Не знаю, как краоканцы обнаружили эти планеты. Может, они просто не знали, что голубые гиганты не могут иметь планет. А может, они послали автоматический зонд для астрофизических исследований и получили таким путем информацию. Как бы то ни было, они установили, что у Беты имеется пять пригодных для их обитания планет плюс одна непригодная. Затем началась колонизация. Конечно, это были стерильные планеты с ядовитой атмосферой. Но древние краоканцы были искусными планетными инженерами. Можно представить себе, как они поступили: засеяли атмосферу спорами, способными при помощи фотосинтеза преобразовать ее, привезли другие формы жизни, которые должны были создать основу для экологии, и так далее. В таких условиях организмы развиваются экспотенциально, и всего лишь через несколько столетий планеты стали пригодными для обитания.
Фолкейн помолчал и пожал плечами.
- Через пять-десять миллионов лет Бета уничтожит все плоды их работы, - заключил он. - Но для них этого времени вполне достаточно.
- Да, - тихо согласился Белджагор.
Он поднял голову, взглянул человеку в глаза и сказал:
- Если это правда, мы обязаны сообщить обо всем Лиге. Военный флот, направившись прямо к Бете, застанет врага врасплох. И они не смогут оказать сопротивления.
- Уф! - Фолкейн подавил зевок. Усталость начала овладевать им.
- Но это всего лишь гипотеза, - сказал Белджагор.
- И основана она лишь на слухах и догадках. Возможно, Хорн сознательно путает вас. Лига не может начинать операцию, полагаясь на сведения, которые могуг оказаться неверными. Нам нужны позитивные доказательства.
- Верно, - кивнул Фолкейн. - Поэтому мы полетим оба, но в разных кораблях. Вы легко сможете объяснить, почему изменили свое решение и не останетесь здесь. Они не заподозрят вас, если вы разыграете приступ раздражительности.
Белджагор окаменел.
- Что вы говорите? Я самое терпеливое существо в Космосе!
- Так ли?
- Когда я думаю о том, с кем мне приходится иметь дело - с нахальными, как вы, глупыми и корыстолюбивыми, ничего не соображающими… - голос Белджагора поднялся до самых высоких нот. Фолкейн еще раз зевнул.
- Вот какова моя жизнь, - сказал в заключение агент. - Ну а что вы предлагаете делать дальше?
- Мы вылетим в направлении базы, - ответил Фолкейн. - Но как только окажемся за пределами действия вражеских детекторов, повернем к Беге. Вы останетесь на безопасном удалении. Я же подлечу поближе к звезде и буду наблюдать. Потом вернусь к вам, и мы направимся к ближайшей дружественной планете.
- А зачем нам разделяться?
- Меня могут схватить. В таком случае - если я не присоединюсь к вам в условленное время - вы передадите все Лиге. Они смогут проверить мои выводы.
- Гм. Ха. Верно. Но почему вы добровольно берете на себя самую опасную часть дела? Сомневаюсь, что вы подходите для его исполнения.
- Сэр, - устало сказал Фолкейн, - я молод, но смогу управиться с инструментами. Этот спидстер построен для человека, вы не сможете управлять им достаточно эффективно, а он гораздо лучше приспособлен для оперативных действий и тайного шпионажа, чем ваш корабль. Поэтому у нас нет выбора. К тому же, - добавил он, - я всего лишь человек и простой служащий. А вы мастер - торговец с Джалила.
Сарказм его не был оценен. Белджагор выпрямился, на его поросячьи глазки навернулись слезы.
- Верно! - с чувством воскликнул он. - И как благородно с вашей стороны признать это! - он пожал руку Фолкейну. - Пожалуйста, не думайте обо мне дурно. Я порой бранюсь, иногда грубо разговариваю, частенько лопается мое терпение, но, поверьте, у меня нет никаких предубеждений к вашей расе. И люди обладают отличными душевными качествами. Да, некоторые из моих лучших друзей - люди!
