- Туда нельзя возвращаться. Теперь там будет ад кромешный.
- Мы просто никому не скажем, где побывали.
- Не скажем. А завтра в этой чертовой долине окажется кто-нибудь еще. И не выберется оттуда. Или ты до сих пор считаешь все, что случилось, галлюцинацией.
Похоже, мы поменялись ролями. Теперь трясло Сашу. Не по-детски трясло.
- Если попадет - вылезет, - ответил я. - Мы-то вылезли…
Попытался сказать это уверенно - не вышло.
- А в какую версию реальности мы вылезли. Что нас там ждет за калиткой, - Саша вскочила с бревна и дернула в сторону, противоположную от выхода в "здоровый" мир. Я попробовал ее задержать - вырвалась, понеслась бегом.
Никогда бы не подумал, что спутниковые жители с их привычкой к малой гравитации могут бегать с такой скоростью. Да еще после активного ходового дня… Догнал я ее уже на дальнем краю озера. Схватил, прижал к себе.
- Да стой ты, елки зеленые! Успокойся. Хорошо, будь по-твоему. Мы скажем - персонально Венскому. Или - Вику… А потом соберем шмотки и сегодня же свалим с базы к чертовой матери.
- Куда, - равнодушно спросила Саша.
- Куда хочешь. В Среднеросск. В Москву. В Непал, блин.
- Нас достанут везде, - она расплакалась. Странное зрелище: слезы, текущие по неподвижному, бесстрастному лицу.
- Домой хочу, на Лету.
- Там не достанут?
- Там - не достанут.
- А я?
- Пойдем вместе.
- Ты… серьезно?
- Побродим тут еще немного, найдем Эреб. Ныряем туда. Попробуем вызвать поселок по рации. Подберут. Небось, не Гималаи.
При чем здесь все-таки Гималаи? Да хрен с ними…
- И чего я буду делать на Лете?
- Не полетим на спутник, останемся в колонии. Там всегда люди нужны. Только подальше отсюда.
- Но если мы не вернемся - кто расскажет о наших сегодняшних похождениях?
- Если мы тоже не вернемся - сюда больше никто не пойдет. Они же не самоубийцы.
- Спорный это вопрос… Хорошо. Пошли искать твой Эреб.
…Бродили где-то полчаса. Наконец, мяч преподнес нам пятачок выжженной земли.
- Ну, вот мы и дома, - сказала Саша. - Почти дома.
- Может, не стоит? Там динозавры и все такое…
- Нет. Это чистая зона, вокруг колонии. Периметр - под напряжением. Маркер видишь? В полукилометре отсюда плантации начинаются. Здесь даже машину запрашивать не нужно, пешком добежим.
- Ну что ж… Вперед.
…Меньше всего мне хотелось туда идти. Не из-за динозавров, конечно. На Земле остаются родители, немногочисленные старые друзья. Новые друзья, обретенные уже здесь, на базе - этим хуже всего, отныне их будут держать на мушке… Да, собственно, почему - отныне. Держали с самого начала.
Только ничего я не могу с этим поделать. Совершенно бессилен хоть кому-нибудь помочь. Сашка правильно говорила… если говорила: не стоило мне идти в маршрут. Бежать нужно было, к чертовой матери. Что бы ни стряслось здесь сегодня - парадокс времени или еще какая хренотень - абсолютно все затягивало у нас петлю на шее…
Конечно, я понимал, что на Земле скоро начнется ад кромешный. Оттого покорно, как баран на веревочке, шагнул за подругой в "подарочную" зону.
Саша тут же исчезла. А через полминуты исчез клочок выжженной земли.
Я остался один на поляне среди леса и совершенно не удивился этому. Все верно. Просто шагнуть - мало. Нужно хотеть шагнуть.
Счастья тебе, малыш. Если буду жив, я… блин. Просто - счастья тебе…
Накатила пустота. Развернулся и побрел в сторону озера.
Ты права, Сашка. Я никогда не сумею разбить стекло мячом. Всегда найдется море причин не делать этого.
"Дотронься до меня!.."
Вернулся к поваленному дереву, уселся, достал из кармана проклятущий пакет с травой. Каждый раз, возвращаясь из маршрута, запихиваю его в ящик стола. Каждый раз, оказываясь в маршруте, натыкаюсь на чертов сувенир в поисках сигарет.
А хрен с ним. Может, оно так и надо?..
Свернул косяк, прикурил, затянулся. Озеро превратилось в реку и потекло вверх…
…Туман, пустынный проулок рядом с гостиницей. Сижу за рулем. Что-то нужно не забыть сделать… только что?..
