Так можно было упражняться долго, но мои ноги вскоре вновь оказались у двери начальника. Он открыл, рассматривая меня с подозрительностью вахтерши женского общежития. Молча забрал зонт и ушел в гостиную. Я глянула в зеркало, чтобы понять, что у меня не так. Зеркало показало, что все в порядке. Светлая блуза вполне пристойна, юбка не морщит, волосы как всегда убраны в узел. Никаких пятен и грязи. Чего же шеф злится? Или это не на меня?
- А где Люся? – задала я вопрос, не обнаружив подругу в гостиной.
- Ушла уже, – Сергей стоял, отвернувшись к окну, и явно демонстрируя, что сердит. Расспрашивать его трагическим тоном: "В чем дело?" и "Что случилось?" - мне абсолютно не хотелось. Я не признаю эти игры в "обиженных и оскорбленных". Чем выпендриваться, показывая свое недовольство, почему не сказать напрямик? Поэтому я ткнула пальцем в спину шефа:
- Войтюк, когда перестанешь кукситься, найдешь меня на кухне. Я голодная. – Уйти он мне не дал, так резко обернувшись, что даже пришлось отскочить:
- Кукситься? – рявкнул он.
- Это именно так и называется, - спокойно объяснила я. Правда, мое спокойствие было напускным, потому что физиономия шефа никак не внушала доверия. Я ненавижу бояться, а сейчас, нависающего надо мной разъяренного мужика, вдруг испугалась. Но именно страх – лучший катализатор храбрости. Поэтому, вновь сделав шаг вперед, я заорала в полный голос:
- Не смей кричать на меня, сукин сын! И пугать не смей! А то, как дам по роже, зубов потом не соберешь! Понял?!
- Я не кричу! - проорал в ответ Сергей. А потом сел в кресло и уже более спокойно добавил. - Просто я расстроен.
- Тогда объясни в чем дело. Потому что я не Игорь Кио и мысли читать не умею, – я опустилась на диван.
- Прости, меньше всего на свете я хотел напугать тебя.
- Может, и не хотел, но у тебя хорошо получилось.
Сергей затравленно посмотрел на меня и отвел глаза. Ему было ужасно неловко и то, что он таки собирался сказать, требовало героических усилий. Он пару раз открывал рот, но звука я так и не дождалась.
- Хорошо, Войтюк, - пошла я ему навстречу. – Давай попробуем просто отвечать на вопросы, хорошо? Ты только головой мотай "Да" или "Нет". Вот и ладненько. То, что ты не можешь выговорить, связано с работой? Нет? Значит, с Агатой? Тоже нет? Ну, не я же довела тебя до такого состояния? Что, это я-я-я!?
Мне пришлось выдохнуть, чтобы перестало звенеть в голове от собственного крика. Меня не было около двух часов. Что же могло случиться за это время?
- Продолжим, шеф. Хотя признаюсь, я просто в недоумении. Итак, пока меня не было, кто-нибудь звонил? Нет. ...Хорошо, то, что так смущает тебя, связано с работой? Нет.
Я немного помолчала, логически складывая все одно к одному. "Люська, будь она неладна! Ее рук дело".
- Сергей, я делаю вывод, что здесь не обошлось без моей дорогой подруги. Ага, значит так. И что же рассказала тебе Людмила Павловна? Что так могло довести тебя до ручки? Давай, не молчи, включай звук.
- Маша, - Сергей прокашлялся. – Чем больше мы продвигаемся в нужном направлении, тем глупее я себя чувствую.
- Да? А почему?
- Потому, что я – дурак, – шеф ответил, как гвоздь вколотил. И по его виду я поняла, что большего не дождусь. Но он еще не знал, с кем связался.
- Постой, если ты думаешь, что я удовлетворюсь таким объяснением, то глубоко ошибаешься. Ты встретил меня, как инквизитор, а через пару минут уже пытаешься изобразить раскаяние? Ложь! Хочешь, чтобы все было по-честному, иди до конца. Ну? Давай, говори!
- Она сказала, что вы с ним встречались, – Сергей наконец-то решился сказать, за что взъярился на меня. Правда, вид у него был неважный. Да и глазки виновато бегали.
