- Ты сеешь смуту.
- Венчаю истину на трон. И пусть одну, и пусть в уме одном. А дальше выберет он сам куда идти, кому сказать.
- Мне жутко даже думать, что будет, если в сердце человека страха не прибудет.
- Свобода! И решение свое, а не твое или мое.
- И он решит за Хаос?
- Может быть. Поймет, и то довольно мне… Пора, и времена настали.
- Мы многое друг другу не сказали.
- О чем? О том добре, что пусто для иных? Боишься за него?
- Нет… Опасаюсь.
- А я к нему не прикасаюсь. Есть истина - она одна, а правды много, и для каждого своя. Ты служишь ей, добром творя такое зло, что мне порой и не понять его. Могу я много привести примеров, но сам не идеал, да и зачем? Ты сам грехи свои сочтешь, когда за истиной ко мне придешь. Сейчас же речь идет о них, таких невинных, молодых. Ты пешкой сделал их - я не был против, теперь прошу за то одно - пусти втроем их. Дальше? Все равно. Дойдут, пожмем друг другу руки, нет?… Вино мы будем пить из горечи потери, что ты и я другим отдать хотели.
- Но вместе нам не быть.
- Возможно, если б захотели.
- Нет!
- Хорошо, пускай решат они, но помни уговор - идти втроем должны. С проводником моим, а не твоим. И я не лезу, но и ты не помогаешь им.
- Ведь не дойдут.
Гарон пожал плечами:
- Посланник твой не плох. Его готовил ты давно.
- Смеешься ты.
- Мне нужен лишь итог, что вам приятен, для меня неплох
- Не будешь, точно, ты чинить препоны?
- Ведь обещал уже, сказал не раз.
- Хватать опасностей им будет и без вас.
- Задумался опять? Ох, доброта… На то задумана игра - причем твоя. Я в том участия не принимал и в лапы смерти кровь родную б не послал.
- Что за ерунда?
- Нет, правда, и тобою сложена. Да, я еще сказать забыл, про человека, что ты хитростью добыл. Ты Фею посылать не вздумай. Встанешь поперек - умрет. В Гаронии мне Феи не нужны, они работать на меня должны. Здесь.
- Пойдет она!
- О, злишься ты? Разгневан? Ха! Замена человеком произведена.
- Она неопытна совсем.
- И тем важна…
- Зачем?!
- А ты хотел на трон мне Фею возвести? Вот вся твоя задумка - кровь свою эльфийскую над приграничьем ты поставишь, а выбор где? Что нам оставишь? Играешь не по правилам ты маг. Идет пусть он, она… и мой тинак. Иначе пусто все - ты проиграл.
- Ты выиграл?
- А я игры не затевал. То в голову тебе пришло, не мне. Но вовремя, и сетовать не буду. Авось и сбудется… и я с удачей стану.
- Сдается мне, что отложить бы надо.
- Уж, поздно, маг, да и бежать нам не пристало. Что ж на попятную пошел, не думал, чтобы и Хаос выгоду нашел?… Ты ставки сделал на посвященную, я поменял ее, теперь арбитр и двое несмышленых не ведающих ставки, цели и своей судьбы, пойдут вперед. А мы следить должны… Встретимся мы через две Луны, и подведем итог и я, и ты. Получится - отметим, нет? Всему свой срок, ведь будут и другие смельчаки, не только юных птенчиков черед. Но сила магии тут вмешиваться не должна, я прослежу, чтоб наперед не путал карты мне ты, и народ свой в заблужденье не вводил. Закон не нарушал и за нос Хаос не водил. Что запечалился, Аморисорн? Не веришь в смысл и толк затеянной игры. Тут выбор небогат: остановить запущенное колесо уж невозможно, а летя оно, возможно, погребет тебя, нечестный маг… Как шулера!… Но хватит, все пустая болтовня, и мне наскучила она. Прощай, партнер невольный, в игре глобальной, в ставке черной.
Геустис рассмеялся и, взмахнув плащом превратился в смерч, вылетел из окна. Миг и тучи рассеялись, словно не бывало.
Аморисорн так и остался стоять посреди залы, невидящим взглядом тревожа тинака.
Как случилось, что Хаос решил вмешаться? Где, в чем он просчитался? И что делать теперь?
