Он открыл было рот, но понял, что не может ей ответить. Качая головой, он вернулся к кабине грузовика и сел на пассажирское сиденье.
- Что, черт возьми, это было? - воскликнула Энджи. Она, кажется, была в ярости.
- Я подумал, что надо дать им возможность выбора.
- Эти люди обезумели от страха! Какого черта ты им сказал, что там нет кораблей?
На это он мог бы ответить. Но он посмотрел на дорогу как раз вовремя, чтобы заметить блокпост.
* * *
Автомобилей на дороге было мало, и тех немногих, кто проезжал, военные останавливали не так уж часто. Всего один бронетранспортер с похожим на лопату носом расположился поперек обеих полос. Стоящий перед БТР солдат с винтовкой сделал им знак остановиться.
В окнах бронетранспортера Уитмен видел лица других солдат.
- Не останавливайся, - сказал он.
- Иди к черту! - огрызнулась Энджи. - После того как ты меня выставил дурой перед всеми? Попытаю счастья с армией. Они могут нам помочь… дать сопровождение до порта.
- Разворачивайся, - сказал Уитмен. - Сдавай назад.
Она, наверное, уловила волнение в его голосе или в том, как напряженно он вытянулся вперед, всматриваясь через ветровое стекло в солдата с винтовкой.
- Они не зомби, - раздраженно сказала она. - Они как минимум лучше, чем зомби.
- Ради бога, просто поверни назад, - умоляюще сказал Уитмен.
Солдат был все ближе. Он говорил что-то, но Уитмен не мог разобрать слов. Он попытался весело помахать солдату рукой, виновато пожать плечами: простите, мол, не знали, что эта дорога закрыта.
Солдат изобразил пантомиму. Повертел рукой, как будто выключал зажигание.
- Прошу тебя, - сказал Уитмен.
- Не скажешь мне почему? - спросила Энджи.
- Скажу! Только позже… потом…
Солдат повысил голос, и Уитмен смог наконец расслышать, что он говорит.
- Выключите двигатель! Затем выходите по одному, подняв левую руку!
- Давай! - заорал Уитмен.
Энджи с усилием дернула рычаг переключения передачи и надавила на педаль. Грузовик не хотел менять направление. Он не хотел ехать назад - ушла целая вечность на то, чтобы его разогнать и начать удаляться от солдата и бронетранспортера. Через лобовое стекло Уитмен видел, как солдат поднял оружие. Солдат крикнул что-то еще, но не Уитмену или Энджи - он звал своих приятелей из БТР. На крыше бронированной машины было установлено достаточно пулеметов, чтобы искромсать грузовик, за минуту превратить его в блестящие полоски металла. Что при этом будет с телами внутри, не заслуживало внимания.
Он кричал Энджи, торопил ее, чтобы прибавила газу.
Не успели отъехать и на пять метров, как солдат открыл огонь. Его штурмовая винтовка отправляла пули через решетку радиатора, в моторный отсек.
Уитмен слышал, как грохочут там пули. Ветровое стекло пошло трещинами и побелело.
Но грузовик не останавливался. Энджи смотрела в боковое зеркало и крутила руль, и они ускорялись, набирая скорость. Грузовик занесло, но она заставила его развернуться. Выстрелы зазвучали чаще, их стало намного больше, и кто-то закричал.
Но они набирали скорость.
* * *
Грузовик заглох через пятнадцать минут.
Следовало отдать должное его производителям - тяжеловес хрипел, гремел и визжал, но продолжал работать еще долго после того, как его радиатор изрешетили пули. Машина истекала охлаждающей жидкостью все десять длинных проспектов Бруклина, но все же увезла их на безопасное расстояние от солдат, которые за ними гнались.
Вместе с пассажирами из кузова они затолкали грузовик в заброшенный гараж таксопарка. Уитмен настоял, что надо загнать его под крышу - на случай, если кто-нибудь выслеживает их по спутникам или дронами.
- Почему они это сделали? - спросила Энджи. - Зачем мы им?
Уитмен снова покачал головой и склонился над парящим радиатором.
Парень в комбинезоне сказал, что он механик. Он бросил взгляд на двигатель грузовика и выругался. После этого настала очередь Уитмена осмотреть повреждения и попытаться сделать вид, что они могут что-то исправить.
Энджи взяла в руку гаечный ключ и направила его на Уитмена.
- Может, дело в тебе? Может, это тебя они ищут? - сказала она.
- Я - никто.
Он просунул палец в дырку от пули в коллекторе, потому что он не хотел встречаться с ней взглядом.
