Но все равно, он не помнит своего превращения и что натворил, будучи беспамятным зверем? Это нужно выяснить, даже ценою собственной свободы. Оборотень осторожно вышел на проселочную дорогу, сумерки отчасти скрывали его от человеческого взгляда, и надобно было понять, в какой части города он сейчас находится.
Свободный зверь посеменил к ближайшему трактиру с проржавевшей вывеской - "Счастливая подкова". Даже в Дарквудсе постоялый двор был цивилизованней этого сарая. Лондон не настолько прекрасен. Внутри велись довольно громкие разговоры, к подъезду паба невозможно было протолкнуться из-за обилия экипажей. Оказывается, это местное сборище кучеров и теперь они отдыхают после трудного дня. А ведь Фрай может услышать полезные для себя известия, извозчики много чего знают, и любое событие, вроде вырвавшегося на волю лютого зверя, не пройдет мимо их ушей. Оборотень осторожно подобрался к приоткрытым ставням, чтобы обычные люди его не заметили и начал прислушиваться.
Они много шутили, употребляя острые словечки и не стесняясь местных женщин, а те не брезговали обласкать потных, уставших мужчин. И одеты эти женщины были не совсем прилично, а некоторые очень даже неприлично, волк честно прикрыл один глаз, заметив в углу уединившуюся парочку, и снова вспомнил прежнюю ночь и если бы мог, покраснел до кончиков ушей-локаторов.
Один из извозчиков, запивая свое красноречие кислым элем и чертыхаясь на всех барышей, что заламывают за это пойло приличные деньги, вдруг очень громко произнес, чтобы его изрядно опьяневший товарищ не пропустил важное сообщение:
- Ты представляешь, Дик. У нас в городе волки завелись. Видали тут одного серого, что драпал от здания чинной судоходной компании. Говорили мне торки Миколас Броу и его женушка, что та компания занимается непонятно чем и судов не держит. Так я теперь понял, что эти бюрократы отлавливают животных, да содержат их в клетках. Я-то знаю, что Миколас прекрасно осведомлен обо всех приличных судоходных компаниях, а об этой конторе не слыхал вообще. А они-то в столице находятся и пару барж подле них ржавых причалено. А теперь эта зверюга на свободе, ее пытались ловить, но слабо, слабо. У них там какое-то собрание было в Уайтсе, и откуда у этих деньжища такие, вот я работаю от зори до зори и больше фартинга в день не имею, а сколько уходит на содержание лошадей. Бронскон вчера на ногу припал, а Бернадетт подслеповата стала, еле-еле ногами волочит.
- Ллойс, ты ее такою купил, чего жалуешься. Ты мне сам говорил, старушку для старушек покупал, чтоб занозливые дамочки на тебя не жаловались. А волк, волк это опасно, теперь будет шугать одиноких перехожих, хотя нам от того выгода - раскошелятся наконец на кэбы, вместо прогулок…
Они еще о чем-то поговорили, а Фрай внимательно прислушивался, по всей вероятности он - сбежавший волк, учинивший переполох. Верны были его догадки, и что теперь делать, куда податься опасному зверю и неизвестно, когда его превращение пройдет, обычно они под утро перевоплощаются, но если он человеком станет, то не окажется ли без одежды? Нужно все обстоятельно продумать, а значит, возвращаться домой, только его там ждать будут, в этом пастор даже не сомневался. А он, с его-то удачей, не привык к новой ипостаси и может запросто выдать себя, да еще в модном квартале, где нет злачных переулков.