Все было ясно и шло без запинки, но вот аду пришло в голову напомнить о себе, найти свое место в затее магистра. Да, порой темными делами он выстилал путь в сегодняшний день, но разве ради себя? Ради мира, ради покоя во всех землях. Эльфийскому народу очень нужен правитель, пустующее место грозит опустошить земли. Хаос протягивает свои руки и мечтает завладеть исконной территорией свободных племен. А где взять правителя? Ведь по закону братства лишь тот займет трон, кто победит Хаос, но нужно пройти опасный путь, пересечь весь ад. Сколько попыток и сколько потерь? Но он смог, сложил все события воедино и видит итог: его кровь правит эльфийским народом, и нет им равных и станут они сильней Хаоса и больше не будет распрей и войн…Но нет, все в пыль, в прах. Работа многих циклов, попрание законов, измолотые судьбы - теперь все в пустую. И, самое печальное, уже не исправишь, не свернешь, не остановишься.
Авилорн и Эстарна имели шанс и были бы сильными правителями.
Авилорн и человек не имеют шансов. И чуда не будет потому, что Хаос не даст ему совершиться…
Ах, вот в чем дело?! Геустис решил стереть границы!
И помог ему в том Аморисорн, дав трону Хаоса жертвенную девицу.
Узнает кто - конец магистру. Племя его постигнет участь изгнанников. Так ад и Хаос заберут свое, что было предками разделено. Молчать лишь остается, смотреть, что будет дальше. Делать вид, что все как надо.
О, тупик кругом, куда ни глянь!
Пресечь и отойти, погибнет род с великой силой и тщетны все усилия, спасти работу многих поколений. Хаосу отдать все, без потерь лишь для него. Хитра задумка…
А отпустить? Дойдут? Но даже так - ведь человек пойдет, а он себе и друг, и враг. И Хаос в нем живет с рожденья и губит всходы к истине влеченья. Дойдут, получат? И сравняют силы, границ сотрут рубежное кольцо, последнюю опору, что грань миров хранит от разоренья, сумятици в умах и рас смешенья.
Нет, жутко, дико лишь представить, на что мир будет обречен.
Выход лишь один - в согласии отправить молодых и сделать все, чтоб не дошли.
Да, больно потерять его, ее же злость погубит изначально. Но жертвы две или весь мир? И выбор тут, увы, один. Пришло извне, вовне уйдет.
`Но делать нечего, пожертвуем одним, и род спасем, и мир на приграничье сохраним', - посмотрел Аморисорн на тинака. Тот фыркнул, недовольно щурясь на хозяина.
`Эстарна будет против. Ты сам пыльцу ей дал… Узнает Ювистель - несдобровать обоим'.
`Эстарну провести мне будет тяжело. Ей уже обещана награда. Ждет'.
`Не стоило и думать, соединять двоих в ком кровь одна. Закон не обойти, как ни старайся'.
`Кто знает кроме нас'?
`Она. И не смолчит, как не молчала. Но лишь бы громче не кричала'.
`То грех не только мой, но и ее'.
`Ах, ей теперь уж все равно. Забыл, что мать в любви слепа? Легко собой пожертвует она'.
`Что предлагаешь'?
`Отпусти. Эстарну ж…погуби, рукою человека. Навеки тем их с Авилорном разведи. Согласия не будет между ними. Эстарна же уйдет и унесет с собой все знания, догадки, обещанья. Эйола пусть тогда кричит. Тем хуже сделает себе и роду. Да нет…Тут выбор не богат - ведь фактов нет, приходится молчать, а сын что скажет? Нет, смолчит она, позору не отдаст других детей, презренье сына не снесет…Иль на изгнанье род свой обречет'?
`Ты черен от хвоста и до макушки', - качнул головой Аморисорн.
`Все дело лишь в цене и плате за итог, а он достоин жертвы. Речь об эльфийской расе, вообще, а ты горюешь о себе'.
`И в чем меж мной и Хаосом отличье'? - вздохнул маг.
`Не нужно было путать судьб концы и посторонних вмешивать в событья'.
`Я глаз отвел Эйоле'…
`Не смеши. Ты кровью жертвовал, ей взор туманя? Причину ты искал отправить в путь Эстарну с Авилорном. И вот нашел… погибель им обоим'.