6
Опасная зона началась в одном световом годе от цели: внутри сферы с этим радиусом кратковременные импульсы, посылаемые двигателем, работающим в гиперпространственном режиме, могли быть легко обнаружены. Корабль Белджагора остался за пределами этой сферы, его детекторы были включены на полную мощность. Не исключалась возможность, что и его могут обнаружить, хотя бы случайно. Фолкейну предстояло потрудиться, и немало, чтобы явиться к точке встречи, зная лишь направление. Но если Белджагор обнаружит излучение другого корабля, он не будет включать двигатели и подождет, пока неизвестный корабль удалится.
У Фолкейна такой возможности не было. На полной гиперскорости он двинулся к Бете Центавра.
Солнце впереди непрерывно разрасталось. Пользуясь увеличением, он мог внимательно рассмотреть его диск, усеянный ядерными бурями, сверкающий миллиардокилометровыми протуберанцами, голубой и адски ужасный. Бета в одиннадцать раз превышала Солнце по массе, - в тысячу четыреста раз - по светимости - и, несмотря на расстояние до нее в сто девяносто световых лет, была одной из самых ярких звезд ночного неба. Он попытался насвистывать мотив, но собственный свист казался ему невыразительным и ничтожным.
Ближе. Теперь он может включить фотокамеры. Фотоаппараты, компенсирующие аберрацию и эффект Доплера, покажут ему устойчивую картину созвездий. А планеты будут зафиксированы как движущиеся объекты. Ага, вот она! Фолкейн сменил курс и повторил наблюдения. Вскоре у него оказалось достаточно данных, чтобы ввести в компьютер.
Он обнаружил несколько планет, причем не все они, вероятно, были обитаемыми. Одна из них находилась приблизительно в тридцати семи астрономических единицах от солнца - расстояние, соответствующее положению Неугейма, также соответствовал размерам Неугейма и диаметр этой планеты. И в это время локаторы его корабля засекли излучение двигателей, работающих в гиперпространственном режиме.
Источник излучения находился недалеко и быстро приближался. По-видимому, какой-то патрульный корабль обнаружил его излучение и начал преследование.
Повернув обратно, Фолкейн закурил трубку и принялся размышлять. Он должен встретиться с Белджагором раньше, чем его догонят, но при этом преследователь должен находиться не ближе светового года.
Так ничего не получится…
Детектор отметил появление второго-источника излучения. Фолкейн выругался. К нему приближался еще один корабль. Рассчитав его скорость и направление полета, он понял, что второй корабль не сможет его догнать, но зато легко может обнаружить Белджагора.
Конечно, можно было, выключив все приборы, затаиться, укрывшись в глубинах космического пространства… Гм… Если эти парни знают свое дело, они все равно установят его местонахождение, оказавшись на расстоянии в несколько миллионов километров. Они могуг перейти на субсветовую скорость и уловить нейтронное излучение его генератора. Или просто разыскать его при помощи радара.
- Братец, - сказал себе Фолкейн, - ты хотел получить апельсин, так вот он.
Он вглядывался в космические пространства, где звезда сменялась звездой, пока все они не слились в единый поток Млечного Пути. Он вспомнил, как блестит на солнце листва деревьев, колеблемая ветром, и какое вкусное пиво он пробовал в маленькой шведской таверне, и как часто он радовался в кругу друзей, и как хороши были его знакомые женщины, и ощутил, что ему совсем не хочется быть героем.
"Не раздражать их, сдаться, иначе они начнут стрелять и проделают дыру у тебя между ушами".
Белджагор сможет доложить Лиге обо всем после того, как вражеские корабли повернут назад. Конечно, прямых доказательств у него не будет. Лиге придется вновь послать наблюдателей, которые тоже могут быть обнаружены. Используя сверхбыстрые корабли, наблюдатели, конечно, сумеют уйти, но враг уже насторожился и организует усиленную охрану своей планеты. Если начнется война, то она будет беспощадной, вся планета будет сожжена. Ута превратится в облачко раскаленного газа, а сам Фолкейн… Черт побери!
