Гвен испытывала боль в животе, пока скакала верхом, ее ребенок продолжал переворачиваться с тех самых пор, как они нашли Аргона. Все было как в тумане с того момента, когда они освободили друида. Оживленный Аргон был еще более сильным, чем прежде, и он использовал свою силу, чтобы создать большой пузырь. Гвен и остальные оказались пойманными в нем, плывя вместе с Аргоном в воздухе, над землей, все быстрее и быстрее, удаляясь от Преисподней к краю Каньона, после чего они безвредно пролетели над ним. Гвендолин была потрясена таким полетом в воздухе. Это заставило ее подумать о времени с Тором на спине Микоплес.
Глядя вниз, Гвен вспомнила, как они пересекли Каньон, поражаясь кружащимся туманам под ней, глубинами Каньона, которые казались бесконечными. Она задавалась вопросом, есть ли у него вообще дно.
Наконец, Аргон опустил их на эту сторону Кольца, его пузырь достиг лимита своей силы, когда они оказались в безопасности этой части королевства. Они приземлились возле табуна диких лошадей, которых они нашли бродящими в сельской местности, и с тех пор они скакали, не останавливаясь.
Они скакали на юго-восток, направляясь на поле боя, где, как сказал Аргон, он ощущал великое сражение. Он чувствовал, что там происходит эпическая битва за самую душу и сердце Кольца, что на кону находится само будущее Кольца. Разумеется, Гвен знала, что там должен быть Тор. И все те, кого она любила и кем дорожила.
Гвен ощутила гонку со временем, отчаянно желая добраться туда, пока еще не слишком поздно, пока не убили Тора или кого-то из тех, кого она любит. Всеми фибрами своей души Гвен чувствовала, что все они находятся на краю большого бедствия. Неужели она опоздала с поисками Аргона? Неужели все это было напрасно?
Высоко над головой раздался пронзительный крик и, подняв глаза вверх, девушка увидела кружившего в небе Эстофелеса, который указывал им путь.
Гвен сильнее пнула своего коня. Крон рядом с ней зарычал и побежал сильнее, стараясь не отставать.
Они продолжали скакать, пересекая Кольцо, час за часом. Каждый из них знал, что находится на кону и никто не останавливался даже для того, чтобы отдышаться. Солнце начало отбрасывать длинные тени, а Гвен не могла остановить слезы. Она чувствовала, что вот-вот произойдет ужасная трагедия. Неужели она пожертвовала слишком многим?
Они скакали все дальше и дальше по незнакомой территории, на горизонте возвышались огромные Хайлэндс. На вершине находился один-единственный город, и Гвен сразу же узнала его из книг по истории – Хайландия. Крепость МакКлауда. Город между двумя королевствами.
На крутом горном склоне, спускающейся из Хайландии Гвен увидела широкий след бросившейся вниз армии. Проследив за этой тропой и перейдя хребет, она, наконец, остановилась, увидев ее. Девушка была поражена.
Под ними на огромной долине растянулись тысячи воинов, сражающихся по обе стороны. Это была самая большая битва, которую она когда-либо видела. Гвендолин тут же узнала со своей стороны броню тысяч воинов Серебра, МакГилов и силезианцев.
Но через долину она увидела, что они столкнулись с гораздо большей армией, с огромным количеством солдат Империи, десятками тысяч войск, позади которых прибывал бесконечный поток подкреплений. Даже отсюда Гвен могла видеть огромную фигуру Андроникуса, чья голова возвышалась на поле боя. Он держал в руках два меча и сеял хаос, прорезая себе путь через поле. Ее люди погибали сотнями – и все на ее глазах. Их просто было слишком мало.
Хуже всего, Гвен увидела открытый участок в центре поля боя, на котором происходило эпическое сражение между двумя великими воинами. Все остальные воины остановились, чтобы понаблюдать за ними. Там, в центре поля боя, сражаясь один на один, находился чемпион ее отца, величайший воин Серебра – Эрек. В другой ситуации Гвен не боялась бы за него – неважно, с кем бы он сражался.
Но когда Гвен присмотрелась внимательней, ее сердце остановилось и кровь в ее жилах застыла, когда она увидела соперника Эрека. Это был Торгрин. Ее любовь.
