- Так же, как и ко мне, называя его по имени. В конце концов, это только звук, указывающий на того, к кому вы обращаетесь, и почему один звук для вас предпочтительнее другого? На Авроре не пользуются инициалом "Р", кроме как в официальных случаях, когда требуется полное имя робота, но теперь даже и в этих случаях "Р" часто опускается.
- В таком случае, Дэниел, как вы отличаете роботов от людей?
- Обычные отличия самоочевидны, коллега Илайдж. А зачем подчеркивать это без надобности? По крайней мере, такова точка зрения жителей Авроры, а поскольку вы просили Жискара принести фильмы об Авроре, я думаю, вы хотели познакомиться с жизнью Авроры, чтобы облегчить себе выполнение задачи, которую вы на себя возложили.
- Которую на меня взвалили. А что, если различие между роботом и человеком не самоочевидно, как, скажем, в вашем случае?
- Тогда зачем различать, если того не требует ситуация?
Бейли вздохнул и сказал:
- Ну, если Жискар не стережет меня, как пленника, то зачем он за дверью?
- В соответствии с инструкциями доктора Фастольфа. Жискар здесь, чтобы защитить вас.
- От кого или от чего?
- Доктор Фастольф не уточнял. Однако, как человек, взволнованный делом Джандера Пэнела…
- Кто этот Джандер Пэнел?
- Это робот, полезность которого кончилась.
- Иными словами, убитый робот?
- Выражение "убитый" обычно относится к человеку.
- Но ведь на Авроре избегают делать различие между роботами и людьми?
- Верно. Тем не менее, возможность или недостаток различия в особом случае прекращения функционирования, насколько мне известно, никогда не возникали. Я не знаю, каковы на этот счет правила.
Бейли задумался. В сущности, это не имеет значения, вопрос чисто семантический. Он сказал:
- Функционирующий человек - живой. Если эта жизнь насильственно прекращена сознательным действием другого человека, мы называем это убийством. Вы согласны с этим словом?
- Без сомнения, - ответил Дэниел.
- Тогда мы можем сказать, что функционирующий робот - живой. Проще считать живым его, чем усложнять дело изобретением нового слова. Ведь вы в данный момент живы?
- Я функционирующий, - медленно и с ударением ответил Дэниел.
- Но послушайте, если жук, дерево или травинка живые, то почему же вы не живой? Я никогда бы не сказал и даже не подумал бы, что вот я - живой, а вы - просто действующий, а в особенности, если я некоторое время проживу на Авроре, где буду стараться не делать без необходимости различий между собой и роботами. Следовательно, я говорю, что мы оба живые, и прошу вас согласиться с этим моим словом.
- Я соглашаюсь, партнер Илайдж.
- Значит, прекращение жизни робота сознательным насильственным действием человека мы тоже назовем убийством. Но вот в чем загвоздка: за одинаковое преступление должно быть одинаковое наказание, но правильно ли это? Если наказание за убийство человека - смерть, то будет ли оно применено к человеку, положившему конец существованию робота?
- Наказание убийце - психозонд с последующим созданием новой личности. Преступление совершает личная структура мозга, а не тело.
- А как на Авроре наказывают за совершение насильственного прекращения функций робота?
- Не знаю, партнер Илайдж. Насколько мне известно, на Авроре никогда не было подобного инцидента.
- Я подозреваю, что наказанием будет не психозонд. Тогда назовем это не просто убийством, а роботоубийством.
Бейли глубоко уселся в кресло. Разговор с Дэниелом помог ему забыть, что он в космосе, забыть, что корабль мчится вперед, пока не окажется достаточно далеко от массцентров Солнечной системы, а там сделает прыжок через гиперпространство, забыть, что скоро он будет в нескольких миллионах километров от Земли, а затем - в нескольких световых годах от нее.
Но гораздо важнее, что из этого разговора можно было вывести некоторые заключения. Ясно, что слова Дэниела насчет того, что аврорцы не делают различия между роботами и людьми - заблуждение.
Пусть они себе опускают инициал "Р", не пользуются обращением "парень", но из отказа Дэниела пользоваться одним и тем же словом для насильственного уничтожения робота и человека - отказ этот вложен в его программу, а она, в свою очередь является естественным следствием мнения аврорцев насчет поведения Дэниела - можно заключить, что все это не более чем предрассудок, в основном, аврорцы, как и земляне, твердо уверены, что роботы - машины и бесконечно ниже людей. Это означает, что чудовищная задача найти приемлемое разрешение кризиса - если это вообще возможно - не будет затруднена хотя бы одним неправильным понятием об аврорском обществе.