- С кем? – не поняла я.
- С Агеевым.
- Ну, встречались. В 8-м классе. А что?
- Когда? – вытаращился на меня Войтюк.
- В 8-м классе, - повторила я, а потом задумчиво кивнула. – И всего две недели, кажется.
Головоломка сложилась: Люська решила форсировать события, чтобы подтолкнуть Войтюка к активным действиям. Небось, наврала ему с три короба о моем несуществующем романе с Шуриком, а потом смылась, чтобы избежать последствий.
Так. За такие медвежьи услуги придется подруге отрабатывать. Пусть и не надеется, что ей это с рук сойдет, интриганке чертовой. Пошутила и свалила, а я расплачивайся.
А этот тоже хорош! Ревновать меня вздумал! Целую сцену устроил! Правда, хоть мозгов хватило вовремя остановиться. Да еще и покраснеть так, что смотреть жалко.
- Вот что, Сергей, - начала я. – Предлагаю тему закрыть. Я все просчитала и поняла, так что свои извинения можешь засунуть, сам знаешь куда. И в данном случае я полностью с тобой согласна, что ты - дурак. Тебе сколько лет, мужик? Или температура вконец мозги высушила? С каких это пор твои глупые фантазии берут верх над здравым смыслом? Так нельзя, Войтюк, предупреждаю в первый и последний раз. И скажи спасибо, что я все еще здесь, а не ушла, как следовало.
- Спасибо. И прости. Ты абсолютно права, – Сергей выглядел пристыженным и несчастным. С его имиджем непобедимого мачо это никак не вязалось. Вздохнув, я решила все же выручить тупицу:
- Кончай краснеть и марш на кухню. Такое оскорбление можно смыть только хорошим обедом.
- А чего тебе хочется? – Войтюк подорвался с кресла, готовый на что угодно, только бы сбежать с моих глаз долой.
- Все равно, лишь бы недолго.
Сергей исчез, а я встала с дивана, чтобы задвинуть шторы. Августовское солнце вновь припекало, а мне хотелось прохлады. Я открыла окно пошире, скинула туфли и прилегла, закрыв глаза. Дремота навалилась, будто бы я не спала сто лет. Есть у моего организма такая особенность: когда заканчивается большой выброс адреналина, я сразу "впадаю в спячку". Так всегда было после сессий в институте, или после сдачи годового отчета, а еще после окончания хорошей ссоры. Смешно, правда?
- Соня, вставай, - донесся до меня голос Сергея.
- Иду, - отозвалась я, и вновь уснула.
- Маша, поднимайся, остынет же все.
Прошлось внять голосу шефа. Я открыла глаза и увидела, как он выходит из комнаты. "Ах, вы только посмотрите, какой деликатный мужчина. И где была его деликатность, - я посмотрела на часы, - час тому назад?"
Я вскочила с дивана, самочувствие было отличным, настроение прекрасным. И даже то, что юбка измялась, а очки оставили красный след на переносице, не портило душевного комфорта. Пока я возилась в ванной, мое второе "Я" вышло на связь. Ниже привожу стенографию диалога (надеюсь, это все-таки не признак грядущей шизофрении):
" - Он действительно ревновал?
- Уверена.
- Но ведь не ревнуют, если...
- Не смеши, Войтюк и любовь? Исключено.
- Тогда, что это?
- Думаю, чувство собственника. Многие мужики путают его с любовью.
- Но ведь он испугался, что я могла уйти?
- Я тоже могла, не забывай.
- Так, эти диалоги доходят до абсурда.
- Тогда о чем ты хотела поговорить?
- Меня смущает ручной Войтюк. Это - неправильно.
- Не обольщайся, он ручной, пока нас не трахнул.
- Фу!
- Правда жизни, дорогая. Жаль, конечно, но как только мужики нас "имеют", то накал их страстей сразу же падает.
- И что делать? Я хочу Сергея до звона в ушах. Но как только поддамся, он меня вскоре бросит.
- Вот ты и сказала то, что так долго прятала и от себя, и от меня. Ты его хочешь, и хочешь давно.
- А ты не догадывалась?
