* * *
Нейшальк был ещё в двух шагах от меня, а я уже вскочил с ножом в одной руке и распятием в другой. Бог, по счастью, одарил меня благодатью чуткого сна, что не раз и не два пригождалось мне в опасных ситуациях. На этот раз, однако, напротив меня был лишь демонолог, удивлённый моей бурной реакцией.
– Эмм… простите, – пробормотал он, застыв на месте. – Уже светает…
Я посмотрел на погружённый в утренние сумерки лес и поднял взгляд на небо. Солнца ещё не было видно, но тёмные полосы облаков уже приобрели грязно-розовый оттенок.
Вчерашнее противостояние с демоном, к сожалению, подорвало мои силы, и я чувствовал себя, словно всю ночь пил. Тошнота, головная боль, мышечная слабость ... Но у меня не было времени ни на отдых, ни на жалость к себе. Я достал из сумки еду и принялся за чёрствую булочку и сыр. Я видел, что Нейшальк наблюдает, как я ем. У него были покрасневшие опухшие глаза и несчастное выражение лица. Даже его тщательно подстриженная борода теперь спуталась, и в волосах застряли травинки.
– Угощайтесь, – предложил яс набитым ртом, и колдун с радостью воспользовался приглашением.
Потом мы быстро оседлали лошадей и уже без задержки поехали лесной просекой, повернувшись спиной к восходящему солнцу.
– Теперь рассказывайте, – приказал я, когда мы выехали на поле, которое позволяло нам скакать рядом, стремя в стремя.
Беседовать на серьёзные темы не слишком удобно, сидя на мчащемся коне, но, в конце концов, при взаимном желании это небольшое препятствие возможно преодолеть. И что с того, что этого желания, по крайней мере, со стороны Нейшалька, не было.
– Это потребует длительных объяснений– крикнул он, и ветер впихнул его слова обратно в рот. Он подавился. – Муха, мать её! – взревел он, и некоторое время откашливался, а потом сплюнул в сторону.
– Как остановимся напоить коней, в точности вам всё расскажу, – пообещал он.
Возможно, он был и прав. Мы не могли продолжать так гнать целый божий день, ибо наши лошади не вынесли бы подобного обращения. Да, это были сильные животные, привыкшие к напряжённым путешествиям, но, тем не менее, следовало соблюдать определённую умеренность в использовании их сил и останавливаться время от времени хотя бы на короткий отдых. И я думал, что не позднее, чем завтра нужно будет найти купца, и обменять наших коней на новых, поскольку чем меньше ночей мне придётся провести, удерживая демона, тем больше у меня будет шанс доставить Нейшалька живым и здоровым в Амшилас.
Я начал задаваться вопросом, не лучше ли было бы проложить маршрут так, чтобы каждую ночь проводить рядом со святым местом, в церкви или, по крайней мере, в придорожной часовне. Но, как назло, у меня не было при себе карты, и я не знал эту местность достаточно хорошо. Кроме того, демон воспринял бы подобный трюк как признак явной враждебности и нежелание продолжать переговоры. Конечно, я мог бы оставить Нейшалька в одной из близлежащих церквей, а сам погнать в Амшилас за подмогой. Однако, человеку, лишённому глубокой веры, не поможет даже присутствие в святом месте или наличие благословлённой реликвии. Колдуны, отступники и еретики не могут рассчитывать, что им поможет символы веры, над которой они издевались и которую ненавидели. Допустим, что я мог бы убедить каких-нибудь благочестивых монахов или священников позаботиться о Нейшальке. Но, во-первых, я не знал, где искать представителей этих профессий, а во-вторых, не хотел никого обрекать на смерть от лап демона. Отнюдь не из-за неуместной жалости и милосердия! Проще говоря, поступок подобного рода выглядел бы ужасно в отчёте, который я должен буду представить как Его Преосвященству епископу Хез-Хезрона, так и руководству монастыря Ашилас.
