"Присмотрись ко мне, Торникус", – сказал Андроникус. – "Ты видишь, кто я? Мое лицо, мой рост, моя кожа, мои рога. Я не всегда был таким. Когда-то я был таким, как ты. Как мой отец. Как мои братья. МакГил, как и все остальные. Но я изменился. Я преобразовался. Я принес клятву и принял силы темной магии. И прошел церемонию. Я позволил злому духу войти в меня. Я позволил ему преобразовать меня. Я позволил ему изменить мою расу, мой внешний вид и дать мне больше силы, чем я когда-либо мечтал. Это священная церемония. Только избранные могут получить привилегию преобразования, чтобы обрести такую силу".
Андроникус напряженно смотрел в глаза Тора.
"Сегодня ты доказал, что ты достоин. Когда закончатся эти сражения, ты преобразишься, как и я. У тебя будет мой рост, моя раса, моя кожа. У тебя появятся рога – такие же, как и у меня. Ты оставишь позади жалкую человеческую расу. И ты станешь точно таким же, как твой отец".
Глаза Тора были стеклянными, его разум затуманен, а самого его переполняла признательность.
"Я хочу этого, отец", – ответил он. – "Я очень сильно этого хочу".
Глава семнадцатая
Микоплес лежала на палубе корабля Империи, свернувшись клубком под сетью Акрона, которая прижимала ее вниз. Охваченная грустью, она ощущала раскачивание океана под собой, мягкий подъем и спуск лодки. Она слегка приоткрыла один глаз и увидела, что солдаты Империи упивались своей победой, пили, праздновали. Очевидно, они были довольны тем, что одолели дракона. Микоплес ощущала боль по всему телу после того, как солдаты избили ее.
Посмотрев через них, Микоплес увидела желтые воды Тартувиана, растянувшиеся насколько хватало взгляда. Она снова закрыла глаза, желая, чтобы все это просто исчезло. Она хотела вернуться в землю, в которой родилась, в страну драконов, снова хотела быть со своим кланом. Более того, ей хотелось быть рядом с Тором, но она знала, что Тор находится далеко от нее, потерянный в другом месте. Он больше не был тем Тором, которого она знала.
Микоплес чувствовала, что солдаты везут ее в Империю и сделают из нее зрелище для воинов Империи. Она чувствовала, что до конца своих дней будет закована в цепи, ее будут мучить и демонстрировать как артефакт. Мысль о жалкой жизни, которая ее ждет, причиняла ей боль. Микоплес хотелось умереть сейчас с гордостью, в последнем великом сражении. Она выживала на протяжении тысяч лет не для того, чтобы стать пленницей людей. Ее предупреждали никогда не приближаться к человеку слишком близко, и она совершила ошибку, позволив себе стать уязвимой. Любовь к Тору сделала ее слабой, ослабила ее инстинкт самосохранения. И теперь она расплачивается за это.
Тем не менее, несмотря ни на что, Микоплес по-прежнему любила Тора, и она сделала бы все это снова – только ради него.
Микоплес закрыла глаза, отяжелевшие от усталости, от того, что сеть врезалась в нее, от ран по всему ее телу. Ей хотелось только одного – быть подальше отсюда.
* * *
Микоплес не знала, как долго проспала, когда ее разбудил громкий свист, напоминающий сильный дождь, и она почувствовала, что все ее тело было мокрым.
Подняв глаза вверх, она увидела, что корабль вошел в Стену Дождя, где на них хлынула вода. Казалось, что они проходили под водопадом.
Солдаты Империи паниковали, хватаясь за палубу, когда корабль проходил через Стену Дождя. Шум был оглушающий. Микоплес радовалась этому, дождь остужал ее, от ее чешуи поднимался пар после того, как ее все эти дни припекало солнце. Ливень на мгновение отвлек ее от забот.
Они медленно выплыли с другой стороны.
Микоплес открыла глаза и увидела, что они вошли в красные воды Кровавого Моря. Она поняла, что солдаты выбрали самый прямой путь в Империю, обойдя остров Туманов.
