И армии исчезли. Зато появились роты безработных, шахтеры дружно возлегли на рельсы, очереди галдящим хвостом, нищие, визг путан, красные пиджаки, братки на стрелке душевно из автоматов косили друг друга, заняв оборонительную позицию у колес машин, и неслась над полем блатная песня: `… братва, не стреляйте друг в друга, вам нечего больше делить…
- А это что? - перекосило Авилорна, в попытке понять.
- Перестройка, - буркнула Яна смущенно, и вздохнула. - Да-а-а.
- Ага, - вздохнул и эльф, не зная, что делать. Как не думай, не ищи выхода, а получалось, что стараниями девушки, они останутся здесь навечно. - Ты можешь думать о чем-нибудь нейтральном? - спросил, не надеясь на положительный ответ.
- Угу. Задай тему, - угрюмо буркнула она.
- Счастье.
Наступила тишина и никого на всем просторе. Эльф удивился этому сильней, чем остальному: вот странно мыслит человек! И увидел продолженье, того, что Яна счастьем для себя считала, и тем она ему красноречиво доказала, что безнадежно закостенела в заблуждениях своих.
По середине прерии возник стол, на нем стоял плоский экран с надписью Intel Pentium, рядом жужжала коробочка Zyxel. Появился белый гигант - параллелепипед с серебристой ручкой, потом ковры, диваны, стеллажи с книгами - началась постройка миленького домика о двух этажей, с балкончиками и креслами-качалками, стеклянными от пола, до верха дверями, окнами, цветами на подоконниках, веселыми занавесками, палисадником, оранжереей, кустами роз, магнолии цветущей, качелями, фонтаном, зеленой лужайкой. А вокруг него встал крепкий высоченный забор с железными воротами, колючей проволокой по периметру, дзотами. Образовался глубокий и широкий ров с водой и столб с глазком видео наблюдения на подъезде к воротам, и пропускной пункт по которому фланировали мужчины в защитной форме, в касках и с автоматами. Лежали мешки с песком, стояли пулеметы и минометы. Бегали огромные лохматые собаки, саперы минировали подходы к дому.
Эльф потер висок - голова нещадно разболелась.
- Извини, - смутившись, молвила девушка.
- Ничего, - махнул тот снисходительно ладонью. - Могло быть хуже. Давай пойдем другим путем? Свадьба.
- Ага, пошли, я сейчас ее представлю.
Они пошли по степи, и увидели невесту: шикарное платье, фата, букет флердоранжа, и тишина, и никого рядом.
- А жених? - озадачился эльф. Яна укоризненно посмотрела на него:
- Пожалуйста. Но не говори потом, что я виновата. Сам попросил.
На горизонте возникла пьяная толпа мужчин и развязных юнцов. Во главе нее шагал красивый жених, обнимающий сразу двух девушек. Они хихикали, он гладил их по бедрам…
- Хватит! - понял Авилорн. И дождь пошел, смывая все увиденное.
- Это не я, - заверила Яна.
- Я так и понял.
Вода прибывала, грозя устроить потоп и смыть путников.
- Солнце! - бросил парень, и жарко стало. Потек песок барханами, полезли скорпионы, колючки полетели мимо. - Яна! Мы так и шаг не сделаем!
- Да я причем?!
- Не думай, умоляю.
- А я не думаю! Мысли сами лезут!
Где-то справа рыкнул лев и появился на бархане, мотая гривой.
- Сейчас его не станет! - заверила девушка, выставив руки для убедительности. На хищника спикировали птеродактели и взорвалась хлопушка. Лев, взбрыкнув лапами, издал последний в своей жизни рык и умер, истекая кровью на песке.
Авилорн просто схватил Яну за руку и побежал, что есть сил, надеясь, что в диком галопе девушке будет не до `радужных' мыслеформ. На бархане появилась толпа неандертальцев с дубинками. Они огласили криком о своем прибытии округу и рванули за беглецами.
- Убери их! - крикнул Авилорн.
- Стараюсь!
Неандертальцы превратились в карты: шестерки, дамы и вальты. Попадали, а пиковая дама осталась наблюдать и, щуря наглый глаз, недобро усмехнулась, достала из рукава базуку, прицелилась.
