- Вот я, в частности, и хотел разобраться. Сделать сказку былью… Ваш попугай, который тетерев, ломает мои планы к черту. Теперь, если мы с вами, допустим, обнаружим в каком-нибудь пласте отпечаток трилобита - это совсем не будет означать палеозойскую структуру. Уайтбол, видите ли, не придает значения таким мелочам. По его мнению, трилобит вполне мог "выпорхнуть из-под ног" у саблезубого тигра, скажем.
Он удрученно покачал головой:
- Рано я подался в маршрут. Надо было детально изучить коллекцию предшественника. Наверняка есть какая-то закономерность в этих попугаях… Идем дальше?
- Идем.
Минут двадцать панорама не менялась. Смешанный лес, кое-где замшелые валуны, иной раз - в рост человека. У двух валунов мы останавливались, откалывали кусочки. Ничего захватывающего - вроде алмазоносных моллюсков, на которых жаловался Серж - пока не было.
Я окончательно успокоился. Если верить нашим бывалым полевикам, "мирные" дни здесь не такая уж редкость. Может, и нам повезло?
- Так вы - коренной среднерос, Миша? - между делом поинтересовался Стрельцов.
- Почти. Дед по матери откуда-то с Байкала. У него даже кличка была - "баргузин". Говорят, я на этого деда похож… Остальные предки - местные, бог весть до какого колена.
- Понятно. А я вот полжизни москвичом прожил. Все пращуры, тоже бог весть до какого колена - с семи холмов. А теперь я не поймешь кто. То ли китаец, то ли пингвин.
Еще через пятнадцать минут лес закончился. Прямо из-под корней крайних деревьев метров на двести вперед протянулась крупная каменная осыпь. За ней показался кусок грязного бурого ледника, а еще дальше - подножие горного хребта. Вдали, за хребтом, в дымчатом небе, как мираж, плавали исполинские снежные пики…
- Ччерт… - выдохнул Стрельцов.
Я остановился. Что-то в происходящем было неправильно. Никак не получалось ухватить - что… Горы как горы, резкие перемены рельефа и климата - вполне в духе уайтбола. В лесу дело к полудню, а здесь, похоже, вечереет - ну, и такое случалось…
- Ччерт, - повторил геолог, шагнул из-под дерева на камни…
…и исчез.
Совет биофизика "наблюдать, но оставаться недоступным" в момент выветрился у меня из головы. Я ударился в панику. Забил на предчувствия, бросился за напарником на морену, какое-то бесконечно долгое время прыгал по осыпи, чуть не вывихнул ногу, сорвал глотку - геолога не было. Ничего не происходило, ничего не менялось в окружающем ландшафте, только Стрельцов сгинул как данность.
Потом мне стало ясно, что с таким настроем я благополучно сойду с ума, а успеха в поисках хрен достигну. Опустился на ближайший камень, полез за сигаретами. Снова обнаружил в кармане чертов пакет с травой, который давеча своими руками переложил в ящик стола. Так и не выкинул, струсил: всегда надо иметь под рукой стереотипное решение любых проблем…
В ушах прозвучало "Дотронься до меня…"
- Неоригинально, - раздраженно буркнул я. - Начинает приедаться.
Докопался до сигарет, минут десять бездумно сидел, пуская дым, одним глазом наблюдая далекие, плавающие в небе пики, другим - лес… В какой-то момент почудилось: слева-сзади кто-то - или что-то - шевелится. Резко обернулся. Светлый силуэт шмыгнул из-за моего плеча и исчез.
- Дотронься до меня!..
- Отъе…сь, задолбал! - рявкнул я. - Лучше скажи, где Стрельцов.
Опомнился. Кого я, интересно, спрашивал? Здешний биокомпьютер, который "подслушивает" наши мысли? Двое сотрудничков доспрашивались в свое время… Собственное альтер эго? Это уже можно классифицировать, как раздвоение личности… Вот радость-то. Правильно говорил Вик: все, что не по мне - не мое, на фиг, на "внешний носитель". И - да здравствует "парадигма против здравого смысла". Ура, товарищи.
