- Вы не переживайте, это не отнимет у вас, и у меня много времени. Лишь небольшая экскурсия задворками вашей памяти и сознания, потом беседа, и вы будете свободны. Но мне нужно ваше согласие в письменном виде, ибо это прямое… ну скажем, небольшое вмешательство в ваше сознание, а я хочу придерживаться всех установленных рамок закона, - она подошла к столу, открыла небольшой шкафчик и достала оттуда пожелтевший документ со всеми вензелями и даже гербовым тиснение на красном воске.
Перед молодым человеком легло письмо, извещающее его, что он дает полное согласие на "задушевную" беседу с ним, когда он будет немного "неосознан". Суть этого разговора он не вспомнит ровно до того момента, когда другое лицо не произнесет нужное слово-код, тогда прошедший эту беседу, начнет говорить ровно то, что ему вложили в голову и запоминать все факты с удвоенной внимательностью, даже подмечая малейшие подробности своих собеседников. А потом сможет точь-в-точь все изложить, если опять же будет названо нужное слово. Пастор был немного озадачен смыслом документа, но леди Шерон горячо уверяла, что все это предосторожности и формальности и ничего страшного не будет, они мило побеседуют и на том могут быть свободны. Получив желаемое согласие в виде личной подписи, дама осторожно спрятала вышеупомянутый договор обратно в ящик и села напротив джентльмена.
- Мистер Фрай, если вы мне доверяете, то просто расслабьтесь и некоторое время смотрите на этот сверкающий медальон. - Она показала незатейливую штукенцию у себя в руке. - Готовы?
Молодой человек кивнул, расслабленно откинулся на спинку стула и начал взирать на сверкающую безделушку в руках дамы, которая поначалу просто вертелась на цепочке, а потом стала медленно раскачиваться. Блики, отражающегося света, причудливо играли на медальоне. Казалось бы, что он состоял из метала - золота или бронзы, но неожиданно на нем обнаружился камешек, как сверкающий бриллиант. И этот камешек был впаян в самый центр безделушки, играя солнечными зайчиками. Пастор заворожено начал ловить каждое преломление света, а в середине драгоценного, граненного камня тонкой змейкой бегал электрический разряд, который бывает, когда молнии рассекают небеса. Но это теперь называется новым, модным словом - электричество. Такое же самое чудо, как паровой двигатель, что дал человечеству толчок к прогрессу. Интересно, а смогут ли когда-то люди воспарить в небеса, как ангелы? Посмотреть на мир глазами птиц? Такие странные мысли витали в голове, снова вспомнились лекции мистера Бреффика, великого ученного, что всю жизнь посвятил физике и почитал Исаака Ньютона наровне с Богом. Это вызывало в умах его студентов некоторые вопросы, но увлеченный экспериментатор доказывал важность открытий с Божьим промыслом, который эти самые умы должны были нести в массы.
Так ярко всплывали картинки из прошлого: детство, отрочество, юность, взрослая жизнь. Вот он несется по полянке около дома, пытаясь сачком словить бабочку. Вот они с братом пускают камни в пруд, а потом он стоит на дозоре, пока Стивен достает варенье с кладовой, чтобы матушка не поймала юных воришек. Потом частная школа, строгие учителя, строгий отец, родное поместье. Все проплывает приятной лентой воспоминаний, как рисунки в альбоме умелого художника, оживляющего картины. Вот его посвящение в сан и первое впечатление от Дарквудса. Загадочный мистер Хопкинс и дева с рыжими волосами, которая впервые произносит свое имя "Фрейлин". Неожиданно краски сгущаются, ее лицо тонет во мраке, хота только-только она ясным образом стояла возле него, будто кто-то пытается этот образ изгнать с его памяти, очернить его или стереть.
