11
Теперь, когда он пользовался астростимулятором, Аврора была у него перед глазами, он смотрел на нее, как на Землю. Он не видел Землю из космоса, но видел множество ее фотографий, и здесь было много общего.
Аврора плыла, медленно поворачиваясь.
Он смотрел на нее достаточно долго, чтобы это заметить. Сначала все казалось неподвижным, статичным нагромождением темных и светлых пятен. Может, эта неподвижность помешала проявлению его агорафобии? Но теперь он видел, что Аврора движется, и понял, что корабль идет по спирали вниз, последней стадии полета перед посадкой. Облака поднялись вверх…
Нет, не облака. Это корабль спускался, и Бейли спускался тоже. Он вдруг ощутил собственное существование.
Он стремглав летел вниз сквозь облака.
Он падал, ничем не защищен, пронизывая телом воздух, на твердый грунт.
Горло его сжалось, стало трудно дышать. Он отчаянно твердил себе: "Ты же закрыт, вокруг тебя стены корабля", но он не чувствовал стен. Он внушал себе: "Если ты и не видишь стен, ты все равно закрыт. Ты заключен в свою собственную кожу", но он не чувствовал кожи.
Это было хуже, чем простая нагота: он был отдельной личностью, сутью ее, ничем не прикрытой живой точкой, непонятно как попавшей в открытый бесконечный мир, и он падал.
Он хотел выключить аппарат, прижал кулак к контрольной грани, но ничего не произошло. Нервные окончания пальцев отключились так, что автоматическое сжатие усилием воли не сработало. У него не было воли. Глаза его не закрывались, кулак не прижимался к грани. Бейли был охвачен и загипнотизирован ужасом, испуг лишил его возможности двигаться. Он видел перед собой только облака, белые, с золотисто-оранжевым оттенком.
Потом все стало серым - и он тонул.
Он не мог дышать. Он изо всех сил старался освободить сжатое горло, позвать на помощь Дэниела, но не смог издать ни одного звука.
12
Бейли дышал, как после длительного бега. Комната была перекошена, а под его левым локтем была твердая поверхность.
Он понял, что лежит на полу. Перед ним стоял на коленях Жискар. Рука робота, твердая и почему-то холодная, держала правый кулак Бейли. Дверь каюты была распахнута.
Бейли, не спрашивая, понял, что случилось. Жискар схватил руку беспомощного человека и прижал ее к грани куба, чтобы положить конец астростимуляции. В противном случае…
Дэниел тоже был здесь, и лицо его, казалось, выражало боль.
- Вы ничего не сказали, коллега Илайдж. Если бы я сразу сообразил, что вам плохо…
Бейли попытался сделать знак, что понимает. Он еще не мог говорить.
Оба робота ждали, пока Бейли сделает слабую попытку встать, и его тут же подняли, посадили в кресло, и Жискар мягко взял у него включающую пластинку.
- Мы скоро сядем, - сказал он, - и астростимулятор вам, я думаю, больше не понадобится.
- Да, и в любом случае его лучше унести, - добавил Дэниел.
Жискар вышел, а Дэниел сказал:
- Это наша вина, партнер Илайдж. Зная вашу нелюбовь к открытому пространству, нельзя было давать вам астростимулятор, или, если уж дали, оставить вас без пристального наблюдения.
Бейли недовольно покачал головой:
- Не говорите так, Дэниел. Надзора за мной достаточно. Я вот думаю, как будут наблюдать за мной на Авроре.
- Мне кажется, трудно будет позволить вам свободный доступ к Авроре и к аврорцам.
- Именно это мне и следует позволить. Если я хочу узнать правду об этом случае роботоубийства, я должен иметь возможность беспрепятственно получать информацию прямо на месте и от людей, замешанных в этом.
