* * *
…Оставшиеся пять месяцев на Ганимеде прошли без потрясений.
Команда продолжала обращаться к Христо "капитан". Это как бы само собой выскакивало, по привычке. Люди делали вид, что ничего не произошло. Люди сопереживали и старались не травмировать.
Из-за этого между командой и ее бывшим капитаном росла стена фальши. Христо никогда не понимал принципа "ложь во спасение"… В общем-то, это далеко не единственное, чего он не понимал. В юности иногда слышал в свой адрес: "Простота хуже воровства". Юность давно закончилась, вместе с ней и простота. Все заканчивается в этом мире, кроме комплексов.
Контакты с соседями наконец-то взял на себя Розовский. В течение двух месяцев над колонией циклопов висела станция наблюдения - этим исчерпывалась программа действий. Странно: после отставки Христо Ведова соседи начали вести себя сдержаннее, как будто что-то почуяли и подстроились под новую форму общения. Несколько раз за все время неподалеку от "Ганимеда" мелькал муравейник-отстрелок, но посягательств на корабль и вездеходы не было.
Через пару месяцев Земля неохотно дала добро на опробование детекторов записи речи Чужих.
В тот день у Осипенко вышел серьезный конфликт с Розовским. Володя собирался отправить в муравейник добровольцев. Ни один специалист "Ганимеда" не обязывался контрактом на общение с чужой расой.
- Среди добровольцев нет ни одного биолога, - протестовал "менеджер по связям". - Земля же ясно сказала: выжать максимум информации из этого визита. А сколько выжмут ваши ребята, если они даже не представляют, как подойти к проблеме?..
- Сколько смогут. Биологи не вызвались - значит, не пойдут. Я не могу приказывать штатским выполнять работу, на которую они не подписывались.
- Владимир, у нас чрезвычайное положение, какие могут быть штатские? Поймите вы ради всего святого: если б все зависело от меня - "Ганимед" отправился бы домой и привез сюда экспедицию, состоящую из совершенно других людей. Подписанных именно на эти мероприятия. Думайте, что хотите, но я - не враг нашим сотрудникам. Просто когда речь идет об интересах цивилизации, никому нет дела до прав и свобод отдельных исполнителей…
Страсти накалились до предела, Осипенко еле удерживался от мордобоя. В конце концов потребовал, чтобы во время следующего сеанса связи Земля сама назвала имена смертников.
- Как же вы любите создавать себе проблемы, господа-начальники, - вздохнул Розовский и удалился.
…- Теперь - понял? - спросил бывший капитан, когда Володя зашел к нему поговорить.
- Что мы тут все в качестве живца? Давно понял. Твои друзья, какими бы прекрасными ребятами они ни были, оказали нам очень плохую услугу.
- Они просто существуют, Володя. А нам просто не повезло.
Осипенко подошел к иллюминаторам, какое-то время бездумно смотрел наружу, потом буркнул себе под нос:
- Задолбал этот "чрезвычайный" беспредел. Хочу в отставку.
- Не дури. Куда дальше обострять ситуацию? И не примет никто твою отставку, если не нагородишь чего-нибудь эдакого.
- Вот я и думаю, чего бы такого нагородить.
- Лучше не думай. Прорвемся как-нибудь… Одно могу сказать почти наверняка: циклопы не обидят гостей.
Штурман криво усмехнулся:
- Не сомневаюсь. Будешь смеяться: пока сомневался - жить было легче.
- Самообман, Володь. Легче оттого, что циклопы тоже враги?
- Легче оттого, что люди - не единственная мразь во Вселенной.
* * *
В последствии к расшифровке языка подключились ведущие лингвисты мира. Успехов на этом поприще не было очень долго: мешало видимое однообразие сигналов. Будто циклопы все время сообщали людям одно и то же, или задавали одни и те же вопросы. Что вполне укладывалось в рамки человеческой логики: о чем разговаривать с глухонемыми?
Но это было позже.
* * *
Теперь уже Христо чувствовал себя лишним членом экипажа. Чуть ли не половина рейсов "Стрижа" доставалась пилоту Ведову, но этого не хватало для борьбы с депрессией. И дело даже не в самой отставке. Может быть - в контрасте между сумасшедшим началом экспедиции и ее рутинным продолжением.