Аля выходит из подъезда. Сейчас она сядет в машину - и все произойдет так, как должно произойти.
А как должно произойти?..
Всего-то лишь: дождаться, пока она заберется на сидение, и ехать туда, куда собирались ехать. И тогда…
…свернутая на бок, разбитая голова Али…
… и - забытье, длиной в десять лет.
- Дотронься до меня!..
Я нажал газ. Машина сорвалась с места и понеслась вперед, в сторону проспекта. В зеркале заднего вида - удаляющийся силуэт Элли Джонсон.
Все вспомнилось сразу, а через секунду стало ясно: я сделал именно то, чего нельзя было делать.
Изменил прошлое.
Теперь хотелось только одного: разбиться к е…й матери. О ближайший столб. О ближайшую стену… Ну, нет. В одиночку неинтересно. И я даже знаю, кто составит мне компанию.
Чуть-чуть помедленнее - совсем немного, угадать бы, сколько - чтоб не разминуться с тем нетерпеливым козлом на джипе…
Московское шоссе. Подъезжаю к мосту. Сзади - джип.
Нужно только одно - удержаться, не тормознуть и не крутануть баранку. На полной скорости мордой ему в бок… и - как получится. Если Михаила Вихорева не будет в живых - состоится ли фильм "Белый мяч возвращается"?..
Кто-то внутри меня заботливо подсказал: фильм - неизвестно, а вот аномалия уайтбол состоится не смотря на…
Руки автоматически вывернули руль. Последнее, что мелькнуло перед глазами - невесть откуда взявшийся заснеженный пик горы и бездыханный, искалеченный человек у ее подножия…
…Темнота. Потом - белизна. Потолок отодвигается. Пустой белый потолок.
- Как вы себя чувствуете?
- Нормально.
- Кто вы?
- Не… знаю.
- Имя "Михаил Вихорев" вам что-нибудь говорит?
- Не помню.
- Это - ваше имя.
…Очнулся. Лежу на земле. Надо мной - дымчатое августовское небо.
Поднимаюсь. Вроде, все цело, ничего не болит, только голова кружится.
Нахожусь на склоне горы. Внизу - овраг, за оврагом - обрыв, за обрывом - ограда базы… любимый ландшафт уайтбола.
В десяти метрах от меня, на тропинке - женская фигура. Саша! А то, что случилось - морок? Боже, сделай так, чтобы все это оказался морок!
Иду к попутчице…
- Здравствуйте, миссис Джонсон.
- Привет… ты чего, Миш?
- Как жизнь, Аля?
- Миша, с тобой все в порядке?
- Вполне. Шучу, не обращай внимания.
Сразу видно - наша земная женщина. Эмоции предсказуемы, по лицу читай, сколько хочешь - недоверие, испуг, облегчение, опять тревога…
- Идем?
- Идем.
Кто она теперь? Какой-нибудь доктор наук в Эсалене, там же, где ее муж? Ну что, в новой версии реальности прибавилось целых два счастливых человека. Это радует. А остальное?..
Я остановился у ворот в "здоровый мир", вытащил сигарету, закурил…
- Миша, ты точно в порядке?
- Точно в порядке. Даже хуже.
В ответ на несмешную шутку юмора Аля удивленно приподнимает брови. Уточняет:
- Тебя можно оставить одного?
- Вполне.
Аля проходит КПП, идет к площадке наблюдения. На нее почему-то никто не смотрит. Смотрят на меня. Вдруг понимаю: все, кто здесь находится, помнят обе версии реальности, не только я… Да какое, к черту, "обе". Немереное количество версий, которые мы наплодили со своими экспериментами. Этих суррогатов тут уже хренова туча, не успевают выстраиваться в связную цепочку. Каша. Один помнит одно, другой - другое…
Но главное сейчас не это. Главное - в том поселочке, в полукилометре от нашего, уже поняли, что произошло.
Никто из моих друзей не выйдет за ограду рабочего комплекса живым.
Вот почему они на меня смотрят. Только что моими усилиями мяч подписал им всем смертный приговор… неет. Наоборот: я его усилиями… да какая, блин, разница! Самое время крайнего искать. Умники решают "что делать", а дураки и отстойщики, как положено, "кто виноват"…
Я развернулся и рванул обратно, откуда пришел.
Леса больше не было, не было и озера, на берегу которого мы с Сашей занимались любовью когда-то - в прошлой жизни, в иной реальности. Только длинный, пологий, нескончаемый склон, по которому я бежал неизвестно куда.
