- Наверное, за три поколения вы утратили большую часть технологических знаний, - сказал Эдзел. - У пятисот человек, включая детей, не может сохраниться достаточного количества знаний, чтобы поддержать нужный уровень развития, а на корабле колонистов вряд ли имелась библиотека с микрофильмами.
Стэфа посмотрела на него широко раскрытыми глазами.
- Я всегда думала, что Великий Грантер - отъявленный лжец, - сказала она. - Но вот теперь я вижу, что он мог в детстве видеть такое существо. Откуда вы?
Эдзел действительно представлял собой внушительное зрелище. Включая хвост, его четырехлапое тело имело добрых четыре метра в длину, руки, грудь и плечи были тоже соответствующих размеров. Сверкающая чешуя покрывала все его тело; спину, бока и живот защищали костяные пластины. Крокодилья голова сидела на шее, длиной в целый метр, уши были костяные, а глаза закрывались костяными щитками. Но глаза эти были большие, карие и мудрые, а скошенный назад череп вмещал мощный мозг.
- С Затлака, - сказал он. - На моем языке это означает "земля". Люди называют мою планету Один. Ее так называли еще тогда, когда люди давали планетам земные названия. В наши дни планету именуют наиболее подходящим в туземном языке словом, так, например, эту назвали Икрананка.
- Вы хороши в схватке? - спросила Стэфа. Она ухватилась за рукоятку кинжала.
Эдзел заморгал:
- Пожалуйста, не надо. Мы очень миролюбивы. Мы так велики и так хорошо вооружены лишь потому, что Один порождает гигантских зверей. Понимаете, у нас солнце типа "Ф-5", в секторе Регула. Оно излучает столько энергии, что, несмотря на поверхностную гравитацию, в два с половиной раза превосходящую земную, жизнь может создавать там массивные тела и…
- Заткни свой фонтан, ты, болтливый варвар, - оборвала его Чи Лан. - У нас есть более важные дела.
Эдзел едва не утратил свое обычное хладнокровие.
- Друг мой, - прорычал он, - очень невежливо чернить другие расы. Да, мой народ - это простые охотники, и мы никогда не сражались друг с другом. А когда я учился планетологии на Земле, я заработал немало денег, исполняя роль фафнира в Сан-Францисской опере.
- …а также выступая на карнавалах во время китайского Нового Года, - добавила Чи ядовито.
Фолкейн ударил кулаком по столу.
- Прекратите вы оба! - крикнул он.
- Но откуда на самом деле эта… гм… леди? - спросила Стэфа.
- Со второй планеты Эридана-А, - сказал Фолкейн.
- Ее назвали Цинтией, в честь жены капитана корабля.
- Я слышала, что на самом деле она не была его женой, - пробормотала Чи.
Фолкейн снова покраснел и украдкой взглянул на Стэфу. Но та не смутилась, а принимая во внимание ее ругательства…
- К тому времени они достигли александрийского уровня развития технологии, но только на одном из континентов, - сказал он, - а также открыли научный метод познания. Но у них не было городов. Цинтианцы постоянно находились в торговых экспедициях. Поэтому они отлично ужились с Лигой.
Он заметил, что сам начал болтать, и замолчал.
Чи изящной шестипалой ладонью смахнула пепел со своей сигареты. Выпрямившись, она едва достигала девяноста сантиметров. Обычно Чи сидела на своих мускулистых длинных ногах и соответствующих передних конечностях. Голова у нее была непропорционально велика, кругла, с тупой черноносой мордочкой, аккуратными маленькими ушками и кошачьими усами. Если не считать темной маски вокруг огромных, сверкающих золотом глаз, она вся была покрыта белой ангорской шерстью. Ее тонкий голосок стал резким:
- Давайте начнем с выяснения вашего положения, фриледи Карле. Нет, простите, лейтенант Карле, не так ли? Я думаю, что ваши предки были высажены именно в этом районе.
