- Значит, вы не можете сжечь мозг робота. Вы это имеете в виду. Исключительно удачные системы, о которых я говорил, тем не менее, никогда не бывают полностью удачными. Не могут быть. Как бы тонок и сложен ни был мозг, всегда есть какая-то возможность создания противоречий. Это основная математическая истина. И шанс на возникновение противоречия никогда не удается свести к нулю. Тем не менее, этот шанс настолько близок к нулю, что довести мозг до умственного замораживания может только очень знающий теоретик.
- Вроде вас.
- Вроде меня. А в случае человекоподобного робота - только я.
- Или вообще никто, - иронически заметил Бейли.
- Или вообще никто. Это уж точно, - сказал Фастольф, игнорируя иронию. - Человекоподобные роботы конструируются с намеренной имитацией человека. Позитронный мозг очень нежен и так же хрупок, как и человеческий. Как у человека может быть удар от какого-либо неожиданного события, удар изнутри, без вмешательства внешнего чисто физического эффекта, так и человекоподобный мозг может от случайных бесцельных движений позитронов впасть в умственное замораживание.
- Вы можете это доказать?
- Я могу это доказать математически, но лишь тем, кто понимает математику, и не все согласятся, что рассуждение это веское. Оно включает некоторые мои предположения, которые не соответствуют обычной манере мыслить в роботехнике.
- Какова вероятность самопроизвольного умственного замораживания?
- Если взять, скажем, сто тысяч человекоподобных роботов, то с одним из них за время жизни аврорца может случиться такое. Но может и раньше, как случилось с Джандером.
- Послушайте, доктор Фастольф, если вы убедительно докажете, что самопроизвольное умственное замораживание может произойти вообще, это не будет доказательством, что такая вещь случилась с Джандером в частности.
- Нет, - согласился Фастольф, - вы правы.
- Вы, величайший роботехник, не можете доказать этого в частном случае с Джандером.
- Вы опять-таки правы.
- Тогда почему вы надеетесь на меня? Что я могу сделать, если я ничего не смыслю в роботехнике?
- Тут ничего и не нужно доказывать, достаточно представить версию, что именно могло вызвать самопроизвольное умственное замораживание, предположение, приемлемое для широкой публики.
- Например?
- Не знаю.
- Вы уверены, что не знаете? - резко спросил Бейли. - Позвольте мне указать вам на одну вещь. Я думаю, аврорцы в основном знают, что я приехал на эту планету с целью взяться за вашу проблему. Трудно было бы привезти меня сюда тайно, учитывая, что я землянин, а это Аврора.
- Да, конечно, я и не пытался это сделать. Я посоветовался с Председателем Совета и убедил его дать мне разрешение привезти вас. Таким образом, я добился отсрочки суда. Вам дается шанс раскрыть тайну до того, как я предстану перед судом. Я сомневаюсь, что отсрочка будет долгой.
- Я повторяю: аврорцы знают, что я здесь и предполагаю разрешить загадку смерти Джандера.
- Конечно. Другой причины не могло быть.
- И с тех пор, как я ступил на корабль, вы держите меня под замком, и охраняете, чтобы ваши враги не попытались устранить меня, словно я какой-то волшебник и обязательно приведу вас к победе, несмотря на все неблагоприятные обстоятельства.
- Боюсь, что так.
- А допустим, что кому-то из ваших врагов удалось убить меня. Не окажет ли это вам пользу? Не скажут ли люди, что ваши враги сами считают вас невиновным, иначе они не боялись бы расследования и не стремились бы убить меня?
- Довольно сложное рассуждение. Полагают, что ваша смерть, правильно организованная, могла бы послужить такой цели, но этого не произойдет. Вы под защитой, и вас не убьют.
- Но зачем защищать меня? Почему не позволить убить меня и использовать мою смерть как путь к победе?
- Я предпочел бы, чтобы вы остались в живых и действительно продемонстрировали бы мою невиновность.
- Но вы знаете, что я не могу этого сделать.
