- В смысле жизнь. Не кровавое жертвоприношение, нет, создание светлого зеркала, требовало, чтобы жертва добровольно стала его частью.
- М - могу себе представить, - заплетающимся языком произнесла я.
- А теперь представь, что Сейда сама вызвалась стать частью этого зеркала.
Я широко распахнула глаза.
- Что их так связывало? Сейду и Лаиру?
Лик подумал, но пожал плечами.
- Этого я не знаю. Знаю только, что они всегда были вместе и, что Сейда переживала за Лаиру больше, чем за остальных сестер.
- И ты сделал его?
Мужчина сел на корточки, запустил руки в волосы, но все это мне пришлось мысленно дорисовать, чтобы понять, что с ним происходит за почти черным маревом.
- Да. Я его сделал. Все тот же мастер вырезал похожую раму, а Эмиль склеил их вместе.
- А Светлый? В легенде говорится, что светлый маг призвал Светлого.
Безликий долго выдохнул.
- Действительно призвал, но только не Эмиль, а другой маг. Звали его Ларн Перссон, и он был единственным в Лиене светлым, кто мог Его призвать. Он ненавидел меня за мою сущность, и за то, кем я являюсь, но согласился помочь ради всего Лиена. Он и призвал Светлого. А когда зеркало было готово, в замок снова пошел Эмиль. Не уверен, что то, что описано в легенде правда, но к концу дня метель прекратилась. Ночью в мою мастерскую вошла она. Она была в бешенстве, а я был слишком слаб, чтобы сопротивляться.
Я вздрогнула, услышав в голосе Безликого глухую тоску и боль.
- Что она сделала? - встала я со ступеньки и подошла к нему.
- Она сказала, что знает, что я сделал с Сейдой, и превратила меня в ледяную статую. Десять лет я украшал собой один из самых темных коридоров замка снежных королев, пока Эмилю не удалось уговорить супругу разморозить меня и отпустить. И, да, припоминаю, что глаза у него были странные, словно звериные.
Мир вокруг меня всколыхнулся и поплыл.
- Ой, похоже, я просыпаюсь.
- Стой, - схватил меня за руки Лик и дернул на себя.
Я едва не ткнулась носом ему в лицо, когда он отпустил одну руку, и, шепча что‑то на незнакомом гортанном языке, пальцем нарисовал пентаграмму, заключив в нее мои губы. Она засветилась феолетово - черным, и, с удивленным вдохом втянулась в рот, а затем и дальше в желудок, оставив на языке противное послевкусие серы и угля.
- Теперь просыпайся.
Глава 7
- А можно меня не трясти? - не открывая глаз, жалобно попросила я, когда меня поставили перед освещенным керосиновой лампой порогом маленького лесного домика, припорошенной снегом так, что контуры сооружения лишь слегка намечались. От порога в лес вели две глубокие хорошо расчищенные тропы. Похоже, по одной из них мы и пришли.
Трясти перестали. Я открыла глаза и взглянула в медвежью морду. Светло серые человеческие глаза посмотрели на меня с легким беспокойством.
- Хранитель? - осторожно поинтересовалась я, чтобы точно не ошибиться, а то вдруг.
Медведь кивнул и своей длинной мордой указал на дверь.
- В дом? - уточнила я, а получив еще один утвердительный кивок, толкнула дверь и вошла внутрь, - Здравствуйте, здесь есть кто‑нибудь?
- Заходи, заходи, - раздался из дальнего угла дома дребезжащий старушечий голос, - Только за хранителем дверь закрой, а то он так ей стучит, что снег с крыши падает.
- Хорошо, - кивнула я и аккуратно закрыла за вошедшим в дом зверем мощную входную дверь.
- И шкуру с крючка спусти, чтоб не дуло, - продолжила командовать старуха.
- Хорошо, - вздохнула, и отцепила край тяжелой, по - моему, лосиной шкуры с крючка и придержала, чтобы от рывка она не порвалась.
- Внизу крючок вишь?
- Крючок? - я посмотрела вниз и увидела по бокам двери два крючка, - Да, вижу.
- Зацепи шкуру.
"Интересно, а без меня, ей, кто, здесь помогает? Хранитель?" - подумала и зацепила шкуру.