- Что ты от меня утаил? - спросила Энджи. - Мне нужно придумать план, чтобы помочь этим людям. А для плана мне нужна информация.
Уитмен потер лоб.
- Я ничего не знаю. Откуда мне знать? Я просто бегу, как и вы.
- Ты лжешь.
- Я ничего не знаю, - повторил он.
Она приподняла ключ, словно решила забить его до смерти. Он даже не знал, устоит ли он, если она попытается.
Но потом, через секунду, она опустила ключ.
Поверила она ему? Она больше ничего не сказала.
Младенец в ее руке загугукал и потянулся к ее волосам крошечным кулачком.
Крошечным кулачком с крошечным знаком плюс на тыльной стороне ладони.
- Очаровательный у тебя малыш, - сказал Уитмен. Даже его собственные уши уловили фальшь - слишком явно он пытается сменить тему.
- Он не мой, - сказала Энджи, колюче глядя на Уитмена.
- Не твой?
- Его оставили в детском автокресле. Просто бросили на тротуаре в автокресле и не вернулись. Я была дома. Думала затаиться. Но этот малыш кричал там, на улице, - сказала она и погладила нос ребенка. Тот сморщился от удовольствия. - Что мне оставалось делать? Я вышла, думая просто забрать его и вернуться домой. Но там я увидела мистера Тиндала, моего соседа. Он хромал по тротуару, весь покрытый укусами. Я поняла, что должна помочь людям, всем, кому смогу. Ждать, пока правительство придет нас спасти, - слишком долго.
Уитмен разглядывал отверстия от пуль в радиаторе. Он совсем не разбирался ни в автомобилях, ни в двигателях.
- Те солдаты были готовы нас всех перестрелять, - сказала Энджи. - Они были готовы застрелить даже этого ребенка, но не дать нам уйти. Ты знал об этом.
- Я не знаю…
- Ты знал.
Она бросила ключ, и он с грохотом упал на бетонный пол. Несколько человек обернулись на шум. Некоторые высунули головы из кузова, чтобы посмотреть, что случилось. Наверняка многие слушали их разговор.
Он не мог сказать Энджи всего. Но она заслуживала, по крайней мере, намека на правду.
Однако начать было трудно.
- Как ты его получила? - спросил он, указывая на плюс на тыльной стороне ее руки.
- Неважно.
- Нет, важно. И ты это знаешь. Парень в кузове, один из тех, кто был с тобой, сказал, что ты руководила местной больницей.
- Руководила? Нет, - сказала Энджи. - Я всего лишь медсестра. - Она покачала головой. - Ну ладно. Это случилось примерно неделю назад. Один парень из ЦКЗ опрашивал весь персонал больницы. О том, кто из нас находился поблизости от зомби. Смешно, правда? Мы имеем дело с этой эпидемией уже почти шесть месяцев. Найди мне хоть одного врача, медсестру или даже рентгеновского техника, которого не укусили бы, на которого не попала бы слюна или кровь зомби. Найди мне хотя бы одного, и я очень сильно удивлюсь. Так вот, этот парень из ЦКЗ, он пошел вдоль очереди и проставил плюс на каждом из нас. Он даже не объяснил, что это значит, хотя мы вполне могли догадаться. Это значит, что мы позитивны. Возможно, позитивны. - Она даже слегка улыбнулась. - Вот же дерьмо, да? Не может быть, чтобы эта зараза была такой агрессивной. Не можем мы все быть заражены.
- Да, - согласился Уитмен. - Это маловероятно. Но проблема с этой… этой болезнью в том, что она развивается бессимптомно.
Один из мужчин, опираясь на борт, выглянул из кузова и откашлялся.
- Что это значит? - спросил он.
- Это значит, - сказал Уитмен, тщательно подбирая слова, - что человек превращается в зомби без какого-либо предупреждения. Внезапно. Невозможно предсказать, с кем это случится и когда. - Он вскинул руки. - Не существует способа ее диагностировать, ее нельзя определить никаким анализом. Никто не может сказать: этот человек заражен и опасен, а этот - здоров.
- Так что знак плюс… - начала Энджи.
- Ты медсестра. Ты знаешь, что такое "обратная медицинская сортировка".
Лицо Энджи окаменело. На нем не отражалось никаких чувств, никаких эмоций.
Она поняла.
- А я не знаю, что это такое, - сказал кто-то. Механик. - Что это за фигня?
- Обычно в больнице мы делаем сортировку, - начала Энджи. - В комнате неотложной помощи. Прикидываем, кто может умереть, если не помочь ему как можно скорее. Остальным - всем, у кого просто сильная головная боль, или грипп, или что-то простое, - придется ждать. Мы сосредоточим свои ресурсы на тех пациентах, кто в них нуждается больше других.
