Однако для этого орудийной башне нужен постоянный вектор. Иначе в уравнении появится слишком много неизвестных, и мишень получит отличный шанс уйти. Какую-то долю минуты, если Водан угадал правильно, "метеору" будет помогать его превосходящая мобильность. А у Водана - превосходящее оружие.
Терранин ожидает торпеды, которую легко сбить. Но он не представляет себе, какой пучок энергии может сосредоточить на нем его противник, если включит все свои лазеры на предельную мощь. Водан произвел вычисления, и стрелки приготовились.
"Метеор" повернул наперерез, крошечный на фоне сияющего Авалона, и вдруг испустил облако мерцающего тумана. Оно мгновенно разошлось, превратившись в завесу. И скрыло оба корабля.
Металлическая пыль рассеялась, вновь открыв огромный, спокойный Авалон. Водан прекратил огонь - лазеры могли перегореть. "Метеор" не отвечал. Водан включил увеличение и увидел дыру у него в корме, около двигателей. Из дыры вырывался воздух, и вода застывала призрачно-белой пыльцой, прежде чем исчезнуть в беспредельности. Ускорение прекратилось.
Радость переполнила Водана.
- Попали! - крикнул он.
- Как бы он не выпустил все торпеды разом, - предостерег механик.
- Нет. Посмотри отсюда, если хочешь. Поражен его энергоблок. У него осталось только то, что есть в конденсаторе. Если он сможет использовать свой запас на полную мощь, в чем я сомневаюсь, все равно не сумеет придать снаряду нужную начальную скорость.
- К-х-нг. Прикончим его?
- Поглядим - может, они сдадутся. Стандартный диапазон… Вызываю имперский "метеор". Вызываю имперский "метеор".
"Еще один трофей для тебя, Эйат!"
"Адова Скала" содрогалась и звенела. Внутри стоял гул. Пахло дымом, слышались крики, звучали команды, топали ноги, хлопали крылья. Взрывались переборки, обнажая отсек за отсеком. Опускались герметические экраны, отделяя искореженный металл и разорванные тела от живых.
"Скала" сражалась. Ее еще долго смогут удерживать уцелевшие автоматы, прикрывая отход оставшегося экипажа.
Последним уходил Ферун со своими помощниками и несколькими рядовыми из Туманного Леса, которым было даровано право оставаться рядом со своим виваном. Они пробирались по дрожащим, стонущим коридорам. По сторонам темнели отсеки, где флюоропанели вместе с обшивкой были содраны с могучего скелета.
- Долго ли еще до того, как ее разнесут на куски? - спросил кто-то позади Феруна.
- Какой-нибудь час, - прикинул он. - Ее строили на совесть. Авалон ударит раньше, это точно.
- Когда именно?
- Это решит Дэниел Холм.
Они набились в шлюпку. Ферун сел за руль. Внутреннее поле подняло катер; клапаны медленно отошли вбок; шлюпка вышла в звездную ночь и понеслась к дому.
Ферун оглянулся на изодранный, покореженный, изрешеченный флагман. Расплавленный металл местами застыл безобразными наростами, местами еще светился. Если бы обстрел сосредоточился на участках с пораженной защитой, пара мегатонных ракет могла бы превратить судно в газ и пепел. Но вероятность точного попадания на средней дальности была слишком мала, чтобы противник стал рисковать суперснарядами, которые "Скала" еще могла сбить. Лучше держаться подальше и плавить ее мелкими взрывами.
- Лети с ветром, - прошептал Ферун. В этот миг он забыл свои новоприобретенные чужие взгляды и весь принадлежал Ифри, Туманному Лесу, Варр, предкам и детям.
Авалон ударил. Шлюпка закачалась. Затмились иллюминаторы под невыносимым натиском света. В самой шлюпке освещение вышло из строя. Ифриане прижались друг к другу в реве, жаре и тьме.