И как прикажете звать на помощь, если его речь ему не поддается. Был бы дядя, был бы тут белый колдун. И почему его рассудок затмили всякие подозрительные дамочки, заставив поссориться с Фрейлин. Он тогда довольно жестоко с ней обошелся, ибо не ощущал ничего, кроме отвращения. А сейчас его истинные чувства, не прикрытые пеленой гипноза, проявились, и волк очень сожалеет. Странно, что вся правда того подозрительного разговора вспомнилась только сейчас, может его дар так проявился или дракон помог. Волк Фрай вздохнул, по-человечески. Хм, он совершенно не ощущает звериной люты, только сожаление. Может пастор не оборотень, а перевертыш и сейчас заставит себя вернуться в прежнее тело и никогда больше не станет меняться. Вот только как себя заставить и некому подсказать эту истину жизни. Эх, нет дяди, нет…
Фрай разумно решил юркнуть в темный уголок, когда подвыпившие возницы выходили из местной харчевни, разминая свои уставшие суставы. Завтра они снова будут возить людей, выглядеть мало-мальски приличными и неразговорчивыми. Но после тяжелого трудового дня, грех не расслабиться и вволю выругаться. Волка никто не заприметил, и он умудрился незамечено пробраться в приоткрытый кэб, перед тем, как его заперли. Даже в шкуре зверя, обладая человеческим разумом, пастор не знал, куда занесла его нелегкая. А ночью он обязательно выберется, несомненно, у каждого наемного извозчика есть владелец экипажа и лошади, и бедную скотину отведут в конюшню и будет это в городе, в Ист-Энде, где находятся конторы по починке и производству экипажей, а также частная компания по перевозке пассажиров. Десять миль от города, по ухабистым, промокшим дорогам, и этот путь возница согласен проделать, чтобы выпить подешевле и пощупать местную разносчицу, не опасаясь облавы городской полиции, которая в последнее время блюдет порядок на дорогах и в пабах. Даже в дешевые кабаки не брезгуют заходить и устраивают там настоящий смотр "на вшивость".
Пастор раздумывал над своим положением, главное дождаться дяди и не совать нос из особняка. А если полная луна, то вообще держаться пределов собственной комнаты. Он устало зевнул и ненадолго прикрыл глаза, чтобы подумать и подремать. Да что-то его хорошо сморило, потому что, перед пробуждением он услышал такой зычный крик, мужской, с дальнейшей руганью - извозчик его приметил в своем экипаже, когда утром открыл, чтобы проверить. Удивленный волк уставился на человека и на свои лапы. На дворе уже день, а он не сменил ипостась, так и остался зверем. Здоровенный мужчина недолго и беспомощно орал, он схватил метлу и бросился на незваного гостя.
- Я тебе сейчас покажу, черт окаянный, - заорал возница, но волк успел увернуться от метлы и проскочить между разъяренным извозчиком и входной дверцей кареты.
- Вот собака драная, - ругался кучер, к нему подлетел еще один, видимо, его напарник, но им не удалось словить юркое существо, что никак не хотело в попадать в человеческие руки.
- Ллойс, а как ты умудрился волка в карету впустить? - громко поинтересовался еще один подбежавший господин, видимо, исполняющий обязанности клерка и изымающий положенные деньги за аренду имущества. Возница отвлекся и Фрай благополучно выскочил из сарая, где стоял экипаж, и метнулся в ближайший переулок.
Днем волку тяжелее спрятаться, от него отскакивали перепуганные прохожие. Даже товарки рады были бросить свою выпечку, чтобы хищный зверь их не трогал, но пастор даже не пытался проявлять агрессию, он и сам был рад убраться от толпы подальше. И спросить дорогу невозможно, а район ему не знаком, как обычно. Ну ничего, главное он уже в столице. Если носиться по главным улицам, можно найти нужную дорогу, а от Оксфорд-стрит их особняк недалеко. Даже несмотря на зрение зверя, пастор мог читать названия улиц, но сейчас не ориентировался только из боязни встретиться с человеческой толпой, слишком у них неадекватная реакция на миролюбивого волка.
Переждав толпу отчаянных храбрецов (согласившихся поймать зверя и помогающих констеблям) в заброшенном доме, пастор снова тронулся в путь. Бежал, пока ноги несли и старался приглядываться к архитектурным строениям, чтобы вовремя завернуть. А вот и фешенебельные особняки, значит он уже в Белгравии, надобно найти своих и просить о помощи, только он не может говорить.
