Почему западные культуры считали Космос исключительно враждебным началом?
Мозг Фолкейна напрягся, ему казалось, что сейчас он решит проблему, над которой думал последние недели. На дневной стороне Икрананки не было смены времени года. Не было смены жизненных ритмов, лишь одна бесконечная борьба за выживание в медленно деградирующей природе. Любое изменение в ней вело к худшему: землетрясение, песчаные бури, чума, ящур, высыхающие колодцы. Неудивительно, что туземцы с подозрением относятся ко всему новому. Неудивительно, что они чувствовали себя уверенно только в окружении членов своей семьи - фратрии. Неудивительно, что цивилизация была нестабильна, и что так часто нападали варвары.
Рангакора, находившаяся на краю зоны сумерек, знала дождь и снег, знала смену дня и ночи - полутьму. Там были известны целые созвездия, когда ее люди проникли на темную сторону планеты, они хорошо изучили ночное небо.
Но тогда…
Нет. Рангакора была маленькой и изолированной. Она не имела сил для создания империи. А ван Рийн, узнав о раздорах и варварах на этой планете, захочет иметь дело только с устойчивой империей. Помощь Рангакоре была бы донкихотским жестом, но Лига не воюет с ветряными мельницами. Освобожденная Рангакора снова будет захвачена, как только улетит космический корабль. А других посещений не будет.
Но постоянное благотворное влияние Рангакоры было бы очень полезно межзвездным торговцам. Как же найти компромисс?
Фолкейн в отчаянии взглянул на небо. Когда же, во имя ада, появится "Сквозь хаос"? Несомненно, Чи и Эдзел пытались отыскать его. Значит, с ними что-то случилось.
Он заметил, что Урсала что-то говорит ему, и вышел из своей задумчивости.
- Прошу прощения, благороднейший.
- Мы не используем почетные титулы, - сказал король. - Только враги нуждаются в умиротворении. Я просил вас рассказать о вашем доме. Это, должно быть, удивительное место, а лишь Иршари знают, как мне нужно отвлечься.
- Ну, гм…
- Мне тоже интересно, - сказал Торн. - В конце концов, если мы, земцы, вынуждены будем оставить Икрананку, то это многое изменит. Нам придется уходить из Рангакоры…
Высказывая это предположение, он не выглядел слишком счастливым.
Фолкейн глотнул. Если людей эвакуируют на Землю, он станет героем, но ван Рийн вышвырнет его из отряда торговцев-разведчиков. Несомненно, ему дадут другую работу: приятная безопасная должность третьего помощника на каком-нибудь заброшенном торговом посту с замечательной перспективой к пятидесяти годам стать вторым помощником и еще через десять лет быть выброшенным с крохотной пенсией.
- Ну, наше солнце светит гораздо ярче, - сказал он.
- Стэфа, вы видели, как освещены наши помещения.
- Я чуть не ослепла, - пробормотала девушка.
- Постепенно вы бы привыкли, но поначалу придется быть осторожным, выходя из помещения. Солнце обожжет вашу кожу.
- Адские условия! - вырвалось у одного из охранников Фолкейна.
Фолкейн решил, что нужно усилить впечатление.
- Только в первое время, - успокоил он. - Потом вы приспособитесь, и ваша кожа станет жесткой и темно-коричневой.
- Что? - Стэфа приложила руку к щеке. Ее рот раскрылся.
- Там, должно быть, жарко, - проницательно сказал Урсала.
- Не очень, - сказал Фолкейн. - Но во многих местах, конечно, теплее, чем здесь.
- Как же вы это выдерживаете? - удивился Торн.
- Я бы изошел потом.
- Ну, в самое жаркое время вы могли бы сидеть в помещении. Мы умеем устанавливать в помещении нужную температуру.
- Значит, я должен буду сидеть и ждать, когда переменится погода? - пролаял Торн.
- Я помню, - вмешалась Стэфа. - Воздух у вас влажный, как на болоте. На Земле всегда так?
- Это зависит от того, где вы находитесь, - ответил Фолкейн. - К тому же мы научились управлять погодой.
