14
Конференция состоялась на нейтральной территории, в независимой чакорской деревне, находившейся между катандаранскими и рангакорскими землями. Независимость ее заключалась в том, что деревня платила дань обеим сторонам. Заботясь о том, чтобы соблюсти формальности и никого не обидеть, Фолкейн предложил, чтобы на открытии конференции председательствовал вождь этой деревни. Церемонии казались ему бесконечными. Глаза Фолкейна скользили по причудливым рисункам на плетеных стенках хижины Совета, мимо туземцев, сидевших на корточках со своими копьями, - своего рода почетный караул - к каменному столу, за которым проходили переговоры. Он очень хотел бы оказаться сейчас совсем в другом месте. Сдержанный шум и беготня доносились до него через открытую дверь, там терпеливо лежал огромный Эдзел. Там братались солдаты, что сопровождали вождей многочисленных фратрий.
О самих вождях этого сказать было нельзя. Король Урсала кончил зачитывать длиннейший список жалоб и требований и теперь ерзал, поскольку император Джадхади начал излагать свои претензии. Гарри Смит свирепо поглядывал на Роберта Торна, тот отвечал ему тем же. Вождь земцев все еще порицал членов своей фратрии за участие в восстании. Вождь деревни шуршал заметками, несомненно, готовясь произнести длинную речь.
"Что ж, - подумал Фолкейн, - это была твоя собственная идея, парень. И в свое время тебе тоже придется произносить речь".
Когда над ними завис космический корабль, и голос Эдзела потребовал общего примирения и заключения торгового договора, враждующие стороны согласились. Они не знали, что у них имеется выбор, что Фолкейн никогда не станет стрелять по ним, но он не видел причин, побуждающих его сообщить им об этом. Несомненно, Чи Лан, находившаяся в небе над ними в кресле пилота, была занята больше, чем Эдзел, подавлявший своим присутствием собравшихся. Но к чему эти бесконечные речи? Суть дела предельно ясна. Джадхади жаждет овладеть Рангакорой и чувствует, что он больше не может доверять земцам. Большинство земцев тоже стремятся овладеть Рангакорой, прочие хотели бы сохранить существующее положение или получить соответствующую компенсацию, но не видят путей к достижению этого. Каждая группа чувствует, что остальные готовы предать, вероломно напав. Урсала хочет, чтобы все чужеземные дьяволы убрались из его города, к тому же ему необходима гарантия независимости. А Фолкейн хочет… да, он сказал бы им. Он разжег трубку и сосредоточился на мыслях о Стэфе, которая ждала его в деревне. Отличная девушка, конечно, но лишь для развлечения. В спутницы жизни она не годится.
Прошел еще час.
- …выдающийся представитель торговцев из-за края мира Дэвид Фолкейн.
Его скука пропала. Он бодро вскочил на ноги, улыбнулся и неторопливо начал:
- Благодарю вас, благороднейший. Выслушав столько замечательных ораторов, я и не подумаю состязаться с ними. Я лишь изложу свою позицию в нескольких словах…
Как он надеялся, такое скромное начало должно вызвать всеобщую симпатию к нему. Дэвид продолжил:
- Мы прибыли сюда с намерением предложить вам покупать у нас товары, некоторые из них я вам уже продемонстрировал. Цены очень низкие. И что же произошло? На нас напали и попытались уничтожить. Сам я был вероломно захвачен в плен и подвергся унижениям. Наша собственность была незаконно реквизирована. Откровенно говоря, благороднейшие, вы должны быть счастливы, что никто из нас не убит, - он дотронулся до своего бластера. - Вспомните, мы представляем огромную силу, которая постоянно заботится о своих людях и мстит за них… - "Когда это ей выгодно", - добавил он про себя, заметив, как перья на теле Джадхади взъерошились от страха, а Смит добела сжал пальцы в кулак.
- Спокойствие, спокойствие, - сказал Фолкейн. - Мы настроены вполне дружелюбно. Кроме того, мы хотим торговать, но нельзя же торговать, воюя. Это одна из причин созыва настоящей конференции. Если противоречия между вами удастся устранить, что ж, это будет выгодно Лиге и вам тоже. Ведь вам нужны предлагаемые нами товары?