Далее картинка возобновляется, но где-то не чувствуется полнота исполнения, будто чего-то не хватает. Мелькает знакомство с мистером Батлером, та мимолетная и недолгая неприязнь, исходящая от болтливого и самоуверенного человека, сующего нос в разные дела, но вскоре этот человек становится союзником и другом. Приезжает дядя, и тут же на горизонте мелькает светлый образ Марии, его ничего не может затмить, ибо сестра - самый памятный образ в сознании, который нужно постоянно защищать. А дальше все плывет своим чередом, картинки сменяются, тропинка останавливается у самого обрыва, прыжок и он в жертовнике, напротив демона Брахты, зло скалящего на него. Но Фрай уверен в себе, и знает что делать, снова загоняет чудовище в преисподнюю и летит вместе с ним, а дальше картинки становятся обрывками, заполненными болью.
Тяжелый вздох вырвался из уст молодого человека, будто воспоминания снова приносили ему тяжелые переживания, но он терпеливо сносил их проявление в своей голове, упорядоченно все рассказывая. В один прекрасный момент его толкнули, пробуждение принесло небольшую головную боль и осознанность. Пастор взглянул на сидящую возле себя даму, которая лучезарно ему улыбнулась:
- Ну вот и все, мистер Фрай. Мы немного с вами побеседовали и поучились, а теперь приглашаю вас отобедать у меня, ибо завтрак и лэнч мы добросовестно пропустили.
- Мы так долго с вами беседовали, а мне показалось, что прошло минут десять.
- У каждого время исчисляется по-своему, - загадочно ответила леди Шерон и поднялась, заставив пастора подняться вместе с ней. Он ощущал небольшое головокружение, но вскоре все прошло. Блики света уже не казались таким завораживающими, пастор посмотрел на них устало, и прошел мимо. Его спутница выглядела вполне бодро, будто не просидела полдня вместе с Фраем, она по-прежнему улыбалась и щебетала о своем, рассказывая, как вчера гордилась мистером Уэнсли.
Они оказались в ее кабинете, где уже был накрыт небольшой столик на двоих, за окном догорал свинцовым отсветом день, Лондон окутывал желтый туман, и неслись по небу тяжелые тучи. Приятный свет был лишь от свечей и зажженного камина. Пастор с удовольствием принялся за еду, его силы подверглись испытаниям, хотя он не мог понять каким именно, но доверие к этой даме не потерял. Она не навредит ему и сделает все правильно и для его же блага.
Потом они перешли к неторопливой беседе, удобно переместившись к камину. Фрай беседовал с этой открытой женщиной, не скованный никакими предрассудками общественного мнения, будто был знаком с Шерон всю свою жизнь. Она улыбалась и внимала его каждому слову, Эшли вошел в ее кабинет, застав их за беседой. Опытный шпион не изменился в лице, но непонятно сверкнули его стальные глаза, когда сестра попросила удалиться незваного гостя. Тут же хотел уже откланяться Фрай, но дама неожиданно задержала молодого человека.
- Стойте! - заговорила она, ее глаза щенячьи взглянули на пастора. - Вы уже уходите от меня? Я думала, наше общение доставляет вам радость?
- Оно мне доставляет радость, но меня ждут в другом месте…
Леди Шерон томно вздохнула, перехватила пастора за запястье, чтобы он не смог отшатнуться и вплотную к нему подошла:
- Но я тоже хочу вашего внимания, вы не представляете, насколько я жажду его.
Молодой человек казался озадачен речами дамы, ее тяжелым дыханием, и сверкающими глазами. Он мог раствориться в омуте ее очей, в которых загорался непонятный ему огонек.
- Не покидайте меня сегодня, мистер Фрай. Я поняла, как нуждаюсь в поддержке такого честного и сильного джентльмена, как вы, - она еще приблизилась к нему, ее дыхание обожгло молодому человеку шею, их взгляды встретились и не могли друг от друга оторваться. А потом был порыв, который не привычен для неуверенного в себе пастора, но он действительно наклонился и поцеловал даму, она ответила ему, обвила руки на шее Фрая, прижалась всем телом. Он тоже вполне не целомудренно обхватил ее руками, прошелся от лопаток к пояснице, от чего тоненькая фигурка его партнерши затрепетала. Их поцелуй был жарким, долгим, томным. С цокотом упала медная заколка, потерявшись в темном уголке у камелька, мужские руки свободно скользили по миниатюрной головке, по щекам. Дама доверительно прижалась к Фраю, а он, как истинный рыцарь, поднял эту тростиночку на руки, не отрываясь от нее.