- Хуже некуда, - сказал Торн. - Если я буду потеть, то я тем более не хочу это делать по чьему-то капризу, - вдруг его лицо прояснилось. - Но мы будем бороться с теми, кто изменяет погоду, и убивать их.
- Боже, конечно нет! - сказал Фолкейн, пояснив.
- Убийство на Земле запрещено.
Торн прислонился к перилам и, разинув рот, ошарашенно спросил:
- Но что я тогда буду там делать?
- Ну… вы бы несколько лет учились… Земных лет, конечно, в пять раз более длительных, чем икрананкийские. Изучили бы математику, натуральную философию, историю и… хотя теперь, когда я думаю об этом, мне это кажется затруднительным. Но не беспокойтесь. По окончании учебы вам подыщут работу.
- Какую работу?
- М… м… м… конечно, не высокооплачиваемую. Видите ли, обращение с машинами требует навыка, привычки, а вы их не имеете. Думаю, вы сможете стать… - Фолкейн задумался в поисках туземных слов, - поварами, или привратниками, или еще кем-нибудь.
- Я, который правит городом? - Торн покачал головой и что-то забормотал про себя.
- Но где-то вы все же должны воевать, - возразила Стэфа.
- Да, к сожалению, - согласился Фолкейн.
- Почему "к сожалению"? Вы странный человек, - Стэфа повернулась к Торну. - Не унывайте, кэп! Мы будем солдатами. Если Великий Грантер не лгал, там много мест, где можно получить хорошую добычу.
- Солдатам не разрешается захватывать добычу, - сказал Фолкейн. Они выглядели ошеломленными. - К тому же солдатам нужен большой навык в обращении с машинами. В вашем возрасте его трудно приобрести.
- Иршари… огня… - прошептал Торн.
- Мы должны будем собрать совет фратрии немедленно, - встревоженным голосом сказал один из охранников.
Торн выпрямился и взял себя в руки.
- Сейчас это будет нелегко сделать, - сказал он. - Когда осада будет снята, и мы встретимся со своими людьми, тогда посмотрим. Урсала, мы с вами должны наладить связь между нашими силами.
- Да, думаю, это необходимо, - неохотно согласился король. Он повернул голову к Фолкейну. - До свидания. Надеюсь, что когда-нибудь мы поговорим подробнее.
Торн попрощался с отсутствующим видом, он о чем-то глубоко задумался. Они ушли.
Стэфа облокотилась на перила, На ней была короткая куртка. Ветерок развевал ее распущенные бронзовые локоны. Выражение ее лица было мрачным, но Фолкейн вспомнил некоторые ее реплики и почувствовал, как участился его пульс. Он должен скрасить нарисованную картину.
- Я хочу сказать, что Земля не такая уж плохая, - начал он. - Вам она понравится. Такая хорошенькая девушка, да еще с таким экзотическим происхождением… вы произведете сенсацию.
Она продолжала задумчиво смотреть на сторожевые башни. В ее голосе звучало презрение:
- Да, вначале… но надолго ли?
- Ну… моя дорогая, для меня вы всегда будете восхитительны.
Она не ответила.
- Какого черта вы там задумались? - поинтересовался Фолкейн.
Она сжала губы:
- Я думаю над тем, что вы сказали. Когда вы освободили меня, я сочла вас настоящим мужчиной. Но можете ли вы что-нибудь, когда рядом с вами нет вашего чудовища, а в руках… да… машины? Вы не можете ездить верхом на зандаре. Да и не научитесь никогда. Способны ли вы сделать что-то без посторонней помощи?
- По крайней мере одно, - попытался он пошутить.
Она пожала плечами.
- Я не сошла с ума, Дэвид. Только разочаровалась. Правда, это моя вина, что я раньше не замечала различий между нами. Именно эти различия и делают вас таким красивым.
"Боже!" - простонал про себя Фолкейн.
- Пойду, поищу Хафа, - сказала Стэфа.
