Я поспешила вернуться в свою комнату и, распахнув шире ставни, села у окна с вышиванием, стараясь отвлечься от неприятных мыслей, навеянных словами старухи.
- А если она сказала правду? - мелькнуло в моей голове шальная мысль, но я тут же успокоила себя. Вот приедет Сигурд, и все уладится, сказала я вслух. Но какое-то предчувствие беды уже закралось в сердце...
Лица сидевших у огромного костра мужчин осветило кровавое пламя, когда один из них подбросил в огонь дров и тот, вспыхнув, поднял к ночному небу свои алые лепестки, рассыпая сноп искр. Мужчины снова заговорили. Они спорили о чем-то, то разговаривая парами, то все вместе. Когда на поляне у костра появилась еще одна фигура, все резко замолчали и тогда в тишине, нарушаемой лишь треском горящего дерева стали слышны и другие звуки: шум морского прибоя и шелест ветра в ветвях деревьев. Мужчина тем временем стал приближаться. У него была тяжелая походка, он слегка сутулился и покачивался на ходу. Кто-то из вождей было встал, чтобы поддержать его, но мужчина только махнул рукой и вскоре сам подошел к огню. Пламя осветило его осунувшееся лицо.
- Вы созвали совет без меня? - спросил он. Голос звучал по-прежнему властно, хоть и с легкой хрипотцой.
- Нам надо было поговорить, - один из вождей встал и посмотрел на своего короля, - Ты плохо выглядишь, Коннор, - добавил он.
- Не настолько плохо, чтобы не суметь возглавить совет, - король сел во главе на поваленный ствол сосны и устало выпрямил ноги, - Что вас волнует? - спросил он, - Кажется, мы возвращаемся с богатой добычей и минимальными потерями? Надо радоваться, а вы устраиваете за моей спиной какие-то непонятные интриги. Считаете, что я бы не узнал обо всем этом? - он обвел присутствующих взглядом, запоминая их лица, хотя и так знал здесь каждого.
- Думаете, я не знаю причины, по которой вы все здесь собрались? - сказал Коннор после затянувшегося молчания. Никто из присутствующих так и не ответил на его предыдущий вопрос. Он знал, что в какой-то мере они все его боятся, хотя, конечно, с годами этот страх стал немного притупляться. Чтож, подумалось ему, стоит немного напомнить о себе, иначе долго ему не протянуть. Странно, он думал, что с устранением Трора, его главного конкурента, все более-менее наладится, но нет.
- Я ведь прекрасно знаю, что сорвал ваши планы, - Коннор заставил себя улыбнуться, хотя ему и было больно. Проклятый мальчишка, подумал он, вспоминая Трора, - Вы хотели сместить меня, не так ли. Мне интересно, знал ли Трор, что вы готовите его на мое место?
- Ты напрасно так думаешь, - сказал один из вождей. Коннор повернул к нему свое лицо и узнал в говорившем Гавина, одного из своих лучших людей. За Гавином были два корабля и почти сотня отличных бойцов, но не это было главное. Основным Коннор считал то, что Гавин был честным человеком и к его мнению прислушивались, порой даже сам он, король, позволял себе брать на заметку его советы.
- То есть, то, что вы хотели меня подвинуть в сторону это неверно? - спросил Коннор.
- Но ты сам говорил, что Трор тебе как сын, - возразил Гавин,- Это что же получается, ты все время лгал нам? Зачем?
Коннор вздохнул.
- А я вам и не лгал. Трор действительно мне был как сын, даже более того, - он сделал паузу и лишь когда лица всех, сидящих у костра повернулись в его сторону, продолжил, - Он и есть мой сын.
У Гавена отпала челюсть. Он в удивлении воззрился на своего короля. Коннор кивнул, подтверждая свои слова.
- Вы мне не верите? - спросил он с издевкой в голосе, - Но Трор Безумный - мой бастард. Я отдал его Ульфу, человеку, которого он все это время считал своим отцом в первый день его рождения. Когда его мать его родила мне, я на радостях позвал в свой дом провидицу, но мне было предсказано, что я умру от руки собственного сына. Я не смог тогда убить ребенка, что-то не позволило, он был такой слабый и маленький и я просто не верил, что когда-то это дитя поднимет на меня руку. Я избавился от него, отдав его другому человеку на воспитание и надеясь, что таким образом наши пути больше никогда не пересекутся, но все-таки судьбу не обманешь... Теперь вы все знаете и я объяснил вам причину моего поступка. Считаете ли вы меня неправым?
Люди за костром сидели молча. Кто-то отвел глаза. Эгир коротко хмыкнул. Хев почесал затылок.
