- Уходи, - прошептал он одними губами, не глядя на Яну, но та как-то сразу поняла, что это сказано ей и медленно поднялась, обернулась, уже зная кого увидит, все же желая удостовериться, прежде чем бежать. Так и есть - недалеко от них стоял гарон - смуглолицый мужчина с шикарной внешностью, в черном костюме и черном широченном плаще, небрежно накинутом на плечи. Его губы изгибала усмешка, а взгляд был язвителен и остр, холоден и любопытен. Гарон спокойно стоял, опираясь ногой на камень, руками на колено, и внимательно наблюдал за гостями, и было ясно, что его вальяжно-индифферентная поза всего лишь обманка, как и его внешность - принца, но с черным сердцем.
- Уходи, - повторил эльф, уже приказывая. Вытащил клинок из ножен. Из отвесных стен скалы проявилось еще трое гаронов и пошли на них. Яна рванула прочь, но пробежала лишь пару метров и остановилась, секунда колебаний и она вернулась к Авилорну, удивляясь сама себе: что ж я делаю-то? А рука уже вытаскивала второй клинок из ножен на спине эльфа.
- Уходи же! - уже взмолился парень.
- Извини, - вздохнула Яна, вставая рядом и копируя его позу - меч на изготовку. Выглядело, наверное, это смешно, потому что гарон выгнул бровь, оглядел девушку и рассмеялся, захлопав в ладони. Глухой звук хлопков перчатки о перчатку, отдалось в сердце девушки похоронным маршем. Память о ночи первой встречи со слугами хаоса ожила и пробрала дрожью от кончика меча до пяток, но девушка закусила губу, чтоб не завопить от ужаса и стиснула рукоять оружия сильней.
- Глупая, - с болью прошептал Авилорн.
- Ну, не могу я уйти, - удручено прошептала Яна, невольно всхлипнув. Она до дрожи боялась гаронов, и ненавидела тот страх, что клубком свернулся в ее желудке и застил глаза туманом, но уйти и бросить Авилорна не могла. Ей было проще примириться с одной смертью на двоих, чем с одной - его.
- Попытайся, - эльф еще на что-то надеялся. А гарон уже шел к ним.
Остановился на расстоянии взмаха меча и, сложив руки за спиной, оглядел пару с наглым прищуром. Он явно что-то хотел сказать, а, может, и говорил - эльфу. Яна слабо соображала и почти ничего не понимала - смотрела отчего-то на грудь мужчины закрытую вышитым колетом и думала глупости: о том, что под одеждой у него, наверное, противные бородавки, и наросты, и вообще, он урод, хоть физиономия достойна красоваться на постерах и радовать глаз неуравновешенных девиц. Гарон улыбнулся, качнувшись к ней, и потрогал лезвие дрожащего в руке девушки меча:
- Острое. Не поранишься? - голос у него был - впору влюбиться и упасть в обморок в самом экстазе любовного увлечения.
- Сейчас, как дам!! - вместо этого, рявкнула со страха Яна, первое пришедшее на ум, и размахнулась мечом. Авилорн еле успел уклониться от летящей ему в лоб рукоятки. Девушка же не сдержала оружия и выронила, но даже не поняла в тот момент, что в руках уже пусто, продолжила замах. Гарон тихо рассмеялся и, взмахнув плащом, превратился в ворона, взмыл в небо, насмешливо каркнув. Исчез с глаз. Его сопровождающие пошли на эльфа и девушку с самыми устрашающими лицами. Яну передернуло, она зажмурилась и, дико закричав, начала рубить воздух сложенными в замок руками, надеясь задеть хоть одного и продать свою жизнь подороже. Кричала, махала и, вдруг, поняла, что машет пустыми руками, кричит одна - тихо вокруг. Приоткрыла глаз и увидела спокойно сидящего на камне эльфа, из-за спины которого торчали две рукоятки. Он улыбнулся ей, как самому лучшему, самому верному другу, но чудаку и хорошему разгильдяю.
Яна расстроено развела руками, мысленно извиняясь перед Авилорном. Вслух не могла - сердце стучало у горла, путало мысли, слова. Но эльф тем и хорош, что говорить ему не обязательно - так все понимает, ощущения считывает. Он подошел к ней, обнял:
- Спасибо.