- Да, - кивнула Стэфа. Она снова подбирала слова с осторожностью. - Вскоре они столкнулись с туземцами; иногда столкновения оканчивались войной, иногда нет. Люди сильнее и выносливее, чем икрананкийцы. А здесь всегда идут войны. Выгоднее и легче быть солдатом, чем потеть на полях и в шахтах, верно? С тех пор все земцы нанимаются в войска. Те, кто не может воевать, становятся квартирмейстерами.
Фолкейн разглядел шрам на ее руке. "Бедное дитя, - подумал он с жалостью. - Это ошибка. Она должна была бы танцевать и флиртовать на Земле, со мной, например… Девушка - слишком мягкое и слабое создание, чтобы…"
Глаза Стэфы сверкнули.
- Я слышала, как старики рассказывали о войнах за краем мира, - оживленно сказала она. - Мы унаследовали это?
- Что? Гм…
- Я хорошо сражаюсь. Видели бы вы меня в битве при Джанехе. Ха! Они напали на нашу линию. Один зандар наткнулся на мою пику. Я проткнула его, - Стэфа вскочила на ноги, выхватила саблю и взмахнула ею в воздухе. - Одним ударом я снесла голову всаднику. Он упал. Я повернулась и разрубила его соседа пополам - от глотки и до кишок. Другие всадники напали на меня слева. Я ударила одного щитом прямо в клюв. Потом…
- Пожалуйста, прекратите! - простонал Эдзел и закрыл уши руками.
- Мы должны обсудить положение, - торопливо добавил Фолкейн. - Вы враг или друг императора Катандарана?
Стэфа обуздала свой яростный порыв, села и протянула стакан, чтобы его наполнили вновь. Она опять заговорила осторожно:
- Земцы поддерживали первого Джадхади, когда рухнула старая империя. Они помогли ему сесть на Катандаранского Зверя, восстановили империю и расширили ее границы; с тех пор они служат личной гвардией императоров и являются стержнем их войск. Позднее некоторые из них стали завоевателями Рангакоры и Супхадерта, на востоке, в краю Сумерек. Это очень важный стратегический район. Оттуда можно контролировать дорогу, перебираться через горы, а вода, сбегающая с гор, делает эту область богатейшей в Чакоре.
- К дьяволу вашу грязную геополитику! - прервала ее Чи. - Почему вас преследовали солдаты императора?
- Гм… я не уверена… - в наступившем молчании Стэфа отпила из стакана. - Может быть, лучше вы сначала расскажете мне о себе. Возможно, тогда мы поймем, почему третий Джадхади держит вас здесь, а не в Катандаране. Или вы уже знаете это?
Эдзел покачал своей громадной головой.
- Нет, не знаем, - ответил он. - В сущности, мы и не подозревали, что с нами запрещено встречаться. Правда, намеки на это были. Нам казалось странным, почему нас до сих пор не пригласили в столицу и что так мало туземцев приходило взглянуть на нас и на корабль. Когда мы совершали облет на флиттере, то на некотором расстоянии вокруг заметили укрепления. Затем Гурджанджи заявил, что нам нельзя летать. Он сказал, что это зрелище вызывает панику среди населения. Я не хотел бы обвинять его в обмане, но причина запрета кажется мне слишком надуманной.
- Согласно приказу императора вы ограждены от всех, - сказала Стэфа. - В Хайджакату запрещен доступ всем иногородним, и никто не смеет покинуть этот район. Это вредит торговле, но… - Фолкейн уже собирался спросить, почему же она нарушила запрет, когда она сказала: - Ответьте мне, как вы оказались здесь? Почему вы вообще прилетели на Икрананку?
- Она темнит, - прошипела Чи на принятом в Лиге латинском языке.
- Понял, - ответил Фолкейн. - Но можно ли ее обвинять? Мы, неизвестные пришельцы, появившиеся внезапно, а последним контактом, который ее народ имел с галактической цивилизацией, была встреча с пиратами. Мы должны быть терпимыми и постараться показать ей, что действительно желаем им добра.
Чи взмахнула руками.
- О, Космос! - простонала она. - Будьте вы прокляты с вашими стадными инстинктами!
Фолкейн повернулся к ней спиной.
- Простите нас, - сказал он Стэфе по-английски. - Мы… обсуждали… хм… личные проблемы.
