Приготовления к свадьбе шли полным ходом. Мне казалось, что Трор торопиться, словно он боялся, что я упорхну из его дома, как птичка из клетки. А разве я могла? Если бы у меня была хотя бы крошечная возможность, я бы сделала это, но увы. За мной следили. Пристально, чтобы не наделала глупостей, как я догадалась. Сначала я действительно хотела сделать что-то с собой, но быстро прогнала эти мысли, да и не дали бы мне осуществить задуманное. Исгерд при встрече обдавала меня ледяным презрением. Что ж, думала я, я сама не особо рвусь к ней в невестки. Льялл кажется было все равно и теперь, когда после решения Трора о нашей свадьбе я стала сидеть рядом с ними за господским столом, она даже заговаривала со мной, но равнодушно, так, будто была вынуждена поддерживать вежливую видимость общения. Мне выделили очень просторную светлую комнату. Слуги принесли сундук полный дорогих платьев, подобранных на мою фигуру и не менее большой ларец с украшениями. Я даже не посмотрела на золото, но вот платье предпочла сменить с рабского на господское. Оно мне было более привычно, да и в тряпках я уже устала ходить. Я была дочерью вождя и знала свое место и положение, но все равно еще чувствовала себя рабыней.
Но мне было все равно. Я смирилась. Главное Сигурд был жив. Его корабль отплыл в тот же день, но я не могла даже проводить взглядом пропадающий на горизонте парус. Вместе с ним уплыл и Олав. Я уже не рассчитывала на помощь брата, я злилась на него, но продолжала любить.
Трор ходил за мной по пятам. Я боялась его и с той самой ночи, проведенной вместе, ненавидела еще больше. А глаза мужчины разгорались каждый раз, когда он видел меня, чернели, словно объятые безумием. Свою бывшую любовницу, Оллу, Трор куда-то дел. Наверное, продал, я не знала, просто в один прекрасный момент ей велели собрать вещи и идти к Инне. Впрочем, у кормчего впоследствии ее не оказалось. А как-то раз, застав меня в прядильне, он выгнал из нее всех девушек рабынь и проделал со мной все то же, что и тогда ночью. В этот раз больно уже не было, но я лежала под ним похожая на соломенную куклу, каких обычно дарят родители своим детям. Бесчувственная, покорная.
- Обними меня, - попросил он, покрывая горячими поцелуями мою шею, лицо, щеки, а я уставилась бессмысленным взглядом в потолок, выискивая зазор между бревен.
Трор отстранился, посмотрел в мои глаза, а я его не видела. Я уже рассмотрела на потолке паутину и даже, как мне показалось, маленького черного паучка.
- Уходи, - сказал мужчина и я встала, оправила задранные юбки и спокойно вышла из прядильни, мысленно моля богов, чтобы они не дали зародиться во мне новой жизни.
Лишь за день перед свадьбой я столкнулась с Джит, когда вышла на крыльцо подышать свежим воздухом. Дальше поместья уходить мне не разрешалось. Старушка подошла ко мне, встала рядом и некоторое время мы с ней просто молчали, глядя вперед, туда, где серело холодное море, потом она заговорила:
- Почему ты так отталкиваешь свою судьбу?
Я вздрогнула и повернула к ней свое лицо.
- Он не моя судьба.
- Почему ты так решила? - спросила она.
Я промолчала. Но что я могла сказать старой женщине, которая любила Трора, бывшего для нее внуком, близким человеком, родным, а для меня он - исчадие ада. Человек, разрушивший мою жизнь.
- Я понимаю, что у вас с самого начала все пошло не так, ноя вижу, что мой внук любит тебя и раз уж так у вас все получилось, попробуй дать ему шанс! Возможно, вы еще будете счастливы вместе! - сказала Джит.
Я отвернулась и ушла в дом.