Когда сигарета догорела, мои сумасшедшие поиски возобновились. Уже без лихорадочного стука в висках - равно как и без особой надежды - я обежал всю пологую часть морены, порядком разбил ботинки о камни, окончательно охрип.
Вот так. Теперь ступай домой и доказывай, что не верблюд. Объясняй сотрудникам, как твое отмороженное альтер эго (на внешнем носителе, разумеется) силой подсознательной неприязни избавилось от напарника. Не посоветовавшись с тобой, хорошим парнем. Помешало схватить Стрельцова за локоть, когда ты почуял неладное.
На горы быстро спускалась ночь. Резко похолодало.
Я вернулся на край леса. Здесь до темноты далеко, солнце едва отползло за полдень. Пару минут в тупом остервенении глазел на проклятущий массив. Пару минут еще надеялся на чудо. Надеялся, что геолог объявится сам, вот сейчас материализуется из потемок, шагнет в лес, спросит - куда я пропал и вообще…
Стрельцов не объявился. Вместо этого исчезли горы. Теперь вокруг торчали одни лишь деревья.
Я закурил и побрел в сторону калитки.
Отдай геолога!
Уже на выходе в "нормальный мир" почувствовал себя неважно. К вечеру температура у меня выросла до потолка.
В какой момент начал бредить - не помню. Каждый раз, открывая глаза, видел около собственной постели кого-нибудь из сотрудников - Венского, Ри, Сашу. Посетители вели себя одинаково: ничего не говорили, неподвижно стояли рядом с кроватью и смотрели на меня с немым укором. Один раз я обнаружил в комнате аж пять человек: молчаливо выстроились в ряд, как у гроба…
Откуда не возьмись, материализовалась из воздуха и потянулась ко мне клешня - точь-в-точь такая, как в моем первом маршруте в зону мяча… Я начал отбиваться, но это оказался всего-навсего Вик, который совал мне кружку воды и таблетки.
- Чего они тут собрались? - спросил я, с трудом отрывая голову от подушки.
- Кто собрался?
- Сотрудники наши. Выстроились и стоят, как мертвые.
- С косами, без?..
- Да пошел ты.
- Позову-ка я все-таки врача, - сказал Вик.
- Лучше аспирин какой-нибудь дай.
- Ты только что две таблетки выпил.
- Да… наверно. Тогда - не надо. Врача не надо.
- Ладно.
Я снова отключился.
В следующий раз проснулся в испарине. Посторонних в комнате не было. В окно шальным белым мячом нагло лезла толстая луна.
Я вытер пот со лба.
Шевельнулся и Вик:
- Как ты?
- Вроде лучше. Болит все… А ты что, так и не спал?
Он вздохнул:
- Подозреваю, сегодня добрая половина поселка уснуть не может, не я один.
- Мда. Бред… Куда он, на хер, мог деться? И где мои мозги были…
- Да ладно тебе, Мишка. Во всем правым быть нельзя, но и во всем виноватым - тоже не стоит, с ума сойдешь. Лучше спи, пока отлегло.
После этого я открыл глаза уже утром.
Температуры, кажется, не было. Попытался встать - комната запрыгала как мячик на резиночке. Какое-то время сидел на краю койки, утихомиривая веселые пляски помещения, потом начал потихоньку одеваться.
- Далеко собрался? - спросил Вик.
- На выход. Я же в поисковой группе.
- Лежи, без тебя найдут. Если его в принципе можно найти. Укладывайся, я сейчас Венскому позвоню.
- Еще чего. Кто потерял - тому и искать.
- Не глупи. Там Ри идет, Володька и Настя. Крутая публика.
- А я что - не крутая публика?
- В зеркало посмотри. Такую рухлядь даже на кладбище не примут.
- Не на кладбище собираемся.
- Чего с тебя толку? Ладно бы место мог показать. Но место, небось, заросло уже чем-то другим. Будут прочесывать квадрат за квадратом, бубнить в рацию. И все. На кой там ты?
Башка продолжала кружиться при всяком намеке на движение. Думать она не хотела, аргументы изобретать - тоже.
