Часовщику подробного объяснения не требовалось. Он знал об этом проекте. Сам перепроверял расчеты Пепельного, сам прошелся по будущему руслу и сам же в координационном центре Великого Круга Миров принимал участие в его утверждении. Рассказывать ему о том, как все будет происходить, было лишне. Шеф однако не перебивал. Он понимал, что патрульный излагает проект не столько ему, сколько новичку.
- Можно снова показать вершину? - попросил Логик.
Пепельный бросил вопросительный взгляд на шефа. Тот кивнул.
- Напряжение большое. Масса льда громадная, - отметил стажер, внимательно осмотрев макушку и гигантский выступ горы, нависший над тем местом, где стоял Главный патрульный. - Но ее масса, на мой взгляд, не даст того напора, какой вы ожидаете.
- Твои сомнения, коллега, мне понятны, - обменявшись взглядом с Часовщиком, отвечал Пепельный. - Но ты не учитываешь два фактора. Во-первых, эпицентр толчка будет здесь, где мы сейчас с Ершистым стоим. Весь этот массив, отколовшись, поползет сюда, на нас, вниз… Во-вторых, зимние осадки зашкалят за две годовые нормы. В общем, здесь выпадет столько снега, что нашей горе не под силу будет удержать навалившуюся на нее тяжесть. Встряска спровоцирует сход. И удар будет весьма мощным. Он весь этот отколовшийся кряж вынесет и сбросит в ущелье.
- За двое суток? - недоверчиво протянул Логик, и вдруг все понял.
Он хлопнул себя по лбу. Он не учел время. Его разницу. За 15 минут по ВКМ, как известно, на Земле проходят сутки. Значит, сход произойдет в апреле, а сейчас на Земле начало сентября. Так называемое "бабье лето".
- Простите, коллеги, за околесицу. Я еще не отошел от нашего времени, - покраснел Логик.
- Все ясно, - успокоил стажера Часовщик, а затем попросил Пепельного провести с Логиком небольшую ознакомительную прогулку.
8
… И вот теперь… Теперь придется признаваться Часовщику, что он аллергичен к земному времени. Что он профессионально непригоден…
После такого на ВКМ вслед ему будут тыкать пальцами: "Это его вычеркнули из девятки отмеченных Службой Верховного Координатора".
Станут жалеть. Сочувствовать. Ну что может быть хуже этого?!.. Для кого-то появится шанс занять его место и попасть на выпускную стажировку в Службу времени. Одно такое распределение - уже взлет. Да и какой! Ведь каждый из этих избранных по окончании, как правило, становится сотрудником Службы времени, а стало быть, автоматически зачисляются в ближайшее окружение Всевышнего.
Из десятка тысяч нынешних слушателей последнего курса Высших школ, готовящих специалистов по обустройству и функционированию вселенных ВКМ на подготовку и написание диссертации по проблемам Времени было отобрано всего девять человек. Всего девять. И он, Логик, был среди них. Кандидатов. Конечно, было больше. Во всяком случае, для окончательного отбора Верховному Координатору ректорат представил список из сорока выпускников. Окончательное решение принималось именно там. Хотя всем было известно, что Всевышний Сам просматривает представленный список и делает Свой выбор. Вот почему об отобранных в ВКМ говорили: "К их челу приложился Всевышний".
"А я оказался ошибкой", - горько думал Логик.
Он уже мысленно составлял отчет о своей неудавшейся прогулке, стараясь передать все до мелочей, ничего не убавляя и не приукрашивая.
"Каждая строчка должна убивать, чтобы показать мою ничтожность… Тогда никто не полезет ко мне со своей жалостью. Надо доказать, что я - недорозумение, которое было допущено по вине медицинского анализатора. Он с первого дня моего появления на свет не определил во мне хронопорок", - так думал Логик, входя с сопровождающими под купол Службы.
Не успели они переступить порог помещения, как Ершистый, порывисто обняв его, в самое ухо гаркнул:
- Какой ты молодец, коллега Логик!