А еще - совершенно не хотелось возвращаться домой.
…Митя Стрельцов назвал это "причастность". Пока ты причастен только к одному миру - живешь и не задумываешься. Принадлежать двум мирам - пытаться ускакать на двух жеребцах одновременно. А еще приходит нечто такое, с чем очень трудно жить: возможность увидеть несовершенства родного мира как бы со стороны.
Они все это выявят - своими навороченными ассоциативными тестами. Выявят и интерпретируют однозначно: Христо Ведов подвергся психической обработке со стороны Чужих…
- Постучи по дереву, капитан, - сказал Розовский перед отлетом на Землю. - Если "друзья" не учудят что-нибудь эдакое, пока мы добираемся домой…
- Что они могут учудить?
- Кто ж их знает. Отправятся нас провожать, к примеру. Короче, если все будет спокойно - ты, по крайней мере, вернешься героем. Хоть шерсти клок.
- В смысле - героев судить неприлично?
- Нет, в смысле компенсации за моральный ущерб. А насчет "судить"… Христо, если ты разумный человек - правильно поймешь: людей с психическими отклонениями вообще не судят. Они проходят по другому ведомству.
- Поэтому требовалось настрогать еще таких вот, "с психическими отклонениями"? Чтобы выборка была побольше?
- Вы бы определились с собственными приоритетами, капитан, - глухо ответил "менеджер по связям", снова переходя на "вы". - Стремительное развитие контакта - ваша заслуга. Ваша героическая заслуга. Если б кое-кто не бегал к циклопам без всякой необходимости - может, и циклопы не приставали бы к землянам. Глядишь, нынешнюю экспедицию миновала бы чаша сия.
Удар под дых, что называется. Появится теперь где-нибудь в зарешеченном стационаре палата с торжественным названием "Герои Ганимеда". Кто в этом виноват? Уж точно не Розовский. Воистину, "простота хуже воровства"…
Все на свете - до поры, до времени. Живешь, четко зная границы: до сих тебе можно, от сих - нельзя. Досюда обязан, отсюда - имеешь право. И вдруг наступает момент, когда ситуация резко меняется. Отныне решают другие: до сих тебя - можно, от сих тебя - нельзя… А ты - не более чем объект для чужих решений.
Если задуматься - целая куча народа на Земле всю жизнь ходит по этому лезвию. Вполне осознанно. Заранее готова превратиться в объект, если положение обяжет. Многие сами подписываются на это, включая того же Розовского, кстати.
Да ведь и мы на то же самое подписывались, вербуясь на Ганимед. Только не думали, во что оно выльется. Откуда было знать?..
А если есть возможность посмотреть на свой мир со стороны, рано или поздно понимаешь: тебя подписали, когда рожали на свет. И никуда теперь не деться.
Еще один лик "причастности". Из-за него начинаешь ненавидеть собственный мир. И эту ненависть они тоже выявят своими ассоциативными тестами.
Земля - большая. Там простительно все: можно быть философом, нонконформистом, маргиналом. Пожалуйста. Стой себе у забора, разрисованного граффити, с пузырем водки и двумя друзьями бомжового вида и - философствуй, протестуй, реализуй свободу слова, сколько влезет… Или - создай оппозиционную партию. Или - займись журналистикой, вылепи себе скандальный имидж.
Совсем другое дело, если ты - космонавт, и вернулся от Чужих с измененной жизненной позицией. Это гораздо круче, чем президент, подмочивший свою репутацию любовной интрижкой. И гораздо серьезней, чем проворовавшийся министр финансов…
Полгода таких вот размышлений. Все равно, что отложенный приговор. Все равно, что смертельный диагноз.
Иной раз хотелось застрелиться. Тогда Христо шел к командиру и просился в полет. Володя ничего не спрашивал, ребята не протестовали. Добрая половина стрижиных рейсов доставалась Христо Ведову.
