- Он гном, мы даже не знаем, из какой Земли, - продолжал Парсел. - Несколько лет назад мы нашли его гниющим в темнице - тогда мы как раз захватили важный аванпост Тиранно в Земле Дней. Малерба был серьезно ранен, на его коже были видны следы пыток. В той же темнице были другие гномы, такие же как он, все на последнем издыхании. Мы взяли их с собой, надеясь, что они поправятся, но все было впустую - Малерба единственный, кто тогда выжил. Увидев, как он заботится о своих сокамерниках и переживает после их смерти, мы решили, что это была его семья. Малерба остался загадкой: что он делал в той тюрьме и почему его так безжалостно пытали? Мы еще не знаем всех ужасов, на которые Тиранно обрекает захваченные им народы. Но уже было много таких случаев. Фаммины, если углубляться в детали, не настоящий народ - это создания Тиранно, он перелил им часть своей крови и теперь хочет усовершенствовать все остальные создания, которые служат ему с закрытыми глазами. Поэтому он ставит эксперименты на пленниках. Малерба - живое тому доказательство. Его истерзанное тело - плод попыток Тиранно превратить гномов в идеальных солдат. Мы точно не знаем, сколько было таких экспериментов и сколько подопытных уже умерло. Возможно, погибли даже целые народы.
Ниал задрожала.
- Может быть, Малерба почувствовал к тебе какую-то внутреннюю привязанность, или же ты напомнила ему кого-то, - сказал Парсел. - В темнице вместе с ним была молодая девушка. Кто знает, может быть, это была его дочка… Он не сделает тебе ничего плохого, попробуй относиться к нему терпимо. Он и так уже много пережил.
Ниал не перестала бояться Малербу, но теперь стала смотреть на него по-другому. Девушка подавила свое отвращение и постаралась относиться к нему вежливо, благодарила Малербу за его работу и отвечала на ужасные улыбки, в которых светилась благодарность. В каком-то смысле Ниал и Малерба были похожи - их обоих ненавидели, боялись, они оба были одиноки.
Через пять месяцев после поступления в Академию Ниал вызвал к себе Равен. Девушка пришла в зал аудиенций, готовая, как всегда, к томительному ожиданию. Но Верховный Главнокомандующий уже восседал на своем кресле.
- Мне сказали, что ты хорошо учишься и делаешь успехи, девочка.
Ниал не поверила собственным ушам.
- Твой учитель уже неоднократно просил меня допустить тебя к следующей стадии обучения. Что ж, думаю, сейчас самое время: ты можешь начать учиться владеть другим оружием. Можешь идти.
В новой группе Ниал сразу почувствовала себя лучше.
Здесь ученики были не менее высокомерны, чем предыдущие, но теперь девушке не приходилось биться вполсилы. К тому же с тех пор как Парсел принялся учить ее владеть копьем, Ниал все больше хотелось попробовать другие виды оружия. Часы обучения пролетали незаметно, Ниал была в восторге от всего нового.
Она научилась, как действовать кинжалом в ближнем бою, в полной мере научилась владеть копьем, и даже, хоть и недолго, поупражнялась с палицей и топором.
Палицей Ниал владела не слишком хорошо - ей было трудно даже поднять это оружие, не говоря уже о том, чтобы нанести прицельный удар. Топор же, наоборот, ей нравился - некоторые приемы напоминали технику владения мечом, к тому же оружие было простым и могущественным и помогало Ниал выпускать пар.
Ниал даже попробовала в своей руке хлыст, которым пресловутый Торен чуть не убил ее, и удивилась, насколько трудно оказалось с ним обращаться.
Потом она познакомилась с луком. Но из этого не получилось ничего хорошего - в сражении Ниал любила ярость, ближний бой, пот и усталость. Лук же требовал концентрации и хладнокровия - две вещи, которых как раз не хватало Ниал.
- Как раз поэтому-то тебе и надо научиться пользоваться луком, - говорил девушке учитель, когда она начинала выходить из себя.
Преодолев трудности, Ниал овладела и этим оружием. Для стрельбы не нужно было много сил, и, когда Ниал научилась мириться с промахами, лук стал ей нравиться.