Яна всхлипнула, прижавшись к нему:
- Прости.
Она шла, тупо переставляя ноги, не соображая, куда идет, что видит, кто она вообще и где. Девушка напоминала себе чучело из сказки, которое шло за мозгами, с той лишь разницей, что она свои потеряла, а то не имело с рождения. Она чувствовала себя опустошенной, больной, уставшей и старой. Встреча с гаронами словно лишила Яну жизненной силы.
Авилорн шел впереди, прорубая путь, и то и дело сочувственно косился на жену.
Лес был не гостеприимен - во истину адское место: сумрачный, густой, непроходимый, да еще кишащий насекомыми и гадами всех мастей. Свисающие лианы оказывались питонами, под ногами шныряли змеи от мелких ужей, до кобр. Скорпионы, пауки хрустели под подошвой. То там, то здесь виднелись кости таких же, как она с эльфом ненормальных: выщербленные, отполированные веками, а, может, и годами, днями, но, точно, не ветром и не солнцем, которых здесь не было вообще.
Яна морщилась, глядя на останки несчастных смельчаков, что посещали ад и остались в нем, шла дальше, ступая по жукам, червям, скорпионам.
Яна терпеть не могла насекомых, при виде обычного жука она могла закричать от страха и рвануть в сторону, сдав стометровку в рекордные сроки. Здесь же, лишь брезгливо кривилась и сжималась в комок. Она уже не боялась, не злилась на усатую, хвостатую и прочую тварь, не выла, внутренне содрогаясь от омерзения - она словно одеревенела, не чувствуя ничего кроме отвращения к себе самой.
Авилорн, видя состояние девушки, нашел небольшую поляну и устроил привал. Провел ладонью в воздухе, образуя круг, прочитал заклинание от насекомых. Почти насильно уложил Яну, прижав к своей груди:
- Спи. Тебе нужно отдохнуть.
Девушка посмотрела на густую листву над головой, на старую, пожухлую и полусгнившую листву, устилающую землю, и вздохнула:
- Я такая же никчемная.
- Не говори так.
- Я бездарная, озлобленная, - всхлипнула Яна. - Я ни на что не годна: трусиха и предательница. Мне самое место здесь.
- Глупости, - заверил эльф. - Ты умница. Ты очень смелая, расторопная, решительная….
- Нет. Я хлам. Старуха с маразмом и кучей комплексов. Я ненавижу себя.
- Поспи, и это пройдет.
- Что: комплексы, злость, обида на себя? А, может, я стану смелой, доброй, умной?
- Именно. Ты устала…
- У меня депрессия от чувства собственной неполноценности… Почему ты со мной, а не Аля? Вы с ней пара, а я… с гароном. Такая же сволочь. Несправедливо. Альбина может удивляться миру, принимать его как красочную картинку - она еще ребенок. Вы бы с ней быстро нашли общий язык, а я, чувствую лишь горечь пессимизма. Тлей, бестолковым жуком на дереве.
- От жуков много толка.
- Например, вызвать брезгливость у проходящего мимо.
- Неправда…
- Правда. Объясни, почему мир устроен удивительно несправедливо, не гармонично? Ну, чтобы Алю не оставить у вас, а меня забрать? И все было бы правильно, хорошо. Мне ад, по заслугам, ей рай - по делу. Вы бы жили спокойно, счастливо. Не пришлось бы идти сюда.
- В этом и есть гармония.
- Посетить ад? Соединить двух непохожих, вместо того, чтоб свести вместе двух похожих, разговаривающих, думающих одинаково?
- Да.
- Маразм.
- Нет. Два разных существа сплетаются сильней, чем два похожих. Последним нечего друг другу дать, а первым есть, чем друг друга дополнить и превратиться в целое - одно. Я только здесь, сейчас понял, насколько прав был Аморисорн, что нас с Эстарной разлучил, и матушка, что не дала с Умарис узами соединиться, а сам я не спешил. Все верно. Она такая же, как я, Эстарна магией всего-то и отлична. Мы б быстро начали скучать и тяготиться обществом друг друга. Подумай только - какая скука: смотреть на собственное отраженье и слушать то, что знаешь наперед и сам сказать готов. Нет, мертвым был бы наш союз. Мученьем, наказаньем за неизвестные грехи. Коль нечего мне понимать и не к чему стремиться, зачем вообще тогда жениться?
