- Спасибо, вам, энта Аэро, - благодарность Шин-Рена, отбирающего у меня поднос звучала наигранно. Вполне может быть потому, что трудно благодарить и разжимать мои пальцы, вцепившиеся в заветную плоскость.
Но отдать поднос пришлось, ибо люди начала коситься с подозрением. Стоит ли говорить, что прием пищи был безвозмездно испорчен? А то, что не поевшая толком и злая я портила окружающим аппетит своим голодным взглядом? Лай, между прочим, почти подавился, а люди вообще есть не стали.
И голодную меня, эти наивные создания не побоялись выпустить из столовой. Экстрималы, не иначе.
- Ина, не пыхти, - шипит мне на ухо шерга, при этом выдавая лучистую улыбку. - Ты и так привлекла к себе излишнее внимание, а твой аппетит и вовсе наведет их на мысли о более тщательном обследовании.
- Угу, - бурчу в ответ. - Вот только я есть хочу. Понимаешь? ЕСТЬ. Я растущий организм, между прочим.
- А вот об этом мы еще поговорим, - зловеще пообещала Мэла, не переставая улыбаться.
Конвой бросал в нашу сторону подозрительные взгляды. Раздражают.
- Гражданка Аэро, по распоряжению врача вам предписан отдых! - выдал один из сопровождающих.
- Только мне? - обманчиво спокойно поинтересовалась я.
- Так точно, - кивнул человек.
- А члена команды наемников отдых не нужен?
- По данному поводу распоряжений не было.
- Да что вы говорите, - протянула я.
- Энта Аэро, не переживайте так, мы привычные! - заговорил Лай. Бортовой медик все это время старательно изображал добрейшей души оборотня. Шин держался поближе к Ганзо. И только Мэла не шарахалась от меня.
- Поступил новый приказ, - встрепенулся один из людей. Я так понимаю, у них у всех тут вшиты имплантаты связи. - Запрос на некоего Змея. Пройдемте с нами, ваше присутствие требуется вашему командиру для дачи более полных показаний и разработке информации о пиратах.
Змею ничего не оставалось кроме как пойти за одним из сопровождающих. Мельком глянув на браслет коммуникатора, расслабилась. Рим бы нас предупредил, будь это подставой.
Обвожу взглядом команду наемников, и натыкаюсь на едва подрагивающее острое ухо норма. Ну что ты будешь с ним делать? Прав был старый Анис по поводу Шин-Рена, не наемник он. Впрочем, сей факт не критичен, наемниками не рождаются, ими становятся.
Подхожу к норму и от всей души улыбаюсь. Заметив мой маневр к Шину подошел и Лай, отгораживая норма от взглядов конвоя.
- Зачем им понадобился Змей? - еле слышно интересуется норм.
Еле сдерживаюсь, дабы не закатить глаза к потолку. Ну кто ж о таком болтает при свидетелях?
- Сказали же, - отвечает ему Лай. - Возможно, люди решили отправить за пиратами карательный отряд. В таком случае необходима подробная информация пилота.
Вполне логично со стороны Рима сделать Змея пилотом. Да и объяснение Лая выглядит очень даже достоверно, это можно понять по глазам человеческого сопровождения, что якобы ненароком нас подслушивало.
Само собой оборотень откровенно льстить людям. Скорее всего Лай прав, и Змея действительно вызвали для дополнительных сведений. Вот только использовать информацию будут не для того, что бы найти и покарать пиратов, а для того, что бы отметить их маршрут и не соваться в сектор их обитания. Не та это планета, что бы вокруг нее карательные экспедиции круги наматывали.
Но Шин-Рена подобное объяснение устроило, так же как и сопровождавших нас людей. Периодически оборотень поглядывал на меня, словно выискивая в моем лице что-то, чего там и в помине не было. Может совесть, а может признаки такого же нервозного состояния, как и у Шин-Рена.