И вот наступил день, который, как я когда-то мечтала, должен был стать одним из самых счастливых в моей жизни, но вместо этого стал для меня проклятием. Рабыни одели меня в прекрасное платье, даже не знаю, где его достала Исгерд. Глядя на дорогую ткань, переливающуюся в солнечном свете, я стояла у окна, пока девушки поправляли мои волосы, уложенные на голове короной. Косы тянули голову назад, и я впервые подумала о том, что хотела бы укоротить эту роскошь. Я смотрела в окно, откуда было видно море. Сегодня оно было спокойным и даже солнце вышло почтить меня в этот день, но я хотела только ураганного ветра и белых барашков волн, чтобы природа, как и я была недовольна происходящим.
- Госпожа просто прекрасна, - голос Фэй за моей спиной, а я почему-то вспомнила о том, как мы вместе с ней работали на кухни и вот теперь - Госпожа...
Двери в комнату распахнулись, и я увидела Джит. Старая знахарка приоделась по поводу столь знаменательного события. Глядя на меня своими водянистыми зелеными глазами, она довольно улыбалась, а затем сказала:
- Все уже ждут!
Я с неохотой позволила девушкам под руки вывести меня из моей спальни.
- Все ждут, - мысленно повторила я слова старухи, следуя за ней в главный зал дома. Все, кроме моей семьи. На моей свадьбе не будет ни отца, ни брата. Никого из наших соседей, никого, кто мне хотя бы немного знаком и приятен, хотя нет. Я ошиблась!
Войдя в украшенный зал я увидела Инне, смотревшего на меня своими понимающими добрыми глазами. Я даже не знала, чего в них было больше, сочувствия или понимания.
Гостей к моей радости оказалось немного. Семья Трора, его лучшие люди и несколько семей, живущих поблизости, граничащих землями с владениями Трора. Я прошла мимо этих незнакомцев, увидела холодное лицо Исгерд и ее дочь, Льялл, а остановилась только возле Трора. Подняв на него глаза, все же не могла не отметить, что он был очень красив в новой дорогой расшитой тунике. Ткань та же, что и у моего платья.
- Кири, - произнес он и я встретилась с ним глазами. Трор казался очень довольным. Темные взгляд просто лучился ликованием, словно говорил мне, вот ты и принадлежишь мне. А дальше все прошло как в тумане. Брачные наручи щелкнули на запястьях, обжигая холодом кожу. Трор расплел мои волосы, и они каскадом спали до самых колен и тогда он заплел их в простую косу замужней женщины. Его пальцы ловко скользили по моим волосам. Склонившись к моему лицу он зашептал:
- Вот ты и моя. Только моя, Кири!
А по моим щекам скатилась слеза. Я быстро смахнула ее ладонью, но кто-то из гостей все же успел заметить, но наверняка, списали все это за радость новобрачной, а мне хотелось завыть во весь голос и вскочив, сбросить руки нелюбимого со своих волос...
Пиршество в честь состоявшейся свадьбы продолжалось до самого утра, но Трор увел меня за руку в свои покои уже через несколько часов после заката, оставив своих гостей и родных. В ту ночь он был ласков как никогда. Бережно снял с меня платье и острожное уложил на кровать. Его руки касались меня трепетно, я даже не знала, что эти огромные ладони могут быть такими нежными и что-то во мне отозвалось было на его ласки, но я заставила себя лежать спокойно, как и прежде изображая куклу. Когда все закончилось, Трор сел на кровати и долго смотрел на меня, а я все так же пялилась на потолок, хотя в свете одинокой свечи уже не смогла ничего разглядеть над собой.
- Кири, - позвал меня муж. Я не отозвалась и только закрыла глаза. Слез больше не было, хотя глаза нещадно жгло, - Может быть, когда-нибудь ты посмотришь на меня по-другому?
Я отвернулась к стене. Почувствовала легкое касание воздуха у своего плеча. Мне показалось, или он протянул руку ко мне.
Показалось.
В следующий момент Трор встал и одевшись вышел из комнаты. Я подождала немного, пока не стихли его шаги и встав надела на себя тонкую сорочку, а затем легла обратно в кровать с твердым намерением выкинуть все произошедшее из головы, по крайней мере на эту ночь и выспаться.