`Иначе не пустил их Ювистель, Эйола встала бы горою и по закону эдгерна лишать семью нельзя… Другое дело, когда женат и за жену идет, долг человека исполняя, и Фею, как проводника берет. Эйола б промолчала - долг, уже не сына - мужа, здесь не возмутишься. Опять же защищен он Феей, что кричать? А человек не знает и крупицы того, что ей в пути могло бы пригодиться, но рвется в Хаос за сестрой… А, впрочем, все не так уж плохо, возможно мы возьмем реванш и защитим его, ее не тронем, и путь идут как долг велит. Она погибнет - он взлетит, возможно, победит, пройдет весь путь'…
`А цель тогда'?
`Отец. И хоть мой крестник не юнец, зов крови побороть не сможет. Пройдет хоть круг свернуть уже не сможет, он не привык сворачивать назад'.
`Не вижу смысла, ведь тогда Эстарну оставлять нельзя, а надо. Кто ее сильнее? А их потомство? Ты представь дитя, в котором кровь двух самых сильных веток соединена?
`Ты план мой счел. Его мы и оставим, но Фее все расскажем и пред выбором поставим… Не знаю даже, как и что, но время есть, придумаю еще'.
`Не натвори опять с ума большого, ты пару тупиков себе и ей'.
`Ты говоришь так, словно я злодей. А я пекусь о процветанье рода, величии эльфийских рас, всего народа, о мире, против Хаоса и войн'.
`Ах, если б знал о том твой крестник Авилорн'… - заклацал клювом тинак, издавая гортанный смех.
`Он послушен'.
`Все потому, что головой недужен, и верит, ты спасешь его, да и Эстарну, заодно. Из города он ни на шаг и за женой все ходит, а кровь меж тем по жилам бродит'.
`Я думал: что тебя тревожит? Она что тень, он - свет и им не слиться'.
`В аду и не такое может приключиться. Ты кровью окропил его своей, он с человеком поделился ей'.
Аморисорн вздохнул: `о том и я печалюсь…Что может кровь'?
`Смешает планы и сравняет счет'.
`Спасибо, что напомнил, я того не знал', - магистр недовольно посмотрел на Солио.
Глава 10
Яна увидела как исчезла черная туча и затянутое от края и до края еще миг назад небо, стало опять чистым, и поняла: хватит с нее сказок и басен - она больше и дня здесь не проживет.
- Домой. За Алькой и домой, - прошептала. Эйола покосилась на нее и приобняла за плечи.
- Не отчаивайся девочка, все не так страшно.
- Возможно вам, а я… Думаю, вы бы поняли меня, если б попали к нам.
- Тебя так сильно испугали тучи?
- Честно? Меня пугает все: тучи, гароны, магия, и даже вы.
Семейство посмотрело на девушку. Эйола сняла защиту, проведя рукой, и выпустила детей на улицу, подтолкнула Яну на балкон:
- Я прекрасно понимаю твое состояние. Мой муж, когда-то ушел к гаронам и не вернулся. Мне тяжело было смириться с потерей, пожалуй, я и сейчас еще не смирилась, на что-то надеюсь, жду. Но сейчас, как и тогда, я знала, что мое желание вернуть Аустель не сбудется. Это ужасно - желать, страдать и знать, что надежды нет, и тщетно ожидание, и надо жить, но не знаешь как. Близкие - самая большая наша боль. Но нужно реально оценивать ситуацию, жить дальше Яна.
- Неужели вы не хотели пойти за мужем?
- Хотела и даже пошла, но на краю рощи поняла, что не пойду, как бы не хотела. Мой долг сделать правильный выбор. Дети. Как разделить женщине любовь? Любовь к детям и к мужу? Долг, знания, разум помогают. Я точно знала, что детям будет плохо без меня, и я должна их защитить, воспитать неуязвимыми для гаронов. Аустель? - женщина вздохнула. - Он выполнял свой долг, я не судила его, но, так же как и он знала - обратной дороги нет. Гарония это боль и отчаянье, страх и огромная опасность. Все, чего касается дыхание ее жителей, превращается в ужас, тлен, прах. Гиблое место, что поглощает без раздумий всех, кто приходит по собственной воле или забредает по случайности. Я выросла в приграничье и не раз наблюдала, как уходили смельчаки во владения Хаоса, кто вслед за пропавшими родными или любимыми, кто в жажде знаний, приключений ли. Трона. Никто не вернулся. Нет, был один, но что с ним сделал ад? Он изменился так, что не узнать.