- А вдруг сможете? У вас есть стимул: от вашего дела зависит благополучие Земли, и, как вы сами сказали, ваша карьера.
- А что толку в стимуле? Если вы прикажете мне взлететь под потолок, угрожая в случае неудачи мучительной смертью, стимул у меня будет, но взлететь я все равно не смогу.
- Я знаю, что шансы очень малы, - неохотно сказал Фастольф.
- Вы знаете, что их не существует, - яростно сказал Бейли, - и только моя смерть может спасти вас.
- Ну, тогда я не буду спасен, поскольку забочусь, чтобы мои враги не дотянулись до вас.
- Но вы можете дотянуться до меня. Вы сами могли бы убить меня и подстроить дело так, будто это сделали ваши недруги. Тогда вы могли бы использовать мою смерть против них. Вот почему вы привезли меня на Аврору.
Фастольф с удивлением поглядел на Бейли, злоба исказила его лицо до неузнаваемости. Схватив прибор для пряностей, он высоко поднял его и размахнулся, чтобы швырнуть им в Бейли.
Бейли, полностью ошеломленный, мог только откинуться на спинку стула.
Глава 5
Дэниел и Жискар
18
Как ни быстро действовал Фастольф, Дэниел среагировал еще быстрее. Бейли, совершенно забывший о существовании Дэниела, смутно успел заметить рывок, услышал неопределенный звук, а затем Дэниел уже стоял рядом с Фастольфом, держа прибор для пряностей, и говорил:
- Надеюсь, доктор Фастольф, что я ничем не повредил вам?
Бейли все так же смутно отметил, что рядом с Фастольфом, по другой бок от него, стоял Жискар, а другие четыре робота теперь подошли от дальней стены к самому обеденному столу.
Слегка задохнувшийся, растрепанный Фастольф сказал:
- Нет, Дэниел, ты действовал отлично.
Он возвысил голос:
- Вы все действовали хорошо, но помните, что вы не должны были медлить, даже если я сам начинаю схватку.
Он, уже без всяких признаков раздражения, рассмеялся и снова сел, приглаживая волосы.
- Извините, мистер Бейли, что я напугал вас, но я чувствую, что демонстрация будет более убедительной, чем все мои слова.
Бейли, невольно перед этим судорожно съежившийся, ослабил ворот и сказал чуточку хрипло:
- Не ошибусь, если скажу, что ожидал только слов, но должен признать, что демонстрация была убедительной. Я рад, что Дэниел оказался достаточно близко, чтобы обезоружить вас.
- Никто из них не был достаточно близко, но Дэниел был ближе других, и поэтому подбежал первым. Он оказался достаточно близко, чтобы мягко справиться со мной. Находись он дальше, он мог бы вывихнуть мне руку или сбить меня с ног.
- Неужели он зашел бы так далеко?
- Мистер Бейли, я дал инструкцию защищать вас, а я умею давать инструкции. Они не поколебались бы спасти вас, даже если бы для этого им пришлось причинить мне вред. Конечно, они постарались бы, чтобы этот вред был минимальный, как это и сделал Дэниел. Он нанес ущерб только моему достоинству и растрепал мне волосы. И пальцы у меня немного онемели.
Вздохнув, Фастольф стал с грустным видом сгибать и разгибать пальцы.
Бейли перевел дух, пытаясь оправиться от пережитого короткого замешательства.
- А Дэниел стал бы защищать меня без ваших особых инструкций?
- Без сомнений. Не думайте, что реакция робота - просто "да" или "нет", "вверх" или "вниз", "внутрь" или "наружу". Это обычная ошибка непрофессионалов. Тут дело в скорости реакции. Мои инструкции насчет вас были сформулированы так, что потенциал, и без того очень высокий в роботах моего дома, включая Дэниела, стал еще выше. Следовательно, реакция на явную опасность для вас исключительно быстрая. Я знал, что так должно быть, и поэтому мог замахнуться на вас со всей возможной для меня быстротой и наиболее убедительно продемонстрировать мою неспособность причинить вам вред.