Тор казался преображенным человеком, сражающимся как в тумане. Он был быстрее и сильнее, чем она когда-либо видела его. Тор сражался изо всех сил, и сердце Гвен упало, когда она поняла, что он хочет убить Эрека.
Что случилось с Тором? Как он может сражаться на стороне Андроникуса? Она не понимала этого.
Очевидно, он находится под влиянием каких-то волшебных чар. Гвен как никогда была уверена в том, что поиски Аргона были необходимы. Было очевидно, что против такого рода магии каждый из них, все Кольцо будут бессильны. Магия должна сражаться с магией.
Гвен пнула своего коня, и ее спутники последовали за ней. Она направилась прямо в гущу сражения, на открытый участок, к Тору. Она должна добраться к нему вовремя. Она должна спасти его. Она должна спасти Эрека.
"Миледи, это небезопасно!" – крикнул Абертоль рядом с Гвен, пока они скакали. – "Вы несетесь в битву! Там настоящие мужчины с настоящим оружием! Вы должны остановиться здесь! Вы не доберетесь до Тора! Вас убьют!"
Но Гвендолин проигнорировала его. Она не тревожилась о собственной безопасности. Ее волновали только Тор и Кольцо.
"Я скачу туда, где находится Тор", – крикнула она в ответ. – "Я не боюсь человеческого меча. Если не хотите следовать за мной, то остановитесь".
"Миледи, я с вами!" – сказал Штеффен.
"И я!" – выкрикнула Алистер.
"Я буду сражаться для Вас и расчищу Вам путь через тех воинов", – добавил Штеффен. – "Вы доберетесь до Тора!"
Аргон молча скакал рядом с Гвен. Он ничего не сказал, но она знала, видела в его глазах, что он и сам готов к сражению.
Сердце Гвен бешено застучало, в горле у нее пересохло, ребенок в ее животе переворачивался как сумасшедший, когда она приблизилась к сражению. Ее уши заполнил лязг металла, крики умирающих мужчин, и она уже отсюда могла почувствовать грязь. Девушка приготовилась к худшему, мчась галопом, не замедляя хода своего коня.
Гвен бросилась в гущу сражения. Скачущий впереди Штеффен убил нескольких воинов своими стрелами. Пока она скакала, МакГилы, члены Серебра и силезианцы – все узнавали ее и радостно кричали, собираясь, чтобы поспешить к ней и дать ей дорогу через толпу. В конце концов, Гвендолин была их любимой королевой, а теперь еще и вернувшейся героиней с их любимым Аргоном.
Гвендолин поскакала еще дальше в центр поля боя, подняв свой щит, чтобы отразить удар. Ее руки тряслись. Но они не останавливалась. Солдаты Империи давили на нее со всех сторон, осознав, что появился важный человек, и пытаясь атаковать ее. Один из них бросился на Гвендолин, высоко подняв свой меч, опустив его на девушку. Гвен ждала, после чего уклонилась и он пролетел мимо нее.
Гвен атаковал другой солдат, проскользнув через ряды, и в этот раз вперед бросился Штеффен, который выпустил стрелу, вонзившуюся солдату в горло. Он замертво упал на землю.
Тем не менее, и третьему солдату удалось проскользнуть, и его Гвен убила сама, подняв свой кинжал и ударив его в горло прежде, чем он сумел опустить ей на голову свой топор. Он выронил топор на свою собственную голову и рухнул с коня.
Но толпа становилась все плотнее и плотнее, когда Гвен подобралась ближе к Тору. Еще большее количество воинов Империи атаковало девушку. Ее люди и Штеффен делали все возможное, убив некоторых из них. Но вскоре Гвен почувствовала, что ее толкают со всех сторон и внезапно ее ударили по плечу щитом, сбив с лошади.
Гвен упала и покатилась по земле. Она упала на колени, боль в животе убивала ее, грязь заполнила ее глаза и нос. Хватая ртом воздух, Гвен обернулась и, подняв глаза, увидела солдата Империи, который подошел к ней с боевым молотом.
Не в силах защищаться, Гвендолин подняла руки и приготовилась к худшему.