Потом все прошло. Шлюпка почти не пострадала. Сработали аварийные системы, включился свет и наружная видимость. Сзади чернела "Скала" на фоне медленно гаснущего пожара, занявшего полнеба.
- Сколько же это мегатонн? - выдохнул кто-то из рядовых.
- Не знаю, - сказал Ферун. - Думаю, достаточно, чтобы искрошить тех терран, которых мы втянули в бой.
- Чудо, что мы сами уцелели, - сказал его адъютант. Все перья на нем стояли дыбом и тряслись.
- Газы рассеялись на многие километры, - пояснил Ферун. - Правда, у нас тут нет генератора защитного поля. Но к тому времени когда фронт достиг нас, даже скорость, эквивалентная нескольким миллионам градусов, не могла намного поднять нашу температуру.
Настала тишина. Вдали еще сверкали разрывы и шарили лучевые мечи. Глаза смотрели в глаза. Здесь все достаточно разбирались в технике. Ферун произнес это за них:
- Ионизирующая радиация, первичная и вторичная. Не могу сказать, какую дозу мы получили. Все счетчики зашкалило. Но до дому, во всяком случае, долетим.
Он сосредоточился на управлении. Его ждала Варр.
Рошфор ощупью пробирался по "Звездному Филину". Генератор внутреннего поля тяжести полетел, и наступила невесомость. За стенками скафандра больше не было воздуха. Тишина давила Рошфора, и он слышал биение своего сердца так же ясно, как чувствовал. Пот выступил на лбу, на носу, на щеках, смотровое стекло запотело, и свет казался мглистым. Он шел откуда-то из вакуума, плотный и яркий.
- Стрелок! - прохрипел Рошфор в микрофон. - Стрелок, ты здесь?
- Боюсь, что нет, - раздался в наушниках голос Гелу, говорившего из машинного отсека.
Маленькое тельце плавало рядом с полуоторванной панелью. Луч пронзил насквозь и скафандр, и тело, спалив его так, что лишь несколько сгустков крови летало вокруг.
- Готов наш Ва Чау, да? - спросил Гелу.
- Да. - Рошфор прижал цинтианина к груди, с трудом сдерживая слезы.
- От прицельного пульта что-нибудь осталось?
- Нет.
- Я, пожалуй, сумею подключить конденсатор к двигателям. От планеты нам на этом не оторваться, но авось сможем сесть, не испарившись по дороге. От пилота потребуется много выдумки. Возвращайся-ка лучше на свой пост, шкипер.
Рошфор открыл шлем убитого, чтобы закрыть выкатившиеся глаза, но веки не хотели опускаться. Он привязал тело кускам оборванного провода и вернулся к своему креслу.
Рация мигала - кто-то вызывал их. Рошфор машинально, поглощенный горем, подключил клемму к скафандру и нажал кнопку приема.
Гортанный и в то же время звенящий голос говорил на англике с акцентом:
- …имперский "метеор". Вы живы? Говорит авалонский корабль. Отзовитесь, или будем стрелять.
- Слыш… слыш… - Сдержав всхлипывания, Рошфор ответил: - Да, говорит капитан.
- Мы примем вас на борт, если хотите.
Рошфор вцепился в спинку кресла, ноги уносило на корму. В ушах гудело и трещало.
- Ифри соблюдает военную конвенцию, - продолжал чужой голос. - Вас допросят, но не причинят вреда. Если откажетесь, будем вынуждены из предосторожности уничтожить вас.
- Кх-х-х… м-м-м…
- Отвечайте! Мы и так уже чересчур близко от Авалона. Опасность попасть под перекрестный огонь возрастает с каждой минутой.
- Да, - услышал Рошфор собственный голос. - Конечно. Мы сдаемся.
- Хорошо. Вы, как я вижу, не запускаете двигатель. И не надо. Мы идем на сближение. Связывайтесь и прыгайте в космос. Мы подцепим вас транспортным лучом и подберем очень скоро. Как поняли? Повторите.