Холодный воздух не принес облегчения. Трор выскочил во двор, миновав пирующих на его свадьбе. Он не хотел, чтобы кто-либо заметил его. Пойдут сплетни, что новобрачный оставил свою жену в первую же ночь, или же расползутся слухи, что она отказала ему и хотя Трору было откровенно наплевать сейчас на все это, он не хотел расспросов и разговоров.
Запустив руки в длинные волосы, он присел на крыльце, опустив голову. Его Кири, она опять вела себя так, словно ее нет рядом с ним, а ведь он хотел доставить ей удовольствие, хотел, чтобы ей было хорошо. Трор понимал, что заставляя девушка выходить за себя он возможно совершает ошибку, но все же упорно надеялся, что все образуется, и она в конце концов примет его. В глубине души он мечтал о такой жене, что станет ждать его возвращения из походов, будет выбегать навстречу, когда он будет подниматься от моря к своему поселению. Он хотел, чтобы его любили. Давно ли он только понял это? Наверно, когда впервые увидел Кири, стоявшую за спиной своего отца, но полностью осознал это только теперь.
Трор поднял глаза. Небо было удивительно чистым, усыпанное щедрой рукой богов алмазами звезд. До его слуха донесся шум прибоя, а он все думал о женщине, что сейчас спала в его комнате. О своей жене, которой он не нужен.
Трор медленно поднялся, намереваясь вернуться обратно в дом, как услышал где-то в темноте возле дома возню. Смех и музыка, долетавшие из-за закрытых дверей сперва сбили Трора с толку. Он подумал, что ему показалось, но когда шум раздался вновь, воин медленно стал красться вдоль стены, чтобы посмотреть, кто это там пытается проникнуть в дом. А потом раздался отчаянный крик и Трор на мгновение похолодел от ужаса, узнав голос и бросился в темноту.
Почувствовав, как холодный воздух коснулся моих рук, лежавших сверху на одеялах, я подумала сперва, что это просто вернулся Трор и глубже забралась под одеяло, старательно делая вид, что сплю. Видеть мужа совершенно не хотелось. Я так надеялась, что он присоединится к гостям и до рассвета больше меня не потревожит, но ошиблась. Когда чужое тело придавило край кровати, я только перевернулась на бок, все еще продолжая делать вид, что крепко сплю, надеясь, что Трор оставит меня в покое. Но когда огромная ладонь зажала мой рот и меня рывком перевернули на спину, я поняла, что что-то не так. Распахнув глаза увидела склонившееся над собой лицо мужчины, черты которого я в темноте разглядеть не смогла, но была твердо уверена - это не Трор.
- Я люблю, чтобы на меня смотрели, когда я убиваю. Страх в глазах жертвы приносит мне несказанное удовольствие, - произнес чужой грубый голос.
На мгновение замерев, я внезапно для самой себе дернулась всем телом и хотя не смогла сбросить с себя тяжелое мужское тело, но ладонь незнакомца соскользнула с моих губ, и я закричала так громко, как, наверное, никогда еще в жизни не кричала. Что-то подсказало мне, что чужак действительно собирается меня убить.
- Шустрая, - он снова закрыл мне рот. К горлу прижалось холодное лезвие, и я застыла, скованная ужасом. Но в тот самый момент, как он ударил меня, я услышала грохот раздавшийся в темноте, чьи-то быстрые тяжелые шаги и незнакомца оторвали от меня. Звуки борьбы, чей-то сиплый крик и все закончилось, а я продолжала лежать не шевелясь, пока в темноте не вспыхнуло пламя зажжённой свечи. Надо мной склонилось лицо Трора.
- Кири! - крикнул он и я увидела, как расширились от ужаса его глаза. Я приподнялась и тут же почувствовала острую боль в районе сердца. Прикоснулась рукой и с удивлением обнаружила, что сорочка в которой я спала, залита чем-то теплым. Пальцы окрасились в темное.
- Кровь, - поняла я с каким-то удивлением и потеряла сознание.
Глава 13.
