Одна беда – куда-то их дружки подевались. Но их лошади и вещи здесь. Наемных они не брали. За стены своими ножками утопали. Значит, вряд ли далеко. Скорее всего, ничего не знают. Однако на всякий случай девке где-нибудь шею свернут. Благо уж знахарку выманить из дому ничего не стоит. Уродов же везде полно. Нечего красивой девушке одной по ночам шастать. Сама виновата. Эльфу же веры нет. Да он и сам, скорее всего, рот не откроет. Даже если откроет, то кто их, нелюдей, слушает. Начнет мешать, тоже где-нибудь с нехорошими орками столкнется. Или еще с кем-нибудь, кто дюже ушастых не любит. Отличный план.
Теперь нужно только уйти незаметно. Ага, уйдешь тут. Пьянь всякая шляется. Чародей еле успел скользнуть в тень за лестницей, укрываясь от взглядов какой-то качающейся парочки мужланов, распевающих про тоскующих по ним красоток.
Только ждешь ты не дождешься,
Смерть пришла за-а-а мно-о-ой…
"Ой-ой", – мысленно продолжил маг, оглядываясь. Вроде больше никого. Он поднялся на чердак и выбрался на крышу. Дальше дело техники. Спустившись, направился к подельникам. На вопросительные взгляды утвердительно кивнул. И пошел дальше. Теперь это уже не его дело.
Однако через пару шагов его нагнал один из людей нанимателя.
– Капитан просит задержаться и вмешаться в случае эксцессов.
Чародей скривился. Он отлично знал, что заклинание подействовало, но понимал, что наниматель хочет подстраховаться. Разумно. С магами у него пока беда, иначе не наняли бы со стороны.
– Хорошо, – кивнул волшебник и, сделав пару шагов в сторону, подпрыгнул, зацепился за балку, подпирающую выступающую вперед часть здания. Ловко забрался по ней на второй этаж, а там и на крышу. Отсюда постоялый двор госпожи Марты проглядывался отлично. Как и занимающийся пожар. Быстро так занимающийся. Воздух наполнили звуки. Звон бьющегося стекла, крики, отчаянное "пожар!", какие-то удары, треск мгновенно занявшихся бревен. Отлично организовали. Поскольку только вчера случилось еще несколько пожаров во время бунта, то выглядеть будет даже не особо подозрительно.
Из полыхающего здания начали выбегать постояльцы и обслуга. Все кричали. Соседи поливали водой свои дома, чтобы огонь не перекинулся на них. Один из людей нанимателя незаметно отправил в обморок – нужные точки надо знать – хозяйку заведения и ее дочку. Не выдержали бедные женщины такого горя. Другим же постояльцам дела нет до компании юных магов. И не вспомнили про них. Тем более скоро стало поздно – пламя охватило все здание. Даже его магическая помощь не понадобилась. Прощайте, господин Бэррин со товарищи, пусть достойно встретят вас предки.
Через какое-то время снизу махнули: время идти за второй частью гонорара.
Встреча с заказчиком после выполнения задания всегда опасна: некоторые предпочитают избавляться от слишком много знающих исполнителей. Особенно если те видели их в лицо. Нынешний наниматель подстраховался: заказ передали через одного из его подчиненных. Сам же инициатор этого мероприятия сидел за другим столом – дескать, никакого отношения к соседям не имею. Но чародей все прекрасно понял. Кто знает, может, наниматель тоже понял, что его раскусили. Посмотрим, посмотрим. Маг имел неплохую репутацию. Все знали: стоит обмануть – живым не уйти. Найдет заказчика и на краю света. Однако все равно пытались. Люди все-таки сплошняком глупые и жадные.
Идти пришлось почти под конвоем. Двое спереди, двое сзади. И кто-то еще скрывался в темноте. Чародей понял это, почувствовал, как хорошая гончая дичь, но не стал обозначать свое знание. Пусть думают, что умнее. Самоуверенность – первый шаг к смерти.
"Похоже, придется драться, – мысленно посетовал маг. – Иначе зачем им столько людей… хм… сопровождения? Кстати, парочка магов есть. Наверное, слабые, раз на дело не пустили".