- Да, но я не очень-то благодарен вам за нее.
- О, я целиком и полностью доверяю своим роботам, особенно Дэниелу. Мне слишком поздно пришло в голову, что если бы я тут же не выпустил прибор, Дэниел мог бы - против своей воли или ее эквивалента у робота - сломать мне руку.
- А мне пришло в голову, что это был глупый риск с вашей стороны.
- Я тоже так подумал… постфактум. Если хотите, швырните прибор в меня. Дэниел сразу же предупредит ваше движение, хотя и не с такой скоростью, поскольку он не получал специальных инструкций о моей безопасности. Я надеюсь, что он будет достаточно проворен и спасет меня, но я предпочел бы не проверять.
Фастольф улыбнулся.
- А если на дом будет сброшено с летательного аппарата какое-нибудь взрывное устройство?
- Мои роботы не могут защитить от всего, но подобные террористические акты невероятны на Авроре. Я думаю, что мы не будем горевать по этому поводу.
- Я во всяком случае не буду. И у меня нет серьезных подозрений, что вы представляете для меня опасность. Я просто хотел исключить все возможности. Теперь мы можем продолжать разговор о деле.
- Да, - сказал Фастольф, - хотя мы и отвлеклись от темы в несколько драматизированном плане, перед нами все еще стоит задача доказать, что умственное замораживание Джандера произошло случайно.
Но Бейли помнил теперь о присутствии Дэниела. Он повернулся к роботу и несколько смущенно спросил:
- Дэниел, может быть, вам тяжело слушать то, что мы говорим об этом деле?
- Коллега Илайдж, я предпочел бы, чтобы друг Джандер все еще функционировал, но поскольку он не действует и не может быть отремонтирован, самое лучшее предупредить подобные инциденты в будущем. Так что разговор об этом мне скорее приятен, чем тяжел.
- Тогда, Дэниел, скажите: вы верите, что доктор Фастольф не ответствен за гибель вашего друга Джандера? Вы простите меня, доктор Фастольф, за мой вопрос?
В ответ Фастольф кивнул - да, вопрос поставлен правильно, и Дэниел сказал:
- Доктор Фастольф утверждает, что он не виноват, значит, он не виноват.
- У вас нет сомнений на этот счет?
- Никаких.
Фастольфа, казалось, это развлекало.
- Вы ведете перекрестный допрос робота, мистер Бейли?
- Да, я знаю. Но я не могу полностью считать Дэниела роботом, поэтому и спросил.
- Перед любым Бюро по расследованию его ответы ничего не стоят. Его позитронные потенциалы заставляют его верить мне.
- Но я не Бюро по расследованию, я пытаюсь рассеять мрак. Позвольте мне вернуться назад. Либо вы сожгли мозг Джандера, либо это случилось благодаря редкому стечению обстоятельств. Вы уверяете, что я не могу доказать этого стечения обстоятельств, и мне остается лишь задача - доказать, что вы тут ни при чем. Иными словами, если я докажу, что вы не имели возможности убить Джандера, то у нас есть единственная возможность - редкая случайность.
- А как вы это сделаете?
- Три пункта: средство, возможность и мотив. Вы имели средство убить Джандера - теоретическую способность так манипулировать им, чтобы это привело к умственному замораживанию. Но была ли у вас возможность? Был ли робот у вас в это время?
- Нет. Он был у другого человека.
- Долго?
- Примерно восемь месяцев.
- А-а, это интересный пункт. Вы были с ним рядом или где-нибудь поблизости, во время его разрушения? Короче, можем ли мы доказать, что вы были в это время слишком далеко от него?
- Боюсь, что это невозможно. Тут широкий интервал времени, когда это могло быть сделано. Изменения в роботе не эквивалентны трупному окоченению человеческого существа. Робот либо функционирует, либо нет. Но мое пребывание в том или другом месте не имеет значения.
- Почему?