Молот остановился на полпути, а его владелец казался растерянным.
Оглянувшись, Гвен увидела неподалеку Алистер, которая вытянула одну ладонь. Между Гвен и оружием находился голубой свет. Затем Алистер подняла руку и направила ее на солдата.
Тот вдруг отлетел назад на дюжину футов, его молот безвредно упал рядом с ним.
Алистер протянула руку и помогла Гвен подняться на ноги.
Обернувшись, Гвен увидела, что ее пытается атаковать еще большее количество солдат с высоко поднятыми мечами. Она подняла щит, чтобы защитить себя и Алистер от ударов. Послышалось рычание, когда мимо нее промчался Крон, прыгнув в воздух и вонзив свои клыки в горло каждого солдата. Крон прижал каждого из них к земле и злобно качал головой, не удовлетворившись, пока все они не оказались мертвы.
Рыча, Крона стоял перед ними, отпугивая любого солдата, который осмеливался приблизиться, и предоставляя ей пространство. Гвендолин не упустила свой шанс. Она знала – сейчас или никогда.
Гвен побежала, пробираясь через толпу мужчин, видя Тора между сражающимися солдатами.
Ее грубо толкали со всех сторон, и она уклонилась от нескольких ударов, но ее скорость оказалась как нельзя кстати. Она была быстрой, не обремененной броней и ей удавалось пробираться между воинами.
Гвен забежала на открытый участок вместе с Кроном. Позади нее бежали Штеффен и Алистер, которые помогали отражать удары. Он был здесь, всего в двадцати футах от нее.
Торгрин.
Гвен едва могла дышать, ее переполняла радость, когда она увидела Тора так близко. Девушка хотела побежать к нему, чтобы обнять. Ей хотелось плакать и смеяться в то же самое время.
Тем не менее, он также пугал ее. Тор сражался с Эреком как одержимый человек. Борьба этих двух великих воинов всех времен представляла собой прекрасное зрелище. Они наносили удары со скоростью света – быстро, ловко, идеально. Они оба были мастерами своего дела, их мечи сверкали и казались их продолжением, словно были живыми.
Дюжины солдат остановили сражение, они просто стояли и завороженно наблюдали за ними.
Аргон подошел к Гвендолин и произнес всего одно слово:
"Рафи".
Гвендолин проследила за его взглядом и увидела чародея в ярко-алой мантии, который стоял на дальней стороне открытого участка, наблюдая за зрелищем. Рядом с ним находились Андроникус и МакКлауд. Рафи был самым злым существом, которого она когда-либо видела. Он вытянул две руки, излучающих ярко-алый свет, в сторону Тора. Этот свет обволакивал молодого человека. Внезапно все обрело смысл. Тор находился под влиянием темной магии этого чародея.
Аргон бесстрашно вышел вперед на открытый участок и вытянул ладонь в сторону Рафи.
Через поляну пролетел голубой свет. Обернувшись, Рафи увидел Аргона и его лицо исказилось от страха. Он казался потрясенным и растерянным.
"Аргон", – мрачно произнес Рафи. – "Это невозможно".
Они оба вышли вперед на поляну, направившись друг к другу. Каждый из них держал ладонь вытянутой, направляя ее в соперника, пока они приближались.
Это было настоящее зрелище: два чародея, два титана, противостоящие друг другу, как две столкнувшиеся горы. Это было монументальное сражение. Руки и Аргона, и Рафи тряслись. Каждый из них хмурился, хватая ртом воздух. Они упали на колени, наполняя друг друга другим светом.
В конце концов, Аргон издал боевой клич и высоко поднял руки, и вдруг Рафи поднялся высоко в воздух. Аргон взмахнул двумя руками и Рафи пролетел в воздухе сотню футов, исчезнув где-то на горизонте.
Аргон упал от напряжения.
На мгновение Тор замер во время своего сражения с Эреком. Он стоял растерянным, словно чары на него больше не действовали. Тор смотрел на Эрека затуманенными глазами.
Осознав, что произошло, Эрек тоже остановился. Он стоял, тяжело дыша, с опаской вытянув меч.
"Торгрин, это я, Эрек", – сказал он. – "Опусти свой меч. Еще не поздно".