Кажется, я плыла. Лодка, в которой я сидела совершенно одна, несла меня в тумане, и я не видела ни берегов реки, по которой двигалась, ни неба над головой. Иногда, опуская руку, касалась теплой воды и тогда видела странные образы. Вот лицо Джит. Поджатые губы и старуха что-то говорит мне, касается меня своими руками, затем на смену ее образу из тумана выплывает лицо Трора. Муж кажется мне бледным. Он склоняется все ниже и ниже ко мне, и я чувствую на своей коже его дыхание, а потом он целует меня в лоб и тает, как и Джит в тумане. Иногда, совсем редко приходят видения Исгерд и Льялл, но они исчезают быстро. Я не хочу видеть их и рада тому, что они так недолго со мной. Плыть приятно и мне кажется, что это то самое место, куда я стремилась всю свою жизнь. Здесь все иначе, нет никакой злости, нет усталости и любви. Ее тоже нет. Просто покой и, наверное, то место, куда несет меня тихое течение и есть забвение.
Не знаю, сколько продолжалось это плавание. Возможно одно мгновение, возможно целую вечность, но в один момент я услышала голос, звавший меня вернуться. Куда вернуться, подумала я. Здесь и так спокойно и хорошо. Но голос уже не звал и не просил, он приказывал вернуться.
- Кири! Кири! - громкий, то боли. Я дернулась в тумане и открыла глаза там, за гранью тумана, и он начал рассеиваться, и я различила знакомые черты, склонившейся надо мной знахарки. Джит довольно прищелкнула языком и вздохнула как-то с облегчением.
- Все. Она вернулась!
Я проморгалась, хотела поднять руку, чтобы прикрыть глаза от света, казавшегося мне после полумрака тумана режущим до слез и почувствовала, что руки меня не слушаться, как, впрочем, и ноги.
- Кири, не двигайся, ты еще слишком слаба, - рядом оказался Трор. Он осторожно взял мою руку в свою. Я заметила темные круги под его глазами и открыла рот, чтобы спросить, что со мной произошло, но воспоминание навалилось на меня своей тяжестью. Наемник в спальне Трора, их борьба в темноте и после я, истекающая болью и кровью.
- Что произошло? - спросила я тихим голосом, тенью прежнего.
Джит отодвинула внука, присела рядом со мной.
- Тебя хотели убить и ему почти это удалось! - сказала она.
- Кто? - удивилась я, - За что? - я и правда не понимала.
- Из-за меня, - произнес Трор. - Я узнал нападавшего, это быль Хольми, один из приближенных Коннора, его наемник, иногда выполнявший для короля подобные поручения.
- Но я то здесь при чем, если вы не поделили что-то с королем? - выдохнула я.
- Ты ни при чем, - ответил муж, - Мне хотели сделать больно через тебя. Вот и весь ответ.
Я рассмеялась. Сипло и еле слышно.
- Больно? Тебе? - проговорила я, - Тогда они выбирали не ту цель.
Трор хотел что-то было возразить, но взгляд Джит остановил его на полуслове, и он только качнув головой вышел из комнаты. Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в спальне вождя. Наверное, я пролежала здесь все это время, пока...пока болела, сказала я себе.
- Сколько я болела?
Старуха посмотрела на меня своими водянистыми глазами.
- Ты едва не умерла, девонька, - сказала она серьезно, - Почти две недели мы с Трором не отходили от тебя, сменяя друг друга.
Я отвела взгляд.
- Жаль, что я не умерла, - шепнула я. Джит расслышав мои слова с негодованием поднялась с кровати, впилась в меня взглядом.
- Ну и дура же ты, девонька! - почти зло бросила она мне, - Жизнь самое ценное, что у нас есть.
Я никак не отреагировала на ее слова. Мне было все равно.
Весна расцветала за окном пением птиц, шепотом моря и запахом цветов. Я просыпалась и видела, что кто-то уже открыл окно, позволяя солнцу проникнуть в комнату, а ветру принести с собой запах зеленой травы и солоноватый привкус моря. Я уже могла самостоятельно вставать на ноги, но все еще была слаба и по дому едва перемещалась и совсем редко выходила во двор, но в такие дни я садилась на скамейку у крыльца и наслаждалась весной. Я думала о том, что все же старуха знахарка была права. Жизнь прекрасна, и она стоит того, чтобы не торопиться из нее уйти.