- Я это просто знала.
- Но ведь и он нас хочет, не забывай.
- Только вот в удобное для себя время. Помнишь, как он сказал, что сначала разберется с Агатой? Так что придется ждать.
- Чего ждать? Да и сколько?
- Это знают лишь Господь Бог и Войтюк. У них и спрашивай.
- Но я не хочу!
- Что же делать?
- Будем думать. И думать очень хорошо.
- Тогда, до связи, пока".
На обед Сергей приготовил жареную рыбу в кляре, рис и салат из помидоров с майонезом. Порции были просто огромными. На мой вопросительный взгляд, он ответил:
- Я не знал, сколько тебе положить. В общем, ешь, а там видно будет.
Мы занялись обедом, слушая последние новости. Небольшой телевизор, вмонтированный в кухонный стеллаж, бодро рассказывал, где кого убили, кого взорвали, и кто умер за последние сутки на нашей "веселой" планете. Такой "оптимизм" комментатора, вкупе с его бодрой улыбчивой физиономией, привел к тому, что мы с Войтюком дружно прыснули.
- Ты только посмотри на него, - я не удержалась от смеха.
- Похоронная фирма "Не горюй!" – вставил Сергей, чем вызвал новый приступ хохота.
- Лучше переключи на музыку, - посоветовала я, - доесть ведь хочется. Все так вкусно.
- Спасибо, - улыбнулся довольный шеф.
Уже после обеда, когда мы курили на балконе, Сергей сказал:
- Завтра я уточню, когда прилетает Агата. Нужно будет заказать ей номер-люкс в отеле. И подумать над тем, как пани Збышевская будет перемещаться по городу. Я могу выделить Витю и свой "БМВ", но захочет ли она?
- Все утрясем по ходу визита, - успокоила я шефа. – В конце концов, это ведь не царственная особа приезжает, чей визит будет освещать мировая пресса.
- Все так, - согласился он, поворачиваясь к солнцу спиной. – А ты смотри, как припекает. И не скажешь, что дождь шел полдня. – Сергей посмотрел на часы. – Ого, пятый час уже.
- Тогда мне пора, - сказала я.
- Куда это?
- На кудыкину гору, Войтюк.
- Не хами.
- А ты не спрашивай.
- Но ведь интересно же?
- Хорошо, так и быть, скажу. Я иду домой досыпать.
- Так я и поверил.
- Хорошо, я иду бить Люську, - решила честно признаться я. – И предупреждаю - не смей вмешиваться. Мы с ней сами разберемся, что к чему.
- Но она ведь и моя подруга, - законно заметил шеф.
- Не в этот раз, Войтюк. Наша подруга переступила черту, так что пусть расплачивается. И вообще, что-то задержалась я у тебя. Пора и честь знать.
Я вышла в прихожую, забрала сумку и, повернувшись к шефу, официально попрощалась:
- До завтра, Сергей Николаевич. Вы ведь выходите на работу? Очень хорошо. Значит, там и увидимся.
- Я позвоню вечером, - предупредил меня Сергей.
- Зачем?
- Затем.
- Вразумительное объяснение.
- Мне нельзя тебе позвонить?
- Хорошо, звони, но не позже девяти вечера. Я рано ложусь.
- С чего бы это? Хорошо, как скажешь, позвоню в девять.
- Пока, шеф.
Вместо того чтобы нестись к Люське на "разборку", я свернула на рынок, прошлась по лоткам и выбрала к ужину виноград и дыню. А позже в магазине прикупила твердого сыра и свежий багет.
В шесть часов вечера впору было вешаться от безделья. Нет, все-таки придется идти к подруге ругаться, скучно ведь. Но Люська, наверное, отдыхает с дороги, так что лучше отложить это удовольствие на более позднее время. "Если делать нечего – иди и побегай, дорогуша. Одновременно и лишние калории растрясешь", - посоветовала моя вторая половина, так что, переодевшись, я вскоре бежала по привычному для себя маршруту.