Почему не существует передатчика, посылающего сообщения быстрее радиоволн? Тогда он смог бы отправить сообщение, а потом остановиться. Черт бы побрал эти законы физики!
Спидстер дрожал и гудел от работающих на пределе машин. Фолкейн почувствовал страшную жажду. Но сейчас у него ни на что не было времени. "Думай, разрази тебя гром!"
Он не мог. Он бродил по рубке, ощущая во рту свой пересохший язык, потом открыл пакет с рационом, напился и снова взглянул на экраны. Наконец сказал: - "К дьяволу все!" - раскрыл последнюю свою бутылку с шотландским виски и отправился спать.
Он проснулся через несколько часов с готовым решением. Некоторое время он лежал, глядя в потолок, восхищаясь своей сообразительностью. В соответствии с расчетами вскоре он должен добраться до Белджагора. Значит, он находится в пределах действия детекторов, и джалиец, несомненно, следит за показаниями своих приборов. В таких обстоятельствах он не станет дремать.
Фолкейн соскочил с койки и уселся в пилотское кресло. Он выключил двигатели и перешел на субстветовую скорость. Через минуту - включил.
Пульсирующий код Лиги. Указательная стрелка детектора прыгала вверх - вниз, точка - тире, точка - тире. "Гипотеза подтверждена! Ф." - Он повторил еще раз весь цикл, чтобы быть уверенным, что Белджагор не прозевает его сообщения. Еще раз повторил его. Белджагор должен догадаться, что "Ф" не что иное, как его подпись. Дай Бог, чтобы антораниты не догадались, в чем дело: этот код хранился в строжайшем секрете.
Двигатели от такого обращения начали реветь. Фолкейн почувствовал запах сгоревшей изоляции и уловил зловещие нотки в реве двигателя. Он изменил направление полета под углом к прежнему, и теперь его корабль перемещался с постоянной скоростью.
Расчеты показывали, что первый корабль, двигавшийся за ним, пролетит более чем в световом годе от Белджагора. Второй корабль "любезно" изменил курс. Фолкейн включил автопилот, побрился, надел парадный мундир и съел наскоро приготовленный завтрак.
Затем он уничтожил фотографии, регистрационные записи, указатели курса и вахтенный журнал, и, проделав артистическую работу, заменил их фальшивыми: корабли Лиги были оборудованы с расчетом на любую случайность.
Анторанит приближался. Это был корабль кометного класса с грозно выставленными орудиями. Сигналом прожектора он приказал Фолкейну остановиться. Фолкейн повиновался. Вражеский корабль уровнял скорости и лег в дрейф на безопасном удалении. Зазвенел сигнал вызова, и Фолкейн включил приемопередатчик.
Человек с тяжелой челюстью, явно воинского типа, с грудью, украшенной ленточками, глядел на него с экрана.
- Привет, - сказал Фолкейн. - Вы говорите по-английски или по-латыни?
- Да, - сказал человек. Он выбрал английский. - Назовите себя.
- Спидстер "Молниеносный" Галасоциотехнической Лиги из Трикорна в Хоупвилл, на борту находится один человек - наемник Себастьян Томб. А кто вы?
- Военный корабль Неугейма "Граф Хельмут Карл Бернгард фон Мольтке", командир - землевладелец Отто фон Лихтенберг. Говорит обер-лейтенант Вальтер Шмидт.
- Неугейм? Где, ради дьявола, этот Неугейм? Никогда о таком не слышал.
- Какова ваша цель? Почему вы убегали?
- Моя цель, - ответил Фолкейн, - поездка с моего поста на Трикорне на склад Лиги на Хоупвилле. Мне необходимо кое-какое оборудование. У нас произошло наводнение, вызвавшее много разрушений. А почему я убегал от вас? Боже, если за вами начнут охотиться, что вы сами будете делать?
- Вы решили, что мы относимся к вам недружелюбно? - спросил Шмидт. - Но, может, это вы - наш враг?