Глядя ей вслед, Фолкейн потер подбородок. Он укололся о пробивавшуюся щетину. Конечно, так и должно быть. Кончилось действие последней дозы энзима, препятствующего росту волос. Вряд ли на Икрананке найдется бритва. Несколько дней он будет испытывать зуд, пока не отрастет новая борода.
"Девушка рассуждает правильно", - подумал он про себя без горечи. Конечно, многое в этом неудачном путешествии произошло по его вине. Если Чи и Эдзел попали в беду, в этом тоже его вина: ведь он был капитаном. Через четыре месяца, если они к тому времени не вернутся, на базе распечатают конверт с маршрутом их полета и отправят спасательную экспедицию. Она выручит его, если он к тому времени будет жив. В данный момент он не был уверен, что хочет этого.
Внезапные громкие крики привлекли его внимание. Он перегнулся через перила и посмотрел за городскую стену. Казалось, над его головой разразился гром.
Эдзел!
Одинит галопом мчался по дороге. Его чешуя сверкала, он ревел громче водопада. Во вражеском лагере поднялась паника. С башен Рангакоры донесся барабанный бой. Люди и икрананкийцы бежали к стенам.
‘- Живой демон! - крикнул кто-то за спиной у Фолкейна. Он оглянулся и увидел, что два его охранника с пепельно-серыми лицами глядят на страшное видение. Можно было бежать. Он скользнул к двери.
Но вернулась Стэфа. Она схватила его за руку и всей тяжестью повисла на ней.
- Будьте бдительны! - крикнула она. Охранники вышли из оцепенения, выхватили из ножен сабли и повели его обратно. Он почувствовал слабость.
"Что случилось? - удивился он. - Где же корабль?"
Теперь оставалось только ждать. Катандаранская кавалерия собралась вновь и напала. Эдзел рванулся вперед. Копья отскакивали от его защитных пластин, всадники взлетали в воздух от его ударов, зандары в страхе разбегались. Его можно было остановить только огнем катапульт. Но полевая артиллерия не была готова к стрельбе по инопланетным существам, тем более когда прямо на нее скачет живой дракон. Артиллеристы побежали от орудий.
Ужас распространялся как термоядерная реакция. Через несколько минут армия Джадхади превратилась в кричащую толпу, в панике бегущую вниз по плато. Эдзел некоторое время гнался за ней и остановился только тогда, когда убедился, что она действительно ушла. Когда последний пехотинец исчез из виду, одинит повернулся и поскакал обратно через опрокинутые повозки, мимо бегающих зандаров и каракутов, брошенного оружия, пустых палаток и дымящихся костров. Он радостно размахивал хвостом.
Ом скакал вверх, к воротам. Фолкейн не слышал, что он ревел, но мог себе это хорошо представить. Люди почувствовали, как у них подгибаются колени. Прибежал запыхавшийся посланец и сказал, что его вызывают. Фолкейн шел по пустынным улицам, все гражданское население Рангакоры спряталось по домам и молилось богам. Молодой человек подошел к городской стене.
Прогулка по городу успокоила его. Стоя рядом с Торном, Урсала и Стэфой перед линией солдат и глядя вниз на друзей, он понял, что снова обрел способность соображать. С близкого расстояния он разглядел за гигантскими плечами одинита мех Чи. Они живы! Слезы выступили у него на глазах.
- Дэвид! - взревел Эдзел, - я знал, что найду тебя здесь. Почему меня не впускают?
- Я пленник, - ответил Фолкейн по-латыни.
- Нет, - сказал Торн. - Говорите на английском либо катандаранском, чтобы я мог понимать, или уж молчите.
Поскольку наконечники копий вокруг казались необыкновенно острыми, Фолкейн повиновался. К общему чувству недовольства жизнью добавилось теперь и то, что все услышали о положении их корабля. Вот теперь-то он прочно застрял. Его затошнило.
Торн нетерпеливо сказал:
- Эй, у нас может быть общая цель. Давайте вместе выступим на Хайджакату, отнимем у них эту летающую штуку, а оттуда двинемся на Кагандаран.
Голос Урсала стал ледяным:
- Иными словами, вы хотите оттуда управлять моим городом?