- А обратная сортировка? - спросил парень.
Энджи посмотрела на ребенка.
- Это когда все совсем плохо. Монументально плохо. Когда врачи видят, что какие-то люди скоро умрут, и они… просто дают им умереть. Они используют свои ресурсы, чтобы помочь тем, кто имеет больше шансов выжить. Люди с наименее серьезными травмами. А остальные могут просто… они… просто стараешься о них не думать.
Какое-то время она молчала. Уитмен видел по ее лицу, что она мысленно связывает между собой куски информации. Пытается вычислить, насколько все стало плохо.
- Виновен, пока не доказано обратное, да? - сказала она. Она подняла левую руку, показывая ему свой плюс. - Я инфицирована, пока не смогу доказать, что здорова.
Она склонилась над ребенком и поцеловала его в лобик. Затем она сделала это еще раз, и Уитмен знал, что она хочет спрятать свое лицо от других. Чтобы они не увидели.
Если на вашей руке нарисован плюс, правительство убеждено, что вы представляете собой угрозу. А значит, у вас нет никаких прав. А значит, они могут указывать вам, куда идти и как долго там остаться, и вы ничего не можете с этим поделать.
- Я видела удостоверение, которое висит у тебя на цепочке. И логотип на грузовике. Ты работаешь на ЦКЗ, так ведь? - спросила она.
Он не стал отрицать.
- Ты все это время тоже контактировал с зомби. Тебя укусили или на тебя попала слюна или кровь.
Он посмотрел на свою руку. На правую руку - ту, которая не была помечена. Но там тоже была метка: красный отпечаток в форме человеческих зубов в мякоти между большим и указательным пальцем.
- Это случилось давно. Самый первый зомби, которого я увидел, вообще-то. Не думаю, что она прокусила кожу. Но мой босс решил не рисковать.
Энджи протяжно и тяжело вздохнула.
- Что будет с такими, как мы? Потенциально положительными?
- Их отправят на Статен-Айленд, - ответил он.
* * *
Раньше, когда он еще чем-то руководил и за что-то отвечал, Уитмен уже видел, что стало со Статен-Айлендом. Его отправили на вертолете осмотреть остров. Один капрал даже дал ему бинокль, чтобы он получше разглядел.
В зависимости от того, какие районы принимать во внимание, в Нью-Йорке насчитывалось восемь миллионов человек в пяти боро, или почти двадцать миллионов вместе со всем пригородом. По грубой оценке, процентов двадцать из них были потенциально положительными: четыре миллиона человек с плюсами на руках. Четыре миллиона человек, которые в любую минуту могли внезапно, без предупреждения, без каких-либо симптомов, превратиться в зомби.
Безумием было ожидать, что эвакуация пройдет гладко. Что можно обеспечить безопасность всех этих людей. И, конечно, эвакуация не сработала так, как все надеялись.
Паромы ходили без остановок, перевозя потенциально позитивных на Статен-Айленд. Выгрузив свой человеческий груз - под дулом пистолета, - паромы затем поворачивали назад, к Манхэттену или Бруклину, или, через гавань, в Нью-Джерси, чтобы забрать там следующую партию. Эвакуированные стояли кишащими толпами на берегу, не зная, что им делать, - многие не говорили по-английски, многие отказались следовать распоряжениям, которые им диктовали через громкоговорители, - если они вообще слышали эти приказы за шумом вертолетов.
Даже без зомби это был бы хаос, беспорядки и паника. Но эти люди были потенциально позитивными. Они могли заразиться прионным заболеванием. И многие из них, просто по теории вероятности, на самом деле были заражены. И если экстраполировать число вероятности, можно было вычислить, сколько из этих людей проявят симптомы именно в эту ночь…
Зомби прорезали толпу, как скальпели - здоровую плоть. Даже сидящему в вертолете Уитмену были слышны крики. Внизу на земле он видел волны, рябь в этом море человеческих голов, когда люди бежали, толкая и давя друг друга, пытаясь уйти от зубов и ногтей зомби.
А паромы все приходили, все продолжали выбрасывать свой груз на берег.
Когда Уитмен закончил рассказывать это Энджи, он поднял голову, и увидел, что все они, все положительные, смотрят на него.
- Они не могут так с нами поступить, - уверенно сказала девушка с бритой головой. - Они не могут сделать с нами такое.
- Их просто сгружали туда? - проговорил механик. - Но что они должны были там делать?
