– Карла с Грей привез. Они тут следящую аппаратуру на нескольких улицах ставить будут. Саманта рассказывала, будто тут у вас мертвецы косяками ходят, костями гремят и кровь из прохожих пьют. И что сама она все это видела. Во как! Так правдоподобно излагала, что даже Пенни засомневалась.
– Ясно, – кивнул Найл.
– Ты на меня не сердись, – пожал плечами парень. – Если бы я знал, куда тебя загнали – сам бы слетал. Не говорили… Вот это да! – только теперь он обратил внимание на золотое платье Ямиссы. – Обалдеть! Можно я поближе посмотрю?
– Смотри, – довольная произведенным эффектом, разрешила княжна.
Пилот приблизился, осмотрел чеканку на груди, восхищенно прикоснулся пальцами к вуали, причмокнул губами:
– Умереть-не-встать… Как я хочу быть королем!
– Тут главное не золото, – подал голос Найл. – Тут главное – королева.
– Ага, – раскрыв рот, отступил Стив. – Кстати… Ты, помнится, обещал меня на воздушном шаре покатать?
– Ну да, – признал Найл.
– Пошли, покатаешь.
– Хорошо, – кивнул правитель, поцеловал руку жене и пошел к астронавту. Из мыслей парня он почувствовал, что тот хочет что-то сказать ему наедине.
– Ты куда, Найл?
– Извини, – пожал плечами правитель. – Я быстро.
Они вышли в коридор. Стив посмотрел направо, налево, придвинулся и шепотом спросил:
– Слушай, а чего мне показалось, что от нее ацетоном пахнет? – Каким еще ацетоном?
– Вот и я думаю, откуда у вас ацетон? Ее случайно жажда не мучает? Она не чешется?
– Ну, пить ей хочется… – не очень уверенно ответил правитель.
– Дурень! – Стив бесцеремонно постучал его костяшками пальцев по лбу. – Это же диабет! Врача вызывай немедленно!
– Диабет? – не понял Найл.
– Чего стоишь, как дерево?! Доктора зови, или как там он у вас. Загнется же девка! Анализы ей нужно делать, инсулин колоть, диету назначать – или что там еще положено. Ну же, не стой!
– Ага, – кивнул Найл и вернулся в тронный зал.
– Что, уже? – Ямисса стояла у столика и пила воду из высокого хрустального бокала. – Так быстро?
– В другой раз покатается, – рассеянно отмахнулся правитель. – Не последний день живет.
– Что ты на меня так смотришь? – насторожилась княжна.
– Просто ты очень красивая. Очень. И я тебя очень люблю.
* * *
После обеда Найл отпросился посетить дворец Праздника. С Джаритой в городе не любил встречаться никто. Княжна тоже сослалась на слабость и захотела немного полежать. Посланник же прямым ходом отправился к Белой Башне, уверенно попытался в нее войти и… отлетел назад, больно ударившись лбом. Он встал, обошел кругом словно выточенный из слоновой кости цилиндр, попытался войти еще раз.
Стена оказалась непроницаемой, словно и вправду была создана из кости, а не из статического поля.
– Ну, Стииг, в чем дело?! – Найл настойчиво постучал по башне ладонью.
Однако впускать к себе правителя оставленное предками строение не захотело.
Когда Найл вернулся в свои покои, Ямисса, обнаженная, лежала в постели и раздраженно металась с боку на бок.
– Слушай, в чем они их вымачивают? – сморщилась она. Вся кожа от этих простыней чешется.
Найл молча сел рядом, прижал жену к себе и стал медленно, ласково гладить ей спину, руки, бока, ноги. Ямисса сжалась рядом в комок и затихла.
* * *
– Здравствуй, Стигмастер! – на этот раз, войдя в Белую Башню, Найл успел поздороваться первым.
– Здравствуй.
– Не ожидал увидеть?
– Нет, – признался старик. – Карл заблокировал пропускную систему, и теперь сюда не может проникнуть никто, кроме него и его женщины.
– А как же она пропустила меня на этот раз.
– А она тебя и не пропускала, – пожал плечами Стииг. – Она тебя просто не заметила. Насколько я могу определить, в данный момент ты не являешься материальным объектом.
– Интересно, а тебе он не запретил работать со мной?
– А как я могу с тобой работать, если ты не можешь сюда войти? – улыбнулся старик. – Нет такого запрета он не вводил.
– В таком случае, ответь мне: что такое диабет?