- Нет слов! Ваша стойкость - мое почтение! - с тем же восхищением, протягивая для пожатия руку, произнес Главный патрульный.
Он еще что-то хотел сказать, но не успел. Навстречу им вышел Часовщик. Они невольно вытянулись. Выделив взглядом Пепельного и Ершистого, Мастер увещевающе зацыкал.
- Ну, ребята, вы садисты.
Тон был строг, а глаза по лукавому улыбчивы.
- Ершистый, напомни нам, сколько времени продолжалась твоя первая прогулка? - спросил Часовщик.
- Сорок минут, Ваша честь!
- Тридцать восемь! - скорректировал шеф. - Больше ты выдержать не мог. Запросился под купол. Не так ли?
- Так, Ваша честь!
- Что же ты новичка два часа мучил в этом аду? Тест, насколько я знаю, рассчитан максимум на полчаса. - и обернувшись к Пепельному, спрашивает:
- Или я что путаю?
- Не путаете, Мастер.
- Зачем передоверил свое дело молодому? Зачем не вмешался!? - отчитывал Часовщик.
- Ваша честь, он ни разу не пожаловался на недомогание, - кивнув в сторону Логика, вставил Ершистый.
Мастер поднял руку, чтобы тот умолк, зная, что сейчас Ершистый будет ложиться костьми, лишь бы выгородить своего начальника. И тот умолк.
- Мальчишки! - меря глазами вытянувшихся перед ним патрульных, произнес Часовщик. - Вы бросьте мне эти шутки с новичками. Что, спрашивается, он почерпнул из вашей, так сказать, ознакомительной экскурсии?
Патрон Вселенной лишь придавал своему голосу суровые нотки. Той жесткости и холода, какие бывают при серьезных разносах, он не улавливал. Часовщик, скорее, журил, нежели распекал своих подчиненных. Ну кто над новичками в их возрасте не подшучивал? Он сам, бывало, проделывал такое. Даже нынешний Верховный Координатор грешил этим. Но острастки ради поругать их следовало.
- Совсем распустились, - пряча глаза, продолжал внушать он. - Вам, конечно же, было хорошо. Вы при галстучках. В защитном поле. А каково ему?
- О-о-о! Бог ты мой! А я то… - со стоном явного облегчения выдохнул Логик и, к изумлению присутствующих, порывисто взяв руку Часовщика, приложился к ней лбом.
- Ваша честь, вы даже не представляете какую гору смахнули с моих плеч. Ведь я уже думал, что у меня хроноаллергия. Что моему будущему - конец. Что я ошибка, допущенная с рождения. Что вы меня отправите назад.
- Там не ошибаются, - растерявшись от эмоционального, но неподдельно искреннего порыва стажера, поднял указательный палец Часовщик.
Согласно кивая головой, Логик с той же подкупающей горячностью, произнес:
- Во всем виноват я сам, Ваша честь. Мне, выпускнику, просто непростительно было забыть о такой азбучной вещи, как защитное поле. Я всю дорогу, глядя на галстук гордо шествующего рядом Ершистого, в сердцах называл его "щеголем в драных шортах".
- Браво! - прыснул Пепельный.
- Ничья! - миролюбиво протягивая стажеру руку, объявил Ершистый.
- Вот и хорошо, - добродушно проворчал Часовщик и добавил:
- Коллега, вы выдержали тест. Проявили редкую выносливость. Добро пожаловать в земное время!
С этими словами он вынул из кармана пакет, протянул его стажеру.
- Вот ваш галстук. Он всегда должен быть на вас. Без него в этой агрессивной среде, как вы убедились, трудновато.
Уже давным-давно во всех вселенных с разными структурами и особенностями среды времени специалисты ВКМ разработали устройства, которые позволяли сотрудникам всех Служб Всевышнего спокойно заниматься в них своим делом, не ощущая никакого дискомфорта и физиологического отторжения.