Волк бросался почти под колеса экипажей, чтобы преследовавшая его толпа сбивалась со следа. Вокруг то и дело слышался женский возглас и крики мужчин, больше от удивления, нежели от испуга. В движении лесной зверь напоминал собаку и в нем не могли опознать хищника, но не стоило останавливаться. Его облаяла свора бродячих собак, на территорию которых тот сунулся. Но их перебили налетевшие с дубинками дружинники, не разбираясь в породной принадлежности последних. Волк продолжал уносить ноги, хотя уже изрядно устал и хотел есть. Вся энергия уходила на поддержание побега, только неизвестно чьи силы он расточал - волчьи или человечьи. Главное не валиться замертво у самого порога, главное дождаться дяди.
Племянник не сомневался, что сильный маг мог вычислить в обычном звере своего родича, неизвестно как оказавшегося в подобной ипостаси. Мистер Уэнсли обещался не задерживаться, он уже отсутствовал несколько дней, а значит, со дня на день вернется, если уже этого не сделал. А вот и знакомая кованая ограда, покрытая черным лаком, с острыми копиями, чтобы воры не рисковали через нее сигать. Вот только как через нее пробраться, слуги не спешат отворять боковую калитку.
Погоня уже потеряла след волка, пока разбиралась с собаками, а пастор имел время неторопливо оббежать особняк и попытаться протиснуться во внутренний дворик. На его удачу подъехала телега с мясом, это было ежедневное посещение мясника своих богатых клиентов, источаемые запахи сводили изголодавшегося зверя с ума, там обязательно есть копченный бекон без крови и варенный балык в специях. Это были готовые изделия, чтобы аристократы уже к завтраку могли наслаждаться холодными мясными закусками. Звериная натура требовала пищи, да и голодный человек не возражал немного полакомиться балыком. Он незаметно пробирался вдоль телеги, пока ее разгружали два лакея, пастор-волк потихоньку крался к распахнутой дверце, пока самым наглым образом не был застукан за неблагородным делом.
- А кто это к нам пожаловал? - уперлась в боки довольно знакомая женская персона, в которой Фрай узнал миссис Бонну. Его бывшая домоправительница, что умудрилась даже в столице перебрать на себя ответственные обязанности, сейчас стояла и рассматривала грязного темно-серого волка, вывалянного в грязи и пыли, в каких-то опилках и крадущегося к распахнутой дверце телеги.
Волк сел подле дамы и взглянул на нее таким провинившимся взглядом, если бы он мог, то обязательно заговорил, дамочка задумчиво почесала щеку указательным пальцем.
ГЛАВА 8. Враги срывают маски
Злой, как все черти ада, он шел вперед, огибая пространственные коридоры. С ним был неизменный напарник, кто постоянно сопровождал этого человека, но не успел в тот раз, когда понадобилась помощь. Теперь эти двое больше не разлучались, их дела были совместными, хотя подобное могло доставить некоторые неудобства. Шаг за шагом в пространстве, а картина неизменна - коридор с одинаковыми дверьми, обведшими от времени и человеческой деятельности, их скрипучие петли не часто тревожат, медные ручки потускнели от времени, но эти двери нужны для их хозяина. Периодически темный коридор освещают тусклые керосиновые лампы, они развешаны на одинаковом расстоянии, кажется, что тут всего три лампы, а коридор движется по кругу. Но впереди неожиданно возникает дверь, отличная от всех, это персональный кабинет и там постоянно принимают людей, эти двое идут туда, где за дверью их уже ожидают.