Плеер остался дома, и отвлечься от уличного шума в этот раз не удавалось. Поэтому пришлось рассматривать автобусы, развозящие народ по домам после рабочего дня. И улыбаться чинно дефилирующим знакомым старичкам, выгуливающим внуков, собак и самих себя. А еще обратить внимание, что во дворах замелькали съезжающиеся после каникул дети и подростки. Ведь скоро сентябрь.
- Маша, - крикнули сбоку. Я затормозила, поворачиваясь, и увидев, кто позвал меня, сразу заулыбалась. Тетя Клава, мамина приятельница, сидела на скамейке в тени большого каштана и курила. Рядом стояла чашка кофе и обкусанный пирожок.
- Привет, - поздоровалась я. – Отдыхаем?
- Да вот, заправляюсь перед новым рывком. – Клава кивнула на парикмахерскую, где работала уже 40 лет. – Клиентка, представляешь, записалась предварительно. Еще и уговаривала меня, чтобы я выделила ей 3 часа. А сама не явилась. Хорошо, хоть перезвонила, что не придет. Теперь вот жду, может, кто другой появится.
Решение пришло мгновенно:
- Тетя Клава, а если меня попробуем?
- Господь с тобой, Марья, ты же знаешь, что я уже который год уговариваю тебя сменить прическу.
- Но при мне нет денег.
- Занесешь позже, невелика беда.
Тетя Клава энергично подхватилась со скамьи и, взяв меня за руку, ("Чтобы не передумала", - объяснила она) завела в парикмахерскую.
Через минуту я уже сидела укутанная шелковой накидкой перед большим зеркалом. В начале Клава немного поколдовала вокруг меня, зачесывая мои волосы в разные стороны, а потом решительно вынесла вердикт:
- Делаем рваную челку и мелирование.
- А это больно?
- Что?
- Мелирование.
- Не смеши меня.
- Жаль. Кто бы меня насмешил?
- Ты что, Маш, расстроилась?
- Тетя Клава, когда годами видишь в зеркале одно и тоже, то перемены как-то пугают, знаете ли.
- Так ты передумала? – расстроилась Клава.
- Ни в коем случае.
- Вот и отлично, девочка. Я всегда верила, что ты однажды придешь ко мне, и я из тебя сделаю красавицу.
Так, у Золушки появилась еще одна волшебная тетушка. Первой была Люся, когда рассказала о конкурсе на должность референта. И я изменила профессию, вычеркнув ненавистную бухгалтерию из своей жизни. А теперь вот тетя Клава меняла мою внешность, делая из Золушки Принцессу. Ну-ну, посмотрим, что у нас получится.
Следующие три часа меня активно стригли, обрезая волосы прядями разной длины. А потом красили. Когда же Клава, отложив фен, повернула меня лицом к зеркалу, я себя не узнала.
На меня "смотрела" роскошная грива волос. Платиновые "нити" придали моему русому окрасу необходимый шарм и стильность, а челка прядками и пышный затылок с локонами немного ниже плеч, увеличили объем головы вдвое. От такого великолепия мое лицо без косметики просто исчезло.
- На вот, - Клава подала мне косметичку, - подмалюйся хоть немного, а то и не видно кто под волосами.
- Только помаду, - сказала я. – Темно ведь на улице, одиннадцатый час. А разве вам еще не пора закрываться?
- Мы до одиннадцати, детка. За те полчаса, что остались, я как раз уберусь и все закрою.
- Может вас подождать?
- Маша, я живу в этом же доме. Чего мне бояться? Тем более, за мной Максим зайдет.
- Ах да, а как он там?
- Все еще переживает.
Сын тети Клавы, Максим, недавно развелся. И инициатором развода стала жена Марина, заставшая мужа в объятиях подруги. Парочка самозабвенно целовалась на лестничной клетке во время какого-то дня рождения. Оба были изрядно навеселе и храбро послали на три буквы разъяренную женщину. Когда утром Макс пришел в сознание, в прихожей стоял чемодан с вещами. И ни его уговоры и покаяния, ни просьбы родителей не остановили Марину. Брак распался с треском.
- Они хоть видятся иногда?
- Каждый день, ведь вместе работают.
- Может, помирятся?
- Надеюсь. Ладно, - показала мне на дверь тетя Клава, - иди уже. А то мне еще убирать.