До этой разработки исследователям и контролерам Великого Круга Миров приходилось весьма и весьма туго. Экстремальные условия работы в чужеродной среде времени катастрофически истощали их жизненные ресурсы. Например, после месяца непрерывной работы в земных условиях им требовался год, а то и больше, на восстановление сил. А поскольку по роду своей деятельности необходимо было регулярно, как говорится, держать руку на пульсе жизнедеятельности вселенных, то можно легко представить, какое количество сотрудников следовало иметь в каждой из существующих на ВКМ Служб. Но нашелся-таки умник, который решил эту проблему. Он теперь Верховный Координатор.
Ларчик открывался просто. Но до этого надо было додуматься. Принцип предложенного им устройства был до смехотворности прост. Дело в том, что в основе ткани времени любого из семи Лучей, по которым размещены вселенные Начальных и Промежуточных планет, лежит абсолютное время, которое является естественным для жителей ВКМ.
Устройства эти в разных Вселенных - самые разные. У одних она вшита в их одежды, у других закамуфлирована под браслет или перстень, а здесь, на Земле, - это галстук. Поговаривали, что он неудобен и скоро его заменят на более незаметную и компактную деталь. Как позже говорил Логику Главный патрульный, это будет поясной ремешок.
Как бы там ни было, об этих общеизвестных устройствах стажер не мог не знать. Но вот как он мог забыть о них и попасть впросак?! Поэтому Логик с непритворной горячностью говорил Часовщику, что в случившемся прежде всего его вина. Шеф Вселенной не стал ни отрицать ее, ни подтверждать. Ему понравилась позиция новичка. Пригласив патрульных здесь же в холле рассесться за журнальным столиком, он выслушал доклад Пепельного о проделанной работе, а потом, пристально посмотрев на Логика, поинтересовался:
- Ну, кое-что, для себя хотя бы, вы вынесли из своего вояжа?
- Признаться, Ваша честь, едва вынес. Ведь это же не жизнь, а спринт. Сплошной забег. Они все бегут. Да еще как! В безумном темпе. Словно кто невидимый их хлыстом погоняет.
- Так оно и есть. Их бич - время.
- Но какое сердце, какое тело может выдержать такое?
- Для них эта среда обитания также естественна, как для тебя наша. Возможности их зрения не позволяют им видеть нас. Они не улавливают наших движений. Самый наш быстрый жест или, например, взмах ресниц, они смогут зафиксировать, если будут смотреть неотрывно в течение полутора часов… Полутора часов своего времени. Им не дано наблюдать, как расцветает цветок. Для них он раскрывается слишком медленно. Для нас же это происходит в одно мгновение.
- Я только здесь понял, какой это ужас, - медленно выговаривает Логик.
- Еще бы! - поддерживает его Пепельный. - Поэтому у них проблемы с физиологией, то есть, со здоровьем. Средняя продолжительность жизни их семь от силы восемь месяцев.
- Они старятся на глазах. Ты это увидишь, - обещает Ершистый.
- Увидишь, увидишь, - обещает Часовщик и неожиданно спрашивает не заметил ли он, стажер, чего необычного.
- Было кое-что, - неуверенно говорит Логик. - Но оно, Мастер, вряд ли может представить интерес для нас… Субъективное ощущение… И все.
- Тем не менее! - требует Часовщик.
- В этом калейдоскопе смены декораций, - задумчиво глядя перед собой, начал он, - в мое поле зрения попал человек, которого, как ни странно, более или менее я мог рассмотреть. Скажу больше: при этом визуальном контакте я почувствовал даже некоторое облегчение. Но это длилось мгновение. Он внезапно исчез… В общем, как вы понимаете, ничего не значащий пустяк. Субъективное ощущение. Но это единственное, что осталось в моей памяти от экскурсии.
"Какой молодец", - подумал Часовщик. Новичок нравился ему все больше и больше. Он никак не ожидал, что Логик в своем состоянии, когда все вокруг для него было не мило, запомнит то, что интересовало Часовщика.