Из всех этих размышлений следовал единственный невесёлый вывод: я мог рассчитывать только на собственные силы. Хитроумию демона я должен был противопоставить собственный ум, а его свирепости – глубокую веру. Я не волшебник из языческих легенд, который одним презрительным движением мизинца призывает молнии или бури. Я всего лишь скромный инквизитор, имеющий некоторые таланты, но вынужденный платить высокую цену за каждую попытку воспользоваться силами, полученными не из этого мира. Я не представлял себе, чтобы после всего, что я услышал, я мог бы оставить Нейшалька на милость демона. Поймите меня правильно, любезные мои. Меня ни в малейшей степени не заботила паршивая жизнь чернокнижника, ибо он сам ею пожертвовал, отвергнув чудо спасения. Меня заботили, прежде всего, те знания, которые можно вытрясти из его головы. А с этой проблемой, безусловно, справятся монахи из Амшиласа, терпение которых в выслушивании грешников сравнимо лишь с их горячей верой.
На привал мы остановились на заросшем камышом берегу небольшого озерца. К воде вёл скользкий болотистый спуск, и нам нужно было осторожно провести коней, которые не слишком хотели лезть в затягивающую копыта жижу.
– Ну и? – спросил я, когда мы уже расседлали лошадей.
– Ошибка. – Пожал плечами Нейшальк. – Обычная человеческая ошибка, которая может случиться даже с самым могущественным из учёных мужей. – Не было никаких сомнений, что, произнося последние слова, он имел в виду себя.
– То есть?
Он поплескал в лицо водой и напился из сложенных ладоней. По-видимому, для того, чтобы потянуть время.
– Я собирался вызвать другого демона, – сказал он, выбираясь на берег. Уселся на плоском замшелом камне. – Знаете, такого, который... – я увидел румянец на его щеках– умеет удовлетворять мужские желания.
– Меч Господень! – Рассмеялся я. – Красивого вы себе нашли суккуба! Предпочитаете таких красных монстров с рогами, когтями и клыками?
– Насмехайтесь, насмехайтесь, – проворчал он, нимало не сражённый моим блестящим остроумием. – У меня сложилось впечатление, что этот Белизариус сожрал моего призванного демона или, по крайней мере, прогнал и сам решил появиться на его месте. Я подумал, что воспользуюсь представившейся возможностью…
– Ну да, - перебил я его. - Это же очевидно. Ведь когда в доме свиданий вместо блудницы появляется в дверном проёме головорез с кинжалом, каждый только и думает о том, как бы использовать этот милый сюрприз.
– Ваше чувство юмора может стать обременительным в долгосрочной перспективе, - отметил Нейшальк сварливым тоном. - Не забывайте, что я исследователь, а моя власть над существами из бездны не знает себе равных!
Я не прокомментировал это заявление, хотя и вспомнил, как прошлой ночью чернокнижник сидел, скрючившись в три погибели, и с ужасом наблюдал за моей словесной перепалкой с демоном. Если он и в самом деле был сильнейшим среди демонологов, то, несомненно, я был свидетелем упадка этой отвратительной профессии.
– Чего вы потребовали от Белизариуса? – спросил я.
– Хм... – Он погладил себя по подбородку. – В двух словах? Заклинание, дающее мне власть над каждым живущим существом.
– Что? - Фыркнул я. - Не кажется ли вам, что если бы он действительно мог сделать что-то подобное, то оставил бы такую власть для себя?
– Вы ничего не понимаете в каббалистических вопросах, – объявил Нейшальк надменным тоном.
– Наверное, нет, – признал я. – И что было дальше?
– Он передал мне требуемое заклинание, – сказал после долгой паузы демонолог. – Но степень его сложности, трудности в получении необходимых ингредиентов и особых препаратов, делают его практически бесполезным.
– То есть, вы получили план дома, не имея рабочих, кирпича, дерева и денег. – Я засмеялся. – Ну, и не имея гарантий, что это и вправду дом, – добавил я. – Очень изобретательно.