Закончив с дверью, я распрямилась и посмотрела на хозяйку дома. Внешне она напоминала престарелую финку: овальное лицо с широкими скулами, высокий лоб, небольшой подбородок, сравнительно маленький нос, вот только глаза у нее были зеленые. Одета женщина была, так же как, и я: в свитер и рейтузы. Босые ноги женщина укрыла шерстяным вязаным пледом.
- Доброй ночи, - качнула я головой.
- Добрая она или нет, - сварливо задребезжала хозяйка, - зависит от того, какие новости принесут из замка духи. А ты садись, погрейся у огня.
- Спасибо, - села я на шкуру рядом с очагом.
- А ты красивая, - как бы невзначай обронила женщина, - Меня зовут Юран. А тебя?
- Рита, - представилась я, наблюдая, как медведь усаживается в огромное тяжелое кресло рядом с женщиной.
- Это Валекеа, но я зову его Валко, - смотря на меня, сощурила зеленые глаза Юран, - Он хранитель Лиена и он хочет с тобой поговорить.
- Я тоже хочу с ним поговорить, - сдвинула я брови и с сомнением посмотрела на медведя. Интересно, как он это себе представляет? Я ведь даже с Дымом никогда не разговаривала, только интуитивно понимала.
- Валко умеет превращаться в человека, с которым он связан, - разгадав мой взгляд, пояснила женщина.
Я удивленно приподняла брови. Женщина коротко кивнула и мягко улыбнулась, от чего вокруг ее глаз образовались тонкие сеточки морщинок.
- Валко не может войти в город, поэтому он не смог с тобой встретиться.
- Почему хранитель не может войти в город? - тут же заинтересовалась я, помня об обещании привести хранителя на главную площадь.
- Призванная запретила ему ходить в город, а приказ Снежной королевы, даже не совсем настоящей - закон. Особенно для хранителя.
Валко зычно прорычал что‑то недовольное, шумно фыркнул и подпер морду лапой. Могу сказать, что находиться в одном помещении с белым медведем, несколько страшновато. И, это несмотря на то, что вел он себя почти как человек, Дым ведь тоже мало напоминает дикого зверя, но даже с ним я стараюсь напоминать себе, что он волк, а у волков своя правда.
Я внимательно посмотрела на зверя, и это напомнило мне о том, что там, у ледяной башни, остались, сражающиеся с псами и медведем, Дилан и Вигго.
- Ясно. Знаете, у меня там друзья, - неопределенно махнула я, - У башни. Мне бы надо…
- Сиди, - бросила старуха, и тон мне ее не понравился.
- Они в опасности, - нахмурилась я, - Я должна им помочь.
- Пока не поговоришь с Валко, отсюда ты не уйдешь. Если хочешь, я могу показать башню.
- Показать? - я посмотрела по сторонам в поисках того, в чем, или с помощью чего, она собирается показать мне ее.
Надменно взглянув на меня, Юран фыркнула:
- Ведьма, а "видеть" не умеешь.
- Я не ведьма.
Юран коротко и противно рассмеялась, и от ее смеха у меня даже зубы заболели - до чего неприятный получился звук.
- Любая призванная сюда отмечена тьмой - это закон.
Сев по - турецки, я устремила рассерженный взгляд на развалившуюся у очага женщину.
- Я не знаю таких законов. Я не ведьма. Сила у меня есть, но не темная. Хотите, верьте - хотите, нет, но даже алхимик сказал, что я не такая, - я запнулась, но все‑таки сказала, - И я ему верю.
- Алхимик? - встрепенулась Юран, - Настоящий?
- В каком смысле? - приподняла я брови.
- Я знаю, что раньше в Ристане на темных охотились, - женщина подозрительно сощурила свои необычайно зеленые глаза, - Откуда там взяться живому алхимику?
"А не живому, значит, можно?" - хмыкнула я про себя.
- Он из Ворвига. Из небольшого городка Волчья насыпь.
- Ворвиг? - переглянулась она с медведем, и было заметно, что эти двое о чем‑то глубоко задумались, - Да, пожалуй, там еще можно их встретить. Как он выглядит?
