Кроме кулона в шкатулке застряла тонюсенькая самодельная тетрадка, которую пришлось вытаскивать по миллиметру, чтобы, не дай Светлый, страницы не порвались. Когда я ее открыла, то, пожалуй, даже не удивилась, когда, начав читать, поняла, что это дневник призванной. Очень короткий, написанный впопыхах, в тайне от Лаиры, а позже и от ведьмы. В нем снежная дева представлялась совсем не как безутешная мать, а как расчетливая и деспотичная женщина, которую мало волновало, какой ужас испытала девушка, оказавшись в замке Снежной королевы в теле этой самой королевы. Ее пугало все: стены, коридоры, залы, сама Лаира, ее ледяные слуги, и, - о, ужас, - муж - мужчина. У девушки был неприятный опыт общения с мужчинами, - какой именно она не написала, - поэтому Эмиля она боялась не меньше, чем младенца, которого ей предстояло растить. Но, как ей было растить Уллу, если сама она была еще ребенком - всего пятнадцать лет. Замуж девочку только - только собирались выдать, и не по любви, а по расчету. Вернуть домой несчастная не требовала - молила, на коленях стояла, но Лаира была непреклонна. Призванной пришлось смириться. Впрочем, призванная быстро привыкла к своему новому облику и начала получать удовольствие от всеобщего почитания и статуса Снежной королевы, не считая, конечно, обязанности быть милой с Эмилем, и, хоть раз в неделю заходить в детскую, чтобы прилюдно подержать ребенка на руках. Я не стала вчитываться, как и что с ней происходило в это время, и сразу перешла к последним страницам.
"Я умираю. Я знаю это. Мне осталось немного. Моя кожа одрябла и обвисла, руки дрожат, а глаза почти не видят. Остался последний осколок. Будь проклята эта Герда! И Ведьма. Будь ты проклята! Ты обманула меня - мне никогда не стать снежной. Но ничего, Яровые, не сдаются. Я пишу это, пока ты, там, празднуешь свою победу. Рано радуешься. Я запрещу Хранителю входить в город, в башню и замок. Но прежде, прикажу Эмилю отнести шкатулку с одним из украшений тому странному мужчине из библиотеки, которого ты так испугалась - пусть спрячет, не зря же ты над ними так трясешься. Время поджимает. Как же мне плохо, но я пишу все это, потому что знаю, что даже если я испорчу ритуал, даже если сейчас все закончится, она вернется. Рано или поздно. Пока существует зеркала, пока есть возможность соединить ледяные силы - она будет возвращаться, ведь она не просто ведьма, она одна из ледяных. Я спрячу дневник там, где никто не додумается его искать. Призову снежного духа, чтобы охранял его, а когда почувствует, что пришел тот, кто может помешать ведьме, показал тайник. Я говорю, уничтожь дьявольское зеркало, чтобы остановить ритуал. В нем осталась силы Лаиры. Я говорю, уничтожь зеркало истинной любви, ведь в нем запечатана сила другой снежной королевы. Но бойся Эмиля - в нем сила Хранителя и безумие безутешного мужа и отца".
На этом все. Я пролистал дневник до последней страницы, но записей больше не нашла. Н - да, легко сказать "уничтожь", а как это сделать? Судя по тому, что дьявольское зеркало дважды восстанавливали, разбить его будет недостаточно. Для себя решила: сначала найду девочек, потом Дилан и Вигго, а уж потом зеркало. Но в своих планах я как‑то не учла того, что представления не имею, куда мне идти, и, покинув темницу, в нерешительности замерла перед травильным выбором: направо, налево или все‑таки прямо. Пожав плечами, начала с левого, а закончила правым. Все коридоры и темницы оказались одинаково пусты, если пленницы здесь и были, то их давно увели. Никакой стражи тоже не наблюдалось, и у меня возникло подозрение, что оставили меня здесь по старой привычке, и, что еще неприятнее, неосознанно, то есть возвращаться за мной никто не собирался, поэтому никто и не отреагировал ни на мои кряхтения, ни на шаги, ни на звук упавшего дна шкатулки. Меня банально, как вещь, оставили и забыли. Я в шоке. Надеюсь, хоть ритуал‑то я не проспала? Вот, весело‑то будет.