- Покой бы был.
- Зачем он мне? Что в нем хорошего? Трясина. И в ней теряем мы себя, бесславно тонем.
- Ерунда. Уж лучше дома посидеть, чем в ад идти, и славно умереть.
- Вот в этом ты права - согласен, лучше славно умереть, пусть только вспыхнуть и погаснуть, но хоть кого-нибудь согреть, успеть оставить след не в омуте забвенья, не слабого, как эхо сожаленья, который миг - и отзвучит. У мыслящего, чувствующего существа другое назначенье, понять чуть больше, чем ему дано, познать себя, хотя бы, но всецело…
- А в тишине, покое - не судьба? И ты, прости меня - причем тут я?
- Лень в покое обуяла б, желанья, что-то узнавать, не стало. Нет стимула и нет стремлений - тлен и, может ли нормальный эльф быть счастлив тем?
- Нормальный - да, но ты же ненормальный. Философ Авилорн, а я… ярмо на шее. С какой ты радости пошел за мной? Мой выбор небогат, но он не твой.
- Но и не твой, он наш и обоюдный. Ты зря грустишь, я лично очень рад, что устремились мы, как мухи в паутину - в ад. Не так он страшен, как его рисуют. Но разве ж мы узнали то, в покое доживи свой цикл?
- Но, точно ничего б не потеряли.
- О, нет - себя б мы не узнали.
- А что, других-то способов на свете нет?
- Есть два пути: короткий и жестокий, и длинный - медленный в пучине мыслей и тоски, и в долгом лицезрении, раздумьях не факт, что верных. Первый - боль, тревоги и волненья и осознание себя без толики хотенья, не по желанью собственному…
- А по веленью свыше. Носом об асфальт.
- Но действенно.
- Я б не огорчилась, если б обошлась без лишних знаний о себе. Поверь, хорошего в том мало. Не очень-то приятно знать, что ты как червь - бессилен и ничтожен. Что жил, что не жил - одинаково.
- Ничто не может кануть в пустоту и быть никчемным. В любой букашке смысл, и в листике, и сожаление живет лишь в том, кто место в мире не нашел. Свое. Он мечется и мучит остальных, и сам измучен метаньями без толку, в темноте. А цель, вопрос-ответ - в себе. Все в нас заложено с рожденья, но горек труд в себе ответы отыскать и тем себя познать, таким как есть принять, порой не очень умным и не смелым, и сумрачным по мыслям и делам. Но, даже тень нужна и зло стремится к нам не от желанья укусить, а больше подогнать, напомнить - можешь ты бороться и делать больше, чем привык. Сама подумай: сколько славных дел творится черными руками? Мы с места бы не сдвинулись, не будь они настолько же сильны, как и черны. Нас движет возмущенье: неужто мы слабей? Неужто мы грязней, черней? Они темны, а мы светлы, они глупы, а мы умны, и, значит, действовать должны, восстановить баланс добра и зла, и тем почувствовать живым себя, и целостным. Героев тьма рождает так немало, и тем она плоха? Но, что мы без нее? И кто без света? Познали бы мы суть и благости его, не наступай нам тьма на горло? Антагонисты свет и тень? О, нет, друзья они, и каждый занят лишь своим, исконно данным им со знаньем дела, нас подгонять, как старых кляч изъезженных вконец.
- Авилорн - мудрец, - смущенно усмехнулась Яна.
- Скорей - слепец.
- Мне жалко, что тебя я понимаю. А так хотелось бы не знать, того, что начинаю понимать. Страшно мне от осознанья, что ад не страшен мне, ведь в нем жила я и живу, и ничего здесь нового я не найду. Горько от перемен внутри себя…Я всем случившимся буквально сражена.
- Закономерно. Правильно. И пусто огорченье - ведь, все плохое отойдет, хорошее же оживет и пустит корни, измененья коснутся каждой клеточки души… Мы вместе будем.
- Не смеши. Скажу я честно - я б с тобой осталась, но вот беда, любви во мне и грамма не осталось. Увы, мертва я что снаружи, что внутри. И выжжены предательством все клеточки души. Истоптана она и вряд ли возродится.