- Ха, нет. Проверьте ваши навигационные таблицы. Бета Центавра находится как раз на пути между Трикорном и Хоупвиллом. А я направлялся к Хоупвиллу, а не куда-то поближе, потому что нужное мне оборудование я смогу найти только там. Пролетая мимо Беты, я обнаружил неисправность в двигателях. (Неисправность существовала на самом деле, потому что он использовал двигатели для передачи сообщения.) Чтобы провести контроль направления и скорости, я несколько раз менял курс и ускорение, как вы, очевидно, заметили. А потом, уф! я замедлил скорость и обнаружил еще один корабль, движущийся ко мне, но здесь не должно было находиться никаких кораблей. Может, это безобидная исследовательская экспедиция? Но я не был уверен. Может, это пираты, которые, как известно, существуют. Я попытался удрать. Но мои двигатели начали спонтанно включаться и выключаться. Я кое-как справился с ними и сменил курс, надеясь, что вы поймете, что я не нуждаюсь в компании, и оставите меня в покое. Но не тут-то было. Так я оказался здесь.
Фолкейн бросил раздраженный взгляд на человека на экране.
- Мне кажется, это вы должны дать объяснение, - пролаял он. - Что это за комедия с Неугеймом? Зачем военный корабль кружит вокруг голубого гиганта? На каком основании вы останавливаете мирный спидстер? Галасоциотехническая Лига будет извещена об этом!
- Возможно, - сказал Шмидт. - А сейчас остановитесь, к вам на борт прибудут наши люди.
- Черт возьми, вы не имеете права!
- Несколько наших атомных пушек нацелены на вас. Понятно?
- Да, - вздохнул Фолкейн.
Он подождал, пока корабли соединились переходным туннелем. Шмидт появился в сопровождении взвода солдат, немедленно направивших ружья на Фолкейна, и потребовал предъявить документы. Потом сказал:
- Очень хорошо, герр Томб. Может быть, вы говорите правду. Не знаю. У нас приказ. Необходимо интернировать вас на Неугейм.
- Что? - выкрикнул Фолкейн. Он сдерживал дыхание, пока не покраснел и не выпучил глаз. - Вы понимаете, кто я? Я полноправный служащий Политехнической Лиги.
- Тем хуже для вас, - сказал Шмидт. - Идемте, - он схватил Фолкейна за рукав.
Фолкейн высвободил руку, выпрямился и мысленно поблагодарил отца за то, что тот научил его аристократическим манерам.
- Сэр, - сказал он, и из каждого его слова изливался жидкий гелий, - если я пленник, то я протестую против беззакония, но вынужден повиноваться. Тем не менее даже на войне существуют какие-то законы и обычаи. К тому же я наследник барона из Объединенного королевства Новой Азии и Радагаха. Вы обязаны обращаться со мной с уважением, подобающим моему происхождению.
Шмидт побледнел. Он щелкнул каблуками, поклонился и отсалютовал.
- Так точно, мой господин, - выдохнул он. - Прошу прощения. Если бы вы только сказали это раньше… Землевладелец фон Лихтенберг имеет честь пригласить вас на чашку чая.
7
Замок Грауштейн был отнюдь не худшим местом в Космосе для содержания пленных. Снаружи он выглядел мрачновато, но был окружен лесами с первоклассной охотой. Пища была грубой, но съедобной, а местное пиво оказалось просто превосходным. Землевладелец Грауштейн делал все, чтобы его выдающийся и невольный гость чувствовал себя как дома. Во время долгих бесед с хозяином и редких поездок по планете Фолкейн приметил интересные торговые возможности, которые можно будет реализовать, если исход событий окажется мирным.
Иначе… Ему не хотелось даже обдумывать альтернативу. Но через несколько недель время начало давить на него свинцовым прессом.
Тем не менее Фолкейн был вполне спокоен, когда слуга постучал в дверь его комнаты и объявил о приходе посетителя. И когда она вошла, он поразился. Он даже не мог представить, что она настолько хороша.
- Ута! - прошептал он.