Его привели в один из переулков, недалеко от горящей таверны. Там ждал тот же помощник, что нанимал чародея. "Хороший знак. Но это сопровождение все-таки настораживает. Боятся, что я нападу? Зачем мне? Может, их капитан кому-то сильно насолил? Думают, что я мог таким образом подбираться к нему? Кстати, хорошая идея. Жаль, не заказали".
– Выражаем благодарность, – отчеканил суровый мужчина. Даже эти слова прозвучали как команда.
Чародей в качестве ответной любезности одним уголком губ обозначил улыбку.
Наниматель – вернее, его подставное лицо – протянул магу кошелек, совершенно обычный внешне, но вполне увесистый. Вот тут на самом деле захотелось улыбнуться. Чародей слегка склонил голову и, не пересчитывая, удалился.
До последнего он ожидал удара в спину. Стрелы сверху, ножа сбоку… Уходил под напряженными взглядами – и явного конвоя, и незримого. Убийца даже немного разочаровался, когда понял, что его отпускают. "Гоблин побери, неужели и правда уйду без эксцессов? А нет, крадется кто-то следом. Ну-ну, дружок, покажи, на что ты способен".
Оплативший работу наемника мужчина скривился ему вслед. Как бы там жизнь ни складывалась, он все равно терпеть не мог профессиональных убийц. Одно дело прирезать кого-то в бою, в пылу драки, в поединке, на худой конец, но чтобы вот так – за деньги оставить заживо сгорать троих молодых ребят… Пусть этот план они с капитаном и придумали, выполнить его так хладнокровно, даже с чувством удовлетворения, – это о многом говорит. Увы, нужны в жизни и такие люди.
Мужчина кивнул сопровождению и отправился в соседний переулок. Доложить.
Хоть капитан и так все видит, но порядок никто не отменял. Пусть молодежь это крепко усвоит. Значит, надо подавать пример. Им с начальником хватило двух кивков: один – подтверждающий, что задание выполнено, второй – в знак благодарности.
– Докладывайте.
– Все сделано, капитан! – выскочил вперед один из сопровождающих. Он лично кидал в окна постоялого двора бутылки с зажигательной смесью. – Дом… – Но осекся под строгим взглядом. – Прошу прощения.
Впрочем, за сегодняшнее нужно было поощрить.
– Все верно, – с трудом придав голосу одобрительные интонации, помощник капитана, а именно старшина Норицкий, пояснил: – Магов наш наемник усыпил. Таверна загорелась полностью. Когда сумеют затушить, они уже точно задохнутся.
Капитан кивнул еще раз.
– Знахарка и эльф не объявлялись?
– Никак нет.
– Плохо. Вернее, сработали чисто. А этих двоих нужно найти и доложить.
– Сразу убрать?
– Нет, нужно за ними проследить.
– Будет сделано.
– Не сомневаюсь. За пожаром следят?
– И не только за пожаром. – Этот голос принадлежал новому человеку.
Все присутствующие мгновенно схватились за оружие.
– Не стоит, – произнес тот же голос. – Капитан Станицкий, прикажите своим людям сложить оружие. Вокруг мои люди с арбалетами. И маги.
– Бургай, – узнал капитан Станицкий и не ошибся. – Вы не имеете права приказывать. Вы больше не отвечаете за порядок в этом городе.
– Вы точно за него не отвечаете, – не выдержал его пока невидимый собеседник.
– Это вы, капитан Станицкий, за него больше не отвечаете, – произнес другой голос.
– Ваша милость? – Лицо мужчины переменилось.