У девушки был отличный глазомер - то, чего не хватало большинству в ее группе. Она даже научилась стрелять по подвижным целям.
Тем не менее любимым оружием у Ниал по-прежнему был меч. В фехтовании она была на голову выше всех остальных и, только когда брала в руки свой черный клинок, чувствовала себя спокойно.
Ниал училась с легкостью. Она во всем превосходила своих товарищей. Ее мастерство привлекало внимание, и со временем недоверие со стороны окружающих начало превращаться в уважение.
Все ученики были старше Ниал, той лишь в Академии исполнилось семнадцать, только один худощавый паренек, с пышными светлыми волосами, серыми глазами и пухлыми щеками был так же молод.
Ниал не обращала на него внимания, потому что уже давно оставила попытки с кем-нибудь здесь познакомиться. Но однажды утром, в столовой, он сам подошел к девушке.
Ниал, как всегда в одиночестве, поедала свою пасту, когда услышала за спиной чей-то голос:
- Извини, здесь занято?
Это было так неожиданно, что Ниал, прежде чем ответить, даже повернулась к говорившему, чтобы удостовериться, что не ослышалась: "Кто это, черт побери, такой? Я его уже видела… Но где?".
- Ну, раз тут никого нет, тогда я присяду.
Ниал недоверчиво уставилась на парня, даже ложка застыла в воздухе.
Блондин уселся за стол, отломил кусок хлеба и принялся болтать без умолку.
- Ты ведь Ниал, медзельф, правда? Я заметил тебя, как только ты здесь появилась. То есть как раз когда ты попала в нашу команду. Ну, если говорить всю правду, я видел тебя еще на арене, с теми десятью типами. О, ты была неповторима! Ты сражалась… Никто не дерется так, как ты! Клянусь, я был словно… загипнотизирован. И потом, какой меч! Скажешь, из чего он сделан? Это невозможно, но он не ломается! А, как же я мог забыть, я даже не представился - Лайо, из Земли Ночи.
Мальчик протянул руку, и Ниал ее пожала, не успев даже открыть рот, чтобы хоть что-нибудь ответить.
Весь обед Лайо продолжал болтать, осыпал Ниал комплиментами, рассказывал о своей жизни и время от времени задавал девушке вопросы, на которые она успевала ответить да или нет. Он всем восторгался, словно ребенок, так что Ниал даже растерялась.
Лайо сказал, что ему пятнадцать лет и что в Академии он уже полтора года. Потом рассказал Ниал о своей родной земле, которую практически не видел, потому что его семья переехала, когда ему было два года. Но Лайо помнил странную историю своей земли.
Во время Двухсотлетней Войны какому-то магу на ум пришла идея, вначале показавшаяся гениальной, - с помощью магии он вызвал над своей землей вечную ночь, чтобы помешать войскам противника, и одновременно наделил жителей этой земли возможностью видеть в темноте. Но маг неожиданно умер, и после окончания войны никому не удалось рассеять чары.
- Потому что это было не обычное заклинание, понимаешь? Это была печать! Знаешь, что такое печать? Ну, это необратимое колдовство, нечто вечное. Нет, извини, не совсем вечное. То есть вечное, если маг умрет. Потому что лишь маг, который наложил печать, может ее снять. Вот, теперь все понятно.
В заключение Лайо удовлетворенно вздохнул. Ниал не выдержала и захохотала. Хохот передался Лайо, и вскоре они оба смеялись до слез.
Так началась их дружба.
Лайо ни на минуту не отходил от Ниал. Девушка точно не знала, нужно ли ей такое внимание, и никак его не поощряла. В то же время она не могла отрицать, что ей это приятно. Лайо был первым учеником, который ее не боялся, не ненавидел и не презирал. Их общение не имело ничего общего с дружбой, которая была у Ниал с Сеннаром. Но своим простодушием и восхищением Лайо согревал девушке сердце.
Все чаще он приходил по вечерам в каморку Ниал, чтобы поболтать. Так девушка узнала, что он поступил в Академию по воле отца, крупного военачальника, который надеялся сделать из Лайо героя.