- Фрай, о, Фрай, не покидай меня сегодня, я так нуждаюсь в тебе, - томно и с чувством шептала ему на ухо дама, не отпуская своего кавалера ни на минутку.
ГЛАВА 5. Кровавая исповедь
На следующее утро погода обрушилась проливным дождем, последним в этом году, омывающим всю округу, чтобы уступить место затяжным морозам, которые узорчато распишут все окна. Худо приходилось домам с захудалой крышей, но дождь совершенно не мешал маленькому вплюснутому домику с необыкновенными витражными окнами, что выходили на старый район столицы. Внутри все не казалось таким мрачным, лишь свет казался более тусклым из-за свинцовых туч и грязной воды, потоками стекающей вниз. Все так же тикали часики, отмечая каждый час, вот уже пробило девять. Когда тиканье прекратилось, отчетливо потрескивали поленья в камине и барабанили назойливые капли. Молодой человек спешил привести свой костюм в надлежащий вид, чтобы его нельзя было упрекнуть, что ночь он провел отнюдь не самым подобающим образом. А между оранжерейными цветами разгуливала дама в легком шелковом халатике, наброшенном на батистовую полупрозрачную рубашку, что почти свободно болтался на ней, оголяя одно плечо. Она неожиданно прильнула к своему недавнему партнеру сзади, плотно прижимаясь к его спине, ее неумолимые руки хотели испортить его туго перевязанный платок или расстегнуть внутреннюю жилетку.
- Мистер Фрай, вы были великолепны сегодня ночью, столько страсти, столько невыраженных чувств, - она специально приподнялась на носочки, чтобы горячо шепнуть это в ухо, распаляя дальнейшее желание, а вот ее партнер действительно залился румянцем, как кисейная барышня, вспоминая все, что произошло не так давно.
- Вы мне делаете комплимент, у меня опыта в таком деле совершенно нет.
Леди Шерон хихикнула, услышав его чистосердечное признание, но быстро сменила эту лукавую улыбку понятливым участием, чтобы не обидеть неопытного джентльмена. Давненько ей не попадались такие мужчины, она-то полагала, что мужская натура просыпается еще в юности, требуя надлежащего выхода, но этот не ограненный рубин несколько запоздал и долго держался благочестивых рамок… они еще стояли в той же позе, когда без стука вошел Эшли, замерев у входа. Фрай сразу же предпринял попытку и отошел на положенное расстояние, но Шерон только усмехнулась, получая от щекотливой и неудобной ситуации небывалое удовольствие, особенно читая растерянные взгляды мужчин. Ласко не изменился в лице, для этого непроницаемого человека отсутствовали всякие эмоциональные срывы, но увиденное им, заставило левую бровь нервно дернуться, а уста сжаться.
- Доброе утро, - вымолвила его сестра, когда пауза затянулась.
- Доброе… я вижу, что зашел не вовремя, - Эшли решил удалиться, ощущая себя лишним, его стальные глаза потеряли всякий интерес к находящимся в комнате.
- Если по делу, то я тебя выслушаю, брат! - последнее было произнесено нарочито подчеркнуто, чтобы поставить молодого человека в известность, относительно семейного родства ее и Эшли. Выразительное изумление Фрая лишь подтвердило ее догадку. Но леди Шерон решила не гневить брата и запахнула потуже халат, скрывая наготу.
- Оракул объявился, - молвил Ласко, - замечен был возле запасного входа в министерство, а с ним еще несколько его "балахонов".
- Интересно, - задумчиво прошептала Шерон, - не вызвано ли его внезапное появление нашим удачным маневром? Если так, мы заставили врага дрожать и удачно попали в цель. И остается ждать лишь их дальнейших шагов, готова с любым поспорить на пять фунтов, что мистера Фрая пригласят в гости. И если это случится, вы должны обязательно достать второе приглашение для меня.
- А если они вообще меня не пригласят?