Бейли сейчас чувствовал себя вполне хорошо, хотя и немного уставшим. Поразительно, что интенсивная обработка, которой он подвергся, не вытравила в нем желания курить. Он чувствовал вкус и запах табака, но знал, что это, увы, останется только в памяти. Ни на одном Внешнем Мире не было табака, и если бы он взял его с собой, его уже отобрали бы и уничтожили.
- Коллега Илайдж, - сказал Дэниел, - о возможностях общения вы поговорите с доктором Фастольфом, как только мы приземлимся. Я не уполномочен принимать какие-либо решения по этому вопросу.
- Это я понимаю, Дэниел, но как я буду говорить с Фастольфом, - через специальный вариант астростимулятора с ключом в руке?
- Отнюдь, коллега Илайдж. Вы будете разговаривать с ним лично. Он хотел встретить вас в космопорту.
13
Бейли прислушался, стараясь уловить звуки и шумы посадки.
Он, конечно, в них не разбирался, не знал механизма корабля, сколько людей на нем, что они будут делать при посадке. Будут ли крики, грохот, вибрация? Он не слышал ничего.
- Вы как будто волнуетесь, коллега Илайдж? - сказал Дэниел. - Я предпочел бы, чтобы вы сразу сказали о любом неудобстве, которое испытываете. Я должен немедленно помочь вам, если вам по каким-то причинам плохо.
Слово "должен" было слегка подчеркнуто.
"Конечно, Первый Закон, - подумал Бейли. - Он так же страдал на свой лад, как я на свой, когда я потерял сознание, а он не мог вовремя предвидеть этого. Нарушение баланса позитронных потенциалов производит в нем тот же дискомфорт и ту же реакцию, как для меня - острая боль. Но откуда мне знать, что есть в псевдосознании робота, и откуда знать Дэниелу, что происходит во мне?"
Затем, чувствуя угрызения совести за то, что подумал о Дэниеле как о роботе, Бейли посмотрел в его ласковые глаза - давно ли он подумал, что они ласковые? - и сказал:
- Я бы сказал вам сразу о любом дискомфорте, но его нет. Я просто пытался услышать шум, который сказал бы мне о посадке, коллега Дэниел.
- Спасибо, коллега Илайдж, - серьезно сказал Дэниел.
Он слегка поклонился.
- При посадке не будет никакого неудобства. Вы почувствуете ускорение, но очень незначительное, поскольку эта комната защищена. Может подняться температура, но не больше, чем на два градуса по Цельсию. Что касается звуковых эффектов, то может быть свист низких тонов, когда мы будем проходить через атмосферу. Что-нибудь из этого может встревожить вас?
- Не должно бы. Меня беспокоит, что я не могу своими глазами видеть посадку. Мне хотелось бы знать о таких вещах. Мне не нравится быть пленником.
- Вы уже обнаружили, что природа опыта не подходит к вашему темпераменту.
- А как я могу преодолеть это, Дэниел, если меня держат здесь и не выпускают?
- Я уже объяснял вам, что вас держат здесь для вашей же безопасности.
Бейли с явным отвращением потряс головой:
- Я нахожу, что это вздор. Со всеми этими ограничениями и моим полным незнанием Авроры мои шансы на успех в расследовании настолько малы, что вряд ли кто-то в здравом уме захочет сделать попытку помешать мне. А если бы и так, зачем трудиться нападать лично на меня? Не проще ли взорвать корабль?
- Об этом тоже думали, партнер Илайдж. Корабль был тщательно проверен.
- Вы уверены на все сто процентов?
- В таких вещах нельзя быть абсолютно уверенным. Однако Жискару и мне приятнее мысль, что эта уверенность очень большая, и катастрофа сведена к минимуму.
- А если вы ошиблись?
Что-то вроде судороги исказило на мгновение лицо Дэниела, словно этот вопрос нарушал безукоризненную работу позитронных связей в его мозгу.
- Но мы не ошиблись.
- Вы не можете знать этого. Мы вот-вот приземлимся, и это наверняка опасный момент. Я не могу прятаться в этой каюте, если должен высадиться на Аврору. Я пройду через корабль в окружении других людей. У вас есть способ сделать высадку безопасной?