- Итак, - он склонился вперед, опершись о стол, - Я считаю, что компромисс вполне возможен. Каждый что-нибудь теряет и что-то получает, а как только начнется торговля, вы станете настолько богаты, что ваши сегодняшние потери покажутся вам смехотворными. Вот общее представление о том соглашении, которое я предлагаю вам заключить. Во-первых, Рангакора получает все гарантии независимости, но в то же время отказывается от своих требований компенсации убытков…
- Благороднейший! - одновременно воскликнули, вскочив, Джадхади и Урсала.
Фолкейн жестом потребовал тишины.
- Пусть задаст вопрос король Урсала, - сказал он.
- Наши убытки… наши посевы уничтожены… деревни разграблены… здания разрушены… - Урсала замолчал, собрался с мыслями и сказал с достоинством: - Мы не агрессоры.
- Я знаю, - ответил Фолкейн, - и симпатизирую вам. Однако разве вы не собирались сражаться за свою свободу? Теперь вы ее имеете. Это что-нибудь да стоит. И не забудьте. Лига гарантирует соблюдение договора, если вы его заключите. И если в договоре будет пункт о вашей независимости, Лига гарантирует и ее. - "Это не совсем правда. Но это и не имеет практического значения", - он кивнул Джадхади. - По моему мнению, благороднейший, вы должны были бы возместить причиненный ущерб. Но я обошел это требование в интересах достижения компромисса.
- Но мои границы! - возразил император. - У меня должны быть прочные границы. К тому же у меня вполне законные притязания на Рангакору. Мой великий предок, первый Джадхади…
Фолкейн героическими усилием удержался от того, чтобы не высказать, что следовало бы сделать с его великим предком, и ответил спокойным голосом:
- Подумайте как следует, благороднейший. Вы угрожали жизни агентов Лиги. Странно было бы, если бы Лига не потребовала определенного возмещения. Уступка Рангакоры - не самое сильное наказание, - он выразительно посмотрел на свой бластер, - и Джадхади задрожал. - Что касается обороны ваших границ, то Лига поможет вам в этом. Не забудьте, что мы к тому же будем продавать вам огнестрельное оружие, и вы больше не будете нуждаться в услугах земцев.
Джадхади сел. По его лицу было видно, что он напряженно пытается сообразить, как извлечь наибольшую выгоду.
Фолкейн взглянул на Торна, пытавшегося что-то сказать.
- Утрата Рангакоры - это и ваше наказание, - сказал он. - Вы знаете, что ваши люди похитили меня.
- Но что нам делать? - воскликнул старый Гарри Смит. - Куда нам теперь идти?
- На Землю? - проревел Торн.
Фолкейн постарался доказать, насколько чуждой окажется Земля для этих "потерпевших кораблекрушение". Так что они вовсе не желали быть репатриированными. Дэвид отнюдь не чувствовал себя виноватым. Ведь они действительно будут более счастливы здесь, в мире, в котором родились. И если земцы останутся здесь, торговцы ван Рийна попытаются сохранить это в секрете. Через одно или два поколения - дольше удержать секрет все равно будет невозможно - их дети и внуки смогут постепенно врасти в галактическую цивилизацию, как вросла в нее раса Эдзела.
- Не обязательно, если вы не хотите этого сами, - сказал Фолкейн. - Но вспомните, каким было ваше основное занятие здесь, на этой планете, до сих пор? Солдатская служба. Кое-кто из вас содержит фермы, ранчо или городские дома. Почему бы вам не продолжать заниматься этим же? Чужеземцы нередко владеют собственностью в разных странах. Что вы должны сделать, так это основать свою собственную нацию. Не на какой-то обособленной территории, конечно, все земли вокруг заселены. Но вы можете стать странствующей нацией.