- Мы должны помочь нашим братьям, - сказал Торн.
- На пути сюда я перехватил курьера, - сказал Эдзел. - Боюсь, я слишком напугал его, но мы прочли депешу. Земцы, которые были в городе вне стен Железного Дома, объединились и напали с тыла. Объединенные силы земцев прорвали осаду Железного Дома и вырвались из города. Они двинулись к… как же это называется… к какой-то чакоранской деревне и позвали с собой всех членов фратрии. Джадхади не осмелился напасть на лих имевшимися в его распоряжении силами. Он собирает подкрепления из различных гарнизонов.
Торн потянул себя за бороду.
- Я знаю своих людей, - сказал он. - Они уйдут раньше, чем император соберет свои силы. И куда же они двинутся? Конечно же, сюда, - его лицо прояснилось. - Клянусь Разрушением! Нам остается только сидеть и ждать, и все будет так, как я хотел.
- Кроме того, - предупредила Стэфа, - мы не можем доверять Фолкейну. Как только он вернет себе летающую машину, он будет делать все, что захочет, - она бросила на Дэвида враждебный взгляд. - Думаю, в таком случае он нападет на нас.
- Единственное, чего я хочу, это убраться с вашей планеты, - сказал Фолкейн. - И как можно дальше.
- А потом? Ваши вонючие торговые интересы связаны с Катандараном. Вместо вас придут другие, подобные вам. Так что лучше задержитесь, дружок, - она перегнулась через парапет, сложила ладони рупором и закричала:
- Уходите или мы бросим вам голову вашего друга.
Чи встала между спинными пластинами Эдзела. Ее тонкий голос едва долетал до них сквозь гул водопада:
- Если вы это сделаете, мы обрушим на вас стены города.
- Нет, подождите, подождите, - сказал Урсала. - Будем благоразумными.
Торн провел взглядом по лицам собравшихся на городской стене. На воинах блестел пот, языки облизывали пересохшие губы, клювы были раскрыты, и перья взъерошены.
- Мы не можем сделать вылазку, - сказал он вполголоса. - Наши люди слишком испуганы, а большинство зандаров разбежались. Но мы можем удержать его на расстоянии. Когда соберется вся фратрия - да, тогда нас будет достаточно. Нам следует подождать.
- И сохранить мне жизнь для заключения соглашения, - быстро добавил Фолкейн.
- Конечно, конечно, - усмехнулась Стэфа.
Торн издал приказ. Инженеры начали наматывать трос катапульты. Эдзел услышал скрип и отступил.
- Держись, Дэвид! - крикнул он. - Мы тебя не оставим.
"Сказано хорошо, но пока от этого мало толку", - подумал Фолкейн. Торн не просто хотел удержать Рангакору, он намеревался и его использовать для пользы своей фратрии. Если земцы поддались влиянию икрананкийцев и усвоили их хроническую подозрительность, они никогда не отпустят его на корабль. Они скорее сделают его постоянным заложником на случай прилета других космических кораблей. А укрепившись здесь, они попытаются свергнуть гегемонию деодакхов. Им это может удастся. Фолкейну оставалось надеяться, что спасательная экспедиция сумеет заключить договор: в обмен на него Лига откажется от Икрананки. Он знал, условие будет выполняться: нельзя торговать с враждебной цивилизацией. А когда ван Рийн узнает, что такой потенциальный рынок потерян, он пнет Фолкейна так, что тот улетит на Луну.
В какую гнусную историю он впутался!
Охранники отвели его во дворец, где находилась тюрьма. Эдзел собрал животных, не успевших сорваться с привязи, поел и приступил к осаде города в гордом одиночестве.
13
Чи Лан удалось незаметно добраться до восточной стены. Катандаранцы располагались слишком далеко, чтобы вытоптать здесь кустарник, а рангакорцы не успели срезать или прополоть его. Тут было достаточно высоких растений, чтобы скрыть ее приближение. Присев на корточки, она глядела на темный утес, облако, двигавшееся по пурпурному небу, казалось, опрокидывало его прямо на нее. Острые чуждые растительные запахи щекотали ноздри. Ветер был холоден, с противоположной стороны доносился рев водопада.