Он поддразнивал Дэниела, потому что его злило длительное заключение в каюте и позор потери им сознания, но Дэниел спокойно ответил:
- Есть. И, кстати, мы уже приземлились. Сейчас мы на поверхности Авроры.
Бейли на мгновение опешил. Он огляделся, но, разумеется, не увидел ничего, кроме каюты. Но он не чувствовал ни ускорения, ни жары, не слышал свиста воздуха при посадке. Может, Дэниел намеренно заговорил снова о личной опасности для Бейли, чтобы он, Бейли, не думал ни о чем другом.
- Да, но нам еще надо сойти с корабля. Как я это сделаю, не оказавшись уязвимым для возможных врагов?
Дэниел подошел к стене и коснулся ее.
Стена быстро раздвинулась на две половины, и Бейли увидел длинный туннель.
Тут же из двери вышел Жискар и сказал:
- Сэр, мы втроем пойдем через выходную трубу. Другой конец под наблюдением. Там нас ждет доктор Фастольф.
- Мы приняли все меры предосторожности, - сказал Дэниел.
- Приношу свои извинения Дэниелу и Жискару, - пробормотал Бейли.
Он мрачно вошел в трубу. Все эти предосторожности уверили его в том, что они не напрасны.
Бейли не считал себя трусом, но он был на чужой планете, не имел возможности порадоваться чему-то знакомому, отличить друзей от врагов, исключая, конечно, Дэниела. Он с содроганием подумал, что в критический момент он должен лишиться защитной ограды, которая грела его и давала уверенность.
Глава 4
Фастольф
14
Доктор Фастольф улыбался, он действительно ждал их. Он был высок, худощав, с редеющими темными волосами. И конечно, - его уши. Бейли до сих пор помнил их. Большие, оттопыренные, они придавали Фастольфу несколько юмористический, домашний вид.
Бейли улыбнулся больше этим нелепым ушам, чем приветствию Фастольфа. Он было подумал: "Неужели медицинская техника Авроры не в силах сделать небольшую пластическую операцию, чтобы их исправить?" Но вполне возможно, что Фастольфу нравился их вид, и Бейли, как ни странно, тоже. Должно же быть что-то в лице, что заставляет людей улыбаться.
Может быть, Фастольф хотел нравиться с первого взгляда, а может, находил полезным, чтобы его несколько недооценивали? Или как раз наоборот? Фастольф сказал:
- Детектив Илайдж Бейли, я хорошо помню вас, хотя всегда вспоминаю лицо актера, изображавшего вас.
Бейли поморщился:
- Эта халтурная гиперволновая постановка преследует меня, доктор Фастольф. Хотел бы я знать, когда я от нее избавлюсь.
- Никогда, - добродушно сказал Фастольф. - Но если она вам не нравится, мы тут же вычеркнем ее из нашего разговора. Я больше не упомяну о ней, идет?
- Спасибо.
Бейли с неожиданным расчетом протянул руку Фастольфу. Фастольф заметно заколебался, а затем осторожно взял руку Бейли - очень не надолго - и сказал:
- Я хочу верить, что вы не являетесь ходячим мешком с микробами, мистер Бейли.
Затем он жалобно добавил, поглядывая на свои руки:
- Правда, я должен признаться, что мои руки покрыты пленкой. Я - плод абстрактных страхов своего общества.
Бейли пожал плечами:
- Как и все мы. Я тоже не получаю удовольствия от мысли о пребывании на Земле на открытом воздухе. Коли на то пошло, я отнюдь не в восторге от приезда на Аврору при обстоятельствах, в которых оказался.
- Я прекрасно понимаю, мистер Бейли. У меня здесь для вас закрытый кар, а когда мы приедем ко мне, мы сделаем все возможное, чтобы вы продолжали оставаться в помещении.