- Покалечили?
- Ты о внешности? О, нет, о ней и речи эльфы не ведут. Он внутренне так изменился, что перестал нас понимать, тех, с кем еще вчера мечтал, гулял, любил, он избегал. Отдельно жил.
Яна задумчиво посмотрела в сад: печальная перспектива, и от одной мысли, что придется идти в ту-ю Гаронию ноги ватными делаются и под ложечкой от страха холодно становится, но бойся, не бойся, а идти надо. Алька, Алька, что ж ты себе на голову придумала?
- Я одно никак понять не могу: Гарония, Хаос, ад - одно и тоже?
- Нет. Ты хочешь знать?
- Да.
- Стремиться к знаниям похвально, но глупо думать, в жизнь их применить.
- Почему?
- Пойдем, я покажу тебе и расскажу все о чем ты спросишь, но, умоляю, оставь мысль пойти в Гаронию. Ты не сделаешь и шага.
- Почему?
- Девочка, эльфы знаниями обременены с рожденья, сил немало у нас в крови и слышим, видим много больше, чем ты. Почти неуязвимы, живем так долго, что тебе представить тяжело. Мы дети природы, мира этого, мы часть его, но и для нас Гарония подобна смерти. Что говорить о тебе? - увлекая в свои покои девушку, сказала Эола.
Ее апартаменты были чуть меньше спальни Авилорна, хотя, возможно, так казалось из-за значительного количества мебели в зале. Диванчик, кресла, стол, и не один, шкатулки сундучки, круглые коробочки на нем, цветы повсюду, в вазах и горшках, растущие из пола, стен и потолка. Не зала - сад.
- Иди сюда, - позвала Яну Эйола к позолоченной рамке на стене. Девушка могла поклясться, что это зеркало с матовым стеклом. - Что видишь?
- Отражение. Чуть искаженное. Уши?.. По-моему у меня стали длиннее уши, - испугалась Яна, заметив в зеркале, что уши вытянулись, превратившись в подобие эльфийских. Вот оно последствие переливание крови - мутация! Как же она теперь в таком виде дома появится? Сразу к пластическому хирургу?
Эйола улыбнулась и как Авилорн провела по стене ладонью: рядом с рамкой появилось еще одно зеркало - обычное - не матовое, не темное.
- Что видишь ты сейчас?
Сурикова нахмурилась: нет, действительно пора из этого мира выбираться. С головой у нее явный непорядок, теперь еще на зрение осложнение пошло: никаких изменений в облике не было - обычные уши, привычные черты лица. Яна даже потрогала себя за ухо, чтоб проверить - обычное, среднестатистическое - человеческое.
- Обман зрения? - уставилась на Эйолу.
- Нет, твоя иллюзия. Ты много не знаешь и не понимаешь, порой не хочешь, иногда не можешь. Злишься, боишься. Но при этом живешь и являешься частью мира, как твоя рука, является частью тебя. Мир не плох и не хорош, он такой, каким ты его придумала себе, каким видишь ты. Как уши. Ты боишься массы вещей и уже приготовила для своих страхов место в будущем. Если ты прибавишь уверенности своим страхам они будут активно мешать тебе жить, следуя тому сценарию, что ты сама им написала. И уши действительно могут стать как у нас, - женщина обняла нахмурившуюся девушку и улыбнулась ей. - Мир прекрасен, окружение великолепно, но лишь тогда, когда ты делаешь его таким. Флюиды ненависти, злости, страхи способны изменить не только мир, тебя и погрести в забвении все самое лучшее от личных качеств до судьбы.
- Еще б сложить все, научиться применять, - вздохнула Яна. - Но я запомню ваши слова. Возможно, вы правы, а, возможно, нет. Разница в том, что ваш мир действительно индифферентен к вам, а наш, агрессивен к нам.
- Ты сама агрессивна. Зачем ты третируешь Авилорна? - с хитринкой во взгляде покосилась на нее Эйола.