Сам Лайо хотел совершенно другого.
- Путешествовать, понимаешь? Объездить Всплывший Мир вдоль и поперек, открывать неисследованные территории, новые земли. Вот чего бы я хотел. Если бы это зависело от меня… клянусь тебе, я бы уже завтра сложил оружие!
Ниал не понимала, как можно заставить кого-нибудь делать что-то против его воли.
- Если тебе не нравится сражаться - брось, - ответила Ниал. - Знаешь, жизнь воина совсем не красива, Лайо. Нет никакого смысла становиться воином, если ты этого не хочешь.
Блондин пожал плечами:
- А что мне еще остается делать? Мой отец никогда не признает сына-путешественника, как он говорит, "бродягу". Он всегда хотел, чтобы я стал воином. Значит, я буду воином.
Для Ниал это стало открытием - она всегда сама принимала решения, выбирала свой собственный путь и была уверена, что так поступают все. Теперь она узнала, что бывают люди, жизнь которых предрешена теми, кто даже не знает, что делать со своей собственной.
Девушка иногда пыталась протестовать, но итог всегда был один.
- У каждого из нас есть судьба, - просто отвечал Лайо. - У кого-то она совпадает с мечтами, у кого-то - нет. Вот так. Что мы можем поделать?
После таких разговоров, когда Лайо возвращался спать в казарму, Ниал часто задавалась вопросом, какой же была ее судьба.
Молодой друг Ниал хотел, в свою очередь, узнать что-нибудь и о ней. Когда он в первый раз задал Ниал несколько вопросов о ее прошлом, девушка вышвырнула его из своей комнаты и на несколько дней погрузилась в молчание.
Прошло время, прежде чем Ниал рассказала Лайо о том, откуда она, и о Ливоне. Это оказалось непросто - девушке было все еще больно из-за смерти отца и истребления ее народа, и она чувствовала себя виноватой, как в первый день.
Ниал рассказала Лайо и о Сеннаре, о том, как сильно она к нему привязана и как ей его не хватает. Однажды она даже призналась, что уже давно влюблена в необыкновенного мужчину, которому ее любовь ничуть не нужна.
Услышав эту новость, Лайо растерялся:
- Везет тебе… Мне любовь не интересна. Девушки постоянно ноют, капризничают… Меня они совершенно не интересуют.
- Я девушка, на случай, если ты еще не заметил.
- Да, но ты воин. Это другое дело.
Ниал не знала, гордиться тем, что она воин, или обижаться, потому что она девушка.
Прошло семь месяцев с тех пор, как Ниал поступила в Академию. Сеннар решил навестить подругу.
Ниал не ведала, какие усилия пришлось приложить магу, чтобы все-таки ее увидеть. Верховный Главнокомандующий никак не хотел давать ему разрешения повидаться с Ниал, и после долгих и безуспешных попыток и аудиенций Сеннар решил обратиться за помощью к своему наставнику.
Дагон всегда считал, что политики не должны вмешиваться в военные дела, но симпатизировал Сеннару и знал, насколько для него важно повидаться с подругой.
Однажды утром Старейшина Совета Магов в сопровождении своего ученика предстал перед Равеном.
- Мне сказали, что с тех пор, как она поступила в Академию, ее ни разу отсюда не выпускали. Не думаете, что пора дать ей увидеть свет?
Верховный Главнокомандующий стоял на своем, его возмущало вмешательство в его дела.
- Равен, эта девушка очень нужна нам всем - она последняя оставшаяся в живых из всего народа медзельфов, и Рейс увидел нечто великое в ее судьбе. Она наше оружие. Вы ведь заботитесь о своем оружии. Или нет?
Встреча была долгой, но Дагон был терпелив.
После нескольких часов противостояния Равен наконец сдался и открыл двери Академии, в который раз проклиная эту девчонку, которая постоянно выигрывала.
Когда Сеннар увидел идущую к нему Ниал, он почти ее не узнал - похудевшая, закутанная в форму учеников, она солдафонской походкой вышла на площадь Академии.