Бейли подумал, не поговорить ли с Жискаром, чтобы удостовериться в правильности своих заключений, но решил, что не стоит. Мозг Жискара простой, неутонченный, Жискар будет говорить: "Да, сэр", "Нет, сэр", и только. Это все равно, что спрашивать записывающий аппарат. Бейли решил продолжать разговор с Дэниелом - тот хоть способен отвечать с достаточной тонкостью.
- Дэниел, - сказал он, - давайте обсудим дело о Джандере Пэнеле. Как я понял из ваших слов, это первый случай роботоубийства в истории Авроры. Человек, виноватый в этом, как я понимаю, неизвестен.
- Если считать, что виновный - человек, то его личность неизвестна. В этом вы правы, партнер Илайдж.
- А насчет мотива? Почему Джандера Пэнела убили?
- Это тоже неизвестно.
- Но Джандер был человекоподобным роботом, как вы, а не как, например, Р.Жис… я хотел сказать - Жискар
- Да.
- Не могло случиться, что намеревались убить не робота?
- Не понимаю, партнер Илайдж.
- Не мог ли подумать убийца, что Джандер Пэнел - человек, И задумать человекоубийство, а не роботоубийство?
Дэниел медленно покачал головой:
- Человекоподобный робот внешне полностью похож на человека, вплоть до волос и пор на коже. Голоса наши вполне естественны, мы можем есть и так далее. Однако, в поведении тех и других есть заметная разница. Со временем и с развитием техники таких различий, вероятно, будет меньше, но пока их много. Вы и другие земляне не привыкли к человекоподобным роботам, вам нелегко заметить эти различия, но аврорцы заметят. Ни один аврорец не принял бы меня или Джандера за человека.
- А другой космонит, не с Авроры, не может ошибиться?
Дэниел заколебался.
- Не думаю. Я не могу судить по личным наблюдениям или по вложенной в меня программе, но знаю из программы, что все Внешние Миры знакомы с роботами не меньше, чем Аврора, а некоторые, например, Солярия, даже больше, и отсюда я делаю вывод, что ни один космонит не упустит разницы между человеком и роботом.
- А на других Внешних Мирах есть человекоподобные роботы?
- Нет, пока только на Авроре.
- Значит, другие космониты не знакомы с ними, и могут спутать.
- Не думаю. Даже человекоподобный робот ведет себя, как робот, и любой космонит это заметит.
- А вы уверены, что среди космонитов нет неразумных, неопасных и невзрослых? Дети космонитов могут не заметить разницы.
- Совершенно точно, партнер Илайдж, но это роботоубийство не совершено неразумным, неопытным или невзрослым. Это абсолютно точно.
- Значит, это исключено. А как насчет землянина? Возможно, что…
- Когда вы прибудете на Аврору, вы станете первым землянином, ступившим на эту планету со времени первого ее заселения. Все ныне живущие аврорцы родились на Авроре или - в редких случаях - на других Внешних Мирах.
- Первый землянин! - пробормотал Бейли. - Какая честь! Значит, выводим заключение, что было задумано именно роботоубийство.
- Такое заключение было с самого начала.
- Аврорцы, сделавшие такое заключение, имели всю информацию, а я получаю ее только сейчас.
- В моем замечании, партнер Илайдж, не было ничего удивительного. Я слишком хорошо вас знаю, чтобы преуменьшать ваши способности.
- Спасибо, Дэниел, я знаю, что вы не собирались унизить меня. Вы только что сказали, что роботоубийство совершено не слабоумным, не неопытным, не малолетним, и что это совершенно точно. Давайте рассмотрим это…
Бейли понимал, что идет окружным путем. Он так и хотел. Он не мог спешить, не поняв сначала аврорцев и их образа мыслей. Имей он дело с человеком, тот проявлял бы нетерпение и искажал бы информацию, считая Бейли идиотом. Но робот Дэниел пойдет за Бейли по всем извилистым тропинкам, сохраняя полное терпение.
Это был тот тип поведения, который выдавал в Дэниеле робота, каким бы человекоподобным он ни был. И аврорец, вероятно, узнает в нем робота по одному вопросу и одному ответ). Дэниел был прав насчет тонких различий.
- Можно исключить детей, вероятно, большинство женщин и многих мужчин, если предположить, что роботоустройство требовало большой силы - например, если у Джандера была проломлена голова или вдавлена внутрь грудная клетка. Я думаю, это нелегко сделать тому, кто не очень силен.
Со слов Димачек Бейли знал, что роботоубийство было к, таким, но, как знать, может, сама Димачек заблуждалась?
- Это вообще не мог сделать ни один человек, - сказал Дэниел.
- Почему?
- Вы, конечно, знаете, что скелет робота металлический И гораздо крепче человеческих костей. Наши движения сильнее, быстрее и более точно управляются. Третий Закон роботехники гласит: "Робот должен защищать себя". Нападение человека легко было бы отразить. Даже самого сильного человека можно обездвижить. И робота нельзя застать врасплох. Мы всегда знаем о присутствии человека. Иначе мы не могли бы выполнять свои функции.