Я не сразу нашла лестницу, ведущую наверх. Двери, как и обещала Сейда, открывались сами собой. Однако темница в замке располагалась достаточно глубоко под землей, так что, выбравшись из нее, я оказалась в округлой пещере и снова перед выбором: налево, направо или прямо.
- Да, это издевательство какое‑то! - заскрежетала я зубами и вызвала путевой огонек, но вместо него от снежинки, как и во сне, потянулась светящаяся бледно - голубая путевая нить, - А раньше ты этого сделать не могла?! - возмутилась я, вздохнула и пошла направо.
И, чтобы Сейде в своем зеркале икалось, попала туда, куда собиралась идти в самую последнюю очередь - к дьявольскому зеркалу. Оно стояло напротив входа в усыпальницу, зеркальной поверхностью к ней. Овальное в красивой деревянной раме, значительно больше человеческого роста оно было невообразимо вплавлено в огромный камень, чтобы уж наверняка. И что мне теперь делать? Кирку искать или молот? Н - да, подстраховалась ведьма на совесть.
- Может, ты подойдешь и поздороваешься? Я не кусаюсь, - неожиданно окликнул меня приятный мужской голос, когда я сделал шаг назад, чтобы вернуться в круглую пещеру.
На секунду я замерла, размышляя, стоит ли рисковать? С одной стороны - стоит, ведь именно ради этого я здесь, с другой - рано, но, кто сказал, что моего незримого кукловода это волнует. К тому же неясный образ в зеркале манил меня как магнит, и только боль в месте воспалившейся пентаграммы держала меня на месте.
- Смелее, - в голосе, звучащем от зеркала, послышалась насмешка, - Всего три ступеньки.
Ой, была, ни была. Спустившись с каменных ступеней, я подошла к зеркалу и заглянула в лицо ну очень привлекательному темноволосому мужчине лет тридцати с насмешливым взглядом искрящихся синих глаз. Н - да, "дьявольски хорош" - это про него. Отдаленно суккубус напоминал Тимоти Далтона в молодые годы, вон, даже ямочка на подбородке есть. Телосложение спортивно - подтянутое, не качок, но рельеф соблазнительно просматривается сквозь черную шелковую рубашку, да и грубые кожаные штаны не шибко скрывали стройные крепкие ноги и упругие ягодицы. Вау! Эй, там, наверху! Или, где вы там. Дайте мне несколько минут. Я тут слюни попускаю. Ага, как же, размечталась. Боль в руке стала невыносимой и я, вскрикнув, закусила кисть руки между большим и указательным пальцем. Это помогло. Боль прошла, а так же прошло наваждение. Мужчина в зеркале стал просто мужчиной в зеркале. Чертовски красивым мужчиной в зеркале, но дышать стало легче.
- Привет, - сердито буркнула я, забыв о манерах, настолько меня выбила из колеи эта его вызывающе - сексуальная внешность, моя реакция на нее, и последующее возвращение к действительности.
- Ну, привет, - бархатисто промурлыкал демон.
- Прекращай, - махнула рукой, - Больше не действует.
И, на самом деле, не действовало. Я смотрела на суккубуса, а видела эмоционально опустошенную личность, выжатую, вымученную, обреченную на безрадостное существование быть привязанным к магическому артефакту. Еще я увидела клубящуюся в его глазах тьму, такую же, какую видела в глазах у Роди.
- Совсем? - удивился суккубус, вздернув темные брови.
- Да, - буркнула я, чуть подсластив: - но ты всё еще остаешься очень привлекательным мужчиной.
Это его успокоило, а уже через мгновение передо мной возник все тот же суккубус, но переодетый в простую линялую рубаху и серые штаны. На ногах тапки в красную шотландскую клетку на босу ногу, на носу смешное пенсне, которое, как ни странно, его не портило.
- Ты не против? - спросил он, заворачивая рукава.
- Н - нет, - оторопела я.
Заметив мое состояние, мужчина улыбнулся.
- Я подумал, что если я буду в домашнем, говорить будет легче. Я не буду флиртовать, ты не будешь отвлекаться.
- А - а - открыла я и закрыла рот, - что было ранее?
- Прости, - нацепил дружелюбную улыбку суккубус, - Привычка.
- А - а, - снова протянула я и глазами поискала камень, который могла бы взять в руки.
Мужчина хмыкнул.