Зря. Врать и играть на публику я училась большую часть своей жизни. А умение держать лицо в любой ситуации сидит у меня в подкорке мозга. Главное не думать ни о чем действительно важном. Это правило актуально так же и потому, что иногда мысли становятся достоянием общественности помимо твоей воли. Особенно если ментальный блок у жертвы хромает. Как вспомню первых полстандарта своей жизни так вздрогну. По этому воспоминания вновь засовываются туда откуда вылезли, ибо не время.
Естественно подобные мысли настроения мне не прибавляли. Чем больше мы шли, тем больше меня раздражало все и вся. Особенно бесили люди, снующие мимо нас с равнодушными лицами, их взгляд оживлялся лишь тогда, когда падал на меня.
Наверное, нечто такое отразилось на моем лице, потому как рядом тут же возник Ганзо, суя мне в руку пачку крекеров. Я бы непременно его поблагодарила, если бы не конвой.
- Гражданка Аэро, мы пришли, - уведомил меня один из сопровождающих. - Данное помещение является вашей персональной комнатой отдыха до поступления других распоряжений.
А я тем временем с тоской взирала на двери, ведущие в мою персональную камеру одиночного заключения. Двери кстати с тихим шипением открылись, стоило одному из провожатых приложить к сканеру ладонь. Мне ничего не осталось, кроме как пройти в указанном направлении, после чего за моей спиной вновь раздалось тихое шипение, извещая о закрытии двери.
Комнатка, выделенная мне, действительно походила на комнату ожидания. На деле же она была зоной отдыха. Здесь имелся один большой диван и несколько маленьких кресел. То тут, то там на полу стояли кадки с зеленью, а у дальней стены имелся аппарат для приготовления горячих напитков.
Ассортимент напитков я просмотрела, и не нашла ничего полезного для себя. Пока изучала комнату, успела съесть крекеры, презентованные хорогом. Я старалась сильно не наглеть в процессе изучения комнаты, потому как была уверена, за мной следят.
С самого начала было понятно, что заняться здесь не чем. Мало того, что меня не накормили, так еще и скукой морят?! Изверги!
В подобной ситуации есть лишь один выход. Лечь спать. Тем более диван подходил по размерам.
Ну не маяться же мне от безделья в самом-то деле. Изводить себя мыслями о судьбе ребят тоже бесполезно. Жизненный опыт научил меня одной очень важной вещи. В любой непонятной ситуации ложись спать, ибо неизвестно когда еще удастся это сделать.
Помню как-то раз, мы попали на одну планету, отличающуюся крайне поганым климатом и полным отсутствием технологий. Причем наш корабль не подлежал восстановлению, и нам пришлось топать через ледяные горы на своих двоих. И если ЕМУ данный поход не доставил ни каких проблем, то я чуть не лишилась ног. Искали мы на той планете одного интересного индивида, благодаря которому впоследствии смогли выиграть войну. Я это к тому, что в тот раз мне было запрещено спать. Категорически. Ибо заснув имела возможность больше не проснуться. Но прочь воспоминания, прочь вообще все мысли.
Посмотрев скептически на предполагаемое ложе, я все же рискнула и улеглась на него.
А ничего так. Вполне удобно. И я заснула мгновенно.
Едкий запах дыма разъедает глаза, выдавливая слезы. Голова кружится, а спину обжигает жар ревущего огня. Где-то вдалеке слышится очередной взрыв.
- Ты не убьешь меня, - усмехается он.
Я смотрю в родные глаза, провожу пальцами по знакомым до боли скулам, вдыхаю полной грудью такой привычный аромат, и понимаю, что больше возможности у меня не будет.
- Ты не он.
- Правда? - усмешка. Та самая усмешка, что так часто появляется на губах того, кому я принадлежу.
- Забыл? Я одна способна вас различить.
- Да, - задумчиво кивает он. - Наверное, поэтому я до сих пор позволяю тебе жить.
- Не ты, - качаю я головой. Руку оттягивает длинный клинок.
Клинки - единственное, что способно лишить их души.
- Но я и есть он, - издевается. - Они не заметили разницы, признавая мою власть над ними.