Уитмен не мог ответить на этот вопрос. Он повернулся к Энджи.
- От кого ты слышала о кораблях, которые должны нас эвакуировать? - спросил он.
- От одного врача в моей больнице. Он рассказал об этом перед тем, как ушел со своего поста, потому что тревожился о своей семье больше, чем о пациентах. Он говорил, что это хорошая возможность отсюда убраться. Может, он говорил о тех паромах, которые отвозили людей на Статен-Айленд?
- Сомневаюсь, - сказал Уитмен. - Они не загружались с пляжей на Брайтон-Бич, а только с причалов на реке. Откуда бы он ни получил эту информацию, она исходила не от центра по контролю заболеваний и не от агентства по чрезвычайным ситуациям.
Энджи кивнула и сделала медленный вдох. Некоторое время она ходила туда-сюда. Никто не мешал ей. Наконец она хлопнула в ладоши - так громко, что все подпрыгнули.
- Хорошо!
- Хорошо? - удивился Уитмен.
- Хорошо, ну и что, черт возьми, дальше? Ничего не изменилось. Ты не слышал ни о каких кораблях? Ну, видимо, никто тебе о них не рассказал. Но если есть хоть какой-то шанс… мы все равно должны добраться туда. До пляжей. Причем до рассвета.
- Грузовик не…
- Мы доберемся до этих чертовых кораблей. Может быть, найдем другую машину. Пешком дойдем, если придется, - сказала Энджи. Она остановилась и посмотрела на остальных положительных. Все они следили за каждым ее шагом. Механик. Девушка с бритой головой. Старая леди. Они внимали каждому ее слову. - Приготовьтесь. Это будет нелегко. Но это наш единственный шанс. Если нас отправят на Статен-Айленд, мы уже не вернемся.
Уитмен поднял голову. Он не верил в корабли, но, слушая ее, все же почти верил. Он хотел, чтобы на пляже оказались корабли, хотя бы только потому, что мысль о разочаровании Энджи его ужасала.
- Не знаю, чьи это корабли, но они заберут нас - даже если нам придется их заставить. Они отвезут нас в безопасное место, туда, где, по крайней мере, нет ни пожаров, ни зомби. Хорошо? Все согласны?
Согласны были все.
* * *
В Бруклине хватало брошенных автомобилей, но ключей от них не было, а среди их компании никто, даже механик, не знал, как замкнуть провода двигателя без ключей. Уитмен предложил вместо этого украсть велосипеды. Он помог Энджи соорудить импровизированный слинг для ребенка, чтобы у нее были свободны обе руки. Потом помог старушке сесть на гоночный десятискоростной велосипед и показал ей, как тормозить. И они поехали.
Они обогнули охваченный пожаром Мидвуд и орду зомби в Хоумкресте. Невзирая на все усилия армии, зараженные на улицах попадались целыми толпами, сотни их сидели на корточках, шныряя глазами во все стороны. Ожидая очередной угрозы, ожидая следующего человека, на которого можно напасть. Они были еще меньше похожи на людей, чем когда-либо. Их глаза горели красным огнем, отражая цвет неба.
К тому времени как они добрались до района Грейвсенд, стало трудно дышать. Дым пожаров шел к морю, летел прямо над ним, роняя хлопья сажи, похожие на черный снег. Сажа оседала на их одежду и собиралась сугробами в канавах.
В какой-то момент Энджи вскрикнула, и Уитмен сразу же затормозил.
- Нет, не останавливайся! - крикнула она, проезжая мимо него. - Ты не видишь? Небо!
Уитмен посмотрел вверх. Сначала он не понял, о чем она говорила. Небо было красным от огня, каким было уже нескольких часов, красным… нет. Нет, оно розовело. Они ехали на юго-восток, туда, где начинался рассвет.
Это значило, что если ее корабли швартовались в Брайтон-Бич, они должны быть впереди, прямо перед ними. Корабли должны уже подходить к берегу.
Энджи ехала медленнее всех, потому что беспокоилась о безопасности ребенка. Уитмен тоже отстал, боясь с ней расстаться. Она кричала остальным, поторапливая их. Велосипед механика был быстрее других, и она велела парню ехать к пляжу как можно скорее. Девушка с бритой головой прибавила скорости и обогнала Уитмена. Может, доберутся не все, но у некоторых все же получится. Энджи охраняла жизни этих людей всю ночь - это ведь должно чего-нибудь стоить?
Уитмен не имел понятия, что их ожидает впереди. Он не знал, что может случиться.
Но это не имело значения. Теперь он пошел бы за Энджи куда угодно.