- Между прочим, это невежливо.
- Что именно? - приподняла я брови.
- Пытаться разбить меня, даже не выслушав.
- Тебе это не повредит.
- В отличие от тебя, - парировал мужчина, на что‑то намекая.
Я раздраженно фыркнула и оглянулась, обдумывая, что бы мне использовать для эксперимента.
- Хорошо, хорошо, - примирительно вздохнул суккубус, - хочешь попробовать разбить, возьми кусок льда. Да, не этот, дурёха! Положи немедленно! Положи, я сказал! Надорвешься! Вон, у основания лестницы лежит. И отойди подальше. Но, все равно это бесполезно.
- А я попробую, - поджав губы, сжала кусок льда, замахнулась и кинула в стекло.
Лед не долетел всего чуть - чуть, вспыхнул и разлетелся на мелкие кусочки. Меня чудом не зацепило. Хорошо, что это был не камень.
- Довольна?
- Нет, - честно ответила я и поджала губы.
Мужчина небрежно пожал плечами.
- Но, хотя бы, перестанешь крутиться и начнешь меня слушать.
- Знаешь, - потерла я переносицу, - вы в Лиене все так любите поговорить. Кстати, меня зовут Рита.
- Я знаю. Я Бальфар.
Я посмотрела на, скрестившего на груди руки, суккубуса и призналась:
- Я как‑то иначе себе представляла демона.
Мужчина чуть пожал плечами.
- Мы, суккубы, ближе к людям с темным даром, чем к демонам. Нам подвластны чары обольщения, но Тьма нам не подчиняется, мы сами ее слуги.
- О чем ты хочешь со мной поговорить? - непроизвольно копируя его позу, уточнила я, - Предупреждаю сразу, я все равно тебя разобью - я упрямая.
Глаза демона на мгновение стали мечтательными.
- Да. Ты это сделаешь, - он тепло мне улыбнулся, - Я с нетерпением жду этого момента.
- Ты, что, - нахмурилась я, - хочешь, чтобы я тебя уничтожила?
Бальфар снова пожал плечами.
- Смысл моего существования умер у меня на руках много лет назад. Я хочу исчезнуть, но печать алхимика крепко держит меня в зеркале, самому мне ее не разрушить.
Шутит? Не похоже. Он на самом деле хочет, чтобы его уничтожили. Я озадаченно почесала за мочкой уха.
- Странно, что Лаира не послушалась тебя, ведь ты предупреждал, что плач ребенка, убьёт ее.
Мужчина зло поджал губы и отвел взгляд.
- Нас никто не слушает. Таков закон Тьмы. Особенно если мы говорим правду или хотим помочь.
- То есть? - округлила я глаза.
- То есть, чтобы мы, темные, не делали, чтобы совершить хороший поступок, все выходит с точностью наоборот. Я хотел предупредить, а получилось, что зародил в Лаире желание иметь полноценную семью. Поэтому я не виню Эмиля, он пытался отговорить ее как мог, но Лаира всегда была упрямой.
- Что с Эмилем? Почему он стал помогать ведьме? Он все еще заколдован?
- Он безумен, как и Сейда. Он считает, что Лаиру можно вернуть.
- Как? - вырвалось у меня, хотя я и не пропустила упоминание имени королевы.
- Призвав ее душу, и вселив ее в тело молоденькой девушки.
- Но это же безумие?!
- О чем я тебе и говорю, - по лицу суккубуса пробежала тень.
Я насторожилась. Мужчина не старался скрыть эмоции, поэтому я и заметила мелькнувшее на его лице разочарование.
- Постой, хочешь сказать, что это возможно?!
- Это было бы возможно, если бы у Лаиры была душа.
Брови мои поползли на лоб.
- А я слышала другую точку зрения.
Бальфар пристально посмотрел на меня, после чего деловито поправил пенсне.
- Это относится не ко всем снежным. Лаира потеряла свою душу раньше, когда была человеком.
Вот это новость! А Сейда‑то, сама того не зная, попала точно в яблочко. Ну и семейка, что мать, что дочь. Не удивительно, что они обе управляли зимой именно в Сумрачном королевстве. Думаю, Старшая, знала, что подвигло этих двух стать снежными, поэтому и выделила именно этот участок. Ох, как же все запутано.