Я закусила нижнюю губу изнутри. Признаюсь, интерес к персоне моего единственного союзника, не порадовал. Роди уже пострадал, не хватало еще, чтобы из‑за моего болтливого языка, на его след нападут его недоброжелатели. Ну, уж нет.
- Тощий старик, с бородкой и усами, - выдала экспромтом и с облегчением увидела, как медведь отрицательно качает головой, а Юран разочарованно вздыхает.
- Что ж, значит ты не ведьма, - зеленые глаза с прищуром снова взглянули на меня, но уже без неприязни, - Тогда, кто же ты?
- Я не знаю, - пожала плечами, - Я сама ищу ответ на этот вопрос. Не в смысле, кто я - это я знаю, а вот зачем я здесь - мне не совсем понятно.
- Как давно тебя призвали?
Я поскребла неожиданно зачесавшийся затылок, словно там, позади, сидит кто‑то и смотрит на меня.
- Не уверена, что меня призвали. Я засыпала в своей постели, а проснулась здесь под мороком королевы - ведьмы. К тому же, из того, что мне самой удалось выяснить, у призванной всегда имеется какое‑нибудь несбыточное желание, например, стать красивой. У меня такого желания не было.
Глаза Юран вспыхнули, отчего бледное лицо приобрело болезненно - зеленоватый оттенок, словно ее укачало.
- Этого не может быть! Призванная всегда получает в дар одно желание и тьму. Ты не могла не желать! Твоя внешность, твоя Сила…
- Внешность моя собственная, - перебила я Юран, - Скажу честно, я никогда не считала себя такой уж красавицей, но, да, обычной я никогда не была. Не скажу, что мне было легко. Моя внешность привлекала много внимания, но мне это внимание было не нужно, так, что я долгое время тяготилась своей внешностью, пока не научилась держать всех охочих до красивой игрушки на расстоянии. Моя Сила - я ничего о ней не знаю, - нахмурилась, - Хотя, нет, теперь знаю - в Лиене ее некому наполнить, поэтому, пользуясь ей, я очень рискую. Без Силы мне здесь не выжить. Я это понимаю.
Женщина приподнялась на одной руке и подалась вперед:
- Ты на самом деле ничего для себя не просила?
- Никто и не предлагал, - повела я плечом, - Но если бы предложил, я бы предпочла остаться дома, - и пробормотала, - Видимо, поэтому и не предлагали, - а посмотрев в глаза женщине, напомнила: - Так как насчет башни?
Хранитель что‑то проревел, смотря на женщину. Та поджала губы, но кивнула.
- Да, я помню, что ты говорил, что она не похожа на нашу призванную. Но мне не верится, что ее привели сюда силком. Может она не помнит? - и Юран искоса взглянула на меня.
Я пожала плечами, кто знает, может она и права, но тогда не понятно, какое такое желание у меня осуществилось: жить в необустроенном средневековом замке под личиной уродливой королевы - ведьмы с мужем - деспотом и вредной падчерицей Белоснежкой в ожидании, когда меня поведут на костер или того хуже? Что за ерунда?! Я не мазохистка!
Валко снова что‑то проревел.
- Хорошо, хорошо. Я покажу ей башню.
- Как ты его понимаешь? - не выдержала я, лопаясь от любопытства.
Юран подозрительно быстро отвела взгляд и закопошилась в корзине с сушеными травами, которая стояла рядом с ней, и я заподозрила, что хранитель научился превращаться в человека не только, чтобы поговорить, и сделала губы трубочкой, чтобы не начать ехидно улыбаться - обидятся еще, а мне отсюда живой надо выбраться - там Улла ждет, и Вигго, и Дилан, и Ирон с Белоснежкой.
- Ты будешь смотреть? - сделала она суровое лицо, стараясь скрыть свое смущение.
- Конечно, буду. Что надо делать?
- Просто сиди и смотри.