- Мир не настолько агрессивен, как кажется тебе! - чуть не завыл в бессилье Авилорн. И дама выстрелила конфетти. А рядом с ними машина остановилась и водитель с добрейшею улыбкой людоеда, сняв очки, кивнул в салон:
- Садитесь, подвезу.
- Не надо! - отрезал эльф уж зная наперед - хорошего не жди от Яниных фантазий. Так и есть. Водитель вылез, достал лениво пистолет и начал с хохотом палить по бегущим целям. Свист пуль под ногами ускорил лишь их бег, а мужчина, позабавившись, достал железные бумеранги.
- Не думай о плохом! - взмолился эльф, вскользь глянув девушке в лицо. Та, лишь вздохнула, и водитель умер, сраженный сразу удавкой и стрелой.
- Ты, удивительно добра! - возмутился Авилорн. Водитель ожил, пошел к машине и завел мотор, поехал в сторону от бежавших эльфа и девушки, и был взорван.
- Думай о хорошем!
- А я что делаю?! Тебе не угодишь!
- О-о-о!!
- Не скрипи, чуть-чуть осталось до гряды.
- С тобой чуть-чуть равно начать опять!
И оказались у начала.
- Все! - Яна рухнула на землю. - А почти добежали!
- Я виноват на этот раз.
- Ха! Мне уж все равно. Мне кажется, застряли мы надолго. Спать будем здесь, жить - палатки разобьем, казан поставим…
Появился палаточный городок, костер, мангал, от шашлыка дымок.
Застонали оба, в бессилии что-либо изменить. Эльф глубоко задумался, Яна в раздражении принялась грызть ногти. На прерии опять пошла пальба, стреляли минометы - шла война.
Авилорн глаза зажмурил, глухо застонал:
- Чему вас учат в вашем мире? - сквозь зубы процедил.
- Любви, добру и начинают в школе.
На поле вырос дом. В нем стоял шум и гам. Учились дети: от малыша до юноши носились с криками по школе, кто по ступеням прыгал, кто перила оседлал, кто на товарища с учебником напал, а кто-то из рогатки лупил по девочкам. Те верещали, гонялись друг за другом. Учитель кричал и бил указкой по столу, дети пригибались, сжимались в комок. Один пихал другого ученика и неслось по классу - дай списать! И блеяла молоденькая учительница у доски, чертя на ней мелом что-то, а за спиной ее, от знаний пухли ученики: кто жвал жвачку, лениво обозревая своих товарищей, и щурил глаз на ножки учительницы, кто в морской бой играл, кто в телефонную игру, а кто ляпал на спину соседу тетрадный лист: Иванов - дебил!
- Я понял. Хватит! - эльф взвопил и дунул в лицо Яне. - Извини, - подхватил заснувшую в падении девушку. Поднял на руки и представил мягкую ладонь, которая любя перенесла их через все просторы и осторожно опустила на гряду.
- Все. Наконец-то, - вздохнул Авилорн облегченно и растянулся на камнях, чтоб отдохнуть, от пережитого отойти. Яна тоже отдыхала - сопела мирно, камень обнимая - спала.
Чему порадовался эльф.
Круг девятый
Яна сладко потянулась и, испуганно посмотрела по сторонам, сообразив, что спала. А как заснула, и как долго - вопрос. А вот и ответ - Авилорн сидел на камне и смотрел на облака. Ветерок трепал волосы эльфа, а тот жмурился, радуясь его прикосновениям.
Яна перебралась к парню и села под бок:
- Привет. Мы все-таки прошли или зависли на старте?
- Прошли, извини, я вынужден был…
- Поняла.
- Не сердишься? - шепнул, любуясь ее лицом.
- Думаю, - буркнула, несколько смутившись под его взглядом, и согреваясь в его объятьях, подумала, что он удивительно нежный мужчина. Именно - мужчина. А не инфантильный юнец, каким казался ей вначале. И что заставило ее так думать? Его безответность на ее грубость? Беспрецедентное терпение? Уважение к любым ее мыслям, чувствам, мнению? Отсутствие привычного давления, попытки переделать под себя - она принимала за бесполость. Привычка прошлой жизни! Мужчина, значит обязательно железо и бетон, а ты, хоть пальцы расцарапай в кровь и душу выверни наружу, пробираясь в его сердце - бестолку - он даже не заметит, что ты вообще была и что-то делала.