- Ей нужно время, чтоб восстановиться. Измена, что заноза - дай ей срок, она уйдет, и даст росток иное проявленье. А меланхолия, депрессия - пустяк, то не твое, то ад пустил в нас мрак, чтоб свет мы поняли.
- Выходит, он добряк? А, может, памятник ему за то поставить и на века его прославить?
- Ад не тщеславен, он - умен. Мы в мудрости его, себя найдем.
- В раю бы лучше поискали.
- Уже, и вспомни, разве же нашла?
- Оставь. Мне нужно было думать о сестре.
- Навязана она тебе.
- Пускай. Она родная и совсем дитя.
- Вот не сказал бы…если взять тебя. С такой наставницей уж, вряд ли порезвишься.
- Смеешься? Эльф! Что взять с тебя?
- О-о, - повернулся к ней. - Многое, не нужно и трудиться. Обсудим?
- Нет. Пора остановиться. И спать.
- Я предлагал.
- Несносен, - рассмеялась Яна. Вся меланхолия ее пропала. И как ей быть, если рядом тот, кто симпатичен, но вот беда - уже не безразличен. И пусть влечение свое любовью Яна не спешит назвать, и, вроде, бегает от глаз его и губ, но все не может убежать.
Эльф нежно прикоснулся, обнял, как и укрыл, и тем все колебанья победил. И поцелуй его был невесом. И с губ ее сорвалось тихое:
- Мой милый, Авилорн…
Круг седьмой
- Сколько мы уже идем? - спросила Яна. Лес казался бесконечным, и ей чудилось - они заблудились: запинались об одни и те же коряги, тревожили один и тот же клубок змей, отдыхали, присаживаясь на один и тот же пень, на одну и ту же полусгнившую, опавшую, может, год, а, может, тысячелетие назад, листву. Здесь было светло, но не было солнца, было темно, но не было Луны, и дня не было, и ночи, и, казалось, ничего, никого нет - ни времени, ни того, что они видят, ни их самих.
- Мы бродим по кругу.
- Здесь только так, а не иначе.
- Почему?
Авилорн прорубил очередной проход меж сплетенными сучьями корявых деревьев, и повернулся к девушке:
- Я думал ты уж поняла, что мы круги тем самым превращаем в спираль и переходим на уровень другой, а не плутаем по одному до бесконечности.
- Как раз это я и подумала.
С ветки свесилась змея и, покачиваясь в воздухе, уставилась на девушку, мешая лицезреть Авилорна.
- Отстань, - отмахнулась Яна, откидывая невольно прочь гадюку. Та зашипела рассерженно, но не напала, а уползла в кусты. - Достали уже! Куда ни посмотри - змеи, насекомые. Здесь инкубатор для пресмыкающихся? Столько развелось, что шагу не ступишь, не потревожив целый выводок то ужей, то тараканов. Мерзость! - передернула плечами. - Куда дальше?
- Как всегда, прямо.
- Но ты ж сказал - по кругу.
- Круг сам движется, помогая нам выйти. Если идешь прямо, идешь по спирали, а нет - заблудишься и пропадешь. Хочешь остаться здесь?
- Не-ет! - Яна смело шагнула в проем. И спросила, продираясь сквозь заросли. - Одно не пойму - здесь время есть?
- Нет, ад вечен и бесконечен.
- Оптимистическая теория. Нет, кому скажи - я гуляю по аду! А где ж черти?! - фыркнула, разглядывая широкие листья неизвестного ей растения. Раздвинула их и застыла - в зарослях стоял пузатый, лохматый человечек с тоненькими ручками и ножками и маленькими рожками.
- Привет! - пискнул он, раздвинув толстые губы в улыбке до самых рожек. В серых огромных глазах без зрачков, сквозило любопытство, отображая Янино, как в зеркале.
- Привет. Ты кто? - отчего-то шепотом спросила она.
- А ты? - смущенно и, одновременно заигрывающее, посмотрело на нее существо. Сунуло в рот пальчик длинной с локоть девушки и начало раскачиваться, загребая плоской, широкой ступней листву.
- Э-э-э…
- Э! - хихикнуло существо.
- Чего дразнишься? - нахмурилась девушка.