- Но, Дэниел, Третий Закон говорит: "Робот должен защищать себя, если эта защита не противоречит Первому и Второму Законам". Второй Закон говорит: "Робот должен повиноваться приказам человека, если выполнение этих приказов не противоречит Первому Закону". А по Первому Закону "Робот не может повредить человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был нанесен вред". Человек может приказать роботу уничтожить себя, и тогда робот сам размозжит себе голову. А если человек нападет на робота, тот не может отразить атаку, не повредив человеку, и это будет нарушением Первого Закона.
- Вы, я полагаю, думаете о земных роботах. На Авроре и других Внешних Мирах роботы более сложные, разносторонние и более ценные. Третий Закон у них значительно сильнее Второго. Приказ о самоуничтожении должен быть по-настоящему подкреплен законной причиной - явной опасностью. А при отражении нападения Первый Закон не будет нарушен - роботы Авроры умеют остановить человека, не повредив ему.
- Предположим, человек будет уверять, что если робот не уничтожит себя, то будет уничтожен он, человек?
- Аврорский робот поставит под сомнение простое утверждение такого рода. Потребуется ясная очевидность возможного уничтожения человека.
- А не может человек оказаться достаточно ловким и так подстроить дело, что робот поверит в страшную опасность для человека? Не эта ли изобретательность позволила утверждать, что преступление совершено не безумцем, не неопытным, не малолетним?
- Нет. Это не так.
- В моих рассуждениях есть ошибка?
- Никакой.
- Значит, я ошибся в предположении, что робот был разрушен физически, а физического ущерба не было. Правильно?
- Да, коллега Илайдж.
Значит, у Димачек были точные сведения.
- В таком случае, Джандер был поврежден умственно. Полный робблок!
- Что такое робблок?
- Это сокращение от роботоблока - постоянное падение функций позитронных связей.
- На Авроре не пользуются словом "робблок".
- А вы как говорите?
- Умственное замораживание.
- Это то же самое.
- Разумнее будет, коллега Илайдж, пользоваться нашим выражением, иначе аврорцы могут не понять вас, и это будет мешать беседе. Вы будете там слишком недолго, чтобы разница в словах могла иметь для вас значение.
- Ладно, я буду говорить "замораживание". Может ли такая вещь случиться сама собой?
- Да, но шансы бесконечно малы, как считают роботехники. Как человекоподобный робот, могу сказать, что сам я никогда не испытывал эффекта, могущего даже близко подойти к умственному замораживанию.
- Стало быть, надо предполагать, что человек сознательно создал ситуацию, при которой могло иметь место умственное замораживание.
- Именно это и утверждают противники доктора Фастольфа.
- И поскольку тут нужны знания роботехники, опытность и умение, глупый, неопытный и молодой не могли бы сделать этого.
- Это естественный вывод, коллега Илайдж.
- Тогда можно составить список достаточно опытных людей. Группа подозреваемых вряд ли будет очень многочисленной.
- Это уже было сделано.
- Длинный список?
- Он содержит только одно имя.
Бейли свел брови в одну линию.
- Только одно?
- Да, - спокойно сказал Дэниел. - Таково суждение доктора Фастольфа, величайшего теоретика роботехники на Авроре.
- Тогда в чем секрет? Чье это имя?
- Конечно, доктора Фастольфа. Я только что сказал вам, что он величайший теоретик роботехники на Авроре, и, по его профессиональному мнению, только он один мог бы привести Джандера Пэнела к полному умственному замораживанию, не оставив никаких следов. Однако доктор Фастольф уверяет также, что он этого не делал.
- И что, никто другой не мог бы этого сделать?
- Именно, партнер Илайдж. В этом и заключается тайна.
- А что, если доктор Фастольф…
Бейли остановился. Не было смысла спрашивать Дэниела, не солгал ли доктор Фастольф, утверждая, что не сделал этого, или не ошибся ли, утверждая, что никто, кроме него, не смог бы этого сделать, ведь Дэниела программировал доктор Фастольф и, конечно же, не вводил в программу способность сомневаться в программисте.
Поэтому Бейли сказал как можно спокойнее:
- Я подумаю насчет этого, Дэниел, а потом поговорим.
- Отлично, партнер Илайдж. А сейчас в любом случае пора спать. Вполне возможно, что на Авроре ход событий нарушит ваш режим, поэтому стоит воспользоваться случаем и выспаться. Я покажу вам, как установить постель.
- Спасибо, Дэниел, - пробормотал Бейли.
Он не думал, что быстро уснет.