Коннор поднялся на ноги и, сделал было шаг, намереваясь уйти, как вдруг его ноги подкосились, и он медленно осел на землю. Гавин первым бросился к своему королю.
- Лекаря, - рявкнул кто-то и один из мужчин поспешил в лагерь.
- Он что умер? - прозвучал голос Эгира.
- Нет, потерял сознание.
Когда вернулся Бран в сопровождении сонного лекаря, они уже перенесли Коннора ближе к огню. Лекарь присел рядом и распахнул на груди короля безрукавку и тут же отпрянул.
- Его рана гниет, - выругался он срывая пропитанные кровью бинты.
- Трор все-таки убил его, - сказал Гавин.
И тут Коннор открыл глаза.
- Еще нет, - просипел он.
- Что это? - Свенд сел рядом с Трором, укладывавшим в резной сундучок, инкрустированный серебром и полудрагоценными камнями, разные дорогие безделушки.
- А ты не видишь? - спросил Трор.
- Я вижу только то, что ты сегодня все утро, как девица, роешься в бабских побрякушках, - слова Свенда привлекли внимание Олава, сидевшего на веслах. Он бросил взгляд на вождя и его друга, расположившихся на корме.
- Я не роюсь, а отбираю самые красивые украшения, - объяснил Трор.
- И зачем это?
- Как зачем? Хочу сделать дар своей невесте, ее красота достойна лучших украшений на свете, - Трор наконец захлопнул крышку сундучка и распрямил спину. Он посмотрел на проплывающие вдалеке берега и покосился на Олава.
- Узнаешь? - крикнул он ему, - Скоро будешь дома!
Олав кивнул, не отрываясь от весла. Мышцы на его спине перекатывались от напряжения. Вдоль позвоночника, по обнаженной коже сбежала струйка пота. От палящего солнца вся его спина, руки и лицо покрылись ровным бронзовым загаром. С тех пор, как они покинули Коннора и забрав причитающуюся им часть награбленного, отправились в обратный путь, прошло несколько недель. Олав, повинуясь какому-то порыву, после произошедшего в павшем городе, принес присягу верности Трору, признав его своим вождем, и теперь на полных правах состоял в его дружине. Он больше не был сыном торговца, теперь он стал воином. После сражения у стен Боллтрола, вождь и его люди стали иначе относится к Олаву. И если раньше его почти не замечали, лишь изредка перебрасывались фразами, то теперь, когда он стал своим, братья по оружию стали впускать его в свою компанию, когда отдыхали от гребли, или высаживались на берег. Олав был рад подобным переменам. Он больше не помышлял о том, что когда-то имел глупость усомниться в своем призвании быть воином. Хотя так и не понял страсти к убийствам и за те несколько набегов, которые произошли по пути домой, ему все же приходилось убивать, как и всем.
Корабли шли полные добычи. Море вокруг было тихим, хотя все знали, что скоро придет осень, а вместе с ней и прилетит ветер и поднимет высокие волны до самого синего неба. Осень опасная пора для мореплавателей и Олав был рад, что к тому времени окажется дома. Он уже представлял себе, как будет рассказывать сестре о своих приключениях холодными вечерами, сидя у очага и слушая, как за окнами гуляет непогода, срывая пестрые листья с деревьев. Он посмотрел в сторону тянущейся береговой линии и уже узнавал места, мимо которых они и раньше проплывали вместе с отцом, возвращаясь с торгов. За его спиной о чем-то говорили Трор и Свенд. Олав услышал, как к ним присоединился третий. Он узнал его голос - это был кормчий Инне, но Олав не вслушивался в их слова, он только знай себе, греб вперед, и волны подбрасывали ладью и несли ее к родным берегам. Еще несколько дней и он окажется дома.
Я спустилась на берег, едва сдерживаясь, чтобы не побежать. Но вокруг были наши люди, крестьяне и дружинники отца, поэтому я не могла себе позволить подобное ребячество. Конечно, если бы он уже был моим мужем, то возможно, я так бы и поступила, наплевав на чужое мнение, но пока мы не были даже помолвлены, и потому я лишь радостно улыбалась спускающемуся с корабля Сигурду. Гуннар стоял радом со мной, заложив большие пальцы рук за пояс, и смотрел на молодого мужчину, которого уже почти считал своим зятем.
- Гуннар, Кири, - подошедший Сигурд уважительно склонил перед нами голову. Свои длинные волосы он перехватил кожаным ремешком, но все равно несколько коротких прядей выбились и упали ему на лицо, придав молодому воину какой-то озорной вид. Я не удержалась от смешка, за что получила слабый толчок в бок от отца и тут же замолчала.