Ее сердце затрепетало, когда внезапно она ощутила прилив надежды. Много раз она летала над островом Туманов со своим кланом. Она знала его как дом великих воинов и, что самое важное, как дом бродячего дракона – Ралибара.
Микоплес однажды встречалась с Ралибаром – очень давно. Он был отшельником, непохожим на других драконов. Он презирал свой собственный вид, но вместе с тем ему не нравились и люди. Когда они будут проплывать мимо, и Ралибар увидит ее в этом затруднительном положении, может быть, он придет ей на помощь – не потому, что она ему нравилась, а потому, что он ненавидел людей. Возможно, он даже поможет освободить ее.
Микоплес знала, что она должна сделать: ей каким-то образом нужно заставить этот корабль плыть к Острову Туманов. Микоплес не может позволить солдатам Империи обойти его. Она должна направить эту лодку прямо к острову. Она должна сделать все, чтобы лодка разбилась о скалы острова.
Микоплес закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Она почувствовала, как по ее чешуе пробежал морской воздух, как ее тело начало покалывать, когда она собрала последние остатки имеющейся у нее силы. Она призвала Древних, которые направляли ее на протяжении тысяч лет, чтобы просить их о последней услуге. Микоплес не просила силы для себя. Она даже не просила силы для сражения.
Вместо этого Микоплес просто попросила, чтобы ей ответил ветер. Небо. Океан. Обратившись к своему древнему, первобытному духу дракона, она призвала их всех, обратилась к ним с одной этой просьбой. Она просила о том, чтобы разыгрался ветер, чтобы поднялись волны, чтобы потемнело небо. Микоплес призывала их всех от имени своих предков, от имени всех, кто ходил по этой планете прежде всех остальных. Драконы были здесь первыми. И у драконов было право приказывать природе.
Микоплес дышала все глубже и глубже, чувствуя, как внутри нее зарождается тепло. Постепенно поднялся ветер, начали бушевать волны, и лодка сначала медленно наклонилась, после чего поднялась выше. Ветер набрал скорость и вскоре спряталось солнце, когда потемнело небо.
Через несколько минут огромные волны начали подниматься и опускаться над ними, их понесли большие течения. В небе раздавался гром, ветер был оглушающим – звук был настолько громким, что заглушал даже крики людей Империи, которые бегали вокруг нее, спасая свои жизни. Некоторые из них падали за борт. Они все пытались контролировать лодку, но им это не удавалось – лодка сбилась с курса.
Она плыла прямо к Острову Туманов.
Микоплес открыла свои огромные фиолетовые глаза и удовлетворенно осмотрелась – на горизонте показался остров, который все приближался.
Сквозь вой ветра на горизонте поднимался одинокий звук, который было слышно издалека. Он напоминал эхо крика, заполнившего небо.
Микоплес мысленно улыбнулась. Она знала этот звук. Она родилась с ним, росла с ним всю свою жизнь.
Это был крик другого дракона.
Глава восемнадцатая
Селезе и Иллепра скакали через бесконечные холмы и долины Кольца весь день и всю ночь напролет, направляясь к Восточному Пересечению, чтобы найти Риса. Селезе целеустремленно скакала вперед, не в силах думать ни о чем другом. Это был коварный долгий путь, когда они старались оставаться незамеченными, избегать полей боя и случайных групп солдат и наемников. Они скакали через темные леса и крутые хребты, оставаясь вне поля зрения. Несколько раз девушка боялась, что их заметят.
Но все это того стоило. Селезе была готова проскакать семь кругов ада, чтобы спасти Риса. А она чувствовала, что он нуждается в спасении, чувствовала, что он находится в опасности. Должно быть, Рис отправился на какую-то опасную миссию – как та, на которую он вызвался. Девушка знала, что где бы ни находился Меч Судьбы, за ним всегда следует смерть.
Селезе молилась о том, чтобы она смогла добраться туда вовремя, чтобы она смогла спасти Риса от любых опасностей, которые ему угрожают. Даже если у нее не получится, нет такого места, в котором она хотела бы оставаться.