- Я знаю несколько мест, где эти джентльмены предпочитают отдыхать, но если в клуб Уайтс нам двери никто не откроет, то в ресторан "Галиция" мы будем ходить с вами каждый вечер, если вы не против, - она медово улыбнулась, стрельнув глазами в молодого джентльмена, рассчитывая на его согласие.
- Эм-м, - неопределенно начал было пастор, слабо представляя во сколько ему может вылиться подобная роскошная жизнь, но дама невинно сообщила, что расплачиваться будут "исключительно из министерских денег".
Эшли все еще намеревался уйти, но хотелось, наконец, выйти из-под контроля сестры и поговорить с пастором, очень уж не нравилось увиденное сейчас, не трудно догадаться, что эту ночь они провели вместе.
- Мистер Фрай, думаю, вам сегодня надобно поехать домой и дожидаться корреспонденции. В остальном, я сама займусь наблюдением за передвижением неприятеля. Приятного дня, - она кокетливо стрельнула глазками и отвернулась, желая, чтобы ее уже покинули. Джентльмены послушно вышли в коридор, прошли половину пути до выхода, когда заговорил мистер Ласко.
- Преподобный Уэнсли, сочтете ли вы надобным немножко со мной поговорить, ибо я считаю своим долгом предупредить вас не слишком привязываться к моей сестре.
Фрай остановился, внимательно посмотрел на собеседника затравленным взглядом:
- Вы осуждаете меня за тот проступок, но я ничего подобного не помышлял… я почитаю долг любого джентльмена и готов исправить ошибку…
- Перестаньте, мистер Уэнсли, помнится у вас есть невеста, которая очень вас любит, а моя сестра лишь посмеется над вашим предложением, будьте уверены, она женщина властная и ей не нужен муж, не обладающий указанным качеством.
- То есть, вы на меня не злитесь, и не будете вызывать на дуэль или взывать к чести?
- Я действую исключительно из тех доверительных отношений, кои между нами завязались. Каждый имеет право на ошибку, но не нужно погружаться в нее с головой…
У выхода уже стоял экипаж, ожидающий Фрая, но пастор был слишком задумчив, чтобы рассудительно подивиться подобной закономерности, будто отсюда частенько выпроваживают джентльменов, коим довелось ночевать. Кучер внимательно осмотрел пастора, а потом перевел взгляд на Эшли:
- Хм, адрес этого господина мне неизвестен, - кивнул возница.
- Он тебе сам его назовет, и молчи, что видел. - произнес Ласко, закрывая дверцу, а потом обратился непосредственно к Фраю. - Желаю вам всего хорошего, если что будет известно, я сообщу посыльным. До встречи.
Они расстались. Ласко немедленно предпочел вернуться в кабинет адъютанта, дабы серьезно переговорить со своей сестрой, а Фрай, терзаемый противоречивыми чувствами, возвращался в особняк виконта. И думал он исключительно о предполагаемом отказе графини, его очень опечалило то, что сказал ее брат.
Дома его встретила встревоженная Фрейлин, она не устраивала истерик, только очень грустно поинтересовалась, не следил ли ее нареченный за врагом и не подвергал ли себя опасности. Обычно Фрай отмахивался от любых ее опасливых предположений, с улыбкой обнимал и утешал, но сегодня его опротивело от постоянного ее вмешательства, довольно грубо он пресек всякие дальнейшие домыслы:
- Миссис Олдбрук, я провел ночь в полнейшей безопасности, если вы о том хотели узнать, и считаю, что вы не должны проявлять контроль над моими действиями, будто мне мало дядюшки с его предостережениями.
- Фрай, я очень волновалась за тебя, ты исчез так внезапно вчерашним утром, не позволив мне тебя сопроводить и возвращаешься только сегодня, да еще в таком виде, будто всю ночь вел слежку.
Джентльмен нервно поправил свой костюм и еще больше пришел в негодование, заметив всколоченные волосы на голове, но злился он не на себя и не на виновницу его непредставительного вида, а на зоркую невесту, определившую его огрехи:
- Со мной все в порядке, я прибыл живой и здравый, теперь хочу немного поесть и лечь отдыхать.