Продолжая сидеть по - турецки, я положила руки себе на колени. Юран начала по очереди кидать в огонь разложенные перед ней травы. Они сгорали, оставляя после себя разные запахи. Узнала я только шалфей, полынь и мяту. Потом она встала на колени и возвела руки над огнем - пламя вспыхнуло зеленым светом и в нем появилось изображение башни. Оно медленно поплыло к тому месту, где произошло столкновение с псами, и я несдержанно вскрикнула, рассмотрев, что все то место залито кровью, а по периметру валяются лапы, головы и тела. Меня замутило, но я заставила себя смотреть, чтобы убедиться, что там нет Дилана и Вигго. Глазами я нашла арбалет следопыта и его метательные ножи, разорванную куртку вора и сломанные снегоступы, но их тел я не нашла.
- Их там нет, - облегченно выдохнула я, и ощутила легкое головокружение.
- Но это не значит, что они живы, - с мрачным удовольствием подпортила настроение хозяйка дома.
Медведь недовольно рыкнул. Полагаю, Валко не понравилось, что Юран пытается ужалить меня побольнее. Но ни она первая, ни она последняя - я проигнорировала шпильку, продолжая всматриваться в зеленый огонь. Картинка была четкая, но расцветка зеленоватая, оттого трудно было разглядеть следы борьбы, к тому же на улице темно, а свет, который источает башня слишком тусклый. Единственная радость - метель утихла, и снег падает медленно, словно лениво.
- Их могли оглушить и занести в башню, - предположила я, замечая тянущиеся от места бойни к башне две одинаковые колеи со следами крови.
- Ты не можешь знать наверняка, - хмыкнула женщина, и глаза ее стали ядовито - зелеными.
- Не могу, - зло прищурилась, ощущая, как неприязнь к ней, растет во мне с угрожающей скоростью, - Но хочу в это верить.
- Ты либо наивна, либо глупа.
Тьма во мне всколыхнулась. Я часто задышала, и это был первый признак того, что слова Юран достигли цели. Но я хорошо помнила, как пустота заполняет сердце и разум, когда гнев получает контроль над моей Силой, и то мрачное веселье, когда я целовала Дилана, не желая его, а желая власти над ним. Меня затрясло. Пространство вокруг меня загудело.
- Что происходит? - во взгляде Юран мелькнуло беспокойство, - Валко останови это! Что она делает?
Медведь заворчал и начал вставать, я бросила на него короткий взгляд, и моя Сила усадила его, как плюшевую игрушку, обратно в кресло. Валко заревел, но шевельнуться не смог.
- Валко! - испугано вскрикнула хозяйка дома.
- Тихо, - громко сказала я.
Тишина в доме воцарилась гробовая, даже огонь в очаге начал потрескивать через раз, да и цвет его изменился, стал феолетово - черным с золотым ореолом, словно там внутри спряталось чистое солнце. Сразу стало темно и жутко. Я закрыла глаза. Сейчас мне как никогда нужна была дружеская поддержка, но рядом никого. Тогда левой рукой я сжала подвески на шее, а правую сжала в кулак. Тьма во мне недовольно зашипела, но в следующее мгновение замерла, так как две мужские руки легли мне на плечи и я, как и в Волчьей насыпи отчетливо услышала:
- Все хорошо, Рита. Все хорошо. Я рядом, - ласково потеребил за правое плечо Ирон.
- Спокойно, подруга. Тебе нельзя злиться. Опять морок поплывет. Давай, лягушечка моя, дыши глубже, - сжал левое плечо Роди.
- Р - рита, - раздалось у меня над головой и меня окунуло в запах прелой листвы и дождя, а на голову легла чья‑то наглая волчья морда.
Я часто заморгала, чтобы избавиться от навернувшихся слез. Тьма уходила. И не только из меня, тьма уходила и из пламени, которое стало светиться чистым золотисто - оранжевым светом. Еще не огонь, но уже и не колдовская тьма.
- Это мое право, какой мне быть. Пусть даже я наивна и глупа.
Взгляд мой заскользил от Юран к медведю, но наткнулся на симпатичного блондина с серыми глазами и грустной улыбкой.
- Валко, Валко! - вскочила с колени и метнулась к нему женщина. Рядом с мужчиной стало заметно, что она не так уж и стара, но что‑то ее явно состарило. Не магия ли? А женщина продолжала кричать: - Ты видел это?! Видел! Она ведьма! Она такая же, как и та. Она погубит нас! Валко, убей ее! Убей, пока Тьма не поработила ее разум.