- А ты? - в ответ нахмурилось оно. Мордочка при этом стала злобной, озабоченно-обиженной. Яна вопросительно покосилась на Авилорна: что за чудо-юдо? Тот пожал плечами, внимательно разглядывая существо.
- Ясно! Опять самой выяснять! Чтоб ты без меня делал? - прошипела и, уперев руки в бока, наклонилась к существу. - Ты он или она?!
Оно хлопнуло пушистыми ресницами, подумало и…вытянуло вверх ноги, словно резину, скопировало позу Яны, приставив к ее носу свой острый носик:
- А ты, она или оно?
Яна начала злиться:
- Ладно. Мне, собственно, все равно, кто ты. Скажи лучше, а не видел ли ты здесь девушки похожей на меня, но с голубыми глазами?
- Голубыми, голубыми! - обрадовалось существо и заплясало, строя Яне рожицы.
- Так да или нет? Ее Альбина зовут.
- Зовут, зовут, - эхом повторило.
- Ну, тупые-е-е… Так видел, слышал или нет? - чуть повысила тон.
- Яна, бесполезно, - попытался вразумить жену Авилорн. Но та и ухом не повела, ресницей в его сторону не пошевелила.
- Бесполезно, голубые, я видел, как тебя зовут, - корчило рожицы Яне существо.
- Нет, деточка, похоже, это как раз о тебе…
- Тебе! - показало язык существо.
- Хам!
- Хамко! - рыкнуло, скорчив устрашающую рожицу.
Сурикова презрительно скривилась и тут же увидела, как надувается существо - получился лохматый шар на длинных, тонких ножках. Смешно, если б не было печально.
И как с ним говорить? Он речь-то понимает? - озадачилась девушка.
- Солнышко лохматое, - сменила гнев на милость, решив лаской расположить к себе существо, и хоть, что-то узнать. - Не подскажешь ли ты…
- Подскажу, подскажу, - закивало с готовностью, но по мордочке и глазам было ясно, что даже не поняло о чем разговор.
Яна вздохнула, призывая себя к терпению, и покосилась на спокойное лицо эльфа с завистью: вот кто в любой ситуации умеет держать себя в руках.
- А ты молодец, - заметила ему.
- Молодец! Я-аа, моло-оде-ец! - гордо выпятив грудь, сообщило существо.
Авилорн рассмеялся:
- А он занятный.
- Но глупый.
- Дитя.
- Н-да? Тогда ясно. Отойди, - попросила существо, понимая, что узнавать у него что-то, бесполезно.
- Отойди, - кокетливо хлопнув ресничками, пискнуло оно.
- Отойди, пожалуйста, нам нужно пройти, - чуть громче и чуть настойчивее попросила девушка.
- Само отойди, - громыхнуло оно, сложив губы бантиком.
- Он что-нибудь понимает, нет? Может, не на том языке с ним общаюсь? На пальцах объяснить? - Яна вопросительно посмотрела на Авилорна. Тот, как обычно, пожал плечами:
- По-моему он копирует тебя.
- Это я поняла, не поняла другое - достучаться до него можно или не стоит пытаться?
- Сложный вопрос.
Существо скорчило Авилорну рожицу, и, видимо, чтоб девушка не обиделась - ей тоже.
- Дурачится, - кивнула Яна, с возрастающим раздражением глядя на мордочку меховушки.
- Дурачишься?! - выдало существо, вытаращив глаза и подняв верхнюю губу к носику.
- Он больной. У него чумка, - констатировала Сурикова. - Наверное, еще и кусается.
Существо затявкало прямо в лицо Яне.
- О-о, я поняла! - отпрянула девушка. - Это же ад, здесь только ненормальные! Место обитания сушеств со всякими отклонениями. Короче, вся психиатрия в сборе, вот она, - указала на человечка.
- А мы с тобой? - выгнул бровь Авилорн. Она восприняла его мимику, как оскорбление и презрительно поморщилась:
- О тебе и мне речи нет, на лице диагнозы написаны! Да-а, повезло Але: в такое экзотическое место попала, что там Мальдивы и Багамы! Ну, за что боролась, на то и напоролась. Авось, наука будет наперед.
- Бе-е-е!! - высунуло язык существо и оскалилось на эльфа, замахав пальцами.