- А Эмиль об этом знает?
- Я говорил ему и говорил Сейде, но…
Мужчина развел руками. Я кивнула своим мыслям.
- Понятно. Они тебе не поверили.
Бальфар начал покачиваться с пятки на носок.
- Эмиль категорично нет, но другого я от него и не ожидал, а Сейда… Эта снежная…, - на лице демона появилось выражение брезгливости, - Я давно вычислил, что она ее мать, но что‑то не замечал я в ней материнского инстинкта, хотя за Лаиру она держалась крепко.
- Знаешь, можешь считать меня черствой, но меня больше интересует, как она смогла вспомнить. Снежная магия дала сбой?
Демон взглянул на меня, чуть сдвинув пенсне, и хрипло рассмеялся. Вот засада! От его смеха у меня вмиг вылетели все мысли из головы. Страшно представить, чтобы было, если бы суккубус на самом деле хотел меня соблазнить. А я ведь уже и дышать чаще начала, и руки по швам опустила, но почему‑то вспомнила массаж Лика, застопорилась на этом видении, пришла к выводу, что ни Бальфар, ни Лик для меня недосягаемы, мысленно махнула на взбесившееся либидо рукой, и шумно выдохнув, вернулась к реальности, чем и удивила мужчину. Он даже пенсне снял. Потер переносицу, поморгал, и, подумав о чем‑то своем, нахмурился.
- У тебя кто‑то есть? - спросил он.
- В каком смысле? - не поняла я.
- Ты странно реагируешь. Бережешь себя для кого‑то?
Я выпучила глаза и закашлялась. Интересные у него выводы, однако. Мотнула головой.
- Нет? - еще больше удивился Бальфар, - Совсем никого?
Разговор с демоном стал походить на наш первый спор с Безликим. Он так же был больше заинтересован моей личной жизнью, чем тем, что мы оказались вдвоем в одном сне.
- К - хе, - прикрыла я рот рукой, - слушай, я тебя не понимаю, причем тут это?
- Просто боюсь, как бы ты не оказалась той самой, - и лицо у него стало обеспокоенным.
- Той самой - кем? - раздраженно тряхнула головой.
Бальфар подошел к стеклу, нас разделявшему, и осмотрел меня с ног до головы. От его взгляда мурашки побежали у меня по коже.
- Не - е, вряд ли. Ты, конечно, красива, по - своему, но не в его вкусе.
Я замерла, сжав ручку сумки, и очень надеюсь, глаз у меня не дернулся.
- Что‑то разговора у нас не получается. Пойду‑ка я. Мне еще Уллу спасать. И Вигго. И Дилана.
- Стой! - крикнул Бальфар, но я упрямо шла к лестнице, - Стоять, я тебе сказал!
Ноги словно приклеились к полу. Сколько ни пыталась сделать шаг - бесполезно.
- Развернись, - приказал демон, и мое тело, игнорируя меня, подчинилось.
- Т - с-с, - зашипела я.
Проклятье! Что же эта за магия такая? Совсем не могу ей сопротивляться. Я заглянула в глаза Бальфару и увидела клубящуюся в них тьму. Возникло ощущение, что это не я, а она смотрит на меня и ухмыляется.
- Вернись, - резко приказал демон, и я послушной марионеткой подошла к зеркалу, - Прости, девочка, но я не могу позволить тебе уйти.
Я зло заскрежетала зубами. Ловушка? Снежинка Сейды завела меня в ловушку? Черт, как это всё понимать?
- Скажи, ты стал со мной разговаривать, чтобы усыпить мою бдительность? - тяжело вздохнув, спросила я у Бальфара.
- Почти, - склонил он голову к плечу, - Барьер вокруг тебя силен, и он хорошо защищает тебя, но и в нем есть брешь, хотя чтобы подобраться к ней, пришлось постараться, нужно было, чтобы ты доверилась мне.
Стараясь не думать о том, что будет, если я не вырвусь из капкана дьявольского зеркала, фыркнула:
- Чушь. Я не доверяла тебе.
- Нет, - согласился демон, - но на секунду ты открылась. Сострадание - это слабость, Рита, и ей так легко воспользоваться.
"Эти слова", - замерла я, - "Это же"… В бледном отражении дьявольского зеркала мои губы расползлись в какой‑то совсем недоброй улыбке, а в глазах появилась тьма.