- Завидую его спокойствию, - буркнула Яна.
- Не только.
- Да, причин много, - не стала спорить и отнекивается девушка. - Например, его безответность и просто возмутительное послушание. Скажи такому - иди топиться. Пойдет!
- Нет, не пойдет.
- Не верю.
- Твое право, но неверие чревато. Вера, надежда и любовь, вот главное, что движет существом…
- Чувствующим и чувственным, а я разумна. Рациональна, если хотите. Возраст охов, вздохов давно закончился. Неверие? Да, вы правы, я недоверчива, и это не раз меня спасало от неприятностей, психологических травм. А в обще-то, меня Гарония интересовала.
Эйола расстроено кивнула:
- Я слышала, что люди деградируют, уподобляясь животным, живущим на инстинктах. Но ты права, о том не нам судить… но хорошо, что здесь мы, там вы.
- Вы словно испугались.
- Есть немного. И тем сильнее поняла тебя. Мир грубых тем, понятных вам желаний на уровне материи одной, нам не понять и не принять, не потому что не хотим, скорей не сможем. Как ты не можешь. Мало понять, нужно принять, а это ты не хочешь, боишься. Запутанно все для тебя и неприятно одним тем, что иначе устроено, - женщина отошла к круглому в цветных разводах столику и поманила Яну рукой. - Иди сюда, садись. Что ты хотела?
- Гарония, - напомнила Яна, усаживаясь с некоторой опаской в хрустальное кресло, что было как раз подстать эфемерным эльфам, а ей казалось кукольным и хрупким. Но выдержало. - Неужели из стекла?
- Хрусталь прекрасный материал, изящный, радужный, веселый.
- Вы меня шокировали снова… Мне кажется с недавних пор, что я не говорю - стихи слагаю. Это бред? Галлюцинация? Мне все трудней рассудок сохранить, не тронуться умом и не поплыть, реальность и иллюзию не спутать.
- А голос птиц, цветов? Ты б слышала, как утром ветер пел, сама бы спела.
- Значит, мне не кажется? - расстроилась Яна.
- Становишься ты нашей.
- Уязвимой. Мягкосердечной, глупой, беззащитной.
- Ты так воспринимаешь нас? - удивилась Эйола, усаживаясь в кресло рядом.
- Э-э-э, не знаю. Путаюсь в определеньях. Так что Гарония и… отчего вы показать решились мне ее?
- А что плохого?
- Сын ваш не хотел, как не просила карту - он не смел.
Эйола без слов провела над столешницей рукой и Яна вздрогнула: прямо на глазах ровная поверхность превратилась в цветную объемную карту местности. Нет, скорей макет горы Фудзияма. В середине стола появилась высокая гора, разделенная на секторы - кольца. Первое окружало предгорье, и было самым светлым, но чем выше к жерлу, тем темнее цвет поясов. А жерло - красный шар.
- Это? - осмелев, ткнула в него пальцем девушка.
- Центр Гаронии. Столица.
- Большая?
- Очень. Ведимора три, а то и пять. Не знаю точно, все слухи и догадки. Факты - вот они, - указала рукой на макет.
- И где здесь ад?
- Все от предгорья и до центра.
- А хаос?
- Центр.
- Гарония?
- Страна.
- Не поняла, - обвела пальцем синюю полосу, что лежала у подножья горы. - Отсюда начинается страна Гарония. Центр ее - столица Хаос. Гора же - Ад?
- Ад - семь колец. Восьмое - Хаос. Центр - столица Хаоса.
- А это? - указала на четыре светлых кольца далеко, что шли от края столешницы к черной полосе у предгорья.
- Мы, нейтральная земля, где расположены стерки, территория других племен, и граница Хаоса.
- И там еще живут? - удивилась Яна, глядя на черную, будто выжженную землю.
- И до нее и после. Не на ней. Границы полоса мертва, как видишь, в пепел превратилась она. А дальше, говорят - леса, случаются и степи, и луга, холмы, песчаные болота, озер зеркальных цепь, и даже водопад.
- Богат их край?
- Действительно богат, - с настораживающей ноткой в голосе кивнула Эйола.
- Понятно, нефтяных месторождений там нет.
- Там залежи костей, могил пустыня, в ад пришедших.