– Для меня это заклинание неосуществимо, – сказал он. – Учитывая ограниченные средства, которыми я обладаю. Которые отнюдь не истекают из недостатка знаний, – заявил он быстро, замахав руками, словно отгоняя муху, – но лишь из моих скромных материальных возможностей. Но не кажется ли вам, что монахи из Амшиласа, быть может, найдут способ для реализации этого необычного заклинания? – Он внимательно посмотрел на меня с хитрым блеском в глазах.
– Об этом поговорите уже с ними самими, – ответил я, ибо его мечты напоминали сказки о скатерти-самобранке и волшебной дубинке.
Внезапно Нейшальк резко дёрнулся и чуть не упал с замшелого камня. Я увидел на его лице гримасу страха.
– Едем отсюда, – он почти кричал. – Быстрее!
Я схватил лошадей под уздцы и вывел из воды.
– Сейчас отправимся, – сказал я спокойно, ласково поглаживая морду своего коня. – Но, может быть, сперва объясните мне, что на вас нашло?
Он сжал руки так сильно, что захрустели суставы. Я заметил, что его лицо почти белое от страха, а на лбу выступили капельки пота.
– Я вас умоляю, поехали отсюда! – Удивительно, но в его голосе действительно слышалась мольба.
Я сел на камень, с которого Нейшальк только что встал, и начал расстёгивать гетры.
– Отдохнём немного, – предложил я, – а то кони не выдержат.
– Вы не понимаете, не понимаете! – закричал он. – Ну ладно, поеду один!
Он бросился к своей лошади и схватил поводья. Я встал и остановил его руку.
– Нейшальк, – сказал я спокойно. – Если ты не будешь честен со мной, то умрёшь. Поэтому подумай хорошенько...
– Кто-то меня преследует, – сказал он сдавленным голосом и уставился на носки своих ботинок. – Он приближается. Я это чувствую...
Со всей определённостью, это место не годилось для отражения атаки, поскольку под прикрытием густых кустов можно было провести к озеру вооружённых людей, которые перестреляли бы нас, как уток. Однако я надеялся, что даже если колдун говорит правду, то его преследователи не успели ещё подойти достаточно близко. Поэтому я решил, что будет лучше, если это дело мы обсудим уже в пути. Я не отношусь к тем людям, которые, услышав крики "пожар!", тратят время, узнавая, что горит, где горит и почему горит, или начинают рассуждать, какие вам нужно было предпринимать меры безопасности. Нужно было брать ноги в руки, ибо побег, даже если он окажется ничем не оправдан, определённо не мог нам ничем навредить. А поскольку утверждение, гласящее, что "честь дороже жизни" всегда вызывало у меня ряд сомнений, ретирада перед лицом неизвестной опасностью далась мне ещё легче. Конечно, могло оказаться, что уважаемый доктор ещё более сумасшедший, чем я думал (что весьма часто случается с людьми, желающими подчинить своей воле тёмные силы), но лучше уж было подуть на холодное.
Мы вывели лошадей и двинулись галопом, от моего внимания не ускользнуло, что Нейшальк всё время оборачивается через плечо, как будто следя, что никто не идёт по нашим следам. В конце концов, поток воздуха сорвал шляпу с его головы, и я услышал проклятия, заглушенные топотом конских копыт. Возможно, я и чувствовал брезгливость, глядя на его поведение, но и мне казалось, будто нас преследовали чьи-то взгляды. Я почти чувствовал на спине враждебный взгляд, а, кроме того, мне показалось, что этот взгляд не может принадлежать человеческому существу, ибо я ощущал его как жгучую боль, рождающуюся где-то в задней части черепа и растекающуюся вдоль позвоночника до поясницы. Я лишь надеялся, что это ощущение не имело под собой реальных основ, а было вызвано слабостью после той душевной борьбы, которую прошлой ночью я вёл с демоном. Я взглянул краем глаза на Казимира Нейшалька и отчётливо увидел, как сильно страх исказил черты его лица. Его глаза были выпучены от ужаса, а рот сжат в узкую кровоточащую полоску (видимо, раньше он прокусил себе губы). Побелевшими руками он судорожно сжимал поводья и стучал сапогами в бока несчастного коня, как в барабан. То, что нас преследовало, должно быть, ужасало чернокнижника даже больше, чем Белизариус. Ах, вздохнул я мысленно, ну почему тебе всегда нужно ввязываться в неприятности, бедный Мордимер?