- Сам потерял - сам пойду искать, - тупо уперся я.
У Вика лопнуло терпение.
- Иди куда хочешь! - рявкнул он. - Что я тебе - нянька, что ли…
…До раздевалки получилось дойти почти твердым шагом. Репрессий со стороны поисковой группы не последовало.
- Миш, ты уверен, что выдержишь маршрут? - уточнил Ри.
- Я в полном порядке.
- Ну, ладно.
Люблю спокойных людей…
Мы связались по двое страховочным шнуром, проверили рации и двинули на вражескую территорию.
Сегодня у мяча скромный прикид - обычное среднеросское поле, каких тут пруд пруди, с редким подлеском. Группа медленно отправилась по прямой, путаясь в жестких стеблях высокой ромашки.
- Долго вчера шли по лесу, Миша? - спросил Ри.
- Около часа.
- Значит, так: минут через сорок разделимся по двое и будем нарезать параллельные отрезки. Сколько успеем. Возражений нет?
У нас возражений не было, разве что у мяча найдутся. Выдаст он нам от щедрот своих Тихий океан - нарезайте, ребята, как хотите…
…Но смены декораций в тот день не случилось.
Через пять минут ходьбы мы замучились выпутывать страховочные шнуры из цветочков и решили все-таки развязаться. Через сорок минут поделились на пары, разбежались в стороны. Две темные точки оставались в моем поле зрения, время от времени исчезая за редкими островками березняка.
Мы с Настей по очереди проверили связь. Рации исправно выдали сначала альтернативную пару спасателей, потом и группу поддержки. Последняя нас перестала видеть почти сразу, мы ее - тоже. Отсюда обратный путь выглядел весьма своеобразно: Зеленцы - как на ладони, а вот экспериментальная база, которая по теории находится между поселком и нами, отсутствует напрочь. Провалилась в другое измерение, надо полагать.
- Зря пошли с таким большим интервалом, - сказал я. - Трава высокая, если он где-то в ней лежит без сознания…
- Пожалуй, - отозвалась Настя. - Ладно, пока - вперед.
Я покачал головой:
- Блин.
- Что такое?
- Да так. Чувствую себя последним засранцем.
- Не дури, Мишка. Люди тут собственные мозги теряют, и то ничего, - она хмыкнула:
- И какие люди… Прикинь, круче всех поехала крыша знаешь у кого? Ни за что не поверишь. У профессионального психиатра.
- Тут и такой был?
- Такая. Она к нам полевым врачом, вообще-то, устроилась. Серьезная тетка, две ординатуры за плечами. Венский на эти две ординатуры и купился.
- Говорят - и на старуху бывает проруха.
- Знаешь, что с ней было?
- Не хочу знать.
- Ее потом полгода покойник насиловал. Каждую ночь. Это - из самых ярких впечатлений.
- Тьфу… перестань, я тебя умоляю. Не сейчас. У меня повышенная восприимчивость. Так Ри говорит.
Дальше мы шли молча. Я начал уплывать: сначала показалось, что иду не в траве, а по пояс в море. Море тихонько шевелится, хочет течь вверх… Потом раздвоилось солнце. Два солнца повисли в небе на небольшом расстоянии друг от друга. Одно осталось белым, второе почему-то окрасилось в багровый цвет.
Настя куда-то пропала, а впереди по ходу появился белый мяч - миниатюрная, всего метров десять, полупрозрачная сфера с внутренней подсветкой. Это безобразие каталось по ровной каменистой площадке: ромашковое поле исчезло, теперь вокруг простиралась солончаковая пустыня.
- Отдай геолога, - потребовал я у сферы.
Она игриво подпрыгнула, утратила прозрачность и изобразила на собственной поверхности картинку: горный пик вдали, кусочек джунглей на переднем плане.
- Отдай, - повторил я, подошел вплотную и ткнул в пейзаж кулаком. Рука пружинисто вошла во что-то упругое…
…С некоторых пор имя Льюиса Кэрролла стабильно вызывает у меня нервную дрожь.