- Спасибо, но во время моего пребывания на Авроре мне время от времени придется не только сидеть в четырех стенах. Я готовился к этому, как мог.
- Я понимаю, но выходить наружу мы будем все только в крайних случаях Сейчас в этом нужды нет, так что вы будете защищены от любого внешнего воздействия.
Кар ждал у самого туннеля. За Бейли шли Дэниел и Жискар, так же разные внешне, но совершенно одинаковые по серьезной, выжидающей манере, и оба бесконечно терпеливые.
Фастольф открыл заднюю дверцу кара.
- Пожалуйста, входите.
Бейли вошел. За ним быстро вошел Дэниел, а Жискар одновременно вошел с другой стороны. Бейли сел между ними. Вообще-то он порадовался, что между ним и внешней средой с обеих сторон были крепкие тела роботов.
Но этой внешней среды здесь как раз и не было. Как только Фастольф сел на переднее сиденье и захлопнул дверцу, стекла потемнели, и внутри кара зажегся мягкий искусственный свет.
- Я обычно так не езжу, - сказал Фастольф, - но для меня это не имеет значения, а вам будет удобнее. Кар полностью компьютеризирован, знает дорогу и обойдет любые препятствия. Нам не нужно вмешиваться.
Кар почти незаметно тронулся с места.
- Это безопасный проход, мистер Бейли. Я немало потрудился, чтобы лишь очень немногие знали, что вы поедете в этом каре, и чтобы никто вас в нем не увидел. Поездка будет недолгой, но если хотите, можете подремать. Здесь вы в безопасности.
- Вы, по-видимому, думаете, что мне грозит опасность. В корабле меня и так охраняли, как настоящего пленника, а сейчас, получается, опять то же самое.
Бейли оглядел тесное нутро кара, который окружил его металлическим корпусом и непрозрачными стеклами, не говоря уже о металлической основе двух роботов.
Фастольф засмеялся:
- Я перестарался, я понимаю, но вы приехали сюда во время нашего кризиса, и лучше уж я, как дурак, перестараюсь, чем пойду на большой риск в результате собственного недосмотра.
- Я уверен, доктор Фастольф, что вы понимаете: мой провал будет ударом по Земле.
- Прекрасно понимаю. Я решил предупредить ваш провал, поверьте мне.
- Я верю. Кроме того, мой провал здесь по каким бы то ни было причинам будет также моим личным и служебным крушением на Земле.
Фастольф повернулся на сиденье и ошеломленно посмотрел на Бейли.
- Серьезно? Это же незаконно!
Бейли пожал плечами:
- Согласен, но так будет. Я буду самой подходящей мишенью для отчаявшегося земного правительства.
- Но я не имел этого в виду, когда приглашал вас, мистер Бейли. Вы можете быть уверены, что я сделаю все, что в моих силах. Хотя, по совести говоря, я мало что смогу, если мы потерпим провал.
Он опустил глаза.
- Я это знаю, - угрюмо сказал Бейли.
Он откинулся на мягкую спинку сиденья и закрыл глаза. Кар чуть-чуть покачивался, но Бейли не спал: он крепко задумался.
15
Бейли не пришлось соприкоснуться с внешней средой и в конце своего путешествия. Выйдя из машины, он оказался в подземном гараже, откуда поднялся в маленьком лифте на поверхностный уровень.
Его ввели в залитую дневным солнцем комнату, так что ему пришлось пройти под прямыми лучами солнца, и он слегка поежился. Фастольф заметил это.
- Стекла прозрачные, но их можно затемнить. Я сейчас это сделаю, если желаете. Вообще-то я должен был сам подумать об этом.
- Не нужно, - ворчливо сказал Бейли. Я сяду спиной к окнам. Надо привыкать.
- Как хотите. Но сразу же дайте мне знать, если вам станет неприятно, мистер Бейли. Сейчас в этой части Авроры позднее утро. Я не знаю, какого личного времени вы придерживались на корабле. Если вы уже очень давно проснулись, то, может быть, хотите спать, и это можно устроить. Если же вы хотите есть, то я приглашаю вас на ленч.