Лесной тропинкой мы выехали на болотистый, жёлтый от бархатцев луг. Справа простиралось мелководное, заросшее ряской озерцо, и солнце сверкало серебром в неглубокой чистой воде. И вдруг я увидел, что над водой поднимается какая-то странная фигура. Сперва я подумал, что это лишь мираж, вызванный тем или иным движением горячего воздуха. Позже я решил, что над озером крутится небольшой вихрь, но ведь день был безветренный. И только третий взгляд убедил меня, что из воды поднимается сущность, сотканная из прозрачной синевы. Она была высотой чуть меньше роста двух человек, но очень худая, а её длинные руки, или щупальца, казалось, кружили вокруг тела в каком-то удивительном танце. Я не заметил, чтобы у неё были ноги, но она без труда двигалась по зелёно-жёлтому ковру из травы и цветов. Казалось, она колеблется и переливается, но, несмотря на это, с большой скоростью движется в нашу сторону. Я натянул поводья, заставляя коня резко повернуть налево. Чем бы ни было существо, мчащееся по лугу, казалось, его целью являемся мы. Нейшальк тоже увидел водяного монстра, ибо из его горла вырвался пронзительный крик, и чернокнижник в тот же миг повернул так резко, что чуть не вылетел из седла. Он удержался на конской шее, судорожно вцепившись пальцами в гриву, и, наконец, ему удалось восстановить равновесие.
– Быстрей, быстрей! - Заорал он.
Мне не нужно было повторять два раза, потому что я и так уже выжимал из коня все силы. Преследующая нас сущность, однако, тоже мчалась всё быстрее и быстрее, и у меня сложилось впечатление, что она даже слегка приближается. Я опасался, что в конце концов мне придётся противостоять опасности, хотя и был уверен, что ни одно лезвие не причинит ей вреда. Ведь она была создана из воды, а я ни разу не видел, чтобы река или озеро пострадали от ударов меча. Оставались только молитвы, мощь нашей святой веры и спасительная сила распятия.
Однако, видите ли, любезные мои, есть в мире сущности, происходящие из древнейших времён, которые не страшатся христианских символов. Может быть, молитвы и аура моей веры смогли бы остановить водный элементаль, а может он был лишь оружием, управляемым кем-то, находящимся вне поля нашего зрения. А ведь трудно себе представить, чтобы лишённая мыслей и чувств вода, сформированная магией в напоминающую человека форму, могла испугаться даже самой горячей молитвы. Святые слова способны остановить человека с мечом в руке, но они не способны сломать сам меч.
– В лес! – крикнул я, надеясь на то, что деревья и кусты задержат нашего преследователя.
Кроме того, я знал, что если водная сущность была вызвана к жизни с помощью магии, то колдуна не может отделять от неё слишком большое расстояние. Так что, возможно, у нас был шанс спастись? Лошадь Нейшалька споткнулась, и колдун завыл от ужаса. Он прижался к гриве и теперь почти лежал на конской шее, обняв её руками. Я оглянулся через плечо. Синее чудовище было всё ближе, но, к счастью, мы приближались к берёзовому лесу, за которым я видел гряды известняковых скал. Мой конь тяжело дышал, но не сбавлял скорости. И вдруг лошадь демонолога снова споткнулась, но на этот раз доктор Нейшальк вылетел из седла, словно выпущенный из пращи, и пролетел над головой животного, жёстко приземлившись в траву. Только чудом он избежал удара копыт, но вскочил с удивительной скоростью, разразившись в равной степени удивительным потоком проклятий. В это время я натянул поводья, остановил лошадь и развернулся, чтобы помочь колдуну сражаться или убегать. Сформированное из воды существо скользило всё быстрее и быстрее, и теперь только тридцать или тридцать пять шагов отделяли его от Нейшалька. Теперь оно было так близко, что я смог хорошо его рассмотреть, и наибольшее беспокойство вызвали у меня кружащиеся вокруг всего его туловища блестящие отростки, напоминающие щупальца осьминога.