* * *
Во время первой экспедиции "Ганимеда" орбитальная камера Каллисто передала: на втором спутнике Юпитера тоже есть муравейник (тогда их уже называли Городами). А после возвращения корабля на Землю зонды, запущенные "Ганимедом" в систему спутников Урана, прислали аналогичные данные оттуда: несколько Городов, это - только начало рекогносцировки.
Гипотеза о пришлом происхождении колоний активно набирала вес. Было очень похоже, что соседи заселяют солнечную систему с периферии к Солнцу, только пока неясно - с какой скоростью. Эта информация долгое время тщательно скрывалась от СМИ, дабы избежать неуправляемой паники.
"…В пятидесятых годах появились публикации о невероятных биотехнологиях циклопов и первых достижениях ученого мира в освоении этих технологий.
Настроения землян начали метаться между страхом перед таинственными соседями, любопытством и - надеждами на свой кусочек прогресса. Оборонная и космическая промышленность активно стригла средства на дальнейшее изучение достижений чужой расы, развитие контактной сферы, и - создание оружия отражения теоретически возможной атаки из космоса…"
Позднее, во время второй экспедиции к спутникам Юпитера, земляне попробуют наладить контакт с Городом на Каллисто. В отличие от ганимедских, каллистианские циклопы окажутся крайне некоммуникабельными. Несколько попыток приблизиться к муравейнику не увенчаются успехом: Город исчезнет, дабы переждать "нашествие" двуногих на другой стороне планеты. Появится версия, что ганимедские "слизни" - разведчики в стане врага: чужая раса готовится к боевым действиям против землян…
Много позже возникла пресловутая гипотеза общего предка - о родственных отношениях между циклопами и биосферой Земли. Якобы жизнь на нашей планете - последствие древних миграций Городов. Оказавшись в неблагоприятных условиях, муравейник, прилетевший на Землю, почти полностью погиб. А то, что уцелело - видоизменилось и положило начало всему разнообразию живых форм на Земле.
Оппоненты заявляли: Город, случись ему упасть на планету с неподходящими условиями, сбежал бы с нее гораздо быстрее, чем ощутил на собственной шкуре, до какой степени эти условия - неподходящие. Оппонентам возражали: во-первых, механизмы перемещений циклопов неизвестны, а, стало быть, непонятно, сумеет ли Город вырваться с планеты с высокой гравитацией. Во-вторых, за миллиарды лет защитные функции колоний могли претерпеть серьезные изменения. За те же самые миллиарды, согласно магистральной теории, земная биосфера прошла путь от первых коацерватных капель до первых космических полетов…
Спор получился основательный и длится по сей день. Фундаментальные теории в науках о Земле хороши тем, что их опытным путем не проверишь, зато спекулировать можно до бесконечности.
Что касается мифической пра-пра-родины циклопов - планеты земного типа - ее достаточно быстро слили за неимением мало-мальски вразумительных гипотез. Сколько миллионов (миллиардов) лет соседи мотаются в космосе? Они и сами вряд ли знают. В какой мере за это время изменилась их физиология? А их родной мир, если допустить, что он еще жив? Случись нам когда-нибудь попасть туда - мы будем бродить по планете, попирая ногами священные камни, но не получим ни малейшего намека на то, что это и есть прародина соседей, а значит (по версии радикалов) - наша собственная.
Не о чем спорить.
…Но все эти идейные войны - гораздо позже. А пока что - первый контакт. Первые шаги на ощупь.
Маленькая колония-отстрелок не обделяла землян вниманием, хвостом таскалась за ними по планете: когда люди установили вторую геологическую станцию в районе полюса, буквально через неделю там же появились и соседи. Вели себя вежливо. В частности, никаких попыток извозить новые времянки антирадиационным клеем не предпринимали.
Впрочем, два купола на полюсе людям тоже не доставляли опасений относительно возможных протечек. Это самому первому не повезло.
* * *
Несколько месяцев после возвращения экспедиция обреталась в отдельном секторе северного лунного города, отведенном под карантин. Пока участников разбирали по косточкам врачи и психологи, большие люди на Земле раскладывали и перекладывали по буквам всю переданную информацию: научные отчеты, доклады техперсонала и должностных лиц, рапорты, обращения, кляузы, сплетни… Уровень нервного напряжения заточенных в карантине ганимедцев то зашкаливал, то падал до абсолютного нуля.