Стэфа улыбнулась, взяла его за руку и наклонилась так, что он ощутил ее дыхание.
- Я понимаю, Дэвид… Прекрасное имя Дэвид. И вы из-за края мира! Расскажите мне что-нибудь о себе..
- Ну, - начал, заикаясь, Фолкейн. - Мы торговые разведчики. Ищем новые рынки, - он надеялся, что его глупая ухмылка выглядит скромно. - Я… гм… сам это предложил…
И, не открывая торговых тайн, он пустился в разъяснения.
3
Николас ван Рийн встал из-за стола и побрел к прозрачной стене своего офиса. С огромной высоты он мог одним взглядом охватить путаницу городских башен, зеленых парков и скверов. Некоторое время он стоял, пыхтя сигаретой, потом, не оборачиваясь, сказал:
- Да, черт побери, кажется, в вашем проекте есть рациональное зерно, которое обещает неплохую прибыль. И вы как раз тот человек, который может осуществить это дело. Я слежу за вами с того момента, когда впервые о вас услышал - в связи с той историей на Айвенго. Вы тогда были, простите за выражение, молокососом. Теперь вы получили звание мастера Лиги и можете неплохо поработать для компании "Солнечные пряности и напитки". А я, бедный, одинокий и толстый старик, нуждаюсь в хороших работниках. Если вы привезете домой прекрасную яичницу с беконом, я прослежу, чтобы вы стали богатым.
- Да, - пробормотал Фолкейн.
- Вы пришли рассказать мне о том, как вы любите открывать новые миры, где имеется возможность приобретать новые туземные товары и продавать наши, пока туземцы еще не узнали о рыночных ценах. Отлично, только я полагаю, что вы способны на большее, мой мальчик. Я об этом думаю долгие-долгие ночи, когда ворочаюсь с боку на бок и не могу заснуть из-за своих беспокойных мыслей.
Фолкейн воздержался от замечания, что всем известно об изящной, светловолосой причине ночной бессоницы торгового принца.
- Что вы хотите этим сказать, сэр? - спросил он.
Ван Рийн потянул себя за эспаньолку и принялся внимательно рассматривать Фолкейна своими маленькими глазками, близко посаженными к огромному крючковатому носу.
- Скажу вам по секрету, - сказал он наконец. - Вы не выдадите мою тайну, а? У меня так мало друзей. Если вы разобьете мое старое слабое сердце, я лично сломаю вам шею. Понятно? Хорошо, хорошо. Мне нравятся парни, которые все сразу понимают. Когда Лига отыскивает новую планету, то все устремляются туда и начинают грызть друг другу глотки. Вы считаете, что сможете участвовать в этом соревновании. Увы, вы слишком молоды, слишком чувствительны. Но у вас есть одно преимущество. Пока вы только безвестный космический капитан, по вашим следам не идут шпионы. Поэтому… вы отправитесь открывать планеты для "Солнечных напитков и пряностей"! - он подошел и ткнул своим большим пальцем Фолкейна в ребра. Молодой человек вздрогнул.
- Как вам это нравится, а?
- Но… но… ведь это…
Ван Рийн извлек из холодильника двухлитровую банку пива, наполнил стаканы и объяснил:
- Галактика, даже тот крошечный участок ее спирального рукава, который мы эксплуатируем, невероятно огромна. В поисках планет для возможной колонизации космические исследователи пропустили буквально миллионы планет, показавшихся им неинтересными. Многие из них даже не занесены в каталоги. Если возникнут особые обстоятельства, они останутся неизвестными еще в течение тысячелетий. Но, согласно законам статистики, мы можем предсказать, что тысячи из этих планет потенциально ценны для нас как рынки сбыта и как источники новых экзотических товаров. Вместо того чтобы эксплуатировать уже открытые планеты, почему бы не поискать новых… и потом сохранять свои открытия в тайне так долго, как это будет возможно?