Отсюда, из тени, трудно было разглядеть подробности. Но она мысленно намечала маршрут. Как обычно, стена не была покрыта штукатуркой, камни были плотно прижаты друг к другу, но дожди и морозы за несколько тысячелетий выщербили их. По ним можно было взобраться наверх.
Мускулы Чи напряглись. Она подпрыгнула, уцепилась пальцами рук и ног, подтянулась и поползла. Холодная и грубая поверхность стены царапала ей живот. Ей мешали двигаться веревка, которую она разыскала в брошенном лагере, и два кинжала у пояса. Тем не менее, не проявляя никаких чувств, она карабкалась вверх.
Когда ее пальцы ухватились за верхний край стены, она на мгновение заколебалась. Через равные промежутки здесь стояли часовые. Но… она подтянулась, протиснулась между зубцами и замерла. Справа и слева она видела ближайших к ней часовых. Один был икрананкиец, другой - человек. Их плащи развевались так же сильно, как знамена на вершинах башен. Но они ее не видели.
Теперь быстро! Чи спрыгнула с парапета. Как и следовало ожидать - любой сколько-нибудь сведущий военный инженер предусмотрел бы это - несколько метров пустого пространства разделяло внешнюю стену и ближайшее здание. Когда прекратилась торговля с внешним миром, движение здесь остановилось. Она не боялась встречи со случайным прохожим, но все равно предпочла развить максимальную скорость. Последние метры она буквально пролетела.
Свернув в ближайший переулок, Чи ненадолго остановилась отдышаться. Вдруг послышался топот ног и хриплые голоса. Ухватившись за оконную раму, она вскарабкалась на крышу здания.
Отсюда открывался широкий вид. Огромное красивое солнце освещало улицы, по которым двигалось несколько туземцев. Через несколько часов после появления Эдзела они все еще были слишком потрясены, чтобы работать.
"Посмотрим… Дэвида, очевидно, держат во дворце, по всей вероятности, вон в том претенциозном здании в центре города", - она наметила дорогу по крышам и решила пересекать улицы в самых узких и пустынных местах. Чи двинулась в путь.
Осторожность требовала времени, но это была недорогая цена. Самое трудное препятствие ждало ее в конце. Четыре широкие улицы отделяли ее от дворца, на них было оживленное движение. Кроме посыльных, спешивших с поручениями, здесь находились группы икрананкийцев, похожих на людей в том отношении, что они пытались извлечь выгоду из близости ко двору правителей. Чи провела несколько часов за трубой в наблюдении, прежде чем подвернулся шанс продолжить путешествие.
По улице дребезжала тяжелая карета, направляющаяся к королевскому дворцу, а перед ней двигался пожилой туземец в чиновничьем мундире. Чи соскользнула в пространство между соседними домами. Мимо прошлепали каракуты, проскрипела телега, ее корпус скрыл Чи от толпы. Она нырнула под телегу и побежала на четвереньках. Ей пришлось пробежать около трех метров, чтобы добраться до старика. Он мог ее заметить, но поблизости тянулся сад, и, в крайнем случае, его живая изгородь и беседки скрыли бы отважную Чи. Но она надеялась, что в этом не будет необходимости.
Она преодолела открытое пространство за полсекунды. Приподняв край долгополого платья старика, она нырнула под него и опустила ткань.
Старик остановился.
- Что? Что? - услышала она и повернулась вместе с ним, стараясь не попасть ему под ноги. - Кррр-ек? Что? Готов поклясться, я слышал… нет, нет… мк-к-к… - и он поплелся дальше.
Решив, что они достаточно углубились в сад, Чи оставила его и спряталась за ближайшим кустом. Сквозь листву она увидела, что старик вновь остановился, поправил одежду, почесал голову и потащился по боковой аллее, что-то бормоча.
Чи обошла сад. Когда кто-то проходил мимо, она пряталась так, как это умеют только лесные жители. Наконец ей представилась еще одна удачная возможность.