– А не фиг всякие железяки где попало раскидывать! А на кой нам оружие выбирать?
По лицу "Черного плаща" пробежало подобие косой усмешки:
– Предпочитаете оставаться безоружными? Ваше право. Идем.
– Куда?
– Туда же куда вы направлялись сегодня вечером.
– Куда?! – выдохнул я одновременно с Вовкой.
– К этому хмырю со шрамом?! – а это уже исключительно высказывания господина Данешти.
– Именно.
– Нафиг?!
Честно говоря, я так и не понял, это вопрос или утверждение, хотя в данной формулировке я совершенно согласен с Вовкой…
Взгляд Дракулы окаменел:
– Вы предпочитаете, – буквально прошипел он, – до конца жизни скрываться от него? Опасаться каждого ночного шороха?
Гм… Но идти, общаться с этим зубастиком…Это еще большее сумасшествие…
Но сказать ничего ни я, ни Вовка не успели. Дракула вдруг резко поменял тон:
– Хотя… – в глазах сверкнула какая-то мрачная ирония. – Как насчет воли случая? – в его руке невесть как и откуда появилась тяжелая монета. – Выпадет орел – идете со мной. Решка – на все четыре стороны. Согласны?
Вот уж точно, у кого семь пятниц. Причем не на неделе, а в одном только четверге. Хотя, интересно, это не с помощью этой монетки, оставленной на улице Тырговишта проверяли наличие воров в столице?
– Согласен, – бросил я.
Вовка удивленно уставился на меня, а я только пожал плечами. Ну вот не верю я, что в случае если выпадет решка, все будет нормально. Так почему бы и нет?
– Согласен, – вздохнул Вовочка.
Тяжелая, плохо отполированная монета несколько раз перевернулась в воздухе… Дракула поймал ее на лету, разжал кулак…
Монета лежала орлом – я увидел странную птичку, стоящую на короне и сжимающую в клюве шести- или восьмиконечный крест. Что ни говори, странный герб…
Резкая команда:
– Пошли! – оборвала все мои размышления.
А монета пропала так же неожиданно, как и появилась…
Не знаю, как это у местного Черного плаща получается, но, когда он, уже выйдя из замка, вновь взмахнул рукой, сминая ткань бытия (Ага, я еще и не таким высоким стилем разговаривать могу!), в нормальный мир, то мы очутились уже не возле дома оборотней, а неподалеку от такого уже знакомого и родного оосбнячка, как выразился Вовка хмыря со шрамом.
Дракула невозмутимо постучал в ворота… Гм… Ну, постучал, это мягко сказано. От этого совсем не легкого постукивания поднялся та-а-акой грохот!. Хоть святых вон выноси!
Уже через пару мгновений с той стороны забора загрюкали ключами (что на фоне предшествующей барабанной дроби звучало деликатным позвякиванием), и на улицу выглянул… тот самый "комарик", которому Вовочка энное время назад подрихтовал челюсть. Не заметив нас с Вованом, вампир, тем не менее, вежливо поинтересовался:
– Че надо?!
– Я хочу видеть твоего хозяина, – процедил Черный плащ.
– Босс не принимает, – ощерился вампир, попытавшись захлопнуть ворота.
Не тут-то было. "Вовочкин папа" вцепился в ворот рубахи "комарика", так что тот буквально посинел, и прошипел:
– Я не спрашиваю, принимает он или нет! Я хочу его видеть!
– Он… будет… против… – попытался спорить вампир, с трудом выдавливая слова.
– Слышал про Роллана из рода Кларисс? – неожиданно спокойно поинтересовался Дракула.
– Ах-ха…
– Хочешь последовать за ним?!
– Я п-пров-вожу к бос-су…
Дракула медленно разжал пальцы, брезгливо отряхивая руку: комарик, смирившись с тем, что должно произойти, пошире распахнул ворота, пропуская его внутрь, но тут его взгляд упал на нас с Вовкой… Видели бы вы его глаза…
– Ну и? – резко проинтересовался Дракула.
– Следуйте мной, – прошипел вампир, развернулся и направился к дому. Крикнув на ходу: – Карл, закрой ворота!
Уже поднимаясь по лестнице наверх, я тихо поинтересовался у Дракулы, не особо, впрочем, надеясь на получение ответа:
– А кто такой Роллан? – имя казалось смутно знакомым, но где и когда я его слышал?
Как ни странно, но ответ я все-таки получил. Довольно, конечно обтекаемый, но…
– Он погиб пять дней назад. Вы видели.
Это что, та милая "змейка"? Гм… да уж…
Больше вопросов не возникло.
Господин, первым из двух назвавшийся Дракулой, был на третьем этаже, в огромном зале, выполнявшем, по-видимому, роль библиотеки. Вдоль стен стояли уходящие под потолок стеллажи с книгами, поблизости от двери расположился глубокий мягкий диван, а неподалеку от него, на столе в углу комнаты, мерцал ровным голубым светом плоский монитор, а сам хозяин дома, одетый в строгий черный костюм, сидел в удобном кресле и, неспешно отхлебывая алый напиток из золотого (или позолоченного) бокала, листал книгу в черном кожаном переплете.
Все это я успел разглядеть за те несколько секунд, как мы вошли в комнату и "комарик" неловко сообщил:
– Босс… Вот они… Хотели…
Вампир оторвался от изучения книги, медленно поднял голову… Тонкая полоса шрама страшной, почти багровой, нитью проступила на щеке, заиграли желваки…
– Вон!
– Но… Босс… я тут привел… я не при чем… они…
– Пошел вон!!!
"Комарика" как ветром сдуло.
На несколько долгих, очень долгих, секунд наступила какая-то странная, тягучая как патока, тишина, которую неожиданно разорвал голос "Черного плаща":
– Добрый вечер… Раду.
Часть четвертая
Вы просмотрели сто пятьдесят седьмую серию…
И вновь наступила мертвая тишина… Не знаю, как Вовка, а я просто переваривал услышанное. Лично мне имя Раду говорило только… В общем, если мне не изменяет мой склероз, так звали… брата Влада Цепеша… но… Это ведь не может быть он?!.. Или может?
– Здравствуй… Влад… Давно не виделись… – акцент, по-прежнему звучавший в голосе, придавал речи легкую изюминку.
Лицо "Черного плаща" оставалось бесстрастным:
– Не скажу, что эта встреча меня радует.
Раду (и все-таки, почему он представился нам Владом?!) позволил себе легкую улыбку:
– Взаимно, братец, взаимно…
Значит… Все-таки… Но как это возможно?! Я же точно помню! В тех книгах, что я нашел, говорилось, что Раду чел Фрумос (невольно вспоминается Фэт Фрумос из прочитанных в детстве сказок…) правил Валахией после Влада Цепеша! Да и прозвище Владикова братца как-то не вяжется со шрамом через всю морду лица!
За спиной заскрипела дверь. Меня резко оттолкнули, а в следующий момент, совершенно невежливо отодвинув Вовочку и Цепеша (и если Вован, скептически хмыкнув, промолчал, то Влад – явно начал закипать…) в комнату вломился уже виденный когда-то "шкафчик", волоча за руку, упирающуюся девушку… Аня?! Она-то здесь откуда?!
Отшвырнув девушку к стене, "шкафчик" бодро сообщил:
– Босс, она следила за домом.
Аня?! Следила?! С ее то характером тургеневской девушки?! Да ни в жизнь не поверю!
– Пшел вон! – нетерпеливо бросил Раду (добрый он, просто слов нет! Видно, это семейное…)
"Шкафчик", решив, что спорить дороже выйдет, мгновенно исчез, а я протянул руку, осторожно помогая девушке встать:
– Ты как?
– Ничего, – слабо улыбнулась она.
– А что здесь делаешь?! – влез любопытный Вовка.
Девушка бросила на него короткий взгляд и как-то резко покраснела:
– Понимаешь…
Договорить она не успела:
– "Босс"?! – подобно удару кнута хлестнул ледяной голос Цепеша (ну слава богу, хоть определились, кто есть ху…). – Ну и обращение! Как низко ты пал, Раду!
– Я?! – взвился вампир. – Да как ты смеешь?! Это по твоей воле я стал таким! Это твой гайдук полоснул саблей мне по лицу, а ты…
Дальше речь на русском прервалась, и понеслись высказывания на незнакомом мне языке.
Пару лет назад я слышал фразы на греческом. Этот язык напоминал мне именно его, хотя явно к нему и не относился… Подожди, как я слышал, что по мелодике, хотя они и находятся на в совершенно разных ветвях индоевропейской семьи, к греческому близок турецкий… Я не говорю об одинаковых словах, родстве, совсем нет! Просто именно ритмика, мелодика схожи…
Эх, говорила мне мама – "Андрей, возьми третьим языком – турецкий, будешь мне Таркана переводить"…
Выкрикнув довольно длинную фразу, Раду на мгновение замолчал, но уже в следующее мгновение… Теперь его речь напоминала нечто среднее между западно- и восточно-европейскими языками… Исходя из того, откуда эти вампиры родом…
Говорил мне Ромка – "Андрей, возьми третьим языком – румынский, будешь мне O-Zone дублировать"…
В какой-то миг Раду не хватило воздуха, он замолчал, и в тот же миг в разговор вступил Влад… В отличие от истеричного "Бандероса" "Черный плащ" был совершенно спокоен, но почему-то его короткие чеканные фразы заставляли чел Фрумоса бледнеть и сжимать кулаки. В начале было сказано несколько слов на румынском, потом обронено несколько фраз на турецком, а вслед за этим пошел такой родной немецкий (немного, правда, устаревший, но все-таки…). И вот тогда-то я понял, почему так бледнел Раду…
Немецкий матерный – не мой конек. Впрочем, как и нищий английский. Я предпочитаю французский – язык Дюма, Гюго и Бержерака (кстати, если порыться по их книгам, можно найти кучу интересных высказываний!). Но я отвлекся…
В общем, из кучи высказанного Владом, я понял не так уж много. Но вот из того, что понял…
Сперва "Черный плащ" сказал (и все таким спокойным-спокойным тоном!), что… гм… как бы это помягче… состоял с Раду в близких интимных отношениях… Потом высказался на тему, что мама Раду была дамой не самого тяжелого поведения… Ну и наконец бросил что-то на тему "в гробу я тебя видел в белых тапочках". Дальше был еще длиннющий монолог, но больше я в его трехэтажных выражениях ничего не понял.
Чуточку осмелев, Аня дернула меня за рукав и шепотом спросила, прислушиваясь к продолжающемуся монологу:
– Андрей, ты ведь переводчик?
– Ну… Да, – кивнул я, не понимая, к чему она клонит.
– А о чем они сейчас говорят? Перевести можешь?
Я так и окаменел… Ну не могу я при девушке матом… Пусть даже не ругаться, а разговаривать!
Рядом противно захихикал Вовка, которого я однажды, на свою голову, научил если не этим, то однокоренным словам.
Цепеш продолжал монолог, рядом смеялся Вовка, Аня смотрела на меня умоляющим взглядом… А, где наша не пропадала! Переводчик я или где?
Я вздохнул и тихо начал:
– Он говорит – "Мой любимый… – любовь ведь тоже можно понимать по-разному? Так что я ничего не наврал! – … Брат! – тут я вспомнил высказывание о маме Раду и поспешно поправился: – Мой любимый сводный брат! Я так рад тебя видеть!!!" – где именно "рад видеть" я благоразумно не стал сообщать.
От моего "перевода" замолчал даже Цепеш…
– Знаешь, Андрей, – задумчиво протянула Аня, – мне кажется перевод не совсем правильный…
Я только тихо хмыкнул. Перевод – то правильный… Другое дело, что не точный…
Первым, после всего услышанного в себя пришел Раду. Скептически усмехнувшись, он решил сообщить что-то не такое уж и доброе, но… В этот момент в комнату, в очередной раз, врезав по спине Цепеша выпирающей ручкой, просочился неизвестный мне "зубастик" и, коротко бросив:
– Идет, – прошмыгнул обратно в коридор.
Лицо Раду окаменело. А вслед за этим вампир вдруг расплылся в улыбке:
– Влад, знаешь, мне кажется… Мы… Слегка переборщили… Возможно, в чем-то был не прав я… Наш разговор необходимо продолжить, но не сейчас… Я занят… И предлагаю тебе продолжить этот разговор позже…
Честно, я такого не ожидал. Сперва господин чел Фрумос строил, затем выслушивал такие небоскребы, что любой сапожник удавился бы от зависти, а теперь с такой вот милой улыбочкой предлагает перенести разговор на попозже? Правда… Мне кажется, или он буквально… заставляет себя произнести это?
Цепеш, похоже, думал также:
– Я не желаю заканчивать разговор! – прошипел Черный Плащ. – Я и так ждал очень долго! Я пришел, чтобы поговорить с тобой, и разговор состоится здесь сейчас!
Доброй и ласковой улыбке Раду обзавидовалась бы любая гадюка:
– Уверен? – сладко протянул он. – Но… Ты ведь хочешь узнать, что с… Лидией?… А, Влад?!.. Давай договоримся?… Ты сейчас уходишь в одну из гостевых комнат – тебя проводят, – а потом я рассказываю, что с ней и как она… Ты ведь пришел только за этим?
Вот объясните мне русским доступным языком, кто такая Лидия и почему о ней надо знать Владу Цепешу?! Причем ТАК надо знать, что он просто не может прямо здесь и сейчас открутить голову одному доставшему меня вампиру?!
– Ань, – толкнул девушку в бок Вовочка, – ты сериалы любишь?
– Ну… Да… – удивленно протянула та.
– Отлично! Тогда смотри внимательно. Сейчас начнется пять тысяч семьсот шестьдесят вторая серия мыльной оперы "Богатые рыдают навзрыд".
Слава богу, непосредственные участники "сериала" высказываний господина Данешти не услышали.
Тишина. Мертвая тишина… А вслед за этим ровный, ничего не выражающий голос Цепеша:
– Я готов подождать…
Она идет. Идет. Так сказал один из этих новообращенных. Идет. Еще несколько мгновений и она заглянет в эту комнату. Заглянет, увидит его… И вся канва, все кружево мести, плетущееся более пяти веков, порванной паутиной застынет на стенах. Нельзя! Нельзя позволить им увидеть друг друга! Нельзя!
И значит надо загнать вглубь ярость, ненависть, фамильную гордость (кто здесь говорит о чести, после того, что было при дворе Мухаммеда II?!), мягко улыбнуться… И предложить продолжить разговор позже…
Гостевая комната оказалась той самой, где мы с Вовочкой прятались от дамочки с клыками и "шкафчика" Карла – эпохи упадка с порядочной высоты. Ну, или похожей на нее. Существенным отличием от той комнаты, было наличие мягкого уютного диванчика, на который мы трое (я, Вовка и Аня) дружно плюхнулись. Владу пришлось довольствоваться креслом. Хотя Цепеш, похоже, не очень-то нервничал по этому поводу. Как и по поводу того, что дверь – то замкнули!!! Причем замкнули хорошо!
Так что если кто и неравничал, так это я. Не знаю уж, что там за Лидия и почему о ней так важно знать… Но идти в эту комнату мне совершенно не хотелось. Я бы лучше предпочел остаться в библиотеке и узнать чем же все кончится, но… Кто у нас тут главный? Правильно, Влад! А потому меня наверняка не стали бы слушать. Кстати, к слову о главных…
– А кто такая Лидия? – поинтересовался я у Черного плаща, мрачно уставившегося перед собой.
– Вас это не касается! – отрезал он.
Угу, я как то и не сомневался… Стоп! Есть такое милое и красивое слово телепатия! Пару раз у меня вроде как получилось, так почему бы и не…
Вовка с Аней задумчиво осматривали комнату, я же… Я уставился на Влада, сверля его взглядом и упрямо твердя про себя: "Хочу прочесть его мысли! Хочу прочесть его мысли! Хочу…"
Голова дернулась как от мощной пощечины, перед глазами заплясали разноцветные круги, а злой голос, ворвавшийся в мысли, рявкнул: "Ид-диот!"
Все закружилось, как на сумасшедшей карусели… Ой, голова боли-и-и-ит…
– Андрей, Андрей, что с тобой?! – тревожно затормошила меня сидящая рядом Аня.
– Нич-чего, – с трудом выдохнул я. – Все в порядке…
Ой, моя голова-а-а-а…
– Телепатии не существует, – тихо обронил Черный Плащ. – Возможно лишь в какой-то миг ухватить часть мысли, адресованной тебе, но не высказанной по каким-либо причинам…
Угу, а раньше этого, значит, сказать было нельзя…
– Это к чему?! – заинтересовался Вовочка. – Я что-то пропустил? – и, не дождавшись ответа, тихо вздохнул: – Ну вот, опять все самое интересное без меня произошло…
Тихие шаги, легкий шелест платья:
– Здесь был какой-то шум?
Это не вопрос, скорее утверждение. Но самое большее, на что он способен – это кривая усмешка:
– Тебе показалось.
– Разве? – в ее голосе впервые за долгое время звучит ирония.
– Ну… Скажем так, особого шума здесь не было. Просто заглянули незваные гости, сейчас они уже упрятаны подальше, и больше тебя не побеспокоят…
Девушка скептически заломила бровь:
– Это все, что ты можешь мне рассказать, Раду?
– А ты хочешь услышать что-то еще?
Она пожимает плечами и медленно выходит из библиотеки.
Итак. Эта партия выиграна. Лидия не знает о том, КТО сейчас находится в доме. Влад, не знает, где Лидия… Одна битва выиграна. Теперь надо не проиграть всю войну. А для этого… Можно еще с полчаса посидеть, полистать книги…
Лидия поверила.
А Владу будет полезно понервничать. Очень полезно.
В конце концов, не он один ждал сегодняшней ночи более пяти веков.
Он лжет. Все, что он говорит – ложь от первого до последнего слова. Иначе почему он отводит глаза? Да и инициированные… Они что-то знают…
Тонкая рука медленно легла на плечо замершему возле библиотеки вампиру:
– Что за гости у Раду?
– Я не знаю! Честно не знаю! – испуганно выдохнул он.
– Не знаешь? – голос мягкий, тихий, но от этого не менее пугающий. – А ты знаешь, что повторная инициация не возможна? Что тот, у кого второй раз выпьют кровь, сходит с ума, не способен говорить, слышит и подчиняется лишь одному голосу – голосу того, кто его инициировал?…
Ее губы находятся в весьма опасной близости его шеи…
– Я расскажу! Я все расскажу!
Так и не добившись ответа на вопрос, что же он все-таки пропустил, Вовочка резво нашел себе новую жертву:
– Ань, а ты – то что здесь делаешь? Как оказалась?
Девушка, убедившаяся к этому моменту, что в глубокий обморок я сползать пока вроде не собираюсь, повернулась к Вовке, хлюпнула носом, явно раздумывая, стоит ли ей сейчас начинать плакать, рыдать и биться в истерике, и решив, что пока все-таки не стоит, вздохнула:
– Практика у меня… Производственная…
– Не, я не понял, – поперхнулся Вовка. – Это где ж такая практика, что надо к дому вампира переться?! В "школе для начинающих Баффи"?! Или мы самые умные, в вампиров не верим, а все происходящее большой – большой глюк?! Так поделитесь тогда, девушка, адресом, где вы такую травку надергали, я тоже хочу!
– Это не мой глюк, – печально опустила глаза Аня, – а моего руководителя практики. Я на журналиста учусь, а руководитель решил, что по городу толпы вампиров шастают, сказал, что, без сведений о них, в отзыве никому не то, что про положительную, даже про удовлетворительную оценку, не напишет. А я все эти годы на красный диплом шла!!! – в голосе Ани прорезались истеричные нотки. Похоже, сейчас все-таки начнется стадия "а я такая несчастная-а-а-а, а пожалейте меня люди добрые-е-е…".
Первым это все-таки понял Вовка (ага, с его того опытом общения с Аськой!):
– Ань, успокойся! Лучше скажи ты мне вот что… Как там твоего руководителя зовут?