Будет избран сектор, в котором пока слабы межзвездные сообщения: например, сектор Спики. Где-нибудь там оборудуем базу. Оттуда в сотнях направлений мы пошлем маленькие автоматические разведчики. Найдя планету, они со стандартной орбиты произведут наблюдения поверхности и, если найдут что-либо обнадеживающее, сообщат на базу. Туда отправятся экипажи торговцев-разведчиков для того, чтобы ознакомиться с обстановкой на месте. Они соберут необходимую информацию, приземлившись на планету, заключат торговый договор и известят об этом ван Рийна.
- Трех членов экипажа, я думаю, будет достаточно, - сказал он в заключение. - Чем меньше экипаж, тем больше комиссионных. Вы, мастер Лиги, умеющий сопоставлять культуры и находить нужное решения. Планетолог и космобиолог. Они должны быть не гуманоидами. Различные способности - это ценно, к тому же в подобных экипажах меньше причин для взаимных обид и стычек. Я понимаю - лучше лететь в одиночестве, с хорошенькой девушкой, но когда вы вернетесь… ха, ха! - вы все наверстаете. И, может, даже раньше. Я приглашу вас на мою следующую маленькую оргию, мой мальчик, если вы возьметесь за эту работу.
4
Итак, вы установили, что здесь есть цивилизация, использующая металл, - кивнула Стэфа. - Конечно, не вы, а ваши роботы - ох, я никогда не верила Великому Грантеру, когда он толковал о роботах! - так вот, ваши роботы не видели нас, немногих земцев. Но почему они решили, что этой планетой стоит заняться?
- Любая землеподобная планета представляет значительный интерес, - сказал Фолкейн.
- Что? Эта планета подобна Земле? Великий Грантер…
- Любая планета, где человек может жить без специального снаряжения, называется землеподобной. Они не во всем одинаковы. Физические условия, биохимия, экология… Икрананка на самом деле имеет множество отличий от Земли. Масса - 0,394 земной, удельный вес - 0,815, диаметр - 0,7 83. Хотя ее солнце слабее, орбита планеты находится ближе к нему. Разумеется, приливное действие привело к тому, что одно полушарие Икрананки постоянно обращено к солнцу. Но медленное вращение вокруг своей оси свидетельствует, в свою очередь, о слабом магнитном поле, отсюда и сравнительно слабое взаимодействие с заряженными частицами, которых звезда типа красного карлика вообще производит немного. Поэтому планета сохраняет относительно плотную атмосферу. К сожалению большая часть воды в таком случае переходит на холодную сторону планеты, превращая теплую сторону в пустыню. Но этот процесс требует времени, в течение которого успевает развиться и адаптироваться жизнь, основанная на протеинах, растворенных в воде.
- Но что вас здесь может заинтересовать?
- Многое. Роботы доставили изображение и образцы. В крайнем случае два новых напитка, несколько антибиотиков и потенциальные пряности, несколько видов дорогих мехов, и это далеко не все… Добавьте хорошо развитую цивилизацию, способную собирать для нас эти товары в обмен на вещи, которые она вполне может оценить.
Чи облизнула губы.
- А какие комиссионные! - разумеется по латыни.
Стэфа вздохнула.
- Я хотела бы, чтобы вы говорили по-английски. Но я верю вам. Почему вы приземлились в Хайджакате? Вы должны были знать, что самый большой город - Катандаран.
- Очень непросто быть пришельцем из Космоса, и поэтому не стоит с самого начала лезть в толпу, - ответил Фолкейн. - Мы решили предварительно изучить в этом глухом месте местный язык, обычаи и обстановку. Это дело с применением современных мнемонических технических новинок не требует длительного времени. А император, услышав о нас, прислал в качестве специального инструктора Гурджанджи. Недавно мы хотели отправиться в столицу, но, узнав об этом, наш учитель указал на множество причин, не позволяющих это сделать. И так продолжается уже три или четыре недели.
- Сомневаюсь, что нам что-либо удастся узнать, - пробормотала Чи.
- А что такое неделя? - спросила Стэфа.
- Забудьте об этом, - сказала Чи. - Послушайте, женщина, вы вовлекли нас в неприятности, которые могут нам стоить рынка.
- Что за глупости! - нетерпеливо воскликнула девушка. - Завоюйте их!
- Крайне аморальное занятие, - нахмурился Эдзел.