Леди Шерон нервно теребит листок бегонии, проделывая обыкновенный ритуал полива цветов. Разумная дама уже осведомлена, кто к ней сейчас пожалует и какая будет беседа с этими господами. В своей голове она продумала несколько развязок разговора и уверенна в начальных фразах, но все равно остается шанс, что сейчас все пойдет не так, и вошедшие посетители поведут себя неожиданно. Видно как дама нервничает, проливает на передник чистую воду, разглядывает досадное пятно, которое просачивается на ее нежно-фиалковое платье. Шерон снимает передник, бросает его на ближайшую спинку стула, шаги уже отчетливо слышны, с минуты на минуту эти двое будут здесь. Последний тяжкий выдох, она садится в кресло, поправляет выбившийся локон и с поворотом дверной ручки меняет маску на удивленное очарование. Ее губы чуть приоткрыты, глаза обрамлены темными ресницами, голова поддата вперед, локоны спадают на плечи - леди Шерон прекрасна. Только ее визитеры не замечают естественной красоты женщины, они взбешены и готовы прибить чертовку.
- И что это было!? - с порога бросает один из них, выступая вперед, будто Цезарь. Граф рассержен, только вчера он подвергся нападению и теперь пришел мстить за свою поруганную честь.
Собственно, вчера мужчина пострадал только морально, но неизгладимо подверглась критике его репутация, когда он впустил в клуб оборотня. Кто же мог разглядеть в слабом смертном огромного волка, который обернулся, стоило тому немного выпить и немного вспылить. Оказавшись в обществе магов, зверь испугался и ринулся к выходу, вскочил на стол, опрокинул часть блюд с закусками, одно из которых облило соусом графов выходной сюртук. Теперь вельможа злился, трясся перед леди-адъютантом свой бархатный костюм, будто это была сама королевская накидка.
- Вы кого нам подсунули, леди Шерон? - гневно отозвался Марк Барли, накручивая свой усик, он их недавно отпустил, от чего те были еще слишком тонкими.
- Извините, господа, я в магии неуч и не могу определить, когда человек представляет опасность. Поэтому, мне не было известно до сего утра, что "наш друг" оказался опасным хищником. Я надеюсь, что он никого не покусал и не изранил, ваша светлость вы в порядке?
- Благодарю, сударыня. Ваш дружок меня не задел, он обернулся волком и улизнул, подобно трусливому хорьку. Но мы действовали согласно букве закона - пытались его изловить, чтобы упрятать в клетку и отвезти в их обиталище, на севере Ирландии, там за этими бедолагами надежно приглядывают. Но я ни в жизнь не поверю, что вы оказались не в курсе его болезни, хотя у нас появилась информация, что накануне нашей с ним встречи сбежал один из ранее захваченных оборотней. Я до сих пор допрашиваю стражей, но они понять не могут, как этому мальцу удалось вырваться, и почему он не набросился на человека, не разорвав его в клочья, а куснул и сбежал. Но в этом мы разберемся, будьте уверенны.
- Уповаю на вашу мудрость, вы действительно должны разобраться с нашей маленькой проблемой. Сама приложу все усилия, чтобы остановить зверя.
Граф и министр вскоре покинули кабинет дамы, она все еще стояла, с просительной улыбкою на устах, когда в кабинет вошел Эшли сразу после ухода господ, и заметил, как перекосило лицо Шерон, стоило графу Дербишу пройти половину пути назад.
- Что произошло, сестра? - удивился Ласко. - Эти гады тебе что-то наговорили?
- Нет. Их слова меня не задели, скорее провалившийся план. Я слишком понадеялась на нашего пастора, а тот оказался таким простофилей, даже оборотнем стал неправильным, нет, чтобы свести счеты с противником, сбежал пугливой собакой.
- Что? Шерон, ответь мне, какое отношение ты имеешь к тому, что приключилось с Фраем Уэнсли? Если это ты…
- Эшли, ты забываешься. Ты прекрасно знал, что твой друг должен послужить высшей миссии, а вот каким способом он это сделает, уже неважно.
- Как же ты любишь использовать людей в своих целях, даже не спросив их мнения. Подозреваю, что не обошлось без излюбленных методов твоего усопшего муженька. Забыла, как обещала мне не прикасаться к инструментам графа. Сестра, ты обошлась и со мной и с бедным мистером Уэнсли бесчеловечно.