Его послали на Аврору со специальным заданием доказать невиновность доктора Фастольфа. Успех в этом деле нужен для дальнейшей безопасности Земли и - что было менее важно, но равно дорого сердцу Бейли - дальнейшей блистательной личной карьеры Бейли. Однако, еще не добравшись до Авроры, он уже обнаружил, что Фастольф, в сущности, признался в совершении преступления.
8
Утром после завтрака - собственно, какое может быть утро или любое другое время дня в космосе? Но он спал, а проснувшись, поел - и решил считать это утренним завтраком. Итак, на следующее утро Бейли после завтрака посмотрел программу новостей, увидел, что там нет ничего насчет роботоубийства на Авроре, и вернулся к книгофильмам, которые накануне принес ему Жискар. Он выбрал исторические - судя по названиям, - но, быстро проглядев их, решил, что Жискар принес книги для юношества. Написаны они были легким, простым языком, текст сопровождался большим количеством иллюстраций. Неужели Жискар так низко оценил интеллект Бейли? Нет, наверное, просто он выбирал по своей роботовской наивности, меньше всего стремясь его обидеть.
Бейли стал читать более внимательно, и заметил, что Дэниел тоже читает с ним.
Дэниел ничего не говорил. Бейли тоже не задавал вопросов, если не считать того, что попросил инструкцию по обращению с аврорским проектором.
Время от времени Бейли посещал маленькое помещение рядом с его каютой, предназначенное для разных личных нужд и, называвшееся, как и на Земле, "туалетом". Помещение было только-только на одного, и это смущало жителя Земли, привыкшего к длинным рядам писсуаров, унитазов, раковин и душей.
Проглядывая книгофильмы, Бейли не старался запоминать детали. Он не собирался стать экспертом по аврорскому обществу, он хотел получить общее впечатление.
Он сразу заметил, что аврорские пионеры - Отцы-основатели, земляне, заселившие Аврору в ранние времена космических путешествий - были очень земным народом. Их политика, их распри, все тонкости поведения были земными. На Авроре происходили те же события, что и в пустынных районах Земли, заселенных пару тысячелетий до этого.
На Авроре не было разумной жизни, чтобы воевать с ней, там было очень мало какой-либо жизни вообще, поэтому планета была быстро заселена людьми, земными животными и растениями, паразитами и другими организмами, попутно привезенными с Земли, и, конечно, роботами.
Первые поселенцы быстро почувствовали себя хозяевами планеты, поскольку она попала им в руки без всякой конкуренции со стороны, и сначала назвали ее Новой Землей. Это было естественно, потому что она была первой планетой вне Солнечной системы, первой планетой Галактики, первым заселенным Внешним Миром. Это был первый ощутимый результат межзвездного путешествия, первая заря новой эры, чем ей суждено было завершиться, не знал тогда никто. Однако они быстро обрезали пуповину, связывавшую их с Землей, и переименовали свою планету в Аврору, римскую богиню утренней зари.
Это был Мир Зари, и поселенцы объявили себя основателями нового человечества. Вся предыдущая история человеческого рода была темной ночью, и только для аврорцев на их новой планете наступил, наконец, День.
Этот великий для них по значимости факт, это великое самовосхваление сквозило во всех деталях: в именах, датах, победах и потерях. Это было для аврорцев самое главное.
Были заселены другие миры, некоторые - земными жителями, другие - аврорцами, но Бейли не обращал внимания на детали. Наконец, он заметил два больших изменения, отторгнувших аврорцев от земных корней: первое - невероятная интеграция роботов во все сферы жизни, а второе - продолжительность жизни.
Чем более улучшались роботы, тем многограннее и сложнее становились закладываемые в них программы, тем более аврорцы зависели от них, хотя и не до беспомощности, не как на Солярии. Но все-таки зависимость росла. Насколько он мог видеть, каждый шаг в ходе интеграции человек-робот, казалось, вел к зависимости. Даже манера, в какой было закреплено общее мнение о правах роботов - постепенное уменьшение того, что Дэниел назвал бы "необязательными различиями", - было признаком зависимости.
Не то, чтобы аврорцы стали более человечными: они отрицали механическую природу роботов, чтобы не признать зависимости человека от предметов с искусственным разумом.
Что касается продолжительности жизни, то она сопровождалась спадом интенсивности хода истории. Все острые углы сглаживались, росла преемственность, и росло единодушие. История, с которой знакомился Бейли, чем дальше углублялся он в нее, становилась все менее интересной. Она становилась почти усыпляющей. Для тех, кто жил в это время, это было благом.
История интересна катастрофическими событиями для тех, кто о них читает, а для живущих она ужасна. Без сомнения, личная жизнь продолжает быть интересной для огромного большинства аврорцев, и если коллективное взаимодействие жизней увеличивает спокойствие - кто будет недоволен? Если в Мире Зари спокойный солнечный день, кто захочет грозы?