- По моему личному времени последнее будет как раз кстати.
- Прекрасно. Напомню вам, что наш день примерно на семь процентов короче земного. Это не должно вызвать у вас нарушения биоритмов, но если это случится, мы постараемся приноровиться к вам.
- Спасибо.
- И, наконец… я мало представляю, какую пищу вы предпочитаете.
- Я ем все, что мне дают.
- Тем не менее, если что-нибудь покажется вам невкусным, я не обижусь.
- Спасибо.
- Вы не против, чтобы Дэниел и Жискар присоединились к нам?
- Они тоже будут есть?
Бейли улыбнулся.
Фастольф не улыбнулся в ответ и сказал серьезно:
- Нет, но я хочу, чтобы они все время были с вами.
- Опять опасность? Даже здесь?
Вошел робот.
- Сэр, ленч подан.
Фастольф кивнул:
- Прекрасно, Фэбер. Через несколько минут мы сядем за стол.
- У вас много роботов? - спросил Бейли.
- Совсем немного. Мы не соляриане, чтобы иметь десять тысяч роботов на одного человека, но у меня их количество выше среднего - пятьдесят семь. Дом большой, он служит мне и офисом и мастерской. Кроме того, моя жена, когда она у меня есть, тоже должна иметь достаточно места в другом крыле, чтобы быть вдали от моей работы, расположенные там помещения обслуживаются другим штатом прислуги.
- Ну, из пятидесяти семи роботов, я думаю, вы можете выделить этих двух. В таком случае я чувствую себя менее виноватым, что вы послали Дэниела и Жискара за мной на Землю.
- Уверяю вас, это не был случайный выбор, мистер Бейли. Жискар - мой мажордом и моя правая рука. Он был со мной с тех пор, как я стал взрослым.
- Однако вы послали его за мной. Я польщен.
- Это мера вашей значимости, мистер Бейли. Жискар - самый надежный из моих роботов, сильный и крепкий.
Глаза Бейли стрельнули по Дэниелу, и Фастольф добавил:
- Я не включаю в эти расчеты своего друга Дэниела. Он не слуга, а достижение, которым я бесконечно горд. Он первый этого класса. В то время, как доктор Сартон был его дизайнером и моделью, человеком, которого…
Он сделал деликатную паузу, но Бейли быстро кивнул и сказал:
- Я понимаю.
Ему не требовалось конца фразы со ссылкой на убийство Сартона на Земле.
- В то время, как Сартон следил за тем, чтобы конструкция отвечала всем требованиям современности, - продолжал Фастольф, - я вел теоретические расчеты, чтобы Дэниел получился как человек.
Он улыбнулся Дэниелу, который благодарно поклонился.
- Но был еще и Джандер, - сказал Бейли.
- Да.
Фастольф покачал головой и опустил глаза.
- Я, наверное, должен был оставить его у себя, как Дэниела. Но он был вторым моим человекоподобным роботом, а это уже другое дело. Дэниел мой первенец, так сказать.
- И вы больше не конструируете человекоподобных роботов?
- Нет… Но пошли завтракать. Не думаю, что население Земли привыкло к тому, что я назвал бы натуральной пищей. У нас салат из креветок, хлеб, сыр, если желаете, молоко или любой фруктовый сок. На десерт мороженое.
- Традиционные земные блюда, - сказал Бейли, - которые в своей исконной форме существуют только в древней литературе Земли.
- Они не очень обычны и на Авроре, но я думаю, что имеет смысл заставлять вас принять версию нашего гурманского обеда - те же блюда, но с различными аврорскими пряностями. К их вкусу можно привыкнуть.
Он встал.
- Прошу вас, мистер Бейли. Мы будем только вдвоем и не станем соблюдать церемонии обеденного ритуала.