В следующую секунду исчезло вообще все, и я оказался в кафе "Город циклопов", за нашим любимым уайтбольным столиком. "Безумное чаепитие" было в самом разгаре. Только вместо Оболваненного Шляпника и Мартовского Зайца тут собралась не менее странная компания: справа сидел джигит, которого я видел в настоящем "Городе" в день катастрофы, а потом опознал на фотографии в ментовке. Рядом с джигитом размахивал руками Шурик - он и разливал чай из какого-то древнего сосуда, почерневшего от копоти. На соседнем стуле - эффектная дама, тоже знакомая: опять же - мне ее фотографию следователь показывал. Та самая, которая якобы называлась моей сестрой…
Наконец, по левую руку от меня сидел Юра. Погибший геолог. То есть - в реальности погибший.
Прямо над столиком висел циклоп с мигалкой. Живой циклоп, не кукла. Его участие в разговоре сводилось к истошным стробоскопическим "воплям".
- Нужно уходить, - сообщил я соседям по столику. - Сейчас потолок рухнет.
- С чего ты взял? - поинтересовался Юра.
- Он говорит, - я указал на светлячка.
- А ты понимаешь, что он говорит?
- Да, мне рассказывал… как же его… забыл имя.
- Где ж ты раньше-то был, братец? - усмехнулась дама.
- Не по адресу, - отрезал джигит. - Лучше спроси, где был этот придурок, - он ткнул пальцем в Шурика.
- Бочку не кати, - обиделся Шурик. Теперь он превратился в панкующего урода, который домотался до нашего столика в тот недоброй памяти вечер - про него, кажется, тоже спрашивал следователь. - Здесь и был все время, где ж еще.
- А толку?
- Причем тут я? Говорил же - пойдем, выйдем. Кто виноват, что они глухие…
- Думать головой иногда нужно. А теперь…
Почему-то Юра не удержался на стуле и упал. Секунду отчаянными глазами смотрел в потолок, а еще через секунду превратился в кровавое месиво.
Циклоп оборвал щупальцем трос, на котором был подвешен, прыгнул сперва на стол, затем на пол. Быстро сожрал то, что осталось от геолога и пополз в сторону выхода. Панк превратился в шелудивую собаку, и та с лаем бросилась догонять прожорливый фонарь.
Шикарная леди исчезла - растворилась в воздухе, а на месте джигита оказалась огромная черная птица с человеческими глазами. Тут же из ниоткуда возникла огненная река. Поглотила птицу, столик и прочие декорации. Устремилась вверх. Размыла купол. Над куполом оказалось голубое августовское небо, окантованное тонкими стеблями ромашки.
Рядом со мной сидела Настя.
- Вот черт… опять заглючил не по-детски.
- Да? А мне показалось - ты безмятежно спал.
- Серьезно? И долго спал?
- Не меньше часа.
- Дурдом. Чего не разбудила?
Она пожала плечами:
- Вик предупредил, что ты в плохой форме.
Я поднялся на ноги.
- Где мужики?
- Гуляют, - потянулась Настя. - К нам подбираются. Связь работает. Находок нет. Сюрпризов от мяча тоже нет, тихий он сегодня. Стрельцова переваривает, наверное… - она нараспев произнесла:
- На второй день уайтбол отдыхал и любовался на плоды трудов своих.
Вздохнула и добавила:
- Без толку это все.
- Что - без толку?
- Поиски. Так, средство против паники. Тут редко что-нибудь пропадает. Зато уж если пропало - с концами.
- Но ведь люди до сих пор не исчезали.
- Что от этого меняется?..
Значит, имитация поисковой деятельности. Ну да. Были бы шансы найти Стрельцова, здесь бы сейчас команда эмчеэсов трудилась…
- Пойдем и мы погуляем?
- Как ты?
- Нормально… выспался.
- Пойдем.
Мы разошлись на несколько метров в стороны и отправились вперед, туда, где за чахлым подлеском виднелись крыши соседней деревеньки. Двигались не меньше часа, но деревенька не приближалась: как исходно была в двадцати минутах ходьбы, так и сидела тихонько на том же расстоянии.
Наконец мы повернули обратно. Полтора часа шли по прямой, потом переговорили с альтернативной парой и отправились к ним.