- На самом деле им плевать, - равнодушно соглашаюсь с ним. - Им, а не мне. Ты угроза.
- Маленькая Нари, - он пытается поднять руку, но я отшатываюсь.
- Не смей звать меня так! - рычу я.
Он не имеет права.
Кожей ощущаю утекающее время. Его осталось слишком мало. Я чувствую приближение того, ради кого я сейчас совершаю самый настоящий грех.
- Ты же понимаешь, что если убьешь меня, то и сама недолго проживешь?
- Главное, что бы жил он. Не понимаю, почему он позволил тебе творить все, что вздумается.
Сквозь рев пламени я слышу топот ног.
- А вот и он, - усмехаются родные губы, и взгляд, в котором я тону каждый раз, устремляется мне за спину.
- Инари, не смей! - рычит раненый зверь позади меня.
Я не обернусь. Не сделаю той же ошибки дважды, не подставлю чудовищу передо мной спину.
Пожалуйста, молю, прости. Я предам тебя всего один единственный раз. Я возьму этот грех на себя.
Твердой рукой заношу клинок над грудью того, кто занял место не принадлежащее ему.
Последнее движение, и я навлеку на себя самое страшное проклятие. Ненависть того, ради кого готова умереть.
- Инари, нет! - его ярость рвет мне душу.
И словно в насмешку, его голос сливается с грохотом нового взрыва. А я смотрю в глаза, являющиеся точной копией глаз, ради которых я готова продать душу.
- Да очнись ты! - меня больно ткнули в бок.
Подобной подлости я не ожидала, и рефлекторно шарахнувшись, свалилась с дивана.
Прерывистое дыхание, учащенное сердцебиение, и мерзкое ощущение холодного пота ручейками стекающего по спине, напоминали о том, что я так и не возобновила технику блокировки сновидений.
- Ты проснулась? - нависла надо мной белокурая головка.
- Угу, - бурчу, приводя себя в положение сидя.
Все тело ломило, в голове царил бардак, а на душе расцветала тоска. Почему именно этот сон? Почему именно сейчас. Наверное, я слишком часто вспоминаю войну, забывая о том, как именно она кончилась.
Как бы сильно я не бежала от прошлого, как бы остервенело не отгоняла от себя воспоминания, мне никуда не деться от собственных грехов. Надо признать, за все прожитые стандарты их у меня скопилось не мало. И лишь воспоминания о некоторых вызывают почти физическую боль в растерзанном сердце.
- Ты еще долго? - послышалось требовательное сопение над ухом.
Смотрю на ребенка мутным взглядом, чувствуя, как просыпается зверский голод. Возмущенное бурчание желудка, только подтверждает недвусмысленные намеки организма.
- Голодная, да? - сочувствует ребенок. - На конфетку.
Перед моим носом появляется раскрытая ладошка с конфетой на ней. Чувствую себя животным, которое пытаются приручить.
Глянув скептически на конфету, потом на девчонку, а затем вновь на конфету, быстрым движением забрала лакомство с детской ладошки. Если надо я и питомцем домашним побуду, лишь бы кормили нормально. В последнее время кишки все чаше скручивает голод, что может означать лишь одно, я развиваюсь с невероятной скоростью. Даже интересно, как долго это продлится. На каком возрасте я застряну на этот раз? Или то, что со мной происходит, есть процесс самого настоящего старения? Того самого старения с летальным исходом?
Конфета отправилась в рот, расплываясь на языке причудливым калейдоскопом ощущений. И совершенно неожиданно мозг вычленил один из знакомых вкусов. И еще один, и еще.
А конфетка-то не простая! Внимательно приглядываюсь к человеческому детенышу. И кто ж тебя такую маленькую пичкает столь сильными препаратами? Кто ж тебя такую хорошую накачивает запрещенной химией?
Само собой я не ходячая химическая лаборатория, что бы определять в продукте то или иное вещество, но слишком уж знакомый вкус у конфетки. Правда, в меня эту дрянь заливали без каких-либо вкусных добавок. Тело вмиг покрылось липкой испариной.