- К тому же это не соответствует нашей политике - это экономически невыгодно.
- В конце концов мы дойдем до сути или нет, болтуны? - разозлилась Чи. - Почему солдаты преследовали вас, фриледи?
Зазвенел тревожный звонок. Компьютер через громкоговоритель сообщил:
- Со стороны города приближается отряд.
5
Фолкейн решил, что лучше быть вежливым и встретить императорского посланника-инструктора у люка. Он выразительно передвинул бластер вперед, поближе к руке.
Ожидая, он рассматривал стены на вершине холма. Они были сложены из камня без применения раствора: вода здесь была слишком дорогой, чтобы использовать ее при кладке. Зубчатая стена с башнями по углам окружала несколько десятков деревянных зданий. Хайджаката была, главным образом, торговым центром для местных фермеров и проходящих мимо караванов. Здесь находился сравнительно небольшой гарнизон. Как объяснил Гурджанджи, северные плоскогорья давно были очищены от варваров, населявших пустыню, поэтому Фолкейн предположил, что войска содержатся преимущественно йа случай восстания. То, что он узнал об икрананкийской истории, сильно его встревожило.
"Это добавочное затруднение для нас, - думал он беспокойно. - Старый Ник не станет вкладывать деньги в это предприятие, пока здесь не возникнет относительно устойчивая структура, способная сохранять и поддерживать условия торговли. А Катандаранская империя кажется единственной, подходящей для этой роли на всей планете. Не будет торгового поста на Икрананке, не будет комиссионных для меня. Что за веселая беззаботная жизнь у нас, разведчиков!"
Его взгляд скользнул по приближающемуся отряду. В нем было несколько дюжин солдат в кожаных нагрудниках, вооруженных до зубов, которых у них, правда, не было, мечами, топорами, ножами, большими неуклюжими самострелами и алебардами. На одежде каждого было причудливое изображение фратрии Тирут: к ней относились все воины местного гарнизона. Во главе отряда гордо гарцевал Гурджанджи. Он был худ и сравнительно высок для икрананкийца, его сине-черная шерсть уже поседела, пара очков в золотой оправе забавно громоздилась на его клюве. Алый плащ спадал к его ногам, украшенный крестом - знаком императорской фратрии Деодакх. С его увешанного кисточками пояса свисал длинный кинжал. Фолкейн до сих пор еще не видел ни одного взрослого туземца без оружия.
Человек скрестил руки и склонил одно колено - таково было местное приветствие.
- Благороднейшему Гурджанджи и его родственникам - привет! - нараспев произнес он ритуальное приветствие. Он так и не научился правильно произносить гортанные булькающие звуки местного языка. Его речевой аппарат не был приспособлен к ним. К тому же в этом языке грамматика соответствовала фонетике. Но сейчас он говорил сравнительно гладко.
Гурджанджи не воспользовался формулой "Мир между нашими родами", он лишь сказал ему: "Поговорим", означавшее, что есть серьезный повод для разговора, и что он надеется, однако, обойтись без кровопролития. После чего он жестом отогнал злых духов, чего никогда не делал раньше.
- Прошу оказать честь моему дому, - пригласил его Фолкейн, так как в местном языке не было слова "корабль", а слово "повозка" казалось ему не совсем подходящим.
Гурджанджи оставил сопровождающих у входа и неуклюже взобрался по трапу.
- Я хотел бы, чтобы в помещении было более подходящее освещение, - попросил он. Туземцы не воспринимали волн света короче желтых, зато диапазон их зрения включал и инфракрасные лучи. Поэтому освещение в корабле было слишком тусклым для Гурджанджи: его глаза с горизонтально расположенными зрачками не способны были адаптироваться в темноте, что, впрочем, и не требовалось на полушарии, постоянно обращенном к солнцу.
Фолкейн провел его в кают-компанию. Всю дорогу Гурджанджи ворчал, что здесь слишком жарко и плохо пахнет, что воздух сырой, и не может ли Фолкейн дышать в сторону. Икрананкийцы не выдыхали водяных паров. Продукты метаболического распада поступали у них обратно в кровеносную систему.