Солнце уползло далеко за полдень.
- Какой он нынче дисциплинированный, мать его, - сказал Володя, когда мы встретились. - Даже сумерки устроил в соответствии с человеческими представлениями о времени.
- Не торопись, - усмехнулась Настя. - Может, на базе за это время трое суток прошло.
- Давайте возвращаться, - предложил Ри. - Скоро темнеть будет.
Возражений не нашлось. Сообщили о своем решении наблюдателям и двинули в сторону базы.
Один сюрприз мяч нам все-таки преподнес напоследок: калитка появилась через пять минут ходьбы.
* * *
Ри пошел к Венскому отчитываться, остальные разбрелись по домам. Я тоже пополз в сторону своего корпуса. Башка кружилась со страшной силой, и знобило, не смотря на жарищу.
Дома бесконечно долго сидел на краю койки, пытался заставить себя снять хотя бы ветровку. Выпросил у Вика пару глотков коньяка. Коньяк только ухудшил состояние.
- Чего нового произошло в нормальном мире?
- Да в общем, ничего, - откликнулся Вик. - Шел бы ты в медпункт, Мишка. Опять ночью подыхать будешь.
- Сейчас пойду, - пообещал я. - Очухаюсь - и пойду.
- Ни фига ты не очухаешься. Чем дольше сидишь - тем сложнее будет встать.
- Где же он может быть, зараза.
- Кто?
- Конь в пальто, блин. И что теперь? Будем месяц бродить по полям уайтбола, выискивая то, чего нет?
Вик помолчал и тихо ответил:
- Не будем.
- А как?
- Так.
Он долго, изучающе смотрел на меня.
- Приватная информация, Мишка. Пока никому не говорить. Стрельцов письмо прислал.
- Что?.. Где он?
- В Непале. Просит вызволить его оттуда, потому как ни документов, ни денег и - незаконное пребывание на территории страны.
Я офигел. Опять, что ли, бредить начинаю?
- Так прямо - вошел на тот пятачок и оказался в Непале?
- Уайтбол, господа. На самом деле все еще непонятнее: сначала он оказался в предгорьях, куда в былые времена в маршруты ходил. Вокруг на десятки верст ни одного поселения. Как вырвался оттуда - сам не понимает. Говорит, только подумал - мол, что теперь делать - тут же оказался в маленьком городке, в лесной зоне. Там его знакомые непальцы живут. Сейчас сидит у них, настоятельно просит Венского что-нибудь предпринять.
- Круто. Что Венский?
Вик хмыкнул:
- Сегодня впервые в жизни видел шефа растерянным. Если он и ожидал чего-то подобного, то не так быстро и не столь… экстравагантно.
- А ты что думаешь?
- Честно? Звездец настал, вот что. Как только информация добежит до службистов - а она добежит, никуда не денешься - не у одного Стрельцова, у всей группы "Уайтбол" наступят роковые времена, - Вик криво усмехнулся:
- Глупо устроен мир, правда? Творятся самые настоящие чудеса, а думать приходится о том, как избежать пошлых неприятностей.
- Се ля ви.
Я с трудом оторвал задницу от койки и поплелся в медпункт.
На обратном пути повстречал Сашу.
- Как ты?
- Жив, почти здоров.
- Два дня подряд в зоне мяча…
- Сам виноват. Почуял неладное, а за товарищем не уследил.
- Виноват руководитель, - отрезала Саша. - Он должен был дать Стрельцову опытного напарника.
- Ладно, чего уж теперь - после драки-то.
Она помолчала, потом неуверенно произнесла:
- Возможно, драка только начинается.
- В смысле?
- Если Стрельцов находится там, где я думаю, то для кого-то, Маугли, эта охота станет последней.
- Где, по-твоему, он находится?
- В Гималаях.
- С какой стати? - удивился я.
- Светлячки телепортируются, а мы чем хуже. Тут не у одного Стрельцова есть персональный телепорт. У меня - ворота на Эреб, у Ри - на Ганимед.
Секрет Полишинеля. Интересно, Ри тоже так думает?..