Нет, зла Яна на эльфа не держала и Авилорн чувствовал это. Нежно поцеловал ее в висок и обнял крепче:
- Все же извини. Я вел себя отвратно. Впервые не сдержался и вспылил, нарушил обещанье не применять заклятие на сон. Не помню, чтоб я был настолько раздражен.
- Все правильно, я, правда, не сержусь. Если б ты не взял в свои руки решение задачи, мы б так и остались там. Я сильно шокировала тебя? - спросила тихо, и удивилась сама себе: так вот какой ее нормальный голос без интонаций злости? А нежность в нем, пожалуй, лучше его красит, чем раздражение.
- Не знаю, что ответить. Я вышел из себя, что недостойно мужа, но, то количество агрессии, что ты вылила на меня, я за всю жизнь не видел. И даже от гаронов, садизм изысканный настолько, не встречал. Мне показался бесконечным тот кошмар, и невозможным изначально. Как можно жить в подобном мире? Я сражен. И понимаю теперь откуда столько страхов, неверия, обид в душе твоей. И почему не страшен ад тебе - он рай по сравнению с тем миром, что показала, в коем ты жила. Он насаждает в разум боль, жестокость. Мне непонятно было - отчего? Я потрясен и многое я понял, и все же виноват, что не сдержался и вспылил, и обещание нарушил.
- Ерунда. Мы живы и ушли вперед, а не остались там. Я все прощаю разом, как ты всегда прощал меня. Твоя вина ничто, придумана она.
- Нет, впервые я терпенье потерял и был подобен зверю, от ужаса забыв, кто я и где. Впрочем, это тоже опыт, огромный, что в покое за всю жизнь не получить. Теперь я знаю больше о тебе, о себе, о многообразии миров. Одно не понял, если ваш мир таков, зачем тебе стремиться к возвращенью? Я против, и, пожалуй, что почти готов не только настоять, но и заставить.
- О чем ты?
- О нас с тобой. Останься, будь моей женой. Я больше не позволю слух твой осквернить ни криками, ни возмущеньем. И в мир твой больно будет отпустить тебя, мучить будет сожаленье и беспокойство.
- Ерунда. Мне, знаешь, все равно. Уже. Я, кажется, ко всему готова, и к испытаниям привыкла. И, увы, к тебе. Вот это плохо, честно говорю, тебе бы жить в раю, как ангелу…
- Постой, опять про айнгеров? Я так тебе отвратен? - взгляд пытливый к Яне устремил.
- Нет, что ты! - девушка даже отпрянула. - Ты не понял, я говорю о тех, кто истинно достоин уваженья и преклонения за чистую любовь, за бескорыстие и свет несущий, и наставления, и попечение, и помощь. Благородства свет и сохраненье нетленными понятья чести и чистоты. Всегда, везде… как ты. Я знаешь, хладно дышала к Богу, и Дьявола считала выдумкой, но ангелы - другое. Они ярчайший свет…
- Но кто такие? Я искренне считал, что ты об айнгерах толкуешь мне, но судя по описанию, те совсем другие.
- Абсолютно! Как грязь сравнить с солнечным лучом!
- Но где живут?
- В преддверьях рая. Так говорят у нас. Неужели вы здесь так близко от него и не слыхали?
- Нет.
- Жаль. Вот с кем бы я поговорила и душу излила и верила бы безоглядно. А ваши айнгеры пародия на демонов, всего. Недоразумение, скорее антипод и артефакт.
Авилорн счастливо улыбнулся, сделав вывод, что его жена сравнила его с тем, кого едино любит и доверяет, значит, он в ее душе такое точно место занял. А это знак хороший.
- Я рад, что в сердце твоем хоть крошку места занял.
- Не спеши назвать естественность привычки увлеченьем, необходимость и сродство что рождено в пути, преодоленьем тягот и опасностей - любовью. Да, я привязана к тебе, но посмотри на этот факт реально - любой бы привязался. Мы столько вместе пережили, что стали, словно брат с сестрой, родней, друзьями по несчастью.