В СМИ появились первые итоги экспедиции. Слухи о Чужих наконец-то получили официальное подтверждение. У потрясенной общественности поехала крыша - отныне и навсегда: появилась тема с непреходящей популярностью.
Превышение полномочий отставного капитана было спущено на тормозах. Сам отставной капитан тоже был спущен на тормозах: его перевели в аналитический отдел на почетную должность технического консультанта. В течение двух лет после возвращения из подмосковного изолятора в летный городок он просил обратного перевода, но все время слышал: "Вакансий нет". "Чего ты к ним ходишь? Неужели не ясно? - сказал как-то старый приятель по службе. - Неужели еще что-то может быть не ясно? Или - совсем гордости не осталось?"
Гордости не осталось совсем, только глухое звериное желание любой ценой вырваться на волю, и еще ощущение стремительно уходящего времени. В один из визитов Христо вежливо объяснили: по возрасту он теперь может рассчитывать разве что на рейсы Луна - Земля. Предложили оставить заявление, мол, там рассмотрят. Христо заявление написал, выждал некоторое время и пришел снова. На этот раз ему не менее вежливо намекнули: дела так быстро не делаются. Но вообще-то маловероятно, что лунное подразделение рискнет взять к себе тридцатипятилетнего пилота, растерявшего квалификацию. Опять же, посудите сами: звезда всемирной космонавтики будет работать извозчиком?.. Нас просто не поймут.
Только тогда Христо сдался. Подал в отставку. Отставку не приняли.
"Было ясно, - сказал все тот же приятель. - А хоть бы и приняли. Думаешь, на гражданке тебя оставят в покое? И вообще: куда ты пойдешь? Домой, мемуары писать?" И невесело пошутил: "С такой биографией, как у тебя, звезда космонавтики, даже в дворники не возьмут…"
Христо подавал в отставку еще раз, год спустя - с тем же результатом. Отныне у него появилась новая навязчивая идея - любой ценой попасть на гражданку.
Но и это было позже.
* * *
"…На Луне "Ганимед" в течение года в интенсивном режиме проходил профилактику и переоборудование, после чего ушел в следующий рейс, в этот раз - на семь лет.
При том, что модернизированный корабль мог теперь взять на борт больше сотни пассажиров, естественнонаучные проекты были сведены к минимуму как нерентабельные. Основной контингент второй экспедиции составляли биологи, лингвисты, биохимики - одним словом, "целевая аудитория" Города циклопов…"
Штат здорово перетасовали. Во второй экспедиции от прежнего научного состава остался лишь биолог Войчек с двумя своими сотрудниками и теперь уже официально вошедшая в его группу бывший корабельный врач Анна.
Меньше десятка людей - главным образом, техники и планетарные инженеры - сохранилось от прежнего экипажа. Прочих ганимедцев руководство сочло недостаточно компетентными.
* * *
По возвращении "Ганимеда" из первой экспедиции, сразу после посадки на Луне, какой-то незнакомый чиновник из Центра домотался к Осипенко: на каком основании корабль доверили сажать проштрафившемуся капитану? "Мне надо было доставить Ведова в кандалах?" - хмуро уточнил штурман. Эта фраза - по сути, выхлоп посадочного нервного напряжения - окончательно поставила точку в летной карьере Володи. Отныне ему не суждено было выйти в космос: в бюрократических пампасах космофлота стало еще одним техническим консультантом больше.
…Через три года Осипенко попал в ДТП и погиб. Разрастание злокачественной совести Христо Ведова приняло необратимый характер.
Несколько ребят из тех, которые высказались в защиту "проштрафившегося капитана", были отправлены в отставку по состоянию здоровья; в дебрях лунного города осел почти весь остальной экипаж.
Большинство ученых занялись лабораторным анализом привезенных материалов: последних было достаточно, чтобы обеспечить себя работой на всю оставшуюся жизнь. Тоже неплохо, поскольку выбор деятельности для счастливчиков с "Ганимеда" был, мягко скажем, невелик.