"Быть не может, неужели это она!" - подумал Сеннар. Он был готов отдать что угодно, лишь бы его подруга стала прежней. Когда Ниал оказалась совсем рядом, маг растерянно улыбнулся и попытался ее обнять. Девушка отступила назад:
- Чего тебе надо?
- Что значит - что мне надо? - Сеннар растерялся. - Я пришел, чтобы навестить тебя…
- Ты говорил, что будешь навещать меня каждый месяц. Ты мне обещал.
- Я знаю, но это труднее, чем казалось на первый взгляд, я не…
- Да, прошло много времени, вот и все. Больше говорить не о чем.
Ниал хотела уйти, но Сеннар поймал ее за руку и заставил остановиться. Она вырвалась из его объятий и расплакалась.
- Ты хоть немного представляешь себе, что со мной тут было в эти месяцы? Мне было одиноко, я решила, что меня все забыли! Я не знала, что думать! Ты мог умереть, мог отправиться за тридевять земель, мог просто предать меня!
- Прости меня. - Сеннар крепко ее обнял.
Ниал пыталась вырваться, но маг ей не позволил.
- Прости меня. Теперь я здесь.
Только потом Ниал обняла друга.
- Я ненавижу тебя, - тихо прошептала девушка. - Мне тебя так не хватало.
Когда они пришли в комнату девушки, Сеннар почувствовал себя слизняком: он бросил Ниал, свою Ниал, в таком ужасном месте!
Друзья присели - им надо было о многом поговорить.
- Я хотел навестить тебя вскоре после отъезда, в первый же месяц, но у меня не было ни минуты покоя. Я приезжал в Макрат только в часы заседания Совета, и потом мне сразу же надо было уезжать, потому что в Земле Ветра ситуация очень сложная.
Ниал не хотелось больше ничего слышать. Она предпочитала не знать, во что превратилась Земля, в которой она выросла.
Сеннар рассказал ей обо всем.
- В первый день я не поверил своим глазам. Я не понимал, как это опустошенное место может быть Землей Ветра. Это было ужасно - я хотел уйти прочь, но Дагон меня успокоил. Я будто вернулся в детство - война, опустошение, смерть, отчаяние, я чувствовал себя беззащитным и потерянным, как тогда. Но еще хуже были воспоминания о том, какой была когда-то эта Земля. Свежий утренний воздух, кипевшая в башнях жизнь… Те закаты - ты помнишь?
- Они были волшебные. - Ниал словно перенеслась в прошлое. - Поднимался ветер, солнце тонуло в зелени, равнина окрашивалась красным и.. - У нее ком встал в горле.
- Больше ничего этого нет, Ниал, - снова тихо заговорил Сеннар. - Все окутано дымом и туманом. То тут, то там вспыхивают пожары. Солнца почти не видно. Вокруг творится что-то нереальное. Часто после боя появляются люди самых разных народов. Они бродят по развалинам, как духи. Потеряв все, они ищут спасения. Или смерти, кто знает. А потом наступает тишина… Когда бои заканчиваются, вся округа погружается в тишину. Ты помнишь, что в Салазаре никогда не бывало тихо? Гам лавочников, голоса людей, говорящих между собой, музыка, доносящаяся из таверн… Сейчас не слышно ни единого звука, напоминающего о жизни. - Маг немного помолчал. - Страна расколота надвое - с одной стороны стоит наше войско, с другой - зона, подвластная Тиранно. Мы точно не знаем, что там происходит, но нескольким счастливчикам удалось перейти линию фронта живыми. Их рассказы ужасны. Похоже, все население взято в рабство и работает, чтобы прокормить войско Тиранно. Этот проклятый вырубает леса - из дерева он делает оружие, а опустевшие земли возделывают рабы. Работают дни и ночи, а когда все сделано - просто исчезают, и никто больше ничего о них не слышит. Районом правит некто Дола - деспот, которому нравится видеть страдания народа. Он же командует войском, он непревзойденный военачальник. Часто сражается на передовой на своем черном драконе. Говорят, что Тиранно даровал ему бессмертие - его нельзя ранить, поэтому он всегда впереди и громит наши легионы. У него могущественное войско - фаммины, люди, гномы. Они сражаются отчаянно… И кажется, даже не задумываются о своей жизни. Мы до сих пор держимся только благодаря самоотверженности Всадников Драконов. К сожалению, за эти шесть месяцев мы не отвоевали и клочка земли.