Прецеденты имеются: кочевники или цыгане на древней Земле. Или на Цинтии, где существуют нации странствующих торговцев, не закрепленных на определенной территории. А что касается работы, что ж - вы воины, а планета полна варварами, поскольку на Икрананке начнет действовать Лига, потребуется охрана для ее караванов. Вы получите хорошие деньги за свою службу, разбогатеете…
Он с улыбкой посмотрел на собравшихся:
- В сущности, вы все разбогатеете.
- Миссионеры… - произнес Эдзел в наступившей тишине.
- О, да, я совсем забыл, - сказал Фолкейн, - Не думаю, что кто-нибудь станет возражать, если наши корабли изредка будут привозить на Икрананку вероучителей. Нам хочется объяснить вам свою религию.
Это замечание выглядело настолько несущественным, что все согласились. Но, несомненно, впоследствии оно принесет больше перемен в жизни аборигенов, чем машины или лекарственные препараты. Катандаранцы, скорее всего, воспримут буддизм, который несравненно удобнее их собственной демонологии. Вместе с проникающими к ним научными знаниями, эта религия избавит их от комплекса враждебности к соседям. В результате возникнет стабильная культура, с которой ван Рийн вполне сможет иметь дело.
Фолкейн распростер руки.
- Такова суть моих предложений, - заключил он.
- То, что я вам предложил, на Земле называется равновесием неудовлетворенности. Но вскоре Лига принесет вам больше удовлетворения, чем вы можете себе вообразить.
Торн покусал губу. Ему нелегко было отказаться от мечты о собственном королевстве.
- Допустим мы откажемся? - сказал он.
- Что ж, Лиге нанесен ущерб, - напомнил ему Фолкейн. - Мы настаиваем на его возмещении. Мои требования минимальны, не так ли?
Он уломал их в конце концов, он знал заранее, что это ему удастся. Пряник торговли и кнут войны; они не могли знать, что угроза войны - сплошной блеф. И они обязательно подпишут предложенное им Соглашение.
Но, конечно, они сделают это только после того, как ожесточенно поторгуются, выскажут взаимные обвинения и попреки, поспорят по поводу деталей и произнесут множество речей… о Боже, эти речи! Фолкейн сделал шаг к выходу.
- Я понимаю, что это нелегко усвоить так сразу, - сказал он. - Почему бы нам не сделать перерыв? После того, как все отдохнут и подумают, мы сможем снова собраться.
В сущности, ему хотелось вернуться к Стэфе. Он обещал ей прогулку в космическом корабле; а Эдзел и Чи подождут здесь. Когда собрание согласилось сделать перерыв, Фолкейн первым оказался у дверей.
15
Металл звенел. В иллюминаторах сверкали звезды в бесконечной космической ночи. Красная искра - солнце Икрананки, медленно угасала на экранах.
Глядя на нее, Фолкейн вздохнул.
- Целый мир, - пробормотал он. - Миллионы жизней и столько же надежд. Хочется когда-нибудь вернуться туда и посмотреть, какие изменения мы принесли в их жизнь.
- Я знаю, почему тебе хочется вернуться, - хихикнула Чи Лан. - Но у нас с Эдзелом нет и такой причины. Мы с нетерпением ждем возвращения на Землю.
Лицо Фолкейна прояснилось. Он тоже ждал конца пути и причитающейся премии.
- …поэтому двигай своими ленивыми ногами, - закончила Чи.
Дэвид прошел вслед за ней в кают-компанию. Эдзел был уже здесь, он раскладывал монеты и фишки аккуратными кучками.
- Понимаете, - сказал Фолкейн, усаживаясь, - мы совсем новая порода живых существ. Не успокоители.
Мы - возмутители спокойствия, Подозреваю, что вся наша карьера и впредь будет состоять из последовательности ужасных ситуаций, которые мы должны будем повернуть к себе выгодной стороной.
- Заткнись и тасуй карты, - сказала Чи. - Первым ходит валет.
Прошло два неинтересных круга, а потом Фолкейн ухватил флеш. Он сделал ставку. Эдзел поддержал. Чи приняла ее. Компьютер повысил ставку, Фолкейн повысил снова. Чи промолчала, а компьютер принял это предложение, Бестолочь стал хорошим игроком, и Дэвид знал это, но, учитывая его прежний стиль игры и флеш на руках, можно было продолжать. Он не менял свои карты. Компьютер попросил одну карту. Черт возьми! Проклятая машина наверняка имела четверку королей! Фолкейн бросил свои карты.