- Да, исчез, - подтверждает Часовщик. - Он лишился чувств. На балконе, мимо которого он проходил, сцепились два кота. Они столкнули горшок с цветком. Хорошо, горшок оказался горшочком.
- Он что, один из нас? - встрепенулся Логик.
- Все живущие на Земле одни из нас, - резонно замечает Часовщик. - Но мало у кого из них, как вы понимаете, в ткани индивидуального поля времени имеются нити другого Пространства-Времени…
- Более богатого положительной энергией, удерживающей мыслящих своего пространства на высоком интеллектуальном и нравственном уровне, делающей доминирующими в человеческих отношениях совесть, разумность и понимание боли себе подобных, - подхватывает Логик.
- Вы неплохо подкованы, - не без усмешки замечает патрон Вселенной.
Логик об этом знал, разумеется, чисто теоретически. Из учебников и видеоматериалов, демонстрируемых слушателям на семинарах "Проблемы бытия мыслящих в Начальных и Промежуточных вселенных".
"Эволюция Хомо сапиенсов до высшей мыслящей особи Великого Круга Миров, - как писалось в пособии, - имеет многоступенчатую схему своего развития и формируется в энергии различных структур Пространств времени. Схема проста: Начальные вселенные, со своей средой времени; Промежуточные, с присущими только им особенностям обитания и, наконец, Венечные - со своим абсолютом параметров.
Самым мучительным, представляющим из себя адский клубок животных отношений считается среда Пространства-Времени Начальных планет. Объясняется это тем, что главенствующую роль во взаимоотношениях между людьми играет индивидуальное поле времени, присущее каждой особи Хомо сапиенса.
Уровень интеллектуальных и духовных качеств мыслящих в Начальных планетах - в прямой зависимости от диапазона возможностей их личного поля времени контактировать не только со спиралью времени своей планеты, но и с более энергоемкими и на порядки высшими структурами других Пространств времени. Возможность такого общения дает наличие в ткани индивидуального поля времени Хомо сапиенса нитей тех самых структур времени. А степень широты мышления в понимании окружающего и себе подобных, творческого потенциала и способности умозрительно проникать и видеть на шаг, а то и более, вперед, позволяет количество таковых нитей в ткани личного поля времени.
Личное поле времени, замкнутое лишь на планетную среду времени, обусловливает ограниченность мыслительных и нравственных возможностей особей. Кроме того, и эта ограниченность не однородна и не однозначна, как и само содержание пространственного времени как Начальных, так и Промежуточных вселенных. Есть в них самих низкие, средние и более высокие уровни качественности.
Мыслящие, населяющие Начальные планеты в подавляющем большинстве являются носителями того поля времени, которое соответствует ткани своего планетного времени. Контакты между ними происходят в этих пределах и на соответствующих уровнях. И не более. Разно уровневые контакты вносят разно уровневое мышление и отношение людей друг к другу., к окружающему и к делам. Поэтому жизнь на Начальных сложна и полна мук. Но именно в этой сложности формируются необходимые человеческие качества, позволяющие им преодолевать ступени развития. Формирование их происходит постепенно и до совершенства. До возвращения Домой. В Великий Круг Миров (ВКМ).
Они - это те же самые мы, уходящие из ВКМ в кругооборот. Уходим, чтобы вернуться. Поэтому нас не может не беспокоить бытие на Начальных. Мы хотим облегчить ее и потому лучшие исследователи, уходя в Начальные, несут в себе идеи того, как сделать житие на них более или менее щадящим. Много их приходило и еще придет сюда с благими намерениями. Но все тщетно. Все здесь есть, как есть…".
- Ну и как она тебе, коллега? - показывая на "Столетия", любопытствует Часовщик.
- Больно мудрен шифр его катрен, - разочарованно говорит Логик. - Не всем он по зубам пришелся. Их смысл понимался не "до", а "после" событий… Может, они и остерегали, но могли ли предотвратить?!