Окончательно выдохшись, рухнул на землю. Надо мной, в нескольких десятках метров - темная верхушка горы. Подо мной, вдалеке, примерно на одинаковом расстоянии - свои и чужие. Жертвы и хищники. Люди и - система…
Поднялся на ноги. Переводя взгляд с одного поселка на другой, прошептал, ни на что не надеясь:
- Я дотронулся до тебя. Помоги теперь ты.
И ощутил, как гора…
…кивнула.
Может, это было продолжением бреда. Я физически почувствовал, как она кивнула - не удержался на ногах, кувырком покатился вниз. Тормознул через несколько метров у какого-то валуна. Ударился локтем обо что-то.
Посмотрел вокруг. Справа и слева от меня - оползень: булыжники, вывороченные сухие кусты, пыльные облака… На склоне впереди - грязный, потрепанный "Урал". Он-то как здесь оказался? Поднялся из недр во время очередной перестановки мебели?
А потом я увидел, обо что ударился.
Автомат "Шмайсер". Времен третьего Рейха. Как в кино…
Мозаика сложилась: теперь кристально ясно, "что делать".
…Минут через пять оползень прекратился. Только пыльные облачка кое-где на склоне. Я встал на ноги, с автоматом в руках пошел вниз, к "Уралу". Остановился в метрах в двадцати, долго смотрел в долину, пытаясь зафиксировать в памяти образ поселка службистов. Потом представил себе на месте машины поселок - и выстрелил.
Задним числом промелькнула мысль: а с чего я решил, что в бензобаке есть горючее? И с чего взял, что автомат заряжен?
Бак рванул.
Немыслимую вечность я смотрел на горящие останки машины. Потом перевел взгляд вниз, в долину, за ограду зоны аномалии. Уже зная, что там увижу.
На месте чужого поселка - стена пламени.
Опустошенно двинулся вниз по склону. Спустился в овраг, пересек речушку вброд, поднялся на обрыв. Раздирая руки, перелез ограду и потащился домой.
Шел по территории базы к своему корпусу - без мыслей, без планов, без сил. Проходя мимо апартаментов Венского, вспомнил про болтающийся за плечом "Шмайсер". Может, так будет гуманнее, чем топором?
Вот только за плечом, по закону уайтбола, уже болталось не оружие. Другое что-то… спортивная сумка. В сумке - одна-единственная вещь: белый мяч.
Мне стало весело. Кто-кто, а Венский сумеет оценить иронию ситуации.
Отшвырнул сумку в сторону, подбросил мяч - и со всей дури засадил его к шефу в окно.
Конец третьей части
4. На обочине
- На место, на место идите.
- На какое место?
- Ну, где вы там стоите? Вы, извиняюсь, это… хам-мункулус? Ну и стойте, где положено.
Аркадий и Борис Стругацкие "Понедельник начинается в субботу"
Октябрь 2057 г. и не только, Земля и космос
Приплыли…
…Исполинский конус высился на горизонте. Машина шла туда на полном ходу, но гора почему-то не становилась ближе. Наоборот, удалялась. Или - нет… уменьшалась, ужималась, усыхала. "Вулкан" превращался в "сопку".
Человек испугался, что муравейник окончательно исчезнет, и остановил вездеход. Выбрался наружу, перешел мост, преодолел ледяной завал и двинулся вперед по плантациям синего мха. Потом мох исчез. Исчез прямо из-под ног: вот был, а вот не стало. Появилось другое: теперь к "сопке" тянулась цепочка путевых вешек. Такими вешками полевые специалисты на Луне иногда маркируют свои маршруты… Христо удивился - откуда здесь это? - но продолжал идти дальше, по маркерам.
Остановившись неподалеку от подножия муравейника, включил дальний свет. "Я ухожу. Спасибо за все, и - прощайте. Буду помнить…"
- Не спи, замерзнешь!
Христо вздрогнул, обернулся.
Светает. Слышен первый трамвай. По дороге желтой лисой ползет зрелая осень.
Рядом тормозит уборочная машина.
- Привет, Вить. Как жизнь?
- Разве ж это жизнь. Поднять - подняли, а разбудить забыли. А тебя чего носит по улицам спозаранку?
- Вечером людей много.
- Чего это ты людей не любишь?
- Не люблю, когда их много.
- Врешь ты все. Скажи - ночевал не дома.
- Кому я нужен.
Витька недоверчиво взглянул на собеседника:
- Да ну? Ты ж знаменитость, только свистни - ща сами на шею вешаться прибегут. Хотя… - Покачал головой и для справедливости добавил:
- Когда баб слишком много - тоже нехорошо. На личную жизнь времени не остается.
…Личная жизнь. Что-то такое из другой реальности.