Селезе скакала, не останавливаясь, ее мышцы изнывали от усталости, она едва могла дышать. Иллепра тоже не отставала. Она стала Селезе сестрой, и девушку переполняла благодарность за то, что Иллепра сейчас с ней. Они обе рисковали своими жизнями, отправляясь в это путешествие.
Пока Селезе и Иллепра делали все от них зависящее, чтобы избегать открытых дорог, они добрались до последнего этапа своего путешествия, которого невозможно было избежать. Теперь перед ними был только открытый ландшафт, одинокая, бесплодная, пыльная дорога, ведущая на восток. На смену деревьям пришли камни, на смену камням – грязь, после чего перед ними предстала огромная бесплодная пустыня. Восточное Пересечение теперь уже недалеко.
Одна-единственная проблема докучала Селезе – они были незащищенными на этой открытой дороге, посреди небытия. Они слишком бросались в глаза, скачущие вдвоем по одинокой дороге. Девушка очень нервничала, у нее волосы вставали дыбом, потому что она ожидала засады со всех сторон. Кольцо было разорвано на части, одни армии сражались с другими, и даже эти армии были поделены друг против друга. Сейчас это было хаотичное место, лишенное закона и порядка. Никто не мог остановить банды криминальных личностей. Селезе понимала, что они должны быстро добраться до Риса.
Они свернули за изгиб и вдруг застыли на месте. Перед ними, преградив дорогу, находилось огромное срубленное дерево. Селезе задалась вопросом, как оно могло оказаться здесь, посреди небытия.
Девушка услышала шум и не успела даже обернуться, как поняла – они угодили в засаду.
Позади них стояли четыре солдата, появившиеся из-за валуна. Огромные, широкоплечие и небритые, они передавали по кругу мех и пили вино. Судя по броне, они были силезианцами. Ее собственный народ. Селезе понимала, что должна испытывать облегчение.
Тем не менее, оно к ней не пришло – солдаты были пьяны и смотрели на девушек с вожделением в глазах. Казалось, что они находятся далеко от главной армии и, тщательнее присмотревшись к их изношенной броне, к их разорванной униформе, Селезе поняла – они были дезертирами. Бесхарактерные бродячие солдаты, предатели своего собственного народа. Худшие из худших.
"И куда в это время могут направляться две прекрасные дамы?" – спросил их главарь, в то время как все четверо подошли к ним ближе.
Сердце Селезе забилось быстрее, поскольку им некуда было отступать. Ее сердце подскочило к горлу, пока она задавалась вопросом, как уладить это дело. Она увидела, что Иллепра бросила на нее нервный взгляд, тоже потеряв уверенность.
"Мы из Силезии, так же, как и вы", – крикнула Иллепра. – "Мы служим королевской армии. Мы – целительницы. Поэтому, пожалуйста, пропустите нас. У нас важное дело".
"Неужели?" – спросил главарь, сделав шаг вперед и схватив ее коня под уздцы, в то время как другой солдат схватил под уздцы коня Селезе.
"Мы из Силезии, так же, как и вы", – повторила Иллепра дрожащим голосом.
"Ах, Силезия", – насмешливо произнес солдат. – "И такую вечную любовь мы испытываем к своему народу".
"Вы – дезертиры", – крикнула Селезе, ее голос был более мрачным и властным, она испытывала меньший страх, осуждая стоящих перед ней людей. – "Низшие из низких".
Остальные солдаты нахмурились, но их лидер покачал головой, рассматривая ее.
"Я бы сказал, что мы умнейшие из умных. Мы – те, кто пережил еще один день. Мы не сражаемся за такую фальшивую вещь, как рыцарство, которую никто не может ни увидеть, ни потрогать, ни почувствовать. Почему мы должны сражаться в чьей-то войне?"
"Это ваше Кольцо", – ответила Селезе, не останавливаясь. – "Это ваша война".
"Моя война – остаться в живых или сражаться за того, кто заплатит наивысшую цену. Но я достаточно выслушал от тебя".