- Я не согласен. Ты опять себе перечишь и гонишь правду прочь в боязни ошибиться. То легкий путь и мне легко тебя понять, узнав все то, что ты и от себя скрывала, но мне душа твоя иное подсказала. Глаза твои, в которых спрятана она. Я чувствую, как бьется сердце, как тянется ко мне и хочет примириться с любовью, мягкостью, которую она дарит, но разум твой пока сильней и мучает тебя в сомненьях. Но нет других определений любви, как долго не ищи, чем только не прикрой, и дай ей срок она заявит громко о себе и доводы рассудка отметет.
- Уверен? Я иначе мыслю.
- Малышка ты еще совсем.
- Возможно. Не хочу я говорить об этом. Как думаешь, а не могли мы Алю пропустить?
- А где она могла бы жить?
- Думаешь, не там, где мы прошли?
- Уверен. Дальше. Там хуже, правда, но живут.
- Куда уж хуже?
- Смотри: сначала было ничего, вполне приемлемо и сносно, потом же все опасней, и все сложней.
- И вот теперь сидим и думаем: радоваться или плакать оттого, что еще живы?
- Примерно.
- А ты не рад?
- Я насторожен. И за тебя, встревожен.
- Если честно, то я тоже. За тебя, - призналась честно. - С удовольствием осталась бы здесь. Нет, мне не страшно, но не по себе. Ты можешь защитить себя, всегда поможешь мне, но чем я помогу тебе в ответ? Ты извини, не мог бы меч мне одолжить? Мне было бы спокойней.
Авилорн молча снял одну перевязь и помог одеть ее Яне.
- Так легче стало?
- Да, - улыбнулась. - Пойдем? Что ждет нас впереди?
- Огоньки. Видишь - мрак и в нем мерцает свет.
- Там город! - девушка вскочила, не веря своим глазам - внизу было темно, хотя на вершине горы - светло. Она четко разглядела во мгле лежащей внизу высотки, родные, до боли знакомые здания. Однотипные для любого города ее мира. - Обман? Иллюзия?
- Возможно западня.
- О, это самое простое испытанье!
- Я слышал от тебя подобное не раз.
- Я знаю город! Я живу в таком. А может здесь мы Алю и найдем? Пошли скорей!
- А если не найдем?
- Так номер в гостинице снимем, нормально выспимся и отдохнем! Нет, я глазам не верю - ад и город, будто мой родной! Высотку видишь? Телебашня!
- Что это?
- Дурман для населенья, одна из узд правленья. Ну, что ты медлишь?!
- Я иду, но… об одном тебя прошу, не верь тому, что видишь, и от меня не отходи. Не забывай, пожалуйста, где мы.
Они спустились в мрак и вышли на дорогу.
- Шоссе! - Яна даже попрыгала на асфальте, чтоб убедится, что он не обман зрения.
- Здесь что-то написано, - Авилорн указал рукой на столб с дощечкой.
- Cruciatus, - прочитала девушка. - Да-а, не Чебоксары и не Сызрань. Крукиатус, однако. Странное название. Ни о чем тебе не говорит?
Эльф нахмурился и посмотрел на манящие огоньки города виднеющиеся впереди:
- Мученье.
- Что?
- Крукиатус - мука. Страдание. Это наш язык, но написано иначе, чем мы пишем.
- А внизу приписка тоже на латинском чуть мельче…
- Испытанье и разлука!
- `Хороший' город, - приуныла Яна. - Но, все равно идти. А если Аля здесь? Было бы прекрасно. Забрали б и ушли. Но, что гадать напрасно. Идем?
- Иного нет пути.
Городу больше подошло бы название Трущеба, Клоака. Грязь, нечистоты, драки, проституция.
- Может быть окраина? - неуверенно предположила девушка, глядя, как идут друг на друга две толпы - стенка на стенку. С ножами, железными прутами и топориками. Крики, хряст, из нормальных слов одни предлоги, междометья.
Эльф потянул Яну дальше. Они шагали по узкой улочке без освященья и рисковали сломать ноги.
Из проулка вылетел мужчина и помчался прочь. За ним с ножом для рубки мяса неслась взъерошенная женщина в розовой ночной рубашке, а из спины у нее торчал такой же точно нож.
Из арки слева появились молоденькая девушка, и привязалась к Яне, с безумием во взгляде требуя ответа:
- Где мой ребенок? Где, ответь?! Тебе я отдала его!