- А мы тут хотели осуществить конную прогулку по городу, - встряла в разговор Кэтрин, которая вместе с мужем сидела в общей гостиной, вместе с Фрейлин, - но миссис Олдбрук не хотела ехать, не дождавшись вас, и мы надеялись, что вы присоединитесь к нам, если вернетесь.
- Я не способен сейчас ни на какие прогулки, я очень устал. Вы езжайте, если вам так хочется, и обязательно возьмите миссис Олдбрук с собой, иначе она не даст мне отдохнуть со своими вопросами. А вообще, я бы вам порекомендовал возвращаться в Дарквудс и не разгуливать улочками столицы, пока нам угрожает любая опасность.
- Мы об этом уже поговорили, - заговорил Эндрю, - но мы без вас никуда не уедем, очень некстати бросать вас здесь без помощи, мой отец такому не обрадуется.
- А с чего вы полагаете, что мне нужна ваша помощь? - не на шутку вспылил Фрай, разозленный таким предположением его друзей. - Скорее, это от вас будет исходить опасность, ибо вы не можете за себя постоять самостоятельно, и мне придется тащить вас, как балласт.
Его друзья молчаливо слушали, ошеломленные речами пастора, они как-то не считали себя балластом или ненавистным грузом, раньше их друг о таком не заговаривал. И почему он решил, что здесь в одиночку сможет сам справится с неприятелем, Фрейлин не выдержала, перестала сдерживать гнев, она прекрасно понимала, кто подзуживал ее жениха, оставаясь в сторонке и остужая их чувства.
- Фрай Уэнсли, если ты не забыл, мы приехали сюда вместе с целью разузнать, чего от нас хотят министерские шпионы и отправиться домой немедля, но ты начал их поддерживать, забывая о тех людях, которые тебе действительно дороги. Я не позволю этим проходимцам подвергать твою жизнь опасности, так что о нашем возвращении без тебя, даже не помышляй. А виконту я сама обязательно напишу, может он достучится до твоего здравого рассудка.
Ее жених побледнел, его глаза замерли на непреклонной рыжеволосой даме, такой же сильной, как и графиня Бэкет. Но только ее сила теперь оттолкнула пастора, он в три шага преодолел расстояние между ними, встретившись с нею взглядом. Она не отводила глаз, прямо и с вызовом глядя в лицо, а мужчина постепенно начинал беситься, его одолело бешенство, когда хотелось сомкнуть пальцы на ее тонкой аристократической шейке, чтобы эта дамочка не смогла долго трепыхаться. Злоба, ненависть, бессилие - все разом создало в душе вихрь, ее хотелось оттолкнуть, раздавить, ударить. Он уже было вскинул руку, но остановился, непривычно разглядывая ее каменное лицо и свои явные намерения. Внутри что-то сжалось, да так больно, что молодого человека буквально сложило вдвое, он скрутился от непонятных спазмов, добрел до ближайшей кушетки и упал на нее. Фрейлин осталась стоять на месте, не сводя с него глаз, она читала своего возлюбленного, как раскрытую книгу и могла предотвратить любое нападение, ее дар в полную силу вернулся к ней. Молодой человек лежал, белый как стена, и кусал бескровные губы. Ее злость постепенно отступала, глаза приобретали прежние очертания человеческих - зрачок вернул свою прежнюю угольную смоль, перестав быть изумрудным. Дама невольно испугалась, что слишком уж переусердствовала и сделала своему любимому больно, нет, это не может быть Фрай Уэнсли, тот человек мягкий и отзывчивый, а этот готов был ее убить. Ее прохладная рука принесла ему облегчение, джентльмен весь горел, силы его покинули. Фрейлин и перепуганная Кэтрин склонились над Фраем, Эндрю немедля выскочил за доктором, как только пастору стало дурно.
- Что с ним? - поинтересовалась миссис Батлер. - Я прямо не узнаю нашего пастора.
- Я его тоже не узнаю, - грустно отозвалась Фрейлин, поглаживая мраморный лоб возлюбленного, тот прикрыл глаза и морщился от ее прикосновений, но было видно, что они доставляли ему больше облегчения, нежели боли.