- Расскажи мне о Салазаре, - дрожащим голосом попросила Ниал.
- Салазара больше не существует. После первой же атаки Дола запер в городе пленных и поджег башню. Салазар горел несколько дней. Говорят, прежде чем поджечь город, Дола выстроил всех пленников в ряд и приказал им упасть на колени и молить о пощаде, пообещав спасти жизнь тем, кто покорится. Те, кто не подчинились, были тут же заперты в башне. Из оставшихся десяток человек он казнил мучительной смертью. Это Дола. - Сеннар взглянул на кусочек неба, видневшийся через бойницу. - Я долгое время думал, что Тиранно хочет власти. Мне казалось, что он хочет править всем Всплывшим Миром. Но после того, что я увидел, я понял, что власть для него ничего не значит. Он хочет только разрушить все вокруг себя.
Ниал с такой силой сжала кулаки, что даже костяшки побелели. Маг нежно взял ее руки в свои:
- Я знаю, что ты чувствуешь.
Сеннар рассказал ей и о себе, и о том, что он делал в Земле Ветра.
- Я работал бок о бок с войском. Представляешь, моим напарником был Фен! Вместе с ним и Дагоном мы спланировали много атак, чтобы завоевать землю и ослабить противника. К сожалению, все впустую. Часто мне приходилось использовать магию - в основном коллективные заклинания для войск или для оружия. Это было очень утомительно. Мы вставали на восходе и заканчивали работу темной ночью. А иногда по ночам приходилось перегруппировываться или отбивать неожиданные атаки. Не думай, что я о тебе не вспоминал, Ниал. Каждый раз, когда я оказывался в Макрате, я надеялся вырваться хоть на минуту, чтобы тебя навестить, но потом Совет, собрания, маги… и я снова оказывался в вихре войны… и мои глаза видели лишь смерть…
Ниал слушала молча. В компании Сеннара она чувствовала себя словно четыре года назад, в лесу. Она больше не была одинока. Мысли, которые мучили ее все это время, рассеялись. Девушка рассказала другу о том, что тут каждый день похож на предыдущий, о ненависти Равена, о дружбе с Парселом, о новом оружии, с которым она научилась обращаться. Но особенно о снах, которые продолжали ее преследовать.
- Понимаешь, Сеннар? Это народ, который умер, который жил, который существовал на самом деле! Как я могу не обращать внимания на их стоны?
Сеннар надеялся, что со временем Ниал освободится от наваждений, но увидел, что пока она не нашла свое место в мире.
Вдруг в дверь постучали.
На пороге появился улыбающийся Лайо. Увидев, что в комнате Ниал сидит какой-то парень, он словно окаменел.
- А, у тебя гость, тогда я пойду.
Сеннар был не менее удивлен: он уже знал, что у Ниал есть в Академии друг, но появление этого типа заставило его нахмуриться. Чего ему было нужно?
- Нет, нет, входи. Это знаменитый Сеннар. - Ниал вскочила на ноги и пригласила Лайо войти. - А это Лайо, мой друг по оружию!
Лайо и Сеннар пожали друг другу руки.
У мага путались мысли. Кто позволил этому мальчишке врываться в комнату Ниал без предупреждения? Они были в таких тесных отношениях? Ниал сказала, что они друзья - насколько близкие? Чем больше маг смотрел на Лайо, тем меньше он ему нравился.
В комнате на мгновение повисла ледяная тишина. Вдруг Ниал почувствовала нечто странное - чувство неловкости, которое, казалось, исходило от кого-то другого. Это было как услышать свой собственный голос - знаешь, что он твой, но он кажется каким-то чужим. Девушка была озадачена.
- Слушайте, почему бы нам немножко не прогуляться? Сегодня же мой ежемесячный выходной, разве нет?
Весь день они бродили по шумным улицам Макрата.