Шерон неровно покраснела, вызывающе подошла к своему родичу и произнесла:
- Запомни, Эшли, ты жив только благодаря мне, я ценою жизни умыкнула тебя из лап правоохранителей, я согласилась на тот брак из боязни за тебя, а теперь проваливай отсюда, пока во мне не созрел план нежданного возмездия.
Ласко отступил, его стальные глаза неприятно сощурились, но он не заговорил с ней и задумчиво вышел. Шерон недовольно села, что она теперь предоставит Чарльзу? Этот человек надеялся в ближайшие дни разобраться с министром и по праву занять его пост. Он будет гневаться, возможно ее накажет, устроив обыски в шпионском департаменте и Шерон придется отчитываться перед Барли, а потом страдать от припадок сэра Чарльза, обзывающего ее глупой женщиной. А еще надобно словить оборотня, вероятней всего, его память уже вернулась к молодому человеку, и он ее может уличить во лжи и небольшой подмене памяти, все же ее муж оставил старательной ученице хорошее приданное - министерство с многими полезными кабинетами. Сам маг Корнелиус Фабрэй никогда сего жилища не покидал, за исключением нескольких выездов, в одном из которых он раздобыл себе жену, не очень праведным способом, но эффект от того был положительным, а теперь дама продолжает его дело и находит в том невероятную пользу для себя. Одно печалит - давящие на нее мужчины, окруженные ореолом власти.
Ее рука достала небольшой колокольчик и позвонила в него, сразу же появились несколько представителей "благородного занятия", которым дама дала небольшое задание - словить разгуливающего по городу оборотня.
В это самое время граф и министр покинули шпионский департамент, кривясь от трущоб, что их окружали. Министерство находилось в помещении бывшего зала-музея, и отнюдь не загроможденном старыми домами, районе. Деловой вельможа приказал извозчику катить на Ковент-гарден и немного расслабился, наблюдая, как меняется архитектурный пейзаж. Он еще пребывал в дурном настроении, разговор с графиней ни к чему не привел, она держала себя столь искусно, что невозможно было к ней подобраться. Ну как же, она и не знала о пасторе все, хотя этот кузнечик из провинции мог и утаить некоторые факты о себе, к примеру, его дядя - белый колдун с возможностями смены ипостаси, значит, и племянник мог унаследовать подобный дар, только им не пользовался до означенного времени.
- Марк, я бы сейчас хотел, чтобы ты пригласил Констанцию. Люблю ее целебные руки, от этой шпионки у меня разболелась голова, я чувствую, что это мигрень и мне надобно расслабится.
- Хорошо, ваша светлость. Констанция сегодня будет у вас, она-то преданна нам душою и телом, - последние его слова произносились с кривой ухмылкой, видимо, джентльмены могли вспомнить не только расслабляющие массажи.
Они доехали до подъезда родного министерства и уже вышли из кареты, заплатив извозчику. Только путь им преградили. На крыльце стоял непонятный тип в бордовой сутане и тяжело дышал. Это дыхание напоминало глухое рычание загнанного, лютого зверя. Лицо он свое не показывал, но господа и так догадались, что перед ними один из последователей Скарабея, наверное, присланный от имени Оракула. Опять этот оккультист собирается говорить и просить:
- Как же мне надоели эти "праведники и паломники", наши церковники меньше раздражают, с ними хоть можно договориться, а этим все мало. Дело не сделали, зато деятельность развернули, что я до сих пор не могу унять гнев королевы.
В этот самый момент стоящий оккультист снял капюшон, перед взором господ предстало бледное лицо, впрочем, оно было им небезызвестно.
- Ба, неужели к нам пожаловал сам епископ Глостерский. Какими судьбами? Впрочем, нужно разговаривать на нейтральной территории, без лишних ушей. Пройдемте с нами. - Марк пытался выглядеть радушным хозяином, тогда как его патрон снова презрительно скривился, ему известно было, что епископ имеет некоторые виды на должность помощника министра по артефактике, но его сын откровенный болван. Странно, что он один, без своего чада?