- Ничего не поделаешь, - сказал он. - Ну, твоя взяла.
Немного позже то же самое случилось с Чи, но обошлось ей еще дороже; ее замечания накаляли атмосферу.
Очередь Эдзела настала, когда остальные двое были повержены. Дракон и компьютер все повышали ставки, пока у Эдзела не выдержали нервы и он предложил раскрыться.
- Вы выиграли, - послышался механический голос. Эдзел опустил полный дом. Челюсть его отвисла.
- Что? - воскликнула Чи. Хвост ее встал вертикально. - Ты блефовал?
- Да, - ответил Бестолочь.
- Но, погоди, ты играл по распискам, и мы ограничили тебя, - вмешался Фолкейн. - Ты никак не мог блефовать!
- Если вы осмотрите склад номер четыре, то найдете там множество мехов, - сказал Бестолочь. - Много мехов, драгоценностей и пряностей. Хотя стоимость всего этого не может быть определена точно, пока рынок не стабилизируется, все же, несомненно, что она велика. Я получил эти товары в обмен на расчет вероятностей для туземца по имени Гурджанджи и теперь готов играть не по распискам, а за наличные.
- Но, но, но… - ведь ты только машина!
- Я не запрограммирован для того, чтобы предсказать какое решение вынесет по этому деду суд, - сказал Бестолочь. - Однако я полагаю, что в коммерческой и индивидуалистической цивилизации все законно приобретенные ценности принадлежат лицу, заработавшему их.
- Боже, - слабым голосом сказал Фолкейн, - я думаю, он прав.
- Но ты не личность! - закричала Чи. - Перед законом ты не личность!
- Я получил эти товары, преследуя цели, которые вы запрограммировали для меня, - ответил Бестолочь, - а именно для игры в покер. Логика говорит, что с реальными ставками я буду играть в покер лучше.
Эдзел вздохнул.
- Это тоже верно, - согласился он. - Если мы хотим, чтобы он играл с нами в честную игру, мы должны дать ему возможность полностью следовать силлогизмам. Иначе программирование станет невероятно сложным. К тому же… честь спортивной игры…
- Хорошо, - угрюмо сказала Чи, - я все равно у тебя выиграю.
Конечно, она не сумела исполнить свою угрозу. И никто не сумел. Обладая таким богатством, Бестолочь мог позволить себе играть по крупной. Если экипаж и не спустил все комиссионные, полученные за операцию "Икрананка", то, во всяком случае, им был нанесен значительный ущерб.
ЗВЕЗДНЫЙ
ТОРГОВЕЦ
Часть первая УБЕЖИЩЕ
1
Капитан Бодахур Терранс воспринял сообщение как и подобает мастеру Ложи Объединенного братства Космонавтов. Он выслушал его, задав лишь несколько уточняющих вопросов, и затем спокойно сказал:
- Хорошо, Ямамура. Пожалуйста, продолжайте наблюдение. Я думаю, что необходим постоянный контроль.
Но когда дежурный инженер покинул его каюту - известие было из числа тех, что не рекомендуется передавать по интеркому - он сделал большой глоток виски, сел и уставился на пустой экран.
Капитан совершил немало далеких путешествий, многое повидал, но, несмотря на свое быстрое продвижение по службе и непростой жизненный путь, он был еще достаточно молод, чтобы почувствовать холод смерти, выслушав свой смертный приговор.
На экране светило такое множество холодных звезд, что только астроном мог бы распознать некоторые из них. Терранс вглядывался в Млечный Путь, пока не отыскал полярную звезду. Валгалла находилась где-то в том направлении. Он, конечно, не мог разглядеть Солнце, звезду типа "Ж": на таком расстоянии без мощных оптических инструментов, гораздо более сильных, чем имеющиеся на борту "Гебы", это было просто невозможно. Но он чувствовал определенное удовлетворение, сознавая, что его взгляд направлен в сторону ближайшей базы Лиги в этой, почти неисследованной, области галактического рукава. Там дома, корабли, люди в уютной зеленой долине Фрейи.