- Я деньги завтра занесу. И спасибо большое.
- Пожалуйста. Маме привет.
Я медленно шла по бульвару, рассматривая свою тень на асфальте. Фонари вырисовывали незнакомую лохматую голову, и только силуэт был мой, я это точно знала. Ощутимо пахло осенью и уже почти незаметной влагой утреннего ливня.
У подъезда на скамейке сидела Люся, которая абсолютно не узнала меня с новой прической. Разногласия временно были отложены на потом, так как Люся бросилась мне на шею с криком:
- Войтюк, Машка нашлась!
Через минуту из темноты выскочил взмыленный Сергей и заорал:
- Ты где была? – а потом умолк, рассматривая меня.
- В парикмахерской, а что случилось?
- Маша, - отодвинув меня, начала объяснять Люся, - мне позвонил Сергей, чтобы спросить, где ты. Ты ведь сказала ему, что идешь ко мне, и не дошла. Телефон у тебя молчал. У родителей тебя тоже не было. А теперь скажи, что мы могли подумать?
- Соседка видела, как ты побежала на вечернюю пробежку, – объяснил Войтюк. – И уже три часа прошло. Я подумал, может, что случилось?
Пришлось срочно сесть на скамейку, так как от изумления я чуть не упала.
- Из-за каких-то трех часов вы устроили панику?
- Мне пришлось подчиниться силе, - Люся закатила глаза. - Хорошо, что хоть муж у меня не ревнивый. Отпустил с чужим мужиком на ночь глядя, да еще и переживал, куда подевалась его любимая кума.
- Кума? – переспросил Сергей.
- Я крестила Димку, - объяснила я, и решительно встав со скамейки, направилась к подъезду.
- Ты куда? – изумленно спросил шеф.
- Домой. "Уж полночь близится...", не ясно?
- А как же...? – у Войтюка от возмущения просто речь отнялась.
- Проведешь Люсю?
- Конечно.
- Вот и хорошо, до завтра.
Дома, приняв душ, я сидела, уставившись в зеркало, но себя в нем не видела. Меня переполняла такая злость, что я готова была придушить Сергея, попадись он мне сейчас на глаза. Даже если он договорился, что будет звонить (хотя зачем – не понятно), это не повод поднимать такой кипишь. Или он ожидал, что я поставлю его в известность, что меня не будет? Я его референт и друг (пока что), и не должна отчитываться за каждый шаг. Тем более, в свободное от работы время. Ну, нет меня, так что? А, может, я просто разговаривать с ним не хочу?
Минут через десять позвонила Люська.
- Ну что, успокоилась?
- Нет еще.
- Так мне когда перезвонить?
- Люська, не придуривайся. Лучше скажи, что ты Войтюку днем наплела? Он меня чуть не убил.
- Правда? – подруга засмеялась.
- Тебе смешно?
- Не обижайся, Машка, но ревнивый Войтюк – это действительно смешно. Тем более что я – твоя ближайшая подруга, считай – сестра, должна была убедиться, что ты для этого Дон Жуана – не очередная прихоть. И что у него к тебе серьезные чувства. Это была такая маленькая проверка на вшивость. Если бы Серж прореагировал иначе, я бы ему сама рожу начистила и тебя бы предупредила не связываться. А так я могу спокойно спать.
- Спасибо, дорогая подруга, успокоила. И что мне теперь делать с этими серьезными чувствами нашего шефа?
- Сама решай, солнце. Здесь я уже не советчик.
- Да, вляпалась я.
- Кончай ныть. Давай лучше я скажу то, что не успела 15 минут назад. Машка, прическу ты себе сбацала – просто высший класс! Наконец-то, дорогая, я смогу гордиться красавицей-подругой! Сбылась моя мечта. Как это хоть получилось?
- Случайно встретила тетю Клаву, у нее клиентка не пришла.
- Вот и прекрасно. Молодец, что не сдрейфила. Уж я то понимаю, каких сил тебе это стоило. Ну и как ты себя чувствуешь?
- Пока привыкаю к чужому человеку в зеркале.
Мы поговорили с Люсей еще пару минут и, не успела я положить трубку, как сразу перезвонил Сергей.