- Юран, - тихо произнес хранитель, но голос его тяжелыми гортанными звуками заполнил все пространив лесного домика, - Что я тебе говорил?
- Но Валко, - заломила светлые брови Юран.
- В ней есть тьма, но и в тебе есть тьма. Один раз я уже изгонял ее из тебя. Вспомни, что ты мне тогда обещала?
- Я…, - замялась женщина.
Сероглазый блондин грустно взглянул из‑под длинной челки.
- Ее Тьма гораздо сильнее, но Свет ее так же силен. Посмотри на пламя, Юран. Что ты видишь?
Женщина повернула голову к огню, но тут же отвернулась и часто заморгала.
- Я не могу. Глаза щиплет.
- Оттого и щиплет, что Свет ее слишком ярок, как и пугающе темна ее Тьма. Все потому, что наша гостья может быть для кого‑то истинным благом, а для кого‑то страшной бедой, смотря какой стороной повернется. Своей завистью ты пробудила в ней Тьму. Чему ты позавидовала, Юран? Ее красоте? Ее магии? Ее силе воли?
Зеленоглазая хозяйка дома отвела взгляд.
- Она так говорит, словно ее внешность ничего для нее не значит. И Сила, и могущество, для нее все пустой звук. Что же тогда важно?
- Верность, - подала я голос, - Порядочность. Честь. Достоинство. Любовь. Искренность.
Юран посмотрела на меня круглыми глазами, словно впервые услышала о таких понятиях, и я тоскливо улыбнулась. Бесполезно, слишком велика наша разница в воспитании, как личностном, так и духовном.
- Забудь, - махнула я рукой, и только сейчас почувствовала боль.
Посмотрела на руку и поморщилась, на ладони красовались три четких полумесяца от ногтей - перестаралась. Зато на душе так спокойно стало, и силы появились и уверенность - справлюсь, обязательно справлюсь. Ирон еще гордиться мной будет, а Роди втык получит за "лягушечку", пусть даже мне это померещилось, а Дым… Ну, с Дымом у меня разговор будет особый. Интриган хвостатый.
- Она меня пугает, - прошептала Юран, прижимаясь к плечу мужчины.
- Уже нечего, - хранитель сперва приобнял, а потом отстранил женщину, но далеко не отпустил, так она и осталась стоять рядом: - Она справилась.
- Но, что это было? Мне показалось, в моем доме стало тесно от её Силы.
- Не только от её, - серые глаза мужчины внимательно на меня посмотрели, - Здесь были и другие. Ты удивила меня, призванная.
Я озадаченно приподняла брови. Чем можно удивить того, чьи силы почти безграничны, хотя и направлены исключительно на защиту королевства.
- Когда ты пришла в Лиен, я чувствовал твою связь с хранителем Ристана, сейчас же к ней прибавилась связь с алхимиком и светлым магом. Оба они сильны. Но, что ты будешь делать, когда они встретятся?
- Они уже встретились, - расслабилась я, разговор вошел в спокойное русло, - Столкновение было фееричным, но мы справились.
Молодой мужчина сощурил левый глаз, и его лицо сразу стало насмешливо - веселым. Симпатичный у него облик - располагающий.
- Ну, почти, - вздохнула я, понимая, что на этом поприще мне еще работать и работать.
- Не понимаю, - нахмурилась женщина, и взгляд ее, обращенный ни меня, был задумчиво - недоуменным.
Валко нежно погладил ее по руке, которая лежала у него на плече и грустно так сказал:
- Прости, Юран, - и, обняв за талию, усыпил - это я поняла, когда за секунду до того, как женщина обмякла, знакомая дымка, заскользила по его руке, - Ты не готова.
Хранитель подхватил женщину на руки и отнес в постель, а уложив, заботливо укрыл одеялом.
- Кто она?
Мужчина недружелюбно взглянул исподлобья.
- Я не о вашей личной жизни, - подняла я обе руки в защитном жесте, - Это меня не касается. Я о Силе. Кто она?
Взгляд Валко потеплел и он ответил:
- Шаманка.
- А - а! - воскликнула я. Действительно, она же говорила о каких‑то духах, как же я сразу не сообразила: - Но что с ней случилось? У меня такое чувство, что она моложе, чем кажется.