- Вот я и вернулся, - сказал Сигурд, - Как и было обещано, до того, как упадет первый лист с дерева.
Я кивнула. Старая лиственница и вправду до сих пор дрожала посеревшими листьями, словно не решаясь сбросить их на землю. Да и деревья в лесу стояли наряженные, но первый же сильный ветер обещал сорвать с них осенний наряд, разметав по стылой земле.
- Идемте в дом, - произнес Гуннар, - Вы, наверное, устали с дороги.
Сигурд согласно кивнул и, отставив одного из своих людей на корабле, последовал с остальными за Гуннаром и мной. Его воины несли какие-то сундуки и мешки. Я догадалась, что это дары для меня и моего отца. В поселении их встретили любопытные взгляды. Детвора радостно гомоня, бросилась разглядывать гостей. Женщины, работавшие на своих маленьких участках, разбитых у домов, распрямили спины, с любопытством гладя на Сигурда и его дружинников. А я шагала за отцом, спиной чувствуя на себе взгляд Сигурда. Я несколько раз обернулась, бросая ему улыбки и получая такие же в ответ. Перед домом я увидела запряженную повозку и старуху Джит, забиравшуюся на место возницы. Проследив взглядом, как отец, а за ним Сигурди и его люди прошли в дом, я, несколько поколебавшись, все-таки подошла к знахарке. Она глянула на меня с какой-то полуулыбкой, пока я трепала по холке ее лошадь.
- Спасибо за то, что приютили, - сказала Джит, взяв в руку вожжи.
Я только кивнула.
- Вот видишь, - произнесла знахарка, - Я сказала тебе правду! Приехал тот мужчина, которого ты так ждала, ведь это так?
- Да, - ответила я.
- Ну, мне пора, - Джит легко ударила маленькой плеткой по спине своей лошаденки. Та мотнула головой, разворачиваясь в сторону ворот.
- Прощай, хозяюшка, - напоследок сказала мне старуха и добавила уже тише, - До скорой встречи!
Я облегченно вздохнула, откровенно радуясь ее отъезду, мысленно пожелав себе больше никогда не встречаться с этой женщиной, когда до меня донёсся ее голос.
- И все-таки мы еще видимся!
По спине пробежал колющий холодок. Я сжалась, провожая взглядом телегу, пока она, скрепя, не скрылась за одним из домов.
Свадьбу договорились провести после сбора урожая, когда поля будут стоять пустые, а амбары ломиться от собранного зерна, овощей и фруктов, а сытая откормленная живность заполнит хлева и курятники. Гуннар с довольным видом сидел во главе стола и поглядывал на Сигурда, затем косился на меня, всем своим видом показывая, как пришелся по душе ему мой выбор. Я подумала о том, что вряд ли отец был бы так доволен, будь сейчас на месте Сигурда Трор. При всех его богатствах и землях, он был тем человеком, которого мой отец мог бояться и боялся. Но он почему-то был уверен, что тот, кому я была обещана им, казалось, вечность назад, уже никогда не вернется потребовать свое. А вот я иногда сомневалась, и сомневаться меня заставили слова старухи знахарки. Ведь предсказала она появление Сигурда... возможно, и на свет Трора Джит была права? Я с раздражением гнала подобные мысли, но почему-то думала только об одном - какое-то предчувствие говорило мне, что нам с Сигурдом стоит поторопиться и провести обряд как можно скорее, тогда, если даже Трор и вернется из похода, я уже буду принадлежать другому, и он не сможет ничего изменить. Хотя, кого я обманываю. Судя по его характеру, он никогда не отступит от своей цели. Привыкший всегда получать то, что ему хочется, этот воин может совершить безумный поступок, только для того, чтобы отомстить тем, кто нарушил свое слово, данное ему.
Сейчас, бросив пристальный взгляд на своего жениха, я невольно любовалась его красивым лицом и статью, стараясь прогнать подобные мысли, но они почему-то упорно не покидали мою голову, всплывая вновь и вновь, как предостережение.
- За моего будущего зятя! - встав из-за стола, поднял чашу с вином Гуннар. Сигурд тоже встал, кивнув моему отцу, а затем посмотрел в мою сторону. Я счастливо улыбнулась. Пирующие подхватили тост и опрокинули свои чаши, осушив их до дна, затем начали что-то петь. Веселые напевы тут же подхватил отцовский музыкант, и звуки его свирели поплыли над накрытыми столами, ломившимися от яств.