- Не могли, - соглашается Мастер.
- Ваша честь, Ноланец с той же идеей?
- Отнюдь! Нострадамус шел по событиям, а этот смотрит на течение жизни. Он тянет руки к жабрам.
- К чему? - вскидывает брови Логик.
- Есть такое образное выражение - "Взять за жабры", - объясняет Часовщик. - То есть ухватить суть. Он протягивает руки к самому самому. Ко времени.
- Ко Времени… не ко времени, - задумчиво выводит Логик.
Часовщик с интересом так, будто только увидел, смотрит на стажера.
- Да, люди нашей Начальной еще долго будут не готовы услышать, о чем говорят такие, как Бруно. Они барабанят в дверь к безнадежно глухим.
- Очевидно, - размышляет Логик, - беда Ноланца в том, что личное поле его времени зашкаливает за Пространство времени нашей вселенной.
Часовщик по-отечески взъерошивает его волосы.
- Ты прав, мой мальчик. И не представляешь как.
- Ваша честь, стало быть, и его идея окажется пустышкой?..
- Отнюдь! - возражает тот. - Идея будет подброшена. А это главное.
- Чем же, Ваша честь, вы сможете помочь ему?
После долгой паузы патрон вселенной буднично произнес:
- Ничем, мой мальчик.
У самой двери, ведущей в спальню Бруно, он остановился и, не оборачиваясь, с дрожью в голосе сказал:
- Ноланца сожгут, коллега.
9
Он посапывал прерывисто, с тихими всхлипами. Беспокойство не покидало его и во сне. Процедуры, конечно же, сняли напряжение с мышц, но волнения минувшего дня так в нем и остались. Они не могли пройти бесследно. Бруно сучил ногами и, вцепившись руками в подушку, скрипя зубами, со стонами, тянул ее из-под себя… Ему кажется, - догадывается Часовщик, - что он тащит за собой упирающегося коня.
- Все позади, Джорди. Все хорошо, - приложив ладонь к повздошью спящего, ласково успокаивает он.
Его тонкие длинные пальцы шевелятся так, словно перебирают невидимые нити. Бруно с наслаждением расслабляясь, затихает. По всему телу сладчайшей негой растекается умиротворенность. Рот приоткрывается. На уголки его набегает слюна.
- Вот и славно, - шепчет Часовщик. - Сейчас мы тебя почитаем.
Свободной рукой он прикасается к нимбу и поднимает глаза к изголовью, погружающегося глубоко в забытье гостя. Над головой спящего, не касаясь стены и спинки кровати, вспыхивает экран.
… Небольшая комната. У открытого окна - телескоп. На него небрежно накинуто покрывало снятое, видимо, с дивана, стоящего у противоположной стены. Посреди комнаты стол со стопкой книг, одна из которых развернута, и два резных мягких стула. Один из них пуст, а на другом сидит Ноланец. Низко склонившись к столу, он сосредоточенно что-то пишет… В тот момент, когда Часовщик подключился к нему, лист уже был им исписан. Перевернув его, Бруно принялся за другой. Чуть слышно карябая бумагу, гусиное перо выводит строчку за строчкой.
"… И следует знать: пути в мирах мостятся Временем, а потому пути Господни неисповедимы…" - всецело ушедший в осенившую его мысль, Джордано макнул перо в чернильницу, чтобы продолжить. И тут над самым его ухом раздался негромкий женский голос.
- Здравствуйте!
Бруно от неожиданности вздрогнул и из кончика пера на незаконченную мысль шлепнулась тяжелая черная капля.
- Многозначительная клякса, - замечает Часовщик и, не отрываясь от происходящего, спрашивает:
- Это твой "Трактат о Времени и утраченном писании Спасителя"?
- Набросок, - глухо, как из подземелья, доносится ответ Бруно.
"Реакция из подсознания", - определяет Часовщик.