"ТОРНИКУС!" – крикнул Андроникус, сделав шаг вперед. – "Ты – мой сын! ТЫ – МОЙ СЫН!" – кричал он.
Глаза Тора снова затуманились и он вдруг бросился в борьбу, сражаясь с Эреком с двойной силой и скоростью.
Они обменивались ударами, и вскоре Эрек споткнулся, упав на одно колено.
Тор продолжать наносить ему удары с такой яростью, что разрубил меч Эрека пополам. Затем он выбил щит из руки рыцаря.
Тор стоял над Эреком с демоническим взглядом в глазах. Он тяжело дышал, выбирая кровь со рта, и поднял свой меч, чтобы вонзить его в Эрека.
Гвендолин больше не могла смотреть на это.
Она бросилась вперед, на поляну, и побежала между Тором и Эреком.
"Торгрин!" – крикнула она со слезами на глазах. – "Это я. Гвендолин!"
Она стояла всего в футе от него и плакала, слезы катились по ее щекам. Ее переполнял миллион эмоций.
Все присутствующие на поле боя остановились и посмотрели на них.
Тор стоял с высоко поднятым вверх мечом и смотрел на нее. Его глаза не были теми глазами, которые она знала и любила. Он казался потерянным для нее, потерянным в другом мире, в другом месте, в другом времени. Стоя здесь, впервые в жизни Гвен боялась его.
"Торгрин?" – неуверенно спросила она.
Тор скривился и подальше отстранил свой меч.
Внезапно вперед бросился Крон, зарычав. Он встал между Тором и Гвен. Леопард рычал на Тора, словно тот был незнакомцем. Гвендолин с трудом верила своим глазам: она никогда не видела, чтобы Крон рычал на Тора. Ее дурное предчувствие усилилось.
"Тор, это я", – испытывая страх, умоляла Гвен. – "Гвендолин. Твоя любовь".
Тор моргнул, но его глаза по-прежнему были пустыми и растерянными.
Гвен молилась о том, чтобы Тор вернулся к ней, чтобы он опустил свой меч. Казалось, что он может это сделать.
Но внезапно он нахмурился и снова поднял меч, и Гвен поняла, что через мгновение она умрет от его руки.
Ее последней мыслью до удара было то, что она и не хотела бы умирать другой смертью в этом мире.
Глава тридцать третья
Микоплес раскачивалась во все стороны на корабле, когда огромные волны разбивались о палубу, перебрасывая ее с одной стороны палубы на другую, ударяя ее о поручни. Звук разбивающихся волн был оглушающим. Она изо всех сил пыталась разорвать когтями сеть, но материал Акрона оставался нерушимым.
По крайней мере, лодка вышла из-под контроля. Огромные волны разбивались об нее, покачивая ее в море. Буря, которую она вызвала, была такой сильной, что она даже об этом и не мечтала. Корабль застрял в приливах и приближался к Острову Туманов. Микоплес видела его на горизонте.
Солдаты Империи кричали, пытаясь получить контроль над кораблем. Но они не могли. Некоторые из них соскользнули прямо с палубы, закричав, когда они погрузились в глубины пенящегося моря, в яростные красные воды моря крови. На поверхности воды появилось несколько монстров, проглотивших воинов целиком.
Лодка вошла в разбивающиеся волны, приблизившись к берегу Острова Тумана, состоящий из зазубренных скал и узкой песчаной полосы. Люди Империи отчаянно пытались управлять кораблем, чтобы избежать скал. Каким-то образом им удалось направить корабль вправо, и они выплыли одной огромной последней волной на песчаный берег.
Это было неудачей для Микоплес. Она хотела, чтобы они разбились о скалы, хотела, чтобы корабль был сокрушен. Теперь же корабль, хотя и перевернулся на одну сторону и погрузился в песок, был цел, как и половина солдат Империи вместе с ним.
Когда они прибились к берегу, Микоплес, скованная цепью, вылетела из корабля прямо на песок. Это было большое падение, причинившее ей боль, и она отчаянно пыталась освободиться. Тем не менее, несмотря на все ее усилия, Акрон удерживал ее на месте.