Рошфор повторил.
- Вы хорошо сражались, - сказал ифрианин. - Проявили истинное мужество. Почту за честь принять вас на борт. - И умолк.
Рошфор кликнул Гелу. Они обвязались проводом вокруг пояса, вылезли в шлюз и приготовились выйти. В нескольких километрах виднелся корабль с тремя звездами на борту, летящий к ним, как орел.
В небесах вспыхнул огонь.
Когда погасла рваная красная вспышка, Гелу пробубнил:
- Аллах акбар, аллах акбар… Они исчезли. Что это было?
- Прямое попадание, - сказал Рошфор. Шок нарушил его немоту, он ощутил, как пробуждаются в нем силы, и в мозгу вспыхнул свет - такой же, как только что осенивший их, но холодный. - Они знали, что мы беспомощны и у нас поблизости нет друзей. Но они, несмотря на то что сказал капитан, забыли, как видно, о своих собственных друзьях. Это пошло в ход оружие на планете. Должно быть, в этих снарядах полно самонаводящихся торпед. Наши моторы молчали, а его - нет. Торпеда нашла его по излучению.
- Разве в них нет схем опознавания?
- Очевидно, нет. Чтобы действовать в таком масштабе, авалонцы жертвуют качеством ради количества и полагаются на свое знание расположения кораблей. Они не могли ожидать, что какой-то подойдет так близко. Бой идет гораздо дальше. Думаю, эту торпеду пустили как раз туда, в какое-нибудь имперское соединение, и она случайно прошла мимо нас.
- Угу. - Они висели между светом и мраком, тяжело дыша. - Некому нас теперь подвезти.
- Значит, надо браться за дело. Пошли.
Рошфора, несмотря на новообретенное спокойствие, потрясла мощность авалонского отпора.
Глава 9
Когда катер замер и прекратились грохот и тряска, оставив только невыносимый жар и запах гари, Рошфор лишился сознания.
Он выплыл из небытия через пару минут. Над ним стоял Гелу.
- Ты в порядке, шкипер? - голос механика, казалось, шел откуда-то издалека, а его потное, закопченное лицо расплывалось перед глазами.
- Нормально, - пробормотал Рошфор. - Дай-ка мне… еще стимтаблетку…
Гелу дал таблетку со стаканом воды, благостно омывшей деревянный язык и пересохшее нёбо.
- Рука Фатимы, ну и посадочка! - с трудом выговорил механик. - Я уж думал, нам конец. Как это ты ухитрился?
- Не помню.
Таблетка подействовала, вернув капитану ясность мысли и ощущений и придав ему немного энергии. Теперь он мог вспомнить, что делал в эти последние безумные минуты. Тех эргов, что сохранились в конденсаторах, не хватало на то, чтобы полностью погасить скорость катера относительно поверхности планеты… Рошфор использовал их для управления, для защиты от атмосферного трения, способного воспламенить корабль. "Филин" проскочил полпланеты по тропопаузе, как скачет камушек по поверхности воды, и понесся вниз по длинной линии, в конце которой они, по всему, должны были утонуть - дыра в корме не поддавалась починке, а герметичный машинный отсек своей тяжестью потянул бы их на дно, - однако он, Филипп Рошфор, помнится, углядел в море цепь островов и рухнул на один из них…
Некоторое время он дивился тому, что жив. Потом отстегнулся, и они с Гелу возблагодарили Бога, каждый по-своему, помолившись заодно о душе Ва Чау. К этому времени корпус остыл настолько, что они отважились выйти в шлюз. Внешний его клапан оторвало, и катер ушел глубоко в землю.
- Хороший воздух, - сказал Гелу.
Рошфор с благоговением сделал первый вдох. Не только оттого, что в кабине было жарко и воняло - ни одна очистная система космического корабля не сравнится с живым миром. Воздух, льющийся ему навстречу, благоухал озоном, йодом, зеленью, цветами; он был мягкий, но свежий от бриза.