Трор часто бывал у меня. Просто заходил, говорил ни о чем, под частую даже не требуя ответов. А иногда ночами, просыпаясь я видела его сидящим у моего изголовья и смотрящего на меня в задумчивости. И странным образом, его присутствие больше не вызывало у меня злости и прежнего раздражения. Я просто привыкла к тому, что он призраком присутствует в моей жизни. И он никогда больше не ночевал со мной и никогда не прикасался, даже к руке. Меня это вполне устраивало.
В один из теплых весенних дней я вышла во двор, присела на скамейку, с тоской посмотрела на море, разлившееся вдали. Захотелось спуститься на берег, коснуться рукой ласковых волн, понежиться под лучами теплого солнца, сидя на нагретом валуне. Я даже встала и сделала несколько шагов, но ноги меня плохо слушались, и я вернулась обратно.
- Тебе надо стараться больше двигаться, - раздался голос за моей спиной. Я даже не оглянулась на него, точно зная, кто сейчас со мной говорит.
- Я знаю, - ответила я тихо и снова посмотрела на морскую даль, завороженная шепотом прибоя, доносившегося с дуновением ветра.
Трор проследил за моим взглядом, а затем, я даже не успела воспротивиться или удивиться, приблизился и легко, так, будто я ничего не весила, подхватил меня на руки и твердым шагом направился к берегу. Я едва дернулась в его руках, желая, чтобы он отпустил меня, а потом расслаблено замерла.
- Ну и пусть, - сказала я себе.
Муж шагал очень быстро. Его руки, те, что я так ненавидела все это время, прижимали меня к его телу с силой, но одновременно и ласково, оберегая. Я поймала себя на мысли, что смотрю на его лицо, разглядываю губы, твердый подбородок, темные густые волосы, а затем глаза, карие с крапинками солнечного света. Я вспомнила, как той ночью он бросился на мою защиту, вспомнила и в сердце что-то вздрогнуло, надломилось.
Оказавшись на берегу, Трор поднес меня к камню, стоявшему у самой воды. Посадил на нагретую солнцем поверхность и сел рядом. Я поджала ноги, молча взирая на волны, набегавшие на берег. Запах моря наполнил легкие и я зажмурившись подняла лицо навстречу солнцу. Улыбка сама легла на мои губы. Кусочек маленького счастья, подумала я.
Когда я открыла глаза, то увидела, что муж смотрит на меня, так же пристально, как я увидела ночью. Смотрит и ждет. На короткий миг мне стало неловко от его вопрошающего взгляда. Я отвернулась.
- Тебе не холодно? - спросил он.
Я греясь на солнышке едва не возмутилась его словам, а потом поняла, что он просто хочет поговорить. У меня же подобного желания не возникло, и я промолчала, пожав плечами.
Когда мы собрались идти домой, я соскользнула сама с камня, оттолкнув руки мужчины, протянутые ко мне.
- Я хочу сама, - сказала я и даже сделала несколько шагов, но после слабость вновь овладела мной и я, покраснев, позволила себя поддержать.
На следующее утро, проснувшись и потягиваясь в постели я заметила, что окно уже распахнуто и солнце потоком струиться на деревянный пол. А на подоконнике лежали цветы.
Льялл взмахнула мечом, приноравливаясь к деревянному клинку, взятому из бочки. Едва сморщила нос, глядя на заостренное лезвие тренировочного меча и лишь потом шагнула навстречу брату.
- Давно ты не занимался со мной, - сказала девушка, - Я уже наверняка растеряла былую прыть!
- Кто же тебя запрещал тренироваться самой? - Трор ждал, когда Льялл сделает выпад. Легко ушел от удара и оказался за спиной сестры.
- Одной не интересно! - бросила она и снова замахнулась.