Он протянул руку и одним быстрым движением схватил Селезе за рубашку, потянув ее вниз.
Девушка закричала, слетев со своего коня, приземлившись на землю. Селезе дрожала. Она увидела, что Иллепру тоже стащили с ее коня.
Солдат схватил обеих девушек и дернул их на ноги, в то время как двое других солдат окружили их. Лидер наклонился ближе, его лицо находилось от лица Селезе всего в нескольких дюймах – так близко, что она увидела оспины на его лице и ощутила дурное дыхание изо рта. Он потерся грубой щетиной на своем подбородке о щеку девушки.
"Это наш счастливый день", – сказал лидер. – "Мы получили двух отличных лошадей и двух прекрасных дам, чтобы мы смогли развлечься".
"Не волнуйтесь о своей славной Силезии", – сказал другой солдат. – "Вы еще долго ее не увидите".
Он рассмеялся, и его товарищи присоединились к нему.
"Вы совершаете большую ошибку", – сказала Селезе, ее голос гремел уверенностью. – "Я отправилась в путь, чтобы найти Риса, младшего сына Короля МакГила. МакГилы – свирепый и благородный клан. Если вы причините нам вред, они узнают о том, что вы натворили и убьют вас всех".
"А кто сказал, что они узнают о том, что мы натворили?" – спросил солдат, усмехнувшись.
Главарь вынул кинжал и занес его над Селезе.
Девушка знала, что должна что-то сделать – и быстро. Очевидно, эти люди не прислушаются к здравому смыслу. Они жаждут крови, а в ее распоряжении нет оружия.
Вдруг Селезе в голову пришла идея. Это было рискованным, но может сработать.
Селезе незаметно скользнула рукой к своей сумке и, пробежав внутри пальцами, нащупала небольшой флакон с жидкостью. Она сжала пальцы и спрятала флакон в ладони.
Вдруг выражение ее лица изменилось, Селезе улыбнулась главарю и произнесла сладким и чувственным голосом:
"Я сделаю все, что ты скажешь. На самом деле, я сделаю это с удовольствием. Я нахожу тебя достаточно привлекательным".
Лидер отстранился и удивленно посмотрел на нее.
"Я попрошу только одну вещь", – добавила Селезе. – "Сначала поцелуй меня. Я хочу ощутить твои губы на своих губах. Губы настоящего мужчины. Настоящего воина".
Солдат смотрел на нее, растерянный и приятно удивленный. Один из других солдат подошел и похлопал его по спине.
"Видишь, они прислушиваются к голосу разума", – сказал он. – "Они всегда так поступают".
Лидер широко улыбнулся, стряхнул грязь со своей рубашки и пробежал рукой по волосам, приглаживая их.
"Это мне нравится больше", – произнес он.
"Селезе, что ты делаешь?" – спросила сбитая с толку Иллепра.
Но Селезе проигнорировала ее. У нее был план.
Притворившись, что зевает, девушка поднесла руку к своему рту и поместила внутрь флакон.
Она наклонилась вперед, схватила солдата за лицо и поцеловала его, сомкнув свои губы на его губах.
В эту минуту она выплюнула флакон в его открытый рот, после чего подняла руку и закрыла его рот.
Он уставился на нее широко раскрытыми глазами, пытаясь сопротивляться.
Но было слишком поздно. Селезе подняла обе руки и крепко сжала его рот, заставляя солдата раскусить яд. Она наблюдала за тем, как его лицо становится ярко-красным, на его шее вздулись вены. Подняв руку, он схватился за горло, хватая ртом воздух, и секунду спустя упал на землю.
Солдат был мертв.
Еще бы – в составе того яда был блэкокс, самый смертельный яд, который у нее был.
Остальные три солдата растерянно смотрели на нее, и Селезе не дала им шанса во всем разобраться.
Девушка засунула руку в свою сумку в поисках апота, желтого порошка, который представлял собой эффективную мазь, если его смешать с водой, но был смертельно опасным, если попадал в глаза в виде порошка. Она схватила две пригоршни.