- Сострадание? Нет, Бальфар. Зависть - это слабость и именно ей легко воспользоваться.
Изображение демона резко подернулось дымкой и медленно поплыло.
- Заткнись! - неожиданно закричал он, но тьма во мне не вняла его крику.
- Зависть запечатала тебя в этом зеркале, Бальфар. Помнишь?
- Заткнись! - взвился демон и зажал уши, - Заткнись, я сказал! Заткнись!!
На моих глазах в его облике начало меняться все: от роста до цвета волос. Он стал ниже, уже в плечах, плотнее, волосы осветлились. Привлекательность его никуда не исчезла, но перестала быть выдающейся.
- Нет! Нет! Прекрати! - кричал демон, пытался восстановить прежнее изображение, но у него почему‑то получалось, а мои губы продолжали кривиться и слова, произносимые мной, явно мне не принадлежали.
- Что, друг мой, чужая внешность не сделала тебя счастливым?
Молодой мужчина вопя, упал на колени и скорчился, закрывая лицо руками.
- Ты жалок. А я ведь предупреждал тебя, Лаире нужна только власть.
- Заткнись! - вскинулся Бальфар и хищно посмотрел на меня. Светлые глаза, темные ресницы, жесткая и тонкая линия губ, все та же ямочка на подбородке, но это было уже не волевое лицо темноволосого красавца, в нем чувствовалась слабость и, я бы сказала, затравленность: - Ты ведь тоже далеко не продвинулся. Это ведь ты, да?! - демон горько хохотнул, - Хотя, кто же еще. Как чувствовал, - ткнул он в меня пальцем, - Девчонка. Тьма! Но она же в твоем вкусе!!
- Не кричи, - заткнула я себе одно ухо, так как от крика демона, в голове начало противно звенеть: - Мне уже сказали.
- Что? - запнулся Бальфар.
- Что я не в его вкусе. Он, знаешь ли, не шибко со мной деликатен.
Мое отражение кисло мне усмехнулось, и было не понятно, толи я так к этому отношусь, толи Лик, точнее то, что он в меня запихал.
- Тогда почему? - еще больше распалился Бальфар, - Почему ты ей помогаешь?
- Я? Ей? - удивился Лик и весело рассмеялся, - Ни в коем случае. Рита здесь справится и без моей помощи, я лишь хочу исправить то, что уже натворил. Ты, Баль, верно подметил, все, что мы с тобой сделали в прошлом, пошло наперекосяк, но я тебя удивлю - Тьма здесь не причем. Запечатывая тебя в зеркале, я говорил тебе, что ты навеки останешься таким, каким был.
- Да, - кивнул демон, став молодым мужчиной лет двадцати двух, - С того времени я ничуть не изменился.
- Именно. Твое время, в отличие от моего, замерло. Замер и Лиен, когда Сейда, слившись с зеркалом света, высвободила свою силу и создала последнее заклятье мягкой зимы. Лиен теперь, как остров, затерянный в океане - сюда можно попасть, но отсюда трудно выбраться. Как думаешь, для чего она это сделала?
- Чтобы защитить Лиен, - поморщился Бальфар, ничуть не усомнившись в своих словах.
- Ошибаешься, - и улыбка моя стала запредельной, даже скулы свело, - Ее желание было не защитить, а остановить - остановить время в целом королевстве.
- Что‑то не очень хорошо это у нее получилось, - вмешалась я в их разговор по душам, так как улыбка в зеркале стала похожа на жуткий оскал.
Моя бровь в отражение ехидно изогнулась, говоря: "Неужели не догадалась?!"
- На это, Рита, у Лиена всегда был Хранитель, - мягче улыбнулось отражение, - Это его задумка отправлять лиенцев в другие королевства и приглашать гостей на праздник.
Я нахмурила брови и уточнила:
- Так это для того, чтобы в Лиене не останавливалось время?
Отражение кивнуло.
- Да. Именно для этого. Зная теперь истинное желание Сейды, я спрашиваю тебя, Баль, так ли мы с тобой были искренны в своем желании помочь Лаире?
- Я любил ее! - запальчиво выдохнул демон.
- Все правильно, - кивнуло отражение, а значит и я, - Любил. Но как трус.
Глаза Бальфара стали двумя черными безднами.