Старшая Жена с комфортом разместила Василису на шёлковых подушках. Та, как и обещала, оделила её и приближённых амулетами и поставила колдовскую защиту, которая будет действовать, пока сердце бьётся.
– А как действует твоя ведьмина защита? – прикрывая рот ладошкой, спросила Каганша царевну.
– А посудина станет точно жиром вымазанная, упадёт и разобьётся. Если вещь, то сгорит, обожжёт руки того, кто поднести подумает, даже монеты и украшения пеплом осыпятся. Ежели ж с оружием кто набросится, то даже оцарапать не сможет.
– Надеюсь, проверить действие заклятья нам при тебе не доведётся!
Молодая черноволосая рабыня поднесла ведущим беседу дамам на подносе две серебряные миски с жирным пловом. Тут она оступилась и рассыпала всё по полу. Карие глаза были испуганы, она с мольбой посмотрела сначала на Арзинн, потом на полонянку.
– Ни о чём не беспокойся, – выдохнула Старшая Жена, – ведомо мне, кто тебя послал и что не своей волей ты отравить нас пыталась.
– Я глаза отвела всем, – довольно мурлыкнула Василиса, заставляя пол снова стать чистым, как и одежды трясущейся от ужаса девушки, отравленный плов оказался в глубоком деревянном котелке, а на столе появилась вполне съедобная порция без яда, которой проголодавшиеся и отдали положенную долю внимания, зачерпывая вкусное кушанье серебряными ложками.
Царевну мудрая Каганша ни на миг не оставляла без присмотра, зная, что подлая и бессердечная Амина пытается извести полонянку, чтобы занять её место Старшей Жены в гареме. День прошёл практически незаметно в делах и заботах. Весёлой и остроумной оказалась царевна Силисса, потому весёлый смех то и дело слышался с женской половины шатра Арзинн. Каган пожал плечами и пошёл заниматься государственными делами, пообещав сделать дорогой подарок полонянке, которая решила давно ставшую серьёзной проблемой неимоверную жару, от которой его женщины стали раздражительны и злы точно взбесившиеся пантеры. Доносили его соглядатаи, что Навий Царь Кондрат всего в трёх днях пути от его границ и похвалил про себя сметливую Каганшу, которая взяла высокородную пленницу под своё крыло.
Амина, проверив, не увидит ли кто, подошла, покачивая просвечивающими сквозь полупрозрачный шёлк шаровар бёдрами к десятнику, который мнил себя обделённым и спал и видел, как станет начальником Внутренней Стражи самого правителя или, на худой конец, Гарема.
– Ведомо мне, о, могучий Зураб, что ты тоже недоволен местом, коим приходится довольствоваться. Впрочем, как и я. Давай поможем друг другу достигнуть целей наших мечтаний, – карие глаза второй по старшинству жены Кагана обещали так много, что десятник прислушался к ядовитым речам ханской дочери.
– И чего же ты хочешь, Амина? – мужчина уже скользил жадным взглядом по ладной фигурке молодой красавицы, чьи зелёные глазищи многим не давали спокойно спать по ночам.
– Уколи отравленным кинжалом царевну Силиссу. Коли Старшая Жена не убережёт пленницу, не сносить ей и поганой Талиссе голов. Я займу её место и тебе помогу.
– Э, нет, местом и деньгами ты тут не отвертишься, маленькая дрянь! Если меня поймают за этим делом, то разорвут надвое дикими скакунами, а гарем мой отойдёт правителю. Не для того я по всей Восточной Неяви настоящие жемчужины выискивал, чтобы тебе в угоду лишиться всего.
– И что ты хочешь? – молодая женщина начала нервничать, понимая, что всё пошло наперекосяк, а не так, как ей думалось.
Зураб бесцеремонно схватил Амину за руку и повалил на тюки с коврами. Жадные руки тут же принялись срывать полупрозрачные одежды, только вот позвать на помощь красавица не могла, и воин прекрасно понимал это.
Прижимая зеленоглазую бестию к твёрдой поверхности, он завозился с завязками шаровар, желая получить то, о чём ещё совсем недавно и помыслить не мог. Женщина вырывалась и пыталась расцарапать наглецу лицо, когда он склонился над пленницей. Смазанный ядом кинжал ничем бы ей не помог, так как смерть наступала лишь через две недели.
Амина сопротивлялась точно дикая кошка, но постепенно слабела: слишком уж неравны были силы против закалённого в набегах мужчины, вскормленного суровой степью.
Талисса, увидев, что дела совсем плохо, бросилась к Кагану:
– О, повелитель, твоя Вторая Жена попала в беду, если ты не поторопишься, то бесчестный Зураб навеки опозорит вас обоих! – в карих глазах Старшей Наложницы плескался почти животный ужас, так как никто не оставит подле себя женщину допустившую до своего тела другого мужчину.
– Ах, он, пёс шелудивый! Как посмел он посягнуть на чужую жену?! – изумрудные глаза Кагана стали почти чёрными от бешенства.
Арзинн и Василиса напросились помочь Повелителю Степей, а царевна пообещала, что дознается до правды, что не всё так просто в этой истории.
– Моё Ведьмино Чутьё ещё ни разу не подводило. Господин, позвольте помочь, чем смогу в меру моего скромного колдовского умения.
– Знаешь, кажется, недооценил я тебя, царевна Силисса. Может, мать моя права. Стоит посватать тебя у брата.
– Не получится, повелитель, другому обещана моя рука, – эхом отозвалась девица, Каган пожал плечами, и заспешили они вслед за перепуганной Талиссой туда, где Зураб пытался сотворить неугодное дело.
Правитель Ластанского Каганата ногайкой с размаху вытянул по обнажённой спине взявшего себе слишком много воли десятника. Амина, прикрываясь остатками изорванной в клочья одежды, заползала в пыли у ног мужа, причитая и плача.
– Как это понимать, Зураб? Тебе что, своих девок мало?! Так прикупи ещё пару-тройку дюжин!
– Не виноват я, господин, эта мерзкая подлая змеища сама пришла ко мне, чтобы попросить убить царевну Силиссу, – он указал на валявшийся под ковровым тюком маленький кинжал в шагреневых ножнах. – Смерть бы наступила через пару недель. Не только злато-серебро обещала, но и место более высокое при себе или даже тебе, как казнишь ты Арзинн и Талиссу, за то, что не уберегли знатную полонянку.
– Господин мой, он лжёт! Слабостью моей он хотел воспользоваться, чтобы опозорить нас обоих! – обливаясь слезами, голосила Амина, обняв Кагана за пыльный сапог.
– Ну, царевна, удиви меня своими колдовскими умениями, не в силах я понять, кто правду говорит, а кто лжёт нагло мне прямо в глаза!
Василиса из поясной сумки достала маленький флакончик с порошком атарынь-травы и многообещающе улыбнулась зеленоглазой интриганке:
– Тут и чар не потребуется, есть одно средство, которым Кощей Бессмертный частенько пользуется, если думает, что его обманывают или чего недоговаривают, – серебристое облачко с ладони упорхнуло в сторону мутной парочки.
Выслушав рассказы Зураба и Амины, Каган пришёл в ярость и взревел:
– Этого блудливого ишака отправить коз пасти. Амину же повелеваю разорвать надвое диким жеребцами, за поведение, недостойное даже самой распоследней наложницы, а не то, что жены!
До полусмерти перепуганная ханская дочь рухнула в пыль и, полубезумно причитая, принялась целовать пыльные сапоги мужа, умоляя пощадить. Правитель брезгливо сморщился и отпихнул интриганку от себя подальше.
– Повелитель, – осторожно начала Арзинн, тщательно подбирая слова. – Самого факта измены не случилось, твой тесть будет очень недоволен, что ты так поступил с его любимым младшим ребёнком. Зачем лишать эту змею жизни, если можно вернуть отцу с позором и ещё и затребовать солидное возмещение за то, что она чуть тебя не опорочила?
– Талисса, ты будешь вознаграждена за то, что уберегла меня от великого поношения этой падшей женщиной! Ты тоже считаешь, что мне не следует казнить распутницу Амину?
– Господин мой, – голос Старшей Наложницы звенел хрустальным колокольчиком, – она хотела убить царевну Силиссу чужими руками, чтобы вы сорвали свой гнев на Каганше и мне. Она не собиралась делить ложе с этим безмозглым ишаком. Вам лучше поступить так, как мудро советует Арзинн-олы. Хан Габир, властитель Каппадокийского Ханства, никогда не простит тебе крови своей любимицы. Кроме разора и войны Ластанский Каганат в этом случае не ждёт. Лучше с признаниями и под охраной отправить обоих к нему, причём сказать, что Зураб пытался соблазнить жену кагана, а её отсылают за то, что пыталась убить ценную невольницу и затеяла смуту в гареме. Он поймёт, чем бы тебе это грозило, потому молча выплатит, что требуешь, лишь бы замять скандал с далеко идущими последствиями. Царевна Силисса скоро нас покинет, старая Айрад кидала руны: ни сегодня-завтра войско Навьего Царя Кондрата встанет у наших шатров и будет требовать, чтобы ему вернули похищенную племянницу.
– Как бы нам провернуть так, что я отнял у похитителей внучку Бабы-Яги и оберегал, чтобы чего худого не случилось с девицей?
– Так свали всё на Зураба, он далеко к тому времени будет. Правды никто никогда не доищется! – загадочно улыбнулась Арзинн, чуть насмешливо поглядывая на любимого мужа. – К тому же ни слова лжи не будет, он был с сотником в Папоротниковой Долине в самом Кристальном Граде.
– Хорошо, Арзинн, сделаю по твоему мудрому слову.
Стражники увели истерически рыдающую Амину, которая до сих пор не поверила, что ей удалось избежать позорной смерти.
Глава 12
Навий Царь Кондрат, скрыв дружину под Колдовским Пологом Невидимости, прихватил с собой и Горыню. Оставалось пойти и дознаться, тут ли томятся в полоне их родственницы. Змея Горыныча мучили нехорошие предчувствия по поводу Елены Гадьевны. Всю дорогу его мучили кошмары о том, что сумасбродная сестрица выскочила замуж за своего похитителя, подмяла твёрдой рукой жён и наложниц степняка и возвращаться в Двувосьмое Царство откажется наотрез. Воевода элитной дружины Кощея Бессмертного был достаточно мудр и прозорлив, чтобы не нарушать мерное течение мыслей того, кто добивался взаимности от его синеволосой и довольно строптивой племянницы.
Разведчики двигались пешим ходом, так как кони создавали слишком много шума, а раскрывать до поры до времени сам факт своего присутствия отец Кощея Бессмертного не желал. Так они в полном молчании и скользили к ставке Ластанского Кагана точно два бесплотных и невидимых для сторонних наблюдателей призрака.
– Ах ты, лентяйка чумазая! – от мощи командирского голоса Елены Гадьевны поморщились оба незваных гостя. – Распустила совсем вас Ватасса, но больше беспорядка в шатре моего мужа не будет! Я вас отучу баклуши бить, да одними интригами красивые головки забивать! Вот вы у меня все где! – и зеленоглазая женщина сунула под нос молоденькой ластанке внушительный кулак. – Дочь она Старшей Жены! Да я б такую бестолковую бабу пинками к родителям прогнала! Старшая Наложница и то больше подходит на эту должность. Несоответствие должностным требованиям – главная причина кадровых перестановок в коллективе! – от такого обилия непонятных слов у бедной девушки аж слёзы по щекам заструились. – Нечего реветь, берись за ум и учись, пока я жива. Правда, я – змеевна, никому из вас не дано пережить меня! Так что учись, детка, тогда любой местный валенок, как твой отец, будет смертным боем добиваться, чтобы ты стала его законной супругой. Умниц и красавиц в наложницы стоящие мужики даже в Великой Степи не берут. Посмотри, как вы почистили золотую и серебряную посуду?! Стыд и срам! Она как зеркало должна быть и изнутри и снаружи, да кипяточком не забудьте окатить. Чтобы в шатре ни соринки не было, пока я инвентаризацию мужнина имущества провожу и полную опись составляю. Потом ещё с подушной ведомостью возиться! С ума сойти! Более запущенного хозяйства в жизни не видала! А я ещё на кикимору Тавку грешила, что худшей хозяйки во всей Неяви не сыскать! Будешь умницей и угодишь мне, подарю тебе то янтарное заморское ожерелье, на которое ты все глаза вчера проглядела. Эх, нет на вас, лентяек, Бабы-Яги! Ну да ничего, управлюсь как-нибудь! Подберу толковых помощниц, и вы будете довольны, и муж. Уж я-то на руководящих должностях ни одну сотню лет, в основном в смешанных и женских коллективах. Вот что, Айгуль, разберётесь с сёстрами с посудой, мне покажете, и приведите в порядок украшения. Травяной состав ежели закончится, ещё приготовлю! Свободна! И не вздумайте языками чесать вместо работы, иначе ждёт вас знатная порка розгами. Все беды у молодых девиц и баб исключительно от лени!
Ластанка испуганно пискнула и опрометью метнулась в шатёр, через мгновения оттуда донеслись тягостные жалобы и испуганные шиканья. Собачиться с новой Старшей Женой никто из гарема не решался, после того, как она лихо отправила к родителям свою предшественницу и прочно утвердилась в роли самой важной женщины в жизни их грозного и скорого как на ласку, так и на расправу, повелителя.
Змей Горыныч пришибленно выдохнул, оглушённый ораторским даром старшей родственницы:
– Ленка, да ты, никак, замуж за степняка сподобилась выйти?! Вот-те, баушка, и Юрьев День!
– Здравствуй, Горыня, вы тут с Кондратом не шумите! Васильку под своё крылышко Каганша взяла. Постойте тут, я Арзинн-олы на ушко шепну, придумаем, как без ущерба для обеих сторон пропажу воротить.
– Ясно, Елена Гадьевна, ты решила тут чешую рассыпать. А кто за тебя работу в Кристальном Граде потянет?
– Заместительница моя, змеевна Марфа. Всё по уму будет, не хуже меня справится. По сердцу мне муж мой, не вернусь, даже не проси, Горыня! Мужики Двувосьмого Царства против него, что телки неразумные, – довольно хохотнула сестра Горыни и облизнула внезапно пересохшие губы. – К тому же хозяйство так запущено, что привести этот балаган до состояния стройной системы – слишком большое искушение. Скройтесь за Пологом, я скоро вернусь.
Арзинн с поклоном приблизилась к мужу и шепнула, что за царевной Силиссой пришли дядя и жених, родственник Елены Гадьевны:
– Верни полонянку с богатыми дарами, тогда Царь Кощей не догадается. Что ты набег готовишь против них. Только пусть твои люди в саму столицу носа не суют. Если внучка молодая ещё совсем – такая сильная Ведьма, только представь, на что способна её бабка, которая в колдовстве поднаторела за тысячелетия?
– Мудры твои слова, о свет моих очей. Убыль за счёт отца Амины возместим с лихвой, да усыпим бдительность далёкой страны, чьи кладовые ломятся от богатств и девки прекрасны и домовиты. Посмотри на Елену Гадьевну! Как ловко она приструнила интриганок своего мужа? Даже Айгуль рта не раскрывает, пока не спросят, и отцу перечить больше не смеет. Такая в любой кибитке теперь будет цвести редким цветком!
Услали с Василисой Премудрой брату её дорогие дары: золотую посуду и украшения, да ластанскую парчу драгоценную. От себя Каганша добавила несколько ковров из овечьей шерсти дивной красоты, да попросила бывшую полонянку, которая отвести сумела от неё и Талиссы смертельную опасность, не забывать их и найти способ продолжать премудростями не в ущерб своим землям обмениваться.
Змей Горыныч с молчаливого благословения Навьего Царя Кондрата бедовую девицу к себе в седло взял, аккуратно завернулся вместе с ней в плащ из промасленной шерсти и наложил сонные чары, чтобы не показалась царевне дальняя дорога чересчур уж утомительной, даже не смотря на всякие хитрые ухищрения дяди своего.
Ярина от радости аж слезами горючими залилась. Боялась она, как бы дикие и свирепые степняки не обидели её синеглазую кровиночку. Отправила внучку в баньку, дорожную грязь и всё худое смыть, как проверила, что никаких проклятий хитрых или яда в себе не таит.
Оставшись одна, снова расколдовала упрямого шведа, и грозно спросила:
– Будешь поступать, как мужчина, а не как девка блудливая?! Отвечай немедленно!
Тот только сердито сдул с лица непослушную прядь светлых волос, настырно лезшую прямо в глаза, и гордо заявил:
– Не буду я жениться ни на тебе, Ярина, как и ни на ком другом! Не было такого уговора! Викинги не сдаются! Особенно оборзевшим бабам! Я за свободную и ничем незамутнённую любовь!
– Сиречь за разврат и блуд! Правильно дружинник сказал, гнилой ты, как старый пень! Проваливай в свою Швецию, ирод плешивый, и пудри мозги тамошним дурам! – дунула она, плюнула, ногой топнула, и отправила не угодившего ей ухажёра туда, откуда взяла.
На душе у Бабы-Яги сразу полегчало, птички запели, ничто более не омрачало радости от того, что Василиса живой и невредимой воротилась на родную сторонку.
Облачённая в лазоревый сарафан Василиса Премудрая с расшитой жемчугом лентой в волосах, украшавшую голову девушки, была для Змея Горыныча краше всех на свете. Вот только боялся он прямо спросить, пойдёт за него царевна или нет. Отказ был бы сродни богатырскому мечу, воткнутому прямо в ретивое сердце. Потому и любовался он любимой издали, скрывшись в углу, где скопились вечерние тени.
Царь Кощей радовался благополучному возвращению сестрицы больше, чем золотым возмещением за нанесённую её похищением обиду. Прекрасно знал правитель, что вдвоём с Яриной они спасуют там, где Василиса, благодаря воспитанию и образованию, найдёт хоть маленькую лазейку и ловко вывернет ситуацию на пользу Двувосьмому Царству.
За те две недели, что девушки не было дома, сложности плодились как безудержные кролики, Коша и Баба-Яга уже отчаиваться стали, что делать со всем эти неподъёмным мешком с неприятностями, многие из которых были связаны с участившейся пропажей туристов мужеского пола из родного мира Царицы Шалассы Васильевны.
Царь обвёл всех присутствующих чуть прищуренным взглядом чёрных как ночь очей и начал разговор, от которого ему было никак не отвертеться:
– Государственные проблемы, возникшие за время вынужденного отсутствия Васильки в Двувосьмом Царстве, мы обсудим строго конфиденциально. Отец, ты сказал, что Змей Горыныч сразу же всё бросил и помчался сестру мою вызволять из ластанского плена?
– Да, – Навий Царь с любопытством наблюдал за тем, как сын будет выкручиваться. Племянница была девицей строптивой, а по Неявской Правде, спасённую девицу полагалось отдать замуж за того, кто вызволить сумел.
– Василиса, сама понимаешь, спросить должен, пойдёшь за Горыню замуж, как наши обычаи велят? – глаза Коши смеялись, для него сложившаяся ситуация выглядела забавной.
Бросив умоляющий взгляд на Ярину, девушка стыдливо опустила синие как майское небо глаза в пол, заалели не только щёки, а даже изящная шея и ушки. Потом она едва слышно ответила:
– Так разговора об этом у нас и не было. Может, и сам не хочет, а просто хотел сестру из полона вызволить. Он же не знал, что Елена Гадьевна встретит в степных землях своего суженого, – длинные пальцы нервно мяли хвостик косы, переплетённой золотой лентой, которую подарила Талисса на прощание.