- Похоже, тут стандартное терранское давление, - сказал Гелу. - Как может планета подобного типа удерживать столько газа?
- Ты ведь и раньше бывал на таких.
- Конечно, но никогда особо не интересовался. А теперь, когда мне вернули Вселенную, охота стало узнать, как она устроена.
- Магнетизм помогает, - рассеянно объяснил Рошфор. - Ядро тут маленькое, зато вращение быстрое, поэтому гауссов немало. Кроме того, полю приходится удерживать меньше заряженных частиц, поэтому последние отщепляют меньше газовых молекул. Доля ультрафиолетовых и рентгеновских лучей тоже меньше. Солнце здесь ближе - и дает освещение на десять процентов выше, чем терранское - но оно холоднее, чем наш Сол. Частота распределения энергии здесь ниже, а звездный ветер слаб.
Рошфор осваивался с новой силой тяжести. Теперь его вес равнялся четырем пятым его веса на корабле, в поле стандартной терранской силы тяжести. Потеря шестнадцати кило сначала чувствуется - тело переполняют легкость и радость, которые ни потеря друга, ни вероятность плена не в силах погасить, - а потом начинаешь воспринимать это как должное.
Рошфор выглянул и осмотрелся. В уцелевшие иллюминаторы он уже видел, что эта местность необитаема. Внутренняя часть острова была холмистой, и склон вел к берегу, где разбивался белый прибой, слышный почти за километр. Дальше до самого горизонта простиралось море цвета сиенита - горизонт, несмотря на малый радиус Авалона, не казался ближе, чем на Земле или на Эсперансе. Небо было синее и ярче, чем то, к которому привык Рошфор. Солнце стояло низко и опускалось вдвое быстрее, чем на Терре. Золотой диск казался больше, чем терранское Солнце. Всходил бледный спутник, по угловому диаметру равный четверти терранской Луны. Рошфор знал, что он и в самом деле меньше Луны, но прилив вызывает в два раза выше.
В небе порой мелькали искры - отражение чудовищных взрывов в космосе. Рошфор предпочитал не думать о них. Для него война, по всему видно, кончена. Хоть бы она поскорей кончилась и для всех остальных, чтобы не гибли больше живые существа.
Он стал присматриваться к окружающей его природе. Его катер пропахал и обжег плотный покров низкой бериллово-зеленой поросли, покрывавшей весь остров.
- Вот почему, наверно, на планете нет естественных лесов, - произнес он, - да и животная жизнь на низкой стадии развития.
- Период динозавров? - спросил Гелу, провожая взглядом стаю неуклюжих крылатых существ. У них было по четыре ноги - а у прочих позвоночных на планете в основном по шесть.
- В общем, рептилоидов, у которых развивается нечто вроде шерсти или эффективно работающего сердца. Однако им не устоять против млекопитающих и крылатых форм. Поселенцам пришлось немало потрудиться, чтобы основать свою смешанную колонию, и множество земель у них пустует, включая весь экваториальный континент.
- А ты и правда много знаешь о планете.
- Мне все это было интересно. Ну и… не хотелось, чтобы авалонцы были для меня только мишенями. Мне казалось, что я обязан хоть что-то знать о народе, с которым собираюсь воевать.
Гелу смотрел в глубь острова. Там все-таки росли редкие кусты и деревья. У последних стволы были или низкие и толстые, или тонкие и гибкие, чтобы выдерживать сильные ветра, вызываемые быстрым вращением планеты. Несмотря на осень, многие цветы еще цвели - очень яркие, алые, желтые и пурпурные. На некоторых растениях виднелись гроздья плодов.
- Местная растительность для нас съедобна? - спросил Гелу.