Ох зря я это вспомнила. Вот и сейчас, как много-много стандартов назад, я блевала кровью прямо на полу.
- Кхар! - ругнулась я, вытирая губы рукавом.
- Фу! - шарахнулась девочка.
- И не говори, - кивнула я, чувствуя, как постепенно очищается организм.
Пожалуй, данный случай один из немногих, когда я действительно рада наличию в своих жилах проклятой крови.
- Надо было раньше сказать, что у тебя аллергия на конфеты, - морщится ребенок.
Не у меня, а у моей крови, которая не позволяет внешним факторам вмешиваться в окончательно сформированный организм. Ну, или почти окончательно, не зря ж меня так на пожрать последние стандарты тянет.
- А ты эти конфеты еще кому-нибудь давала? - поинтересовалась я.
- Ну да, - кивнуло белокурое дитя. - Одному из телохранителей.
- И как? - я аж вперед подалась.
- Не знаю, - просто отвечает моя собеседница. - Я его больше не видела.
Сам умер или помогли? Скорее всего помогли, поскольку от одного двух приемов препарата мутации не будет, по крайней мере у подопытного. Результат проявляется уже у первого поколения.
- А кто дает тебе эти конфетки? - поднимаюсь на ноги.
- Папа и доктор, - пожимает она плечами. - Наверное, надо позвать роботов-уборщиков?
- Сама справлюсь, - отмахиваюсь от предложения. - А папа разве не запретил тебе делиться своими конфетками?
- Откуда знаешь? - расширились глаза ребенка.
- Просто предположила, - пожимаю плечами. - Я где-то слышала, что эти конфеты особые, и не всем их можно есть. Ты рассказала папе, что поделилась ими с телохранителем?
- Доктору.
Вздохнув, достаю из потайного кармана в ботинке дэпликатор.
- Глаза закрой, - говорю девочке.
Та послушалась, и я последовала ее примеру, нажав на кнопку. Вспышка света, и можно быть уверенной в том, что мой генетический материал полностью стерт. Теперь осталось найти какую-нибудь тряпку и стереть чуть подсохшую жижу с пола.
- Странная ты, - выдает ребенок. - Как тебя зовут?
- Ина. А тебя? - пытаюсь соблюсти этикет.
- Мария.
- Рада с тобой познакомиться, Мария, - лучисто улыбаюсь, найдя стерильные салфетки рядом с аппаратом напитков. - Кстати, как ты сюда попала?
- Ножками, - совсем не по-детски хмыкнула девчонка.
- Логично, - кивнула я своим мыслям. - Но что ты здесь забыла?
- Скучно, - призналась Мария. - Как только прилетаем на эту планету, так меня из центра почти не выпускают. Постоянно проверки, тесты, лекарства - достали.
- Зачем это все? - нахмурилась я.
- Я болею, - поясняет ребенок.
- Интересно, чем?
- Мне не говорят, - вздыхает девочка.
- А у тебя другой еды нет? - смотрю на нее.
- Нет. Я тебе конфетку дала, лишь потому, что у тебя живот слишком громко бурчал.
- А может, ты сводишь меня в столовую? - жалобно смотрю на Марию, ни на что особо не надеясь.
- Пошли, - кивает она.
От удивления я даже рот не сразу закрыла. Ее родители не учили, что с незнакомцами разговаривать опасно? Но еще больше странно то, что ее позволяют свободно входить к подозрительным личностям в комнату.
Либо люди не видят во мне угрозы, либо за мной и в самом деле ведется пристальное наблюдение. Тут я резко погрустнела, наличие следящих устройств в комнате получило свое подтверждение. А значит, доктора Становски очень заинтересует, чем же таким непривычным меня вывернуло только что. Капитан же непременно обратит внимание на мои без сомнения подозрительные действия. Чувствую пора приступать к финальной части операции. Это та в которой мы по идее улепетываем, поджав хвосты и время от времени поправляя, свисающий с могучего плеча Рима, груз.