- Мой дорогой мистер Бейли, ведь это не физическая атака вроде моего недавнего притворного нападения на вас. То, что случилось с Джандером, не требовало моего физического присутствия. Джандер мог находиться хоть на другой стороне Авроры - я мог бы до него добраться электронным путем, отдать ему приказы и вызвать умственное замораживание. Решающий шаг не потребовал бы много времени…
- Значит, - быстро сказал Бейли, - кто-то за короткое время мог бы сделать случайное движение, имея в виду нечто совершенно другое, обычное?
- Нет! Ради бога, землянин, дайте мне сказать. Я уже говорил вам, что все должно было происходить совсем иначе. Вызов умственного замораживания был бы долгим, сложным и извилистым процессом, требующим величайших знаний и ума, и он не мог быть сделан никем случайно. Вот если бы я желал это сделать, я осторожно вызвал бы перемены и реакции, постепенно, в течение месяцев, а то и лет, пока не довел бы Джандера до точки разрушения. И за все это время он не проявил бы никаких признаков надвигающейся катастрофы, как если бы вы шли в темноте к обрыву и даже у самого края не знали бы, что земля вот-вот исчезнет из-под ваших ног. Таким образом, я подвел бы его к краю, и одного простого замечания с моей стороны было бы достаточно, чтобы он сделал последний шаг в пропасть. Понимаете?
Бейли сжал губы, не сумев скрыть разочарования:
- Итак, возможность у вас была, и средство тоже. Теперь насчет мотива. Может, здесь мы что-то сделаем. Эти человекоподобные роботы - ваши. Они основаны на вашей теории, вы следили за каждым шагом их создания. Они существуют благодаря вам и только вам. Вы назвали Дэниела своим первенцем. Это ваши творения, ваши дети, ваш дар человечеству, ваш шаг к бессмертию. Зачем бы вам уничтожать эту работу? Зачем вам разрушать жизнь, созданную чудом работы вашей мысли?
Бейли сам чувствовал, как растет его красноречие, и на миг вообразил себя обращающимся к Бюро по расследованию.
Фастольф улыбнулся:
- Ну, мистер Бейли, вы ничего об этом не знаете. Как вы можете утверждать, что моя теория - результат чуда работы мысли? Может, это просто тупое продолжение уравнений, чего никто не потрудился сделать до меня?
- Не думаю, - сказал Бейли, стараясь остыть. - Если никто, кроме вас, не понимает позитронного мозга настолько, чтобы иметь возможность его разрушить, вряд ли кто-то, кроме вас, может его создать. Вы будете отрицать это?
- Нет, не буду. Однако, мистер Бейли, ваш тщательный анализ делает все только хуже для нас.
И он продолжил:
- Мы уже согласились, что лишь у меня одного были средство и возможность. Случилось так, что у меня есть и мотив, самый лучший в мире, и мои враги знают это. Как мы докажем, что я этого не сделал?
19
Лицо Бейли исказилось от злости. Он прошелся по комнате, повернулся и резко сказал:
- Доктор Фастольф, мне кажется, вы находите удовольствие в том, чтобы разочаровывать меня.
Фастольф пожал плечами:
- Никакого удовольствия. Я просто представил вам проблему, как она есть. Бедный Джандер умер смертью робота от чистой неопределенности позитронного течения. Поскольку я знаю, что я ничего не сделал для этого, я знаю, как это могло быть. Однако никто не поверит в мою невиновность, и косвенно все указывает на меня, и этого мы не должны забывать.
- Ладно, рассмотрим ваш мотив. Может, он не такой уж важный, как вам кажется.
- Сомневаюсь. Я ведь все-таки не дурак, мистер Бейли.
- Но вы, возможно, не судья себе и своим побудительным мотивам. С людьми это часто бывает. Вы можете по каким-либо причинам драматизировать свои поступки.
- Не думаю.
- Тогда назовите ваш мотив.
- Не спешите, мистер Бейли, это нелегко объяснить. Можете вы выйти со мной из дома?