Корабль вибрировал, перемещаясь в четырехмерном пространстве, на гиперскорости, намного превышающей скорость света и тем не менее недостаточной, чтобы его спасти.
- Что ж… обязанность капитанов - в первую очередь думать о других, - Терранс вздохнул и встал.
Некоторое время он изучал свой внешний вид - моральное состояние коллектива всегда крайне важно, тем более теперь. Повседневному серому корабельному мундиру он предпочитал парадную форму: синий китель и брюки с золотым шнуром. Как житель планеты Рамамунджан он носил тюрбан, заколотый пряжкой с эмблемой Галасоциотехнической Лиги: корабль и солнечный луч.
Он прошел по коридору к каюте хозяина. Оттуда как раз выходил стюард, державший поднос. Терранс сделал знак, чтобы тот оставил дверь открытой, вошел и, щелкнув каблуками, поклонился.
- Прошу прощения за вторжение, сэр, - сказал он.
- Могу ли я поговорить с вами? Весьма срочное дело!
Николас ван Рийн поднял двухлитровую кружку, только что принесенную стюардом. Несколько его подбородков содрогнулись под эспаньолкой, когда он сделал четыре шумных глотка, казалось заполнивших звуком всю каюту - от стола, заваленного бумагами, до драгоценного гобелена бразильского производства, висевшего на противоположной стене. Что-то похожее на Моцарта струилось из магнитофона. Светлоглазая, светловолосая и чуть ли не в три раза моложе ван Рийна, развалившегося в кресле, на кушетке свернулась Джерри Короед. Терранс, который был женат, но давно не появлялся дома, заставил себя смотреть только на торговца.
- Ах! - ван Рийн со стуком опустил кружку на стол и вытер пену с усов. - Клянусь чумой и сифилисом, первая кружка в начале дня особенно хороша. Она так же холодна и приятна, как… гм-м… черт побери, какое слово мне нужно? - он ударил себя по лбу волосатым кулаком. - С каждой неделей я все больше тупею. Ах, Терранс, когда вы станете бедным и одиноким, старым и толстым, и вся ваша сила оставит вас, вы оглянетесь назад и вспомните меня, и вы пожалеете о том, что были так суровы ко мне. Но будет слишком поздно, - он вздохнул и почесал мохнатую грудь. В близкой к тропической температуре, которую торговец заставлял поддерживать у себя в каюте, он нуждался лишь в саронге - набедренной повязке на своем могучем теле. - Ну, какие еще глупости заставляют вас отрывать меня от дела?
Тон его был добродушным. Он и в самом деле постоянно находился в хорошем настроении с тех пор, как они спаслись от аддеркопов. Как было не радоваться? Для рядовой космической яхты, даже оборудованной сверхмощными механизмами, уйти от трех крейсеров было не просто удачей, а чудом. Ван Рийн все еще держал четыре зажженные свечи перед статуэткой святого Дисмаса. Правда, он швырял посуду в стюарда, если тот, по его мнению, слишком поздно приносил выпивку, и ежедневно разносил кого-нибудь на корабле, но все это было для него нормой.
Джерри Короед подняла бровки.
- Твое первое пиво, Ники? - промурлыкала она. - В самом деле? Два часа назад…
- Да, но это было до полуночи. Если не по Гринвичу, то на какой-нибудь планете уже была бы полночь. Значит, начался новый день, - ван Рийн взял со стола свою длинную трубку и принялся ее раскуривать. - Ладно, садитесь, капитан Терранс, устраивайтесь поудобнее. Вы как будто начинены динамитом, вам не хватает выдержки. Когда я был космонавтом, мы сами решали свои проблемы. А теперь, гром и молния, приходите вы и просите вытереть вам нос. Нужно иметь твердый характер, - он похлопал себя по животу, - итак, что же случилось?
- Я хотел бы поговорить с вами наедине, сэр.