В этом году Христо Ведову впервые с момента возвращения экспедиции позволили перемещаться по территории закрытого летного городка без охраны. Почти свобода. Несколько лет назад это было недостижимым идеалом счастья.
…А тогда, на Ганимеде, капитан не ездил прощаться к муравейнику. Хотя - мог: люди и машины в окрестностях корабля сновали туда-сюда, демонтировались купола и часть стационарного оборудования, отлучку заметили бы не сразу, терять, в общем-то, было уже нечего… Христо не пошел прощаться к муравейнику: перед смертью не надышишься.
Так что все это - сны и фантазии. "Не спи - замерзнешь…"
Холодно просыпаться.
- Подвезти тебя?
- Подвези.
Христо забрался на сидение. Машина заурчала и поехала дальше своей дорогой, вдоль пустынной, светлеющей улицы.
- Да и вообще - женился бы давно, - заметил Витька. - Сколько тебе лет-то?
- Под сорок.
- Я думал - меньше. Тем более, женись. Развестись никогда не поздно, а, говорят, в сорок лет семьи нет - и не будет.
"Женюсь, наверно. На ком они скажут".
…Телефоны случайных подружек Христо с завидным постоянством терял. А если находил позже - не получалось связать имя со зрительным образом. Вернее, во всех этих образах прослеживалось что-то неумолимо одинаковое. Нечто, делающее женщин похожими на стукачей-мордоворотов из личной охраны, к которым Христо за несколько лет так и не сумел привыкнуть.
В голове меж тем все прокручивался и прокручивался сюжет ночного сна, который Христо досматривал уже на ходу, на улице, и с каждым витком вспоминались новые и новые подробности того, чего не было. Представлялось - он внутри колонии, и теперь циклопы пытаются объяснить что-то важное. Если поймешь - твои хождения по мукам прекратятся, все будет иначе. Дело за немногим - понять.
- Слушай, Христо, а кто ты по национальности?
- А? Привык считать себя русским.
- А имя откуда?
- Наверно, в честь отца.
- А говорили - у тебя нет отца.
- Да, но у матери на этот счет могло быть другое мнение.
- Он вас бросил?
- Его убили.
- Все матери врут одно и то же.
- Моя никогда не врала.
Витька покачал головой, но возражать не стал.
- Вообще, по справедливости, моим отцом был дядя Сережа, - сказал Христо.
- Отчим?
- Почти. Любовник мамы. Они так и не поженились. Сына еще одного сделали, но до свадьбы не дошло.
- Чего так?
- Не сошлись во взглядах на воспитательный процесс.
- Это из-за тебя, что ли?
- В основном, из-за меня. Коле тоже доставалось, но меньше.
- Еще бы - тот родной сын, поди.
- Младший. На десять лет моложе меня, чего с него взять. А потом мама ушла от дяди Сережи. Нас забрала и уехала. Даже записки не оставила. Дядя Сережа, правда, и после этого нас поддерживал. Собственно, благодаря ему я поступил в высшую летную.
"Господи, где то время. Если бы не поступил… Разъезжал бы сейчас, как Витька, на "дворнике". Такая простая формула счастья."
Проехали пару кварталов. Домой совершенно не хотелось, на работу - тем более. Уютный человек Витька Шмелев сидел рядом, вел машину, раскованно делился бытовыми мелочами и представлениями о жизни. Его летнее жужжание потихоньку выгоняло из мыслей хищную лисицу-осень. Для Витьки Христо Ведов не был ни штрафником, ни народным героем, ни "безумным капитаном", ни погасшей звездой. Просто хорошим человеком, у которого еще все впереди.
Для остальных - сослуживцев, друзей по прежней жизни - у бывшего капитана Ведова в его тридцать семь все в прошлом. Конечно, вслух об этом не говорят. Друзья ведь.
Внезапно Христо понял: для шофера Витьки космос находится в огромном здании управления на центральной площади городка. Настоящий космос, то есть. А Ганимед, к примеру? Что-то вроде тридесятого царства, где-то там, в дебрях фантазии человеческой… Вот и все. Дальше уже хрестоматийный подход: если прилетит вдруг летучая тарелка и сядет посреди улицы - ну и ладно, ее дело. Главное - пусть нам не мешает. Будет мешать - так мы ее иначе встретим. На танке.
А еще Христо с удивлением заметил, что ему это отношение к жизни импонирует. Нет правды в сложностях…
- На углу останови.
- Ну, бывай.
Народный герой Христо Ведов с глухим необъяснимым сожалением выскочил из машины и пошел в сторону своего опостылевшего дома.