- Да, конечно. Они никогда не добились бы таких успехов в колонизации, если бы не пользовались местными ресурсами. Кое-каких веществ здесь не хватает - витаминов и прочего, завезенных сюда домашних животных по этой причине пришлось генетически подправлять. Мы заболели бы, если бы питались чисто авалонской пищей. Однако это случилось бы нескоро, и я читал, что на вкус здесь почти все приятно. К несчастью, хватает и ядовитых растений, и я не знаю, как их отличать.
- Хм. - Гелу нахмурился и потянул себя за ус. - Надо бы связаться с кем-нибудь, чтобы нас подобрали.
- Не спеши. Сначала надо разузнать побольше. Наших запасов хватит на несколько недель. Может, нам удастся… - он осекся. - А пока что нам надо исполнить один долг.
Им пришлось начинать с розысков в железном хаосе кирки и лопаты; травянистый покров был плотным, а под ним - упорная глина. Закат уже отгорел, когда они похоронили Ва Чау.
Полная луна дала бы им достаточно света: благодаря высокому альбедо, угловому размеру и освещенности она была втрое ярче терранской. Но на небе был только тонкий серпик, который вскоре погас. Похоронную службу читали при свете двух ярких, как белые лампы, соседних планет и бесчисленных звезд. Созвездия были почти те же самые, которыми Рошфор любовался на Эсперансе с Евой Дависсон. Три-четыре парсека - пустяк для Галактики.
"И жизнь тоже? Так говорит моя вера".
- Тебе, Отче, в той форме, в какой мы тебя представляем, вверяем мы это существо - нашего товарища; даруй ему покой, какой и нам даруешь. Господи помилуй, Господи помилуй, Господи помилуй.
Зловещие вспышки в небе начали меркнуть.
- Отойти, - сказал Кахаль. - Перегруппироваться на широких орбитах.
- Но, адмирал, - запротестовал начальник штаба, - их корабли воспользуются этим шансом, чтобы уйти в глубокий космос.
Кахаль переводил взгляд с экрана на экран. На него смотрели лица - человеческие, и не только, - офицеров Империи. Нелегко было смотреть в их глаза.
- Придется с этим смириться, - сказал он. - То, с чем смириться нельзя, - это потери, которые мы несем. Лаура - это только пролог. Если мы возьмем ее такой ценой, что придется ждать подкрепления, дав Ифри время на реорганизацию, вся наша стратегия рухнет. И война будет долгой и дорогостоящей. - Он вздохнул. - Будем честны, граждане. Разведданные об этой системе никуда не годились. Мы не имели понятия, что Авалон так сильно укреплен…
На орбите - сотни автоматических станций, энергия которых питает не двигатели, а защитные экраны и боевые лазеры; приближаться к ним смертельно опасно. Между ними и защищаемой ими планетой курсируют грузовые суда, доставляя все нужное для того, чтобы роботы продолжали стрелять.
На планете и на луне - сеть детекторов, пусковых установок, энергетического оружия, слишком тяжелого для космических кораблей; многие погребены глубоко в камне или на дне океана, кое-что находится под землей или на плаву. Корабль или снаряд имеет очень небольшой шанс проникнуть туда из космоса - и все значительные точки защищены нега-полями.
В воздухе патрулирует осиный рой истребителей, готовый накинуться на любого, кто все же проникнет в атмосферу.
- …и защитники планеты блестяще воспользовались нашим невежеством. Они вынудили нас принять боевой порядок, при котором их техника причинила нам наибольший ущерб. Мы попали в ловушку между планетой и их флотом. А этот флот, хотя и уступает нам в численности, в данных обстоятельствах действует непропорционально эффективно.
У нас нет выбора. Мы должны изменить эти обстоятельства - и быстро. Если мы окажемся вне досягаемости их оборонной техники, их флот снова почувствует наше превосходство и наверняка разойдется по окраинам системы, как и сказал капитан К’тхак.
- А потом, сэр? - спросил кто-то из людей. - Что мы будем делать потом?
- Произведем переоценку ценностей.
- Сможем ли мы подавить их тем, что у нас в наличии? - поинтересовался другой.