"Ах ты девка!" – крикнул один из солдат, после чего вынул свой кинжал и бросился на нее.
Селезе бросила пригоршню порошка ему в глаза, и он закричал. Затем девушка вышла вперед и бросила другую пригоршню в глаза двум другим мужчинам.
Они все закричали, упав на спины, извиваясь, в то время как изо рта у них шла пена.
Через несколько секунд они все были мертвы.
Иллепра смотрела на нее в тишине, открыв рот от потрясения, не в силах понять, что произошло.
Селезе повернулась и посмотрела на подругу, ее руки тряслись, но она чувствовала себя сильной и решительной. Она не знала, смогла бы сделать это, если бы дело касалось только ее одной, но мысли о Рисе сделали ее сильнее.
"Пошли", – сказала она, седлая коня. – "Самое время найти Риса".
Глава девятнадцатая
Кендрик мчался через ландшафт вместе с Эреком, Бронсоном, Срогом и тысячами освобожденных войск, которые скакали позади них. Они все снова были свободны. Они скакали всю ночь напролет с тех пор, как сбежали из лагеря Империи, ни разу не остановившись, увеличивая расстояние между ними как можно больше.
Теперь, наконец, наступил рассвет. Это была долгая и ужасная ночь с тех пор, как Кендрик, Эрек, Бронсон и Срог освободили тысячи своих людей, убили своих захватчиков и ускакали прочь, в то время как группа воинов Империи все еще спала. Они не хотели вступать в полноценное противостояние с огромными силами Империи посреди ночи. Поэтому они двигались быстро и украдкой, убивая войска, которые вставали у них на пути. Они вернули своих лошадей и оружие и поскакали прочь. Они хотели сразиться в другой день, на своих собственных условиях.
Здесь, на стороне королевства МакКлаудов, Бронсон знал местность и вел их со знанием дела. Кендрик знал – им повезло, что Бронсон на их стороне, поскольку он предоставил им бесценное руководство, помогая спрятаться от Империи. Кендрик и Эрек попросили Бронсона отвести их в такую местность, где они смогут хорошо спрятаться от Империи и вместе с тем смогут атаковать небольшие подразделения. Им придется изменить тактику, и теперь пришло время для новой стратегии: вместо столкновения со всей армией Империи они должны найти небольшие подразделения, состоящие всего из нескольких тысяч человек, чтобы силы были равными, и вести меньшие битвы, прежде чем снова отступить. Поскольку они значительно уступали своему противнику по количеству воинов, их единственный путь к успеху заключался в том, чтобы вести продолжительную партизанскую войну. Они могут держаться ближе к горам, хорошо укрывшись в Хайлэндс, и стать смертельной боевой силой, атакующей стратегически, подобно змее, после чего смогут отступить. Может быть, у них нет такого количества воинов и силы, как у врага, но они обладают силой воли, чтобы переждать Империю.
Они продолжали скакать, следуя за Бронсоном, когда он свернул на крутую тропу, уводя их прямо вверх на одну сторону Хайлэндс. Они шли по старому следу Империи, проходя мимо волн разрушения, от одного города МакКлауда к следующему. Наконец, след закончился здесь, на вершине горы.
Они все остановили своих лошадей.
"Хайландия", – крикнул Бронсон, указывая рукой.
С этой отдаленной вершины, через горный хребет Кендрик увидел Хайландию, небольшой город МакКлауда, расположенный высоко, на самом краю Хайлэндс, находящийся по обе стороны Восточного и Западного королевств Кольца. Даже на рассвете Кендрик смог увидеть, что город захватили силы Андроникуса. Он видел, что их костры до сих пор еще тлели, заметил головы узников, насаженные на пики по всему городу, и понял, что они недавно убили этих МакКлаудов здесь.
Появилось несколько тысяч воинов, которые собрались вокруг города, и было сложно сказать, сколько еще тысяч находится в самом городе. Кендрик не знал, принадлежит ли эта группа армии Империи или это одинокое подразделение.
"Этот город может стать первым для нашего нападения", – сказал он.