Солдаты Империи, объединившись, спрыгнули с корабля на берег. Казалось, что они намеревались не только спасти свои жизни, но и помучить ее. Несколько солдат выпрыгнули с длинными копьями в руках и побежали к ней. Они начали наносить ей удары через сеть, причиняя ей боль. Даже несмотря на завывающую бурю, даже несмотря на то, что их смыло на берег, они по-прежнему не могли остановить свои издевательства над ней. План Микоплес сработал только наполовину: она все еще оставалась их пленницей. Она увидела, что к ней приближается все большее количество копий, и поняла, что они винят во всем ее. Она понимала, что скоро будет мертва.
Прозвучал внезапный рев высоко в небе, достаточно громкий, чтобы сотрясти целый остров. Люди Империи остановились, застыв, и в ужасе посмотрели на небо.
Но Микоплес не была напугана. Она узнала этот звук. Она узнала бы его где угодно. Это был рев дракона, одного из ей подобных.
Ралибар.
Сердце Микоплес воспарило. Должно быть, Ралибар учуял запах человека и прилетел, чтобы посмотрел, кто прибыл на остров.
Микоплес не знала, что это означало для нее. Ралибар был одиночкой, озлобленным отшельником и ненавидел других драконов. Ходили слухи, что он убил нескольких драконов, которые осмелились пересечь его территорию. Он мог убить этих людей Империи, но мог убить и ее тоже.
В любом случае Микоплес была беспомощна. Казалось, что ей суждено умереть здесь. По крайней мере, в этом случае люди Империи тоже умрут. По крайней мере, она отомстит. И, по крайней мере, ее убьет не человек, а другой дракон.
Сердце Микоплес наполнилось предвкушением, когда она услышала очередной рев и, подняв глаза вверх, увидела, что появился Ралибар, прорвавшись сквозь тучи, яростно бросившись вниз. Он был огромным – намного больше, чем Микоплес представляла – и казался древним. Его красная чешуя выцвела и потрескалась с годами. У него были огромные светящиеся зеленые глаза, которые она никогда не забудет. Он нахмурился, когда его взгляд упал на солдат Империи.
Воины Империи развернулись и закричали, пытаясь убежать, вернуться на свой корабль.
Но для них было слишком поздно. Те, кому повезло добраться до берега, вскоре встретились с другой, более ужасной судьбой.
Ралибар бросился вниз, открыл свои огромные челюсти и выпустил огонь.
В небе распространилось пламя, поглотившее мужчин и охватившее корабль. Солдаты пронзительно закричали, сгорая заживо. Что касается тех, кого обошел огонь, Ралибар набросился на них со своими огромными лапами, напоминающими толстые стволы деревьев, и разрубил их пополам на месте. Вскоре берег стал красным от крови.
Ярость Ралибара все еще не была удовлетворена: он нырнул вниз, поднял остатки охваченного пламенем корабля своими огромными лапами, полетел на максимальной скорости, неся его в воздухе, и ударил о стену скалы.
С огромным треском корабль рассыпался на миллион горящих осколков и дождем посыпался вокруг Микоплес.
Микоплес была взволнована. Она лежала, застряв в сети Акрона, на пляже, волны разбивались вокруг нее. Она была последней, кто остался в живых. Она подняла глаза на Ралибара и наблюдала за тем, как он повернулся и посмотрел на нее. Он помедлил, словно колеблясь, возвышаясь над ней, тяжело дыша. Из его ноздрей вылетала черная сажа.
Затем дракон пронзительно закричал и нырнул вниз прямо к ней.
Микоплес закрыла глаза и приготовилась к тому, что ее ожидает. По крайней мере, она должна быть счастлива от того, что люди Империи мертвы, что ей удалось это сделать. По крайней мере, сейчас она может умереть с достоинством.
Микоплес услышала свист и ощутила налетевший воздух, когда Ралибар нырнул прямо на нее. Открыв глаза, она увидела, что он остановился на пляже перед ней, возвышаясь и размахивая крыльями. Он закричал и изогнул шею, и Микоплес приготовилась к худшему.
Но удара не последовало. Она открыла глаза и с удивлением увидела, что Ралибар поднял свою лапу и, вместо того, чтобы ударить ее, разрезал сеть.