– Да. И я приказываю сложить оружие и не сопротивляться людям капитана Бургая. Я слышал достаточно и обвиняю вас в…
Договорить мэру не дали. Капитан Станицкий не успел отдать подчиненным приказ, но им этого и не требовалось: миугарийцы сорвались со своих мест в одно мгновение, все сразу. Рванулись на прорыв к дальнему выходу из переулка. Защелкали арбалеты. Зазвенело оружие. Кто-то коротко и емко выругался. Ночь рассекли несколько ярких огней. Переулок мгновенно осветился до последней щели. Именно это позволило увидеть, как капитан со старшиной вваливаются в единственную в глухих стенах дверь. Явно заранее подготовленный путь отхода. Трое арбалетчиков метнулись на другую сторону дома. А вверх взвилась монстроподобная тень. Особенно жуткая в свете зарева от пожара. На ее руках заискрилась магия. Когда Станицкий с Норицким выскочили с противоположной стороны, на них обрушился дождь из ледяных болтов. Мужчины вскинули руки, прикрыв голову антимагическими браслетами. Оказалось, те действуют не только при прямом прикосновении.
Грым – живой и невредимый – прыгнул с крыши на какой-то балкон, сбив горшки с цветами. Один из них лишь чудом не упал на голову Норицкому. Тролль же рубанул рукой воздух, и тот конец улицы, к которому бросились капитан со старшиной, перегородила каменная стена. Магическая, конечно, но даже с помощью антимагических браслетов такую быстро не расковырять. На этом заготовки у Грыма кончились, и он решил действовать по-простому – "камушками" и мечом. Еще один прыжок – и тролль внизу.
Другой конец улицы перегородила Дэй, спустившаяся с неба. Теперь, когда за ее спиной не бушевал пожар, облик гаргульи утратил инфернальность. Однако в ее руках искрилось новое заклинание.
– Сдавайтесь, капитан Станицкий! – Мэр, согласившийся на эту авантюру только под давлением авторитета фамилии Бэрринов, теперь вполне активно в ней участвовал.
– Сдавайся, Станицкий! – громоподобно повторил приказ Бургай. – Иначе перестреляем!
Арбалетчики на крыше были сейчас особенно хорошо видны. Гаргулья развела руки и создала здоровенный огненный шар. Любой маг может призывать не свои стихии. А пламя смотрелось особенно угрожающе. К тому же сегодняшней ночью оно играло одну из главных ролей.
Впрочем, капитан сразу понял, что уйти не удастся. Он мог рассчитывать только на скорость, неожиданность. Даже попытайся они проскочить в дом на другой стороне улицы, их нашпиговали бы арбалетными болтами и поджарили. А стена тролля, как и он сам, перекрывала проулок, по которому, согласно плану, стражники должны были уйти. Не повезло.
Станицкий опустил оружие. У него был еще один план. Но для его реализации необходимо остаться в живых.
– Прикажи своим прекратить сопротивление, – скомандовал Бургай, за последний час успевший последовательно постареть на десять лет и омолодиться на двадцать.
Да и терять людей тоже нельзя.
– Сложить оружие! – рявкнул на две улицы Станицкий.
Хотя все присутствующие, не знакомые близко с капитаном, сомневались, что это подействует на разгоряченных вояк, но приказ был выполнен неукоснительно.
Златко, который по мере сил помогал с крыши, поразился этому невероятно.
В ту ночь практически вся миугарийская стража и кое-кто из их соотечественников на других должностях были арестованы и препровождены в городскую тюрьму.
Бэррина из допросных выдворить не удалось. Хотя местные власти очень старались.
Грым и Дэй не желали возвращаться к пепелищу без него.
Хотя мэр самолично заверил Марту, что ей возместят ущерб в полной мере, юные маги все равно чувствовали себя виноватыми. Никто из них не предполагал, что убивать их будут именно таким способом.
Пришло утро, а Ива с Калли до сих пор не объявились. Люди капитана Станицкого тоже не знали, где они. Это немного успокаивало, но мысль о том, что их друзья пропали так же, как до этого дети, не выходила у магов из головы. Оставалась надежда, что знахарка с эльфом просто не успели в город до темноты и заночевали или в лесу, или в какой-нибудь деревне. Такое могло произойти, если они что-то нашли. Но если так, то появлялась другая опасность – не убила ли их такая находка?
К полудню чародеи были готовы прочесать весь лес на версты вокруг и объездить все близлежащие поселения, но, слава небесам, к этому моменту их нашел деревенский паренек, которого Калли отправил с запиской для друзей и длинным списком необходимого для больных детей от Ивы. Причем гонец примчался в город раньше, но постоялый двор сгорел, и, чтобы найти получателей, пришлось постараться.
Пока их друзья переживали и метались между допросными, знахарка с эльфом не сидели сложа руки. Поспать им почти не удалось, но они все равно решили с самого утра отправиться в город вместе с детьми. Ива боялась, что у кого-то из них может обнаружиться что-то серьезное, на что ее походного набора снадобий не хватит. Местная травница, конечно, помогает, но состояние одного из найденных мальчиков очень беспокоило девушку. Ему помочь могли только более серьезные лекарства, может, даже помощь мага Жизни, причем более умелого, чем Калли.
Для детей местные выделили телегу со справной, немного упрямой лошадкой.
– Ты уверена? – спросил эльф, в душе несказанно обрадованный, что скоро сложит с себя лекарскую обязанность. Слишком мало опыта, слишком большой риск, слишком тяжелая ответственность. Калли готов был и дальше нести это все на себе и, если бы Ива сказала, что они остаются, не сопротивлялся, но считал, что для всех лучше будет, когда детишками займутся те, кто получил соответствующее образование.
– Да. Им нужно в лечебницу. Понимаешь, последствия…
Ива начала перечислять снадобья, какие-то болячки, но эльф понял, что если девушка заговорила о последствиях, значит, основная опасность уже миновала. Знахарка же поймала себя на том, что совершенно не думает, что говорит. Может, ее гонит из деревни страх не справиться? Но ведь она не раз вытаскивала и куда более опасных больных… Голова соображала плохо, однако решение все равно казалось верным. Или именно поэтому оно казалось верным?
На телегу набросали свежего сена. Укрыли одеялами, уложили на получившееся ложе детей. Труднее всего оказалось справиться с тролленком. Он всего пугался, то каменея, то начиная хныкать, то смешно, совсем нестрашно рыча. Отчего-то найденыш особенно полюбил Калли. Когда ему что-то говорили, сначала смотрел на эльфа и, если находил на его лице одобрение, покорялся. Похоже, несмотря на рост и вес, юный тролль был младше всех по возрасту. На телегу он согласился лечь, только когда Калли встал рядом с ней. Причем улегся именно с той стороны, которая оказалась ближе к Светлому. Ива еле скрыла улыбку.
Впрочем, скоро она пропала с лица девушки: подошел староста. Ей пришлось убеждать того выделить людей в охрану. Опасения казались ему надуманными, но травница четко знала: после любых волнений дороги могут быть небезопасны. Они же с Калли сейчас не в лучшей форме. Хотя эльф и делает вид, что такие нагрузки для его высшей расы – ерунда. Староста пытался убедить Иву сначала в том, что на дорогах спокойно, потом в том, что после городского мятежа ему самому нужны люди для охраны деревни.
– Мы уже отправили гонца в город, – вдруг меланхолично заметил Светлый, успокаивающе поглаживая тролленка по руке. – Там знают, откуда мы везем детей. Что будет с деревней и лично вами, если мы не довезем их?
Через четверть часа их сопровождение выстроилось вокруг телеги. Эльф даже не поморщился.
Ехали медленно. Ива то и дело проверяла состояние подопечных. Тем же, кто получше себя чувствовал, постоянно требовалось то одно, то другое. Тролленок при каждой остановке вцеплялся в Калли и смотрел отчаянно несчастными глазами, не отходя ни на шаг, будто опасался, что его забудут. Снова забудут?
Эльф терялся от такого внимания, смущался, но мужественно научился говорить: "Все будет хорошо".
Слава небесам, их встретили на полпути. Огромная толпа родственников, стражников и пригнанных лекарей. Иву и Калли тоже не отпустили. То чествовали, то расспрашивали, то требовали вылечить детей вот прямо здесь.
Среди встречающих оказались и друзья. Златко с Грымом профессионально оттеснили рвущихся общаться посторонних и сами забросали товарищей вопросами. Калли с Ивой слаженно рассказывали придуманную историю про монстра. Про Иду ни словом не обмолвились. Ее семье еще жить в этом городе. Тем более первому из пропавших детей становилось все хуже.
Потому что Ива и Калли постоянно вспоминали большие глаза девочки и не могли смириться с мыслью, что этого ребенка будут проклинать.
Именно этот момент выбрал хитрый Златко для рассказа о сгоревших вещах (спасти почти ничего не удалось). Ива застонала, вспоминая купленные травки, но и только.
В городе детей – всех – отправили в лечебницу, предполагалось, что через пару дней их разберут по домам. Юные маги надеялись, что так и выйдет.
– Ива, Калли, – Златко провел рукой по волосам, убирая их от лица, – может, объясните, что все это было? Только правду.
Пришлось рассказывать. Но вопросы у Бэррина все равно остались.
– Я только одного не понял, как Иде удалось похищать детей?
Знахарка посмотрела на друга как на сумасшедшего.
– Ида никого не похищала.
– Я имею в виду не саму девочку, конечно, но то, чем она стала, – поправился Бэррин.
Теперь и Калли глядел на Синекрылого весьма неодобрительно.
– Просто объясните, – сдался тот.
Эльф кивнул травнице, отдавая ей роль рассказчика. Девушка вздохнула, помялась немного, зачем-то обвела взором комнату, которую друзьям удалось снять на другом постоялом дворе. А ведь придется все это излагать и Марте с родственниками. Можно подумать, мало им горя выпало.
– Тела Иды не нашли, – с трудом собравшись, начала Ива. – Обычно в таких случаях или жрецы, или знахарки, или маги совершают обряды над рекой, особенно над тем местом, где погиб человек, читают молитвы. Жрецы бога, которого тут почитают, как я понимаю, не занимаются такими вещами.
– Бог кровопролития как-никак, – буркнул тролль.
– Тут его видят иначе, как местного покровителя – ввернул Златко, – но, похоже, сути это не меняет. По крайней мере, обряды жрецов нацелены на другое.
– Наверное, – меланхолично кивнула травница. – Знахарок в городе не осталось, а маги соответствующего профиля еще не появились. Тут же боевики или артефактники не подходят. Даже лекари обычно такими вещами не занимаются. А может, народ просто еще не привык их звать. В общем, никто об Иде не позаботился. Душа у нее светлая, совсем невинная, сама бы ушла. – Девушка вздохнула. – Но это происходит не сразу, даже если все обряды совершены правильно. За это время вмешался еще один фактор. – Строгий язык, которым обычно изъяснялись их преподаватели, позволял говорить спокойно, даже несколько отстраненно, что Иве сейчас и требовалось. – А именно сестра утонувшей, Итти. Ее колдовские способности сильнее, чем я думала. Как знахарка, я с радостью увидела в ней магию трав. Но на деле это полноценный магический дар. Ей уже сейчас нужен наставник. Итти очень скучала по сестре. И начала ее звать. Ребенку трудно объяснить, что родной человек умер. Она тосковала и звала. Подозреваю, ей рассказывали про тот, другой, мир. Итти хотела убедиться, что сестре там неплохо. Именно она делала эти заготовки под куклы, ведь они именно в такие и играли. Случайно или с каким-нибудь детским умыслом, который нам, взрослым, трудно понять, Итти вложила в них свою колдовскую силу. Необученные волшебницы – это очень опасно. Смутные страхи, тоска по сестре, воспоминания об их играх – все слилось в одно странное, весьма сильное заклинание. Срабатывало, когда куколке приделывали "ручки", продевая палочку сквозь пучок травы. Ребенок начинал слышать зов, шел к сестре волшебницы, поиграть с ней, как очень хотелось самой Итти. Душа Иды из-за этого не смогла уйти туда, куда положено. Ее сковала полянка, на которой мы с ней и столкнулись. Подозреваю, это какое-то знаковое для сестер место. Можно было бы узнать у Итти, но, думаю, этого не стоит делать. Ведь тогда придется рассказать обо всем, что произошло. Не знаю, как правильно, но мне думается, что самой девочке знать подобное не надо.
– В отличие от родителей, – с некоторым недовольством согласился Златко.