Воспользовавшись всеобщим весельем, Сигурд поманил меня, кивнув головой в сторону дверей. Я поспешно вылезла из-за стола и поспешила за ним. Едва за нами закрылись двери, как Сигурд тут же прижал меня к стене и стал покрывать поцелуями мое лицо. Я рассмеялась, неловко обхватив его руками за талию, но он перехватил мои ладони своими руками и сжал их.
- Кири, - прошептал он мне на ухо, - Скоро будешь только моя!
- Побыстрее бы, Сигурд, - шепнула я в ответ.
- Я бы и сам хотел раньше, но твой отец прав, - немного отстранившись, он все еще держал меня за руки. Его лицо было достаточно близко, чтобы я могла почувствовать его теплое дыхание, касающееся моей кожи.
- Прав? - уточнила я.
- Да. Самые удачные свадьбы всегда играли после жатвы, - его глаза неотрывно следили за мной, - Самые счастливые союзы заключаются в эту пору.
- Конечно, - согласилась я.
- Осталось совсем немного, и я увезу тебя в свое поместье, - он прикоснулся пальцами к моей щеке.
- Но ты завтра уедешь, - сказала я, - Я снова буду ждать...
- Да, уеду, но только для того, чтобы проследить за сбором урожая и подготовить дом к прибытию его новой хозяйки! - он склонился ниже, губами коснулся моей шеи. Я вздрогнула и поддалась вперед, буквально падая на него.
- Кири, - снова прошептал он. Я закрыла глаза, растворяясь в его объятиях, забывая обо всем на свете.
ГЛАВА 7.
Когда первый корабль Трора, на котором находился Олав, причалил к пристани, несколько мальчишек, удивших на берегу рыбу, побросали свои удочки и с криками бросились бежать к поселению, не узнав в чужаках, гостивших у них весной воинов. Олав сошел на берег вслед за Свендом и Трором, с какой-то жадностью разглядывая родные утесы и покатый берег. Всего несколько минут, понимал он, и он снова увидит отца и сестру, обнимет их... Только теперь Олав понял, как ы действительности скучал все это время по своему дому.
Переглянувшись со Свендом, Олав понял по глазам воина-великана, что тот понимает чувства, охватившие сейчас Олава по возвращению.
- Так всегда бывает, когда приходишь из первого похода, - Свенд добродушно хлопнул Олава по плечу. Тот только ухмыльнулся.
Трор стал медленно подниматься по склону, его люди следовали за ним. Когда они уже оказались на вершине, навстречу им вышли вооруженные дружинники Гуннара. Нахмуренные взгляды которых погасли, едва их предводитель узнал в одном из стоящих за спиной Трора сына Гуннара. Олав выступил вперед и встал рядом с Трором.
- Олав? - только и произнес кузнец Эгиль, примкнувшись к дружинникам Гуннара.
Напряжение тот час спало, когда Олав, улыбаясь вышел к людям своего отца. Они тот час обступили его, опустив свое оружие, и добродушно посмеиваясь, хлопали хозяйского сына по спине, приговаривая, как сильно он изменился за то время, пока был вдалеке от дома. Олав только согласно кивал. Незаметно Трор и его люди приблизились.
- Отец дома? - спросил Олав, когда с приветствиями было покончено.
- Нет, - ответил ему Болли, замешавший Гуннара во время его отсутствия в главе дружины, - Уехал по делам к нашему соседу, будет вечером.
- А сестра? - поинтересовался Олав.
- Она дома, - Болли сделал шаг в сторону, пропуская Трора и Олава вперед. Всей ватагой они медленно направились к дому. По пути Олав отметил тех самых мальчишек, что подняли переполох. Дети стояли у плетня, провожая заинтересованными взглядами прибывших гостей. Олав подмигнул самому младшему. Тот смущенно шмыгнул носом и спрятался за спиной своего более старшего друга, но при этом, высунув свой любопытный нос, провожал взглядом чужаков.
В поселение царила суета. Узнав среди чужаков сына своего вождя, люди выходили, чтобы посмотреть на него. Кто-то дружески окликал Олава по имени, кто-то просто улыбался, радуясь благополучному возвращения наследника. При этом все неизменно радовались, что мнимая опасность миновала и те, кто сперва показался врагами, на деле оказались друзьями. Когда Олав и Трор вошли в дом, крестьяне разошлись, занявшись прерванной работой. Дружина Трора, за исключением Свенда, осталась во дворе.
Переступив порог дома, где он не был, казалось, целую вечность, Олав прошел в широкий зал, где обычно проводились пиры и его отец принимал у себя гостей, или просителей. Сейчас зал был пуст. Тихо трещал очаг, поднