Но возразил Лорд Архайн:
- Я не чувствую, чтобы это пространство как-либо искажалось.
- Вы не понимаете меня, милорд, - устало вздохнул Джордмонд. - Если бы пространство искажалось, здесь, скорее всего, бы обитал Повелитель Направлений, а не Владыка Бреда.
Тогда, видя, что его усилия бесполезны, Лорд Архайн отозвал свои лезвия. И увидел он, что более не сверкают они - выщербленные, покрытые ржавчиной, глухо ткнулись лезвия в траву перед ногами Архайна.
Воскликнул Хозяин Железной Башни:
- Проклятье! Ведь не из металла сотворил их я, а из призрачной сути стали и серебра, неподвластной никакой порче или ржавлению!
С кривой усмешкой сказал Лорд Зерем, Творец Чудовищ и Повелитель Бестий:
- Вот что значит - полагаться на неживые предметы в борьбе с противником, обладающим хоть некоторой толикой воображения! А ведь вам должно быть известно, Лорд Архайн, что хотя металлы и камень древнее, чем дерево, но дерево без труда крошит своим корнями скалу. Вместе с тем, с такой же легкостью животные пожирают листву деревьев, а насекомые и кроты - их корни. И сейчас я покажу вам, Лорды, что и у нас найдется кое-что, что неприятно удивит этого самозванного садовода!
Сказав так, вызвал он подчиненных ему тварей и приказал им разрушить Рощу. И были там и огнедышащие рептилии, и гигантские медведи-обезьяны, чьи спины возвышались над самыми высокими деревьями, а когти были длинной в тридцать футов, и демоны с пилами вместо зубов, и червекроты с когтями, вокруг которых светились иные когти, острейшие - когти из призрачных алмазов. И, вскинув руки, исторг из своих ладоней Лорд Зерем тысячи мелких тварей, напоминавших саранчу, но бывших много крупнее и опаснее. Даже и тяжелой секирой было бы сложно разрубить панцирь любой из этих тварей, они же испытывали постоянный неутолимый голод и готовы были пожирать все живое. Поглощая, они плодились с ужасающей скоростью - уже через минуту из яиц, отложенных родителем, появлялось потомство и принималось с такой же алчностью искать пищу, и, в свою очередь, откладывать яйца. Улыбался Лорд Зерем, напуская саранчу на эти деревья.
Но вскоре увидели Лорды, как исчезла улыбка с его лица. И стал он делать различные пассы, и творить заклинания, и прямо обращаться к своей Силе - но видели Лорды, что все сильнее и сильнее проявляется беспокойство на лице Повелителя Бестий.
Спросил Лорд Архайн:
- Скажите, любезный Лорд Зерем, отчего ваши медведеобезьяны ведут себя столь странно?
Ничего не сказал Лорд Зерем, но вместо него ответил Джордмонд-Законник:
- Нетрудно ответить, отчего. Они сошли с ума и теперь рвут когтями друг друга, а не Рощу.
Сказала Леди Астана:
- Я вижу, ваша саранча ползает по этим деревьям, но не причиняет им никакого вреда. Скажите, милорд, почему так?
Снова промолчал Лорд Зерем, но сказал за него Джордмон-Законник:
- И это легко объяснимо. Может быть, вы заметили, Леди, что первый поток саранчи делал то, что желал их создатель. Но вышедшие из их яиц, рожденные внутри ауры Безумной Рощи - эти твари уже не были собственностью Повелителя Бестий. Они пожрали собственных родителей, а сами стали частью этого проклятого леса.
С ухмылкой спросил Лорд Шаркэль:
- А что там с вашими кротами, милорд?
На этот раз разомкнул губы Лорд Зерем. Тяжело молвил он, с превеликим трудом выдавливая из себя слова:
- Я больше не чувствую их.
Сказал ему Келесайн Майтхагел, Повелитель Молний:
- Ты - глупец. Твои творения выглядят грозно; они опасны для плоти, их сложно уязвить льдом и огнем - но как ты представляешь себе поединок между твоим творением и Безумием? Величайшая глупость - направлять живое существо против Силы, что поселилась здесь. Взгляни - твои же собственные творения: огнедышащие рептилии, демоны с пилами вместо зубов, медведеобезьяны и прочие - обратились теперь против нас самих и идут сюда, чтобы пожрать нас!
Когда же Лорды уничтожили обезумевших тварей Лорда Зерема (а это не заняло у них много времени), сказал Лорд Келесайн:
- Я вижу, что многие из вас хотели бы испытать свою мощь на этой Роще, но призываю вас оставить это развлечение. У Хозяина Рощи довольно сторонников - вам еще удастся сегодня показать свою удаль. А место это надлежит обратить в пепел немедленно. Скажи нам, милорд Джордмонд, постигший все законы, что правят миром - как наилучшим образом добиться успеха в этом предприятии?
- Немногое я могу сказать вам, - отвечал Джордмонд-Законник, - ведь магия этой Рощи не построена в соответствии с законами мира Сущего, но проистекает из Царства Бреда, не имеющего никаких законов. Скажу лишь, что многим из вас следует опасаться столкновения с этой Силой, и в особенности - Зерему и Астане: в поединке Сил с этим Лордом-разбойником они будут весьма уязвимы. Однако есть среди нас и те, кто менее прочих уязвим для Безумия - я говорю о тебе, Леди Гизгана, Госпожа Бледного Света, и о тебе, Лорд Архайн, Хозяин Железной Башни, и о тебе, молодой Лорд Навранд, Хозяин Драгоценных Покоев. Также среди нас есть и тот, кто сам имеет преимущество пред этой Рощей. Это - Повелитель Молний.
Согласно кивнул Лорд Келесайн и сказал тем троим, чьи имена Джордмонд назвал перед его именем:
- По одиночке мы долго провозимся с этим лесом. Не лучше ли нам соединить силы, сотворить единое заклятье и совместно обратить самые разрушительные аспекты нашей волшбы против язвы на теле мира?
И вот, вперед вышли Келесайн, Архайн, Навранд и Гизгана.
Поднял Лорд Келесайн руки - огромным веером длиной в полумилю забилось в его руках соцветие ослепительнейших нитей.
Коснулся его плеча Лорд Архайн, поднял другую руку к небу - и очищающее серебро влилось в те молнии, и невидимые грани, подобные граням наилучших стальных клинков, окружили их.
Раскрыла ладони Леди Гизгана - и нечто незримое даже для очей колдунов присоединилось к тому заклятью. А было это незримое - лунный свет в новолуние, свечение с той стороны зеркал, отражение, возникающее в глазах, внутренний свет камней и металлов, хрустальное блистание.
Взмахнул рукам Лорд Навранд, и остановил ладони - одну над другой, словно в круг заключил нечто. И тотчас заклятье оказалось как бы внутри некоего кристалла - прочного, нерушимого. Нисколько не утеряв своих боевых свойств, сделалось само заклятье неуязвимым для всякого внешнего проникновения.
И когда обратили Лорды это заклятие на Рощу, задрожала и в ужасе склонилась Роща, и заметалась Сила, что была заключена в ней, ибо гибель почудилась ей в этом заклятье. Веретено из молний, дождь из клинков, шторм лезвий света, водопад алмазных граней - так рушилось с небес заклятье, сотворенное Обладающими. И это - наименьшее, что можно сказать о нем!
Но так и не коснувшись деревьев, остановилась летящая с небес гибель. Радугой огня и влаги, жара и холода, паутиной порчи, змеиным кольцом, ослепляющим зеркалом возник над Рощей колдовской щит. И был этот щит - всепожирающее пламя; бездонный омут; необратимое повеление; распахнутая змеиная пасть, в чьих клыках вместо яда - порча.
Пятеро вышли на пустошь из лесной чащи, те пятеро, что сотворили защитные чары: Эну Глаанест, Эну Тайнианим, Эну Ауг, Лорд Аспид и Лорд Мирэн. И когда столкнулось волшебство с волшебством, хотя и был уничтожен возведенный над Рощей щит, так же раскололся и кристалл, окружавший первое заклятье, и пламя пожрало его силу, и омут поглотил клинки-молнии, и Госпожа Бледного Света узнала, что такое - Ослепление. И то немногое, что, миновав щит, все-таки пролилось на Рощу, не причинило ей никакого существенного вреда.
Посмотрел Лорд Келесайн на этих пятерых, улыбнулся и молвил:
- Превосходно. Я надеялся, что нам не придется ждать слишком долго. Но где же ваш могущественный сеньор, столь щедрый на земельные пожалования? Неужели он трусливо прячется за вашими спинами?
Безмолвно обратился Лорд Аспид к Яскайлегу, сказав:
"Передай Мъяонелю, что ему самое время появиться здесь со своим новым оружием. Я не уверен, что и против этих четверых мы сумеем выстоять, а ведь за их спинами - полторы дюжины других Лордов и с полсотни учеников их - волшебников умелых и искусных."
Рявкнул Эну Глаанест:
"Скажи своему хозяину, ублюдок, чтобы он поторапливался! Я не собираюсь подыхать из-за его лени!"
Тогда, удалившись от своих соратников на некоторое расстояние, Яскайлег достал колдовское зеркало, сотворил вызывающие чары и сказал своему родичу:
- Пора. Время вышло.
Но ответил Кемерлин-Отступник:
- Когда я в последний раз подходил к нему, его веки несколько раз дрогнули, как будто бы он собирался открыть глаза. Приблизив ухо к его устам, я услышал как будто негромкий стон. Пальцы его рук едва заметно пошевелились. Кажется, его дух постепенно возвращается в тело. Яскайлег, следует подождать еще немного.
Сказал Яскайлег:
- Гибелью для всех нас обернется это промедление. Что, если ты ошибаешься и не будет никакого вреда, если разбудить его всего лишь на час раньше срока?
Сказал Кемерлин:
- Поверь мне, родич - ведь я больше, чем ты, углубился в магию сновидений и кое-что знаю о том, что происходит с теми, кто причастен к Силам, когда они пребывают в подобном состоянии. Не следует будить его. Но если я ошибаюсь - пусть Мъяонель, пробудившись, сам судит меня.
…В то время так говорил Повелитель Молний тем пятерым, что стояли пред ним:
- Вы поступили неразумно, придя с войной в Рассветные Земли. Не знаю, чем соблазнил вас Мъяонель, но ничего, громе гибели, вы здесь не найдете. Мъяонель обманул вас всех. Впрочем, у вас еще есть возможность избегнуть смерти, и возможность эта такова: отрекитесь от союза с Хозяином Рощи, сложите оружие, окажите посильную помощь в вызволении моего ученика и родичей Лорда Архайна - и мы проявим к вам снисхождение. Более того - не исключено, что как добрым соседям позволим мы вам поселиться здесь, ибо, как я вижу, в вашем волшебстве нет ничего чересчур неестественного для этого мира. За единственным исключением, - с этими словами Лорд Келесайн поднял руку и указал на Мирэна. - Но и тебе будет позволено живым уйти из этого мира, если ты проявишь благоразумие.
Услышав эти слова, в ухмылке приоткрыл Повелитель Порчи свой рот. А были его зубы гнилыми и более всего походили на черные головешки, вымазанные в густой патоке. Захихикал Мирэн и сказал:
- Бе! Бе! Бе! Ффффффффффф!..
Сказал Келесайну Лорд Аспид:
- Боюсь, мы будем вынуждены отклонить ваше любезное предложение.
Глаанест же произнес:
- Слишком много слов. - И, собрав в ладонях пламя, пожирающее заклинания, добавил: - Вот мой ответ.
С этими словами бросил он пламя в Келесайна и спутников его. Но метнул навстречу огню Навранд один из своих кристаллов - и заточил это пламя в кристалле.
- Глупцы, - сказал Повелитель Молний. - Вы сами выбрали свою участь.
Повинуясь его власти, упали с небес молнии, целя во врагов его. В Силе никто из тех пятерых не мог бы сравниться с Келесайном Майтхагелом, но Эну Ауг ослепил целившегося. Плавя песок, дробя камни, но никому не причиняя вреда, падали молнии.
Десятки призрачных клинков сотворил Лорд Архайн и направил те клинки на врагов своих. Но еще быстрее сотворили ответное заклинание Лорд Аспид и Тайнианим, и в выставленном ими щите увязли клинки.
По повелению Гизганы струны невидимого света протянулись к врагам ее, прошли сквозь все выставленные ими защитные оболочки, проникли сквозь все заклятья. Но открыл Мирэн рот, и, высунув внезапно удлинившийся язык, зашарил им в воздухе, и по земле перед собой, и вокруг себя. Тогда пятна порчи выступили на утонченном заклятье Гизганы, и, испортившись, распалось оно.
Думая не столько о защите, сколько о нападении, вновь обратил Глаанест пламя против Келесайна и его спутников. Однако Навранд, ученик Келесайна, с помощью кристалла, в котором он уже прежде заточил пламя Глаанеста, отвратил и этот огонь. Далее, подняв кристалл, стал он вытягивать и все остававшееся в Глаанесте пламя. И не смог воспротивиться этому Глаанест, не ожидавший ничего подобного. Закричал он и упал на землю, а Навранд продолжал вытягивать из него Силу.
Сказал Келесайн ученику своему:
- Легко же ты справился с ним.
- Учитель, - ответил Навранд. - Эти трое (он указал на Тайнианим, Ауга и Глаанеста) - не Лорды, но лишь подобия Обладающих. Они владеют Силой так, как дано было им, и пользуются лишь конечным числом заклятий, данных, видимо, тогда же. А ведь известно, что из ограниченности проистекает несовершенность, из несовершенства же проистекает уязвимость. Следует отыскать их уязвимые места - и мы без труда одолеем их.
В то время защищавшие Рощу обратили все свои заклятья против Навранда, стараясь если не уничтожить его, то хотя бы отвлечь, чтобы Глаанест мог вырваться, наконец, из крепкой хватки Хозяина Драгоценных Покоев. Но они не преуспели в этом, потому как Лорд Келесайн сжег все их заклятья.
В то время иные Лорды и спутники их, водительствуемые восседающими в Совете, приблизились к поединщикам и приготовились также вступить в битву. Тогда выступили навстречу им из Рощи прочие спутники Мъяонеля, и с ними - дроу и вельможи народа каджей.
Так началась битва. Довольно долго с успехом защищались спутники Хозяина Безумной Рощи против Совета Лордов и вассалов их. Среди последних, а было их более полусотни, все были опытными и искусными колдунами. Благодаря своему мастерству и числу могли бы они быстро и без труда перетянуть чашу весов в пользу Совета - а ведь и без того имел Совет Лордов в этой битве преимущество. Но столь же быстро, как эти колдуны создавали свои заклятья, семеро дроу расплетали их обратно. Не защищались они - вздумай дроу возводить щиты перед теми заклятьями, пали бы все семеро в то же мгновение, ибо мощь пятидесяти вассалов и учеников Обладающих превосходила мощь семерых дроу многократно. Не так действовали дроу. Угадывали они и предназначение, и суть заклинаний, еще только когда создавались они, и затем добавляли они толику своих чар в эти заклинания, обращали их вспять, развязывали их связки, расплетали узлы.
Это - величайшее искусство, которому нет равных.
Таким образом, Принцу Каджей и его вельможам удалось убить некоторых учеников и вассалов Лордов - ведь и защитные оболочки вокруг них расплетали дроу, и оказывались те колдуны без всякой защиты.
В сильном удивлении и растерянности опустили колдуны руки, ибо все творимые ими заклятья тут же обращались в ничто, и не знали они, как противостоять этому. Тогда выступил против дроу Джордмонд-Законник, и изощреннейшее искусство столкнулось со столь же изощренным. И нет уже у летописца никакой возможности описать этот поединок, ибо если верное использование Силы - это поэзия, то заклинание, составленное по канонам классического Искусства, более всего подобно уравнению, и немыслима была сложность их.
Что до поединка Лордов - то ужасающее и великолепное было это зрелище. Воздух визжал от мощи, что протекала сквозь него, раскалывалась земля, в миг вырастали до неба и рушились в прах острые скалы, небо проливалось огненным дождем, невидимые духи сходились в яростном сражении, демоны рвали друг друга когтями и клыками, стальные солдаты боролись с существами, состоящими из призрачного огня, горели камни, выплескивалась наружу огненная кровь Эссенлера. Часть Безумной Рощи пострадала от пламени и молний, но огонь, как и прежде, потух, не сумев ни распространиться, ни достигнуть ее сердцевины.
Навранд забрал душу у Глаанеста, но и сам был тяжело ранен - призрачная змея, брошенная Лордом Аспидом, добралась до его плоти. Веретено молний, которое метнул Келесайн Майтхагел, убило Тайнианим. В смертельном поединке сошлись Лорд Гюрза и Лорд Ирвейг - оба великолепные воины. И в том поединке волшебство было лишь продолжением их воинского искусства. В пихту обратила Леди Астана плотский облик Лорда Полоза, а дух его и Силу изгнала за пределы Эссенлера Госпожа Бледного Света. Многий урон претерпели спутники Мъяонеля от магии Лорда Шаркэля, Хозяина Видений, что придавал видениям некоторые плотские свойства и посылал их, неуязвимых - ибо неуязвимо видение - сражаться с существами из плоти. Так было до тех пор, пока Мирэн не коснулся его видений и не завладел ими, и не обратил их против других Обладающих, а разум самого Шаркэля не отравил своим ядом. Также пало несколько младших Лордов из числа пришедших с Советом, чьи имена прежде не упоминались на страницах этой летописи. А раз так, то и ныне нет никакой необходимости называть эти имена.
Но Совет одолевал тех, кто пришел с Мъяонелем, ведь превосходили восседающие в Совете и их вассалы числом врагов своих. Увидев, что близко поражение, отступил Яскайлег от родичей, вынул из чехла волшебное зеркало и посредством чар вызвал Кемерлина.
Крикнул Яскайлег:
- Промедли еще минуту - и не останется более у Мъяонеля союзников! В одиночестве придется ему противостоять всему Совету Лордов, ибо терпим мы поражение, и скорую гибель несет нам колдовство Повелителя Молний и друзей его!
Услышав это, отступил Кемерлин от зеркала и приблизился к Хозяину Рощи, желая разбудить его. Но когда подошел он ближе, то увидел, что открыты глаза Мъяонеля и сон сходит с него.
Сказал Мъяонель, поднимаясь на ложе:
- Как долго я спал? Что происходит?
Ответил Кемерлин:
- Немало времени, милорд. И вот уже более часа длится битва меж твоими союзниками и врагами твоими, и одолевают последние - первых. И происходит это у северных окраин Безумной Рощи.
Сказал Мъяонель:
- Да, я чувствую это. Немедленно я отправлюсь на место битвы, только лишь соберу необходимые для колдовства инструменты.
- Пока ты еще не вступил в битву, позволь рассказать тебе кое-что, - промолвил Кемерлин, следуя за Мъяонелем в его заклинательные покои, где лежали инструменты, приготовленные Владыкой Бреда для войны. - В то время, пока ты спал, я говорил от твоего имени и приказывал твоим союзникам так, как будто лишь передавал им твои прямые приказы. Вот то, что я сделал, - и Кемерлин перечислил все, что он говорил или делал от лица Мъяонеля. Закончив рассказ, он преклонил колено и молвил:
- Моя жизнь - в твоих руках. Если я ошибся в чем-либо, если нанес тебе тем, что сделал, какой-либо ущерб - без ропота приму я любую кару.
Мъяонель поднял его и сказал так:
- Не карать, но благодарить тебя я должен за твердость и благоразумие. Ибо я был глуп и едва не превысил пределы собственных сил, и лишь этот долгий сон совершенно исцелил меня. Не вред, но великую пользу принесло твое терпение, ибо я чувствую, что Сила наполняет меня и рвется наружу, и напор ее могуч, как никогда раньше. А ведь если бы я был пробужден раньше срока, слабость и немощь стали бы сопутствовать мне при пробуждении. Но поторопимся - враги наши не станут ждать.