- Простите, вы спутали, мы только появились в городе…
- Неправда! Отдай дитя! Я деньги собрала, и выкуплю его обратно. Отдай, прошу!
- Я ничего не знаю!
Эльф молча под руку Яну подхватил и побежал, свернул в проулок справа. Там трое пытались двух в фонтане утопить. Стоял острый запах спиртного, как будто не вода лилась, а водка. А впереди, у яркой неоновой витрины собралась толпа таких же женщин, как осталась за спиной у них. Они в безумье забивали одного мужчину, буквально рвали его на части.
- За что?
- Чистилище, - увел ее подальше Авилорн.
- Чистилище? - без сил от увиденного, опустилась на грязные ступени у чьей-то двери. - И искупленье за грехи? Какие? Что сделал тот несчастный?!
- Он, видишь ли, имел несчастье быть счастливым. Любил. И не одну. Его любимые немного осерчали, и милого не поделили между собой. Обиделись на то, конечно, на него, и отомстили, понятно, что ему, кому ж еще? - с ухмылкой хитрой сказал гарон, появившийся казалось, из неоткуда. Яна встала. Эльф обнял и прижал ее к стене, собою прикрывая. Ладонь пошла на рукоять меча. Гарон же рассмеялся:
- Не стоит напрягаться эдгерн. Я показать хочу вам город славный, за тем лишь и пришел. А ты сразу в бой. Ай-яй, как ты изменился, на безоружного готов напасть и в проявлении добрейшего участья, увидел риск ты для жены своей? Смотри: она бледна. Но разве в том моя вина?
Яна застонала:
- Он прав. Я в той толпе себя невольно разглядела, ведь я любимому не меньше зла желала. И мысленно не раз рвала его на части.
Авилорн вздохнул и, чувствуя как плохо Яне, головой качнул, не зная, что сказать.
- Ты оправдания обидам милой не ищи, уж если есть - найдет сама, а нет?…
- Я его простила и забыла. Пусть будет счастлив, - глухо Яна отвечала.
- Что ж, вот и ответ, - пожал плечами гарон, с улыбкой неизменной, надменной и насмешливой одновременно. - Обиды больше нет?
- Не ваше дело.
- Хорошо. Пойдемте, покажу вам кое-что.
- За что такая милость? - эльф, зная с кем имеет дело не верил и на грамм словам. - Сам Геустис, жрец Хаоса, глава устоев ада, спустился к нам, чтобы по городу провести?
- А почему бы нет? От скуки, что не совершишь. И, если честно, - качнулся к юноше гарон. - Не ожидал увидеть вас я здесь.
- Не думал, что дойдем? - уставилась на него Яна.
- Да. Человека ад живым не видел пару тысяч циклов, с момента подписанья договора и передачи эльфам книги Перемен. К тому же, как заверенье в дружбе и искреннем расположении, к таким как вы смельчакам, я вам скажу, открою тайну не мою - Аморисорна, славного хранителя добра, - Геуститс открыто насмехался, и тем вводил в растерянность гостей. - Ты, человек, был послан мне в уплату за грех его. Прекрасно, правда? Он был готов побиться об заклад, что ты и круг не выдержишь, а эльф как раз-то сможет. И обязательно пройдет…
- Мы оба! - заверил твердо Авилорн.
- Да, - гарон был вынужден признать, и усмехнулся криво. - Вижу. Но, вот вопрос - дошли бы вы по одиночке? - и засмеялся.
- Где Аля? - шагнула девушка к нему, жалея, что не может вытрясти из насмешника всю душу. А, впрочем, есть она у черных? Вряд ли…
- Есть, - качнулся к ней гарон. Заглянул в глаза, и Яна на минуту онемела - в них не было и доли зла, насмешки, желчности, лукавства. Она тряхнула челкой, поспешно отвернувшись: показалось? Что за ерунда? `Иллюзия весь ад', - не раз эльф ее предупреждал. А уж гарону прикинуться, что отцом родным, что Пифоном - труда не составит, не только на своей территории.
- Мы так же верим, любим, но много больше знаем. Вернись и ты сейчас домой, другой обычным людям показалась. Циником как минимум, - спокойно Геустис сказал.