Бейли быстро взглянул в окно. Солнце низко висело на небе, и комната была освещена им. Бейли поколебался, но сказал чуть громче, чем нужно.
- Да.
- Прекрасно, - сказал Фастольф.
Затем он дружелюбно добавил:
- Вы, может быть, хотели бы зайти в туалет?
Бейли подумал. Срочной необходимости не было, но он не знал, что ждет его, когда они выйдут из дома, долго ли он там пробудет, будут для этого благоприятные условия там или не будут; самое главное - он не знал аврорских обычаев, а книгофильмы на корабле не просветили его в этом отношении. Наверное, разумнее будет принять совет хозяина.
- Спасибо. Если это возможно…
Фастольф кивнул:
- Дэниел, покажи мистеру Бейли туалет для посетителей.
Когда Бейли и Дэниел вышли, Бейли сказал:
- Мне очень жаль, Дэниел, что вы не участвовали в разговоре.
- Этого не предполагалось. Когда вы задали мне вопрос, я ответил, но меня не приглашали участвовать во всей беседе.
- Я бы пригласил вас, если бы не был связан положением гостя.
- Я понимаю. Вот туалет для гостей. Дверь открывается от прикосновения вашей руки, если помещение не занято.
Бейли задумчиво постоял и сказал:
- Если бы вас пригласили говорить, у вас было бы что сказать, какое-нибудь замечание, которое вы воздержались сделать? Я хотел бы знать ваше мнение, мой друг.
Дэниел сказал с обычной серьезностью:
- Замечание, которое я не решился сделать, касается утверждения доктора Фастольфа о наличии прекрасного мотива для приведения Джандера к бездействию. Оно для меня неожиданно. Я не знаю, какой мотив мог у него быть. Однако, если он говорит, что мотив был, вы можете спросить, почему у него не было того же мотива для приведения в бездействие меня. Если люди уверены, что у него был мотив для уничтожения Джандера, почему этот мотив неприложим ко мне? Я хотел бы это знать.
- Вы чувствуете себя в опасности, Дэниел? Вам кажется, что доктор Фастольф опасен для вас?
- По Третьему Закону я должен защищать себя, но я не могу сопротивляться доктору Фастольфу или любому другому человеку, если у них есть обоснованное мнение, что моему существованию необходимо положить конец. Это Второй Закон. Однако, я знаю, что представляю собой большую ценность как в денежном и материальном смысле, так и в смысле научном. Следовательно, необходимо объяснить мне причины для моего уничтожения. Доктор Фастольф никогда не говорил мне, что у него была такая мысль. Я не верю, чтобы он когда-нибудь намеревался положить конец существованию моему или Джандера. Случайный позитронный сдвиг, вероятно, покончил с Джандером и когда-нибудь может покончить и со мной. Во Вселенной всегда есть элемент случайности.
- Так говорите вы, так говорит Фастольф, и я сам так думаю, но трудно убедить людей принять эту точку зрения.
Бейли угрюмо повернулся к двери.
- Вы войдете со мной?
Дэниел сумел доказать, что понимает и ценит юмор.
- Мне лестно, коллега Илайдж, что вы до такой степени считаете меня человеком. Но мне, конечно, нет необходимости.
- Конечно, но войти-то вы можете.
- Мне не полагается. Не принято, чтобы роботы входили в туалет. Это чисто человеческое помещение. К тому же, этот туалет для одного.
Для одного! Бейли на мгновение был ошеломлен, но затем пришел в себя. Другой мир, другие обычаи! И ничего об этом не говорилось в книгофильмах.
- Значит, вы это имели в виду, когда говорили, что дверь не откроется, если помещение занято. А как же выйти?
- Она не откроется от прикосновения снаружи, и ваше уединение не будет нарушено, но она, естественно, откроется от прикосновения изнутри.
- А если посетителю стало плохо, он ушибся, или сердце прихватило, и он не может коснуться двери, никто не может войти и помочь ему?
- Есть способы открыть дверь, если понадобится. А вы думаете, что с вами случится что-либо подобное?