Но пока не поем, никакие побеги, похищения, опасности и прочий бред меня не волнуют. Посему кивнув своим мыслям, я решительно последовала за Марией. Девочка как раз открывала дверь.
А я думала, меня заперли…
За дверью кипела жизнь. Сновали туда-сюда люди в белой форме, изредка мелькали военные из отряда сопровождения и совсем незнакомые мне. На нас никто не обращал внимания, словно прогуливающийся в компании чужачки ребенок здесь такое же естественное явление, как и белая униформа.
Люди странные существа. Издревле деятели науки и медицины носили белые халаты. Время шло, униформа трансформировалась в более удобную и менее маркую, но цвет остался. Словно символ, прикрывающий цветом чистоты черные сердца носителей. Не люблю белый. Вот красный другое дело! Да, красный и черный.
Мы были уже на подходе к заветному помещению с едой, когда мне на коммуникатор пришел сигнал тревоги. Подобные сигналы мы разработали еще на корабле, для того, что бы в случае перехвата сообщения враг не понял его смысла. Шифровка сообщала о пропаже Шин-Рена и общем сборе в комнате ожидания, как я ее условно называла.
Стоит ли говорить, как сильно испортилось мое настроение, когда я поняла, что поесть мне в ближайшее время не светит? В этот момент я всем сердцем желала норму провалиться сквозь землю.
Но понимая, что ситуация форс-мажорная, все же спешила на встречу к наемникам. Путь от своего места временного отдыха до места сбора я запомнила, так что трудностей на пути не возникло. В комнату вбежала запыхавшаяся и раскрасневшаяся.
- Долго, - бросил ведущий коротко.
Народ был в полном составе за исключением пропажи.
- Это что? - взгляды присутствующих устремлены мне за спину.
Оборачиваюсь и вижу мелкую.
Забыла.
- Сопровождение, - отвечаю коротко.
- Скучно, - протянула шерга.
'Мы попали' - перевожу для себя. Еще на корабле мы договорились шифровать не только сообщения на коммуникаторы, но и беседы требующие конфиденциальности.
- Совсем? - поднимаю вопросительно бровь.
- Ну почему же, - возражает оборотень. - Люди очень гостеприимны.
'Еле отделались'
- А мое новое приобретение? - намекаю на норма.
- Потеряли.
'Это не похищение. Связи с ним нет'
- Но я потратила на это столько кредитов, - еле сдерживаюсь, чтобы не выругаться. Нельзя, мои воспитатели не оценили бы.
'Какого Кхара вообще происходит?'
- Мы пытались, но скорее всего все досталось пиратам, - пожимает плечами ведущий.
'У нас нет допуска. Рыскающую по центру, группу наемников трудно не заметить'
- Очень жаль, - вздыхаю. - Там был миленький узорчик. Кажется красный?
'Что с маячком?'
- Да, красный, - кивает Рим. - Глубокий красный.
'Под землей'
- Ты что-то потеряла? - вмешивается в наш разговор Мария.
- Да, - киваю. - Ларец. Приобрела его во время своего путешествия. Серый такой, с красной отделкой.
- Пираты украли? - заинтересовалась она.
- Что-то вроде, - отвечаю расплывчато.
- Красивый был ларец, - кивает Мэла. - Как сейчас помню, энта Ина покупала его вечером, она торговалась до последнего кредита.
'Если сам не объявится, на поиски идем ночью'
Шикарно, просто шикарно.
- Это все конечно хорошо, - покивала я головой. - Но что мне-то делать? - прямой вопрос в лоб.
- Древние верили в судьбу, - выдал, молчавший до этого, Ганзо.
'Ждать'
И вот ради этого разговора мне не дали нормально поесть? Монстры.
Я понимаю, почему данная беседа происходит в подобных условиях, а не по коммуникатору. Не стоит лишний раз светить нашим универсальным средством общения. Но и поговорить можно было бы позже.
- И приобрести новый ларец по возможности, - напомнил Рим.
'Девочку от себя не отпускать'
- Как думаете, я успею забыть о старом ларце, приобретя новый? - ядовито улыбаюсь.