Она прикрыла за собой дверь и некоторое время смотрела на него. Темное дерево и гранитные панели обрамляли то место, где она стояла в ярком флюоресцентном освещении. Она была в платье, и если Фолкейну она показалась прекрасной даже в мундире, то теперь его восхищение только возросло в астрономических размерах.
- Значит, это действительно вы? - сказала она.
- П… п… пожалуйста, садитесь, - пробормотал он.
Она продолжала стоять. Лицо ее оставалось спокойным, голос - ровным.
- Эти идиоты поверили вашим словам, что вы лишь случайно пролетали мимо и слишком много увидели. Они и не подумали проверить их. Я услышала о вас впервые вчера, после возвращения домой, в разговоре с землевладельцем фон Лихтенбергом. Судя по описанию… - казалось, она разучилась говорить.
Фолкейн осмелел.
- Военная хитрость, моя дорогая, - мягко сказал он.
- Не моя сторона начала военные действия.
- Что вы сделали?
Он заставил себя успокоиться, извлек трубку и принялся чистить и набивать ее.
- Вы разоблачили меня, поэтому я могу рассказать вам все, - улыбнулся он. - Я кое-что понял из ваших слов и отправился для уверенности взглянуть лично…
- Это забавное маленькое существо, то, что улетело одновременно с вами… оно тоже все знало?
Фолкейн кивнул.
- Он уже давно все доложил штабу. Если Лига хотя бы наполовину так реалистична, как я полагаю, военный флот, которому вы не сможете оказать сопротивление, уже на подходе к системе.
Она сжала руки. Слезы стояли в ее глазах.
- И что же произойдет?
- Они должны направиться прямо сюда. Я жду их со дня на день. У вас в системе Бета Центавра осталось только несколько патрульных кораблей, ваш флот разбросан в районе дюжин звезд, верно? Лига не захочет бомбардировать планеты, но в таком случае…
Она гневно отпрянула. Он быстро подошел к ней, взял ее за руки и сказал:
- Нет, нет. Реалистическая политика, помните? Цель войны - не уничтожить противника, а навязать ему свою волю. Зачем нам убивать людей, которым мы можем продавать товары? Мы просто захватим систему Бета Центавра, а потом договоримся об условиях освобождения.
Я не политик, но могу представить, что будет дальше. Лига потребует, чтобы вы сократили свои вооруженные силы до уровня, достаточного для обороны. И, естественно, мы определим свои условия торговли. Но это не все. Теперь, поскольку у краоканцев имеются космические корабли, они смогут лететь куда угодно и объединяться до тех пор, пока они будут делать это мирным путем. Мы надеемся продавать им корабли грузового и пассажирского типов по повышенным ценам, но из-за этого не стоит воевать. Неугейм сохранит у себя любой социальный строй, какой ему угодно иметь. Почему бы и нет? Но если вы все же попытаетесь сохранить эту никуда не годную систему угнетения, вы настолько скомпрометируете себя, что через десяток лет ваш же народ сбросит вас и призовет нас на помощь.
Он потрепал ее за подбородок.
- Я понимаю, - сказал он, - трудно расстаться с мечтой. Но почему вы через всю жизнь должны нести недовольство и зависть вашего отца?
Она расплакалась. Он успокаивал ее, и в глубине его души росла надежда.
Не то, чтобы он хотел жениться. Черт побери! В его-то возрасте! Однако…
Чуть погодя они оказались на балконе… спустилась ночь, яркая заря распростерлась на полнеба, затмевая звезды, из леса внизу струились странные мягкие запахи. В руках они держали бокалы, и она была рядом с ним.
- Можете рассказать, кто я, - сказал он ей, - и доставить мне большие неприятности. Может, меня даже расстреляют.
Бледное в мерцании света, ее лицо утратило выражение счастья, он услышал, как дыхание вырывается из ее груди.
- Это ваш долг, в соответствии с законами войны, - продолжал он. - Но это ни к чему не приведет - уже поздно; разве что Лига в отместку предъявит более жестокие требования.
- Что же мне делать? - спросила она.
Он радостно улыбнулся.