Я выдернул меч из ножен, хотя, Бог свидетель, не думал, что лезвие сможет что-нибудь сделать против этого монстра. Тем не менее, я бросился к нему, с молитвой на устах и яростью в сердце. Но я не успел ничего сделать... Краем глаза я заметил, что Нейшальк сложил руки в странном жесте, услышал, как он бормочет что-то на непонятном мне языке, и в тот самый момент из его рук вылетело пламя. Если вы когда-нибудь видели, как катапульты швыряют греческий огонь, то это было очень похоже. Конечно, пылающий огнём шар был размером самое большое с два моих кулака, но исходящий от него жар был настолько велик, что я почувствовал, как пролетая мимо моей головы, он спалил мне волосы на правом виске. Огненный шар угодил водяному созданию прямо в середину туловища. Но не просто угодил. Он взорвался и разлился по всему её телу, окутав монстра, словно алый плащ. Элементаль замер на месте, бросился в одну сторону, в другую, но эти шаги только раздували пламя. Потом мы видели только летящую через лес пылающую фигуру, оставляющую за собой выжженную траву и обугленные ветви.
– Меч Господень! – изумлённо выдохнул я и спрятал меч в ножны.
Нейшальк обернулся в мою сторону, его лицо было искажено страхом.
– Нельзя терять ни минуты! – заорал он. – Бежим!
Он бросился в сторону своего коня, который не был смущён ни более ранним падением всадника, ни произошедшим минуту назад боем, и щипал траву в нескольких десятках шагов от нас. Я решил послушать доброго совета, и быстро вскочил в седло. Мы рванули галопом. Я по-прежнему не чувствовал себя в безопасности. Инстинкт говорил мне, что на этом наши приключения ещё не закончились, и я всё время чувствовал рядом чьё-то враждебное присутствие и чей-то пронзительный, почти причиняющий боль, взгляд. Я был почти уверен, что нас преследует кто-то, кто только что послал против нас водного монстра. На что ещё он был способен и что такого сделал ему Нейшальк, что он преследовал его так яростно?
Я услышал свист, и что-то вжикнуло прямо у моего уха. Чернокнижник был человеком, наделённым необычайной удачей, ибо стрела была нацелена в него. И только потому не вонзилась в середину его спины, что уставший конь в очередной раз за сегодняшний день споткнулся, и демонолог ударился лбом в шею животного. Благодаря этому, стрела на волос разошлась с его телом и попала в ствол дерева. У меня не было, конечно, времени, чтобы ближе присмотреться к дрожащему в стволе снаряду, но, тем не менее, одного взгляда было достаточно, чтобы я понял, что никогда ещё не видел так обработанного древка. Трудно было также не заметить, что наконечник застрял очень глубоко, а значит, выстрел был сделан из лука с большой силой натяжения, с которым мог хорошо управляться только обученный человек с очень сильными руками. Тем худшее это сулило нам будущее.
Мы ехали по ровному плоскогорью, плавно поднимающемуся к известняковым скалам. Я увидел, куда направился Нейшальк, и закричал: "нет!". Не знаю, не услышал он меня, или не захотел слушать, но он скакал прямо к рассекающей скалу щели, которая почти наверняка вела в пещеру. А не бывает, любезные мои, худшей ситуации при побеге, чем попасть в тупик. Может, он думал, что у пещеры есть выход по ту сторону взгорья? А может, решил, что наши преследователи не отважатся лезть во тьму? Однако, каковы бы ни были мотивы поступков демонолога, окончилось всё тем, что он соскочил с седла, беспечно бросил коня на взгорье и исчез во мраке под горой. Что ещё я мог сделать? Я встал у входа и ждал.