– Ну, если кратко, то диабет разделяется на три основных типа. Диабет несахарный, гипофизарный. Название происходит от греческого слова diabetes, транскрипция понятия diabaino, что значит – прохожу. Эндокринное заболевание, обусловленное нарушением функции гипоталамуса и гипофиза и характеризующееся обильным, до нескольких десятков литров в сутки, выделением светлой мочи низкой плотности и жаждой. Диабет почечный, выделение сахара с мочой при нормальном содержании его в крови, обусловленное нарушением реабсорбции глюкозы в почечных канальцах. Может быть наследственным заболеванием. И, наконец, диабет сахарный, сахарная болезнь, наследственная или приобретенная болезнь обмена веществ, обусловленная недостатком в организме инсулина. Проявления: повышение концентрации сахара в крови, резкое увеличение количества мочи, содержащей сахар, жажда, похудание, слабость, зуд. Тяжелое осложнение – диабетическая кома.
– А запах? Запах какого-то ацетона?
– Только после еды. Кстати, чаще этот запах называют запахом свежих яблок.
– Что-о?!
– А что тебя так удивляет? Тип запаха определяется…
– Ты говорил про какую-то "кому".
– Да. Название кома произошло от греческого слова koma, что означает – глубокий сон, угрожающее жизни состояние, характеризующееся полной утратой сознания, нарушением кровообращения, дыхания, обмена веществ, отсутствием рефлексов. Наблюдается при инсульте, сахарном диабете, гепатитах, уремии, эпилепсии, отравлениях, превышении безопасной дозы алкоголя. Глубокая кома относится к терминальным состояниям.
– Стииг, – скрипнул зубами Найл. Мелочная въедливость компьютера к точности вопроса очень часто начинала его раздражать. – Что такое терминальное состояние?
– Терминальные состояния, это конечные стадии жизни – предагония, агония и клиническая смерть. Пограничное состояние между жизнью и смертью. – Великая Богиня!
– Что тебя беспокоит, Найл?
– Кажется, у Ямиссы диабет. Стииг, а что такое инсулин?
– Белковый гормон животных и человека, вырабатываемый поджелудочной железой. Понижает содержание сахара в крови, задерживая распад гликогена в печени и увеличивая использование глюкозы мышечными и другими клетками. Недостаток инсулина приводит к сахарному диабету.
– Как его можно добыть?
– В последнее столетие инсулин человека получали генно-инженерным способом, методом рекомбинантной ДНК-технологии. Получался белый или почти белый порошок. До этого получали из поджелудочной железы различных животных. Овец, коров, свиней. Только он тебе ничем не поможет.
– Почему?
– Потому, что инсулин нужно вводить подкожно. Для этого нужен шприц.
– А если просто лекарством?
– Не получится. Инсулин, это белок. Он разлагается в желудке на составные части. В двадцать первом веке работали над специально капсулой, которая не будет растворяться в желудочном соке, но разойдется в кишечнике. Но дальше экспериментов дело не пошло.
– Придумаю что-нибудь. Например кожаный мешочек сделаю. На него надавливаешь, и все выжимается.
– Как ты им лекарство дозировать станешь? К тому же нужна тонкая игла. Если сделать слишком толстую, лекарство через ранку будет вытекать обратно.
– Закажу у ювелиров.
– Не получится. Золото для этой цели не подойдет, слишком мягкое. А со сталью они работать не умеют.
– А оружейники?
– Такую тонкую работу в кустарной кузне не выполнишь.
– Сделаю керамическую.
– Хрупкая будет, сломается.
– Что же делать?! Стигмастер пожал плечами.
– У меня нет ответа.
– Ты можешь сказать мне про эту болезнь хоть что-нибудь еще?
– Что?
– Ну, про запах.
– Является одним из начальных признаков заболевания. Если болезнь не лечить, смерть может наступить примерно через год после появления первичных признаков.
Найла как будто ударили:
– Лучше бы ты молчал. Стииг не ответил.
– Хорошо, – кивнул правитель. – Я прошу тебя, проверь свои банки данных, и найди мне информацию о том, как можно получить инсулин в кустарных условиях.
– Карл заметит, что я работаю. – А я к тебе в Башню больше никого не пропущу.
– Как?
– Это мое дело, Стигмастер. В конце концов я и Смертоносец-Повелитель, и Посланник Богини, а теперь еще и одитор одного захудалого Бога.
– Но что мне ответить, если придет запрос с космического разведчика?
– Скажи, что я не смог войти в Белую Башню и со злости наложил заклятие на прилегающие земли. Раз уж астронавты в мертвецов ходячих поверили, то и в заклятье поверят.
– Я понял, Найл, – согласился Стииг. – Программа поиска пошла.
Посланник Богини кивнул и проснулся.
Ямисса, завернувшись в простыню, стояла у окна и пила воду прямо из кувшина. Время от времени она зябко поеживалась и поводила плечами, обтираясь кожей спины о ткань.
Правитель прикусил губу, отвернулся и сделал вид, что все еще спит.
Спустя пару минут княжна легла рядом и тоже притворилась спящей.
Утром правительница попыталась встать с постели, но не смогла. Ее не держали ноги, а силы рук едва хватало, чтобы подняться.
– Что с правительницей? – забеспокоился явившийся с докладом Дравиг.
– Устала очень, – соврал правитель, хотя понимал, что смертоносец почувствует обман.
– Дравиг, немедленно расставь в развалинах вокруг Белой Башни полсотни пауков. Пусть они наносят парализующие удары по ногам любого человека, который приближается к Башне, но не трогают того, кто удаляется.
– Будет выполнено, Посланник.
– И еще. Когда появится летательный механизм с людьми, немедленно сообщай мне.
– Да, Посланник.
Глиссер опять прилетел незадолго до обеда. Дравиг, сообщив о появлении аппарата, заботливо передал мысленную картинку того, как двое астронавтов вышли на зеленую травку, сделали пару шагов в сторону Белой Башни, но вдруг одновременно упали.
Некоторое время он беспомощно трепыхались на земле, потом попытались отползти назад, и почти сразу спокойно поднялись во весь рост.
Они удивленно переглянулись, направились в сторону Башни и через секунду упали. Отползли назад, поднялись на ноги. Обошли по кругу раскинувшийся возле Башни газон и повторили свою попытку с другой стороны…
– Исследователи, – хмыкнул Найл. Он сосредоточился на заднем плане мысленного образа – в этом месте картинка стала крупнее, четче, и правитель увидел пилота, неспешно бредущего в сторону дворца. Посланник тут же побежал навстречу.
– Ну, как она? – увидев Найла, сразу поинтересовался Стив. – Плохо.
– Ну вот, я так и думал, – парень оглянулся назад. – Мои там чего-то распсиховались, уже вызывают. Завтра увидимся.
– Постой! – Найл сделал ему вслед несколько шагов. – Ты не мог бы достать немного инсулина?
– Попробую, – кивнул пилот. – Ну, пока!
* * *
По ночным улицам правитель неторопливо дошел до округлой площади Белой Башни, огляделся. Смертоносцы молодцы, спрятались так, что даже он не мог понять, в каких местах скрывается охрана. Интересно, они заметили его или нет? Посланник пересек газон и вошел в Башню.
– А, здравствуй Найл, – приветливо встретил его Стииг. – Ну, как?
– Что?
– Понятно, – кивнул старик. – Голограммы ты не видишь. Твой мозг вычленяет только необходимую информацию. Мое изображение ты видишь, а здание библиотеки нет… Впрочем, это неважно. Я провел поиск по твоему запросу и вычленил один интересный момент. Понимаешь, в поджелудочных железах животных вырабатываются и инсулин, и пищеварительные ферменты. В случае разрушения органа они смешиваются, и инсулин разлагается. Но дело в том, что пищеварительные ферменты в железах млекопитающих начинают вырабатываться не сразу, а только на третьей-четвертой неделе жизни. А вот инсулин – сразу. Получается, что если в стерильных условиях извлечь поджелудочную железу недельного поросенка или ягненка, разрушить ее и залить стерильной водой, то находящейся в железе инсулин может перейти в раствор совершенно целым. Разумеется, подобный препарат будет обладать огромным количеством посторонних, и даже вредных примесей, но свою задачу выполнять должен.
– Вот и отлично, – с облегчением вздохнул Найл. – Ты молодец, Стииг. А ягнят мы найдем. Овец стельных в северных землях купим.
– Теперь тебе нужен шприц, – охладил его восторг Стигмастер. – С тонкой иглой.
Найл проснулся от жалобного стона.
– Что случилось? – приподнялся он на подушке.
– Голова просто раскалывается. – Ямисса подняла руку и помахала перед лицом. – Слушай, у нас что, туман в комнате?
К утру мысли княжны путались, она отвечала невпопад, судорожно чесалась, но встать уже совершенно не могла. Найл с трудом дождался посадки возле Белой Башни самолета и кинулся к кабине.
– Что, совсем плохо? – понял Стив по лицу правителя. – Вот, выпросил у медички пару штук.
Паренек протянул Найлу два тонких длинных шприца. – Пользоваться умеешь? Вот смотри. Разрываешь упаковку, отламываешь предохранительный ограничитель, снимаешь с иглы колпачок, защипываешь кожу, втыкаешь на всю длину иглу, нажимаешь на поршень. Считаешь до десяти, выдергиваешь. Все. Они одноразовые, инсулин внутри. Стой! В живот коли, вот сюда. Быстрее подействует.
Во дворец Найл приехал на Дравиге, который ради правительницы решился покинуть свой пост. Смертоносец доставил его по стене прямо в покои. Ямисса уже не пыталась что-либо говорить. Лежала и мерно качала головой из стороны в сторону.
Посланник сел на постель, откинул одеяло. Достал шприц, освободил его, как учил Стив, защипнул кожу на животе, воткнул иглу, вдавил лекарство. Медленно сосчитал до десяти и выдернул иглу.
– Что теперь? – спросил Дравиг.
– Не знаю, – Найл накрыл жену одеялом, отступил к подоконнику и стал ждать.
Головой княжна перестала раскачивать почти сразу. Через несколько минут застонала. Потом еще застонала и вполне внятно произнесла:
– Боги небесные, до чего мне хочется пить.
– Тебе налить?
– Нет, я сама, – Ямисса откинула одеяло, села в постели. С интересом осмотрела потолок. – Последнее, что я помню – это комната, как молоком залита. Что это было?
– Ты немного приболела, хорошая моя.
– Как хорошо быть здоровой! – рассмеялась княжна, дотянулась до графина, отпила воды прямо из горлышка. – А еще сытой. Есть хочу, как все семнадцать богов вместе взятые.
– Сейчас, я прикажу что-нибудь принести, – Найл вышел в коридор и уперся горячим лбом в холодную стену. С Ямиссой на этот раз обошлось. Но теперь срочно нужны ягнята, нужны железы, нужно время, чтобы настоять растворы. И нужен шприц.
Следующим днем Стив явился сам.
– Больше не дают, – повинился он. – Медичка рассказала все Пенелопе, та разоралась. Не знаю, чего они все на вас взъелись, но давать ничего не хотят. Может, сам слетаешь? Вдруг договоришься? Я отвезу.
* * *
Обстановка вокруг зарывшегося в песок космического разведчика никак не изменилась. Два открытых пандуса – пассажирский и авиаангара, несколько пустых металлических ящиков.
Разве только песок оказался сильнее натоптан, да широкие следы гусениц упирались в глухую стену.
– Сейчас, позову, – пообещал Стив, ныряя в темный коридор.
Капитан появилась спустя пару минут. Холодная, уверенная. Стоило даже слегка прикоснуться к ее сознанию, как стало ясно что ничего не получится.
Пенелопа Триз уже приготовилась к слезным мольбам, к ползанью на коленях и целованию ботинок. Она твердо нацелилась на отказ, о чем бы ни пошла речь.
– Простите меня, капитан, – все-таки начал Найл. – Вы не могли бы выделить нам немного инсулина?
– Нет, невозможно, – отрицательно покачала головой женщина.
– Я вам заплачу, капитан. Я не прошу милостыню, я готов заплатить за лекарство любую цену. Понимаете, капитан, моя жена больна. Если она не получит инсулина, она может умереть.
– Нет. Мы не вмешиваемся в жизнедеятельность исследуемых планет, – подчеркнуто корректно сообщила Пенелопа. – И не можем предоставлять вам никаких технологий или препаратов, которые вы не способны получать сами, на своем уровне развития цивилизации.
– Но ведь вы вмешивались! – возмутился Найл. – Вы устроили несколько бунтов, погубили жизнь нескольких сотен людей!
– Мы ни во что не вмешивались, – отказалась капитан. – Мы всего лишь поддержали свободную демократическую оппозицию. Ее протест был утоплен в кровавой бойне. И тем не менее мы оставили этот факт без последствий. Мы никак не вмешиваемся в жизнедеятельность исследуемых планет. Все.
– Капитан, речь идет о жизни ни в чем неповинного человека!
– Решайте свои вопросы сами, как знаете. – Уголок ее рта чуть поддернулся кверху, она развернулась и ушла внутрь корабля.
– Ну как? – Стив выглянул с пандуса летного ангара.
– Никак, – Найл задумчиво потер щеку. – Что у вас здесь так пусто-то?
– Да там, за горами, – махнул он рукой, – что-то творится. Половина народа туда перебралась. А что?
– Ты не мог бы достать шприц? Только не одноразовый, а такой, чтобы надолго хватило?
– Стеклянный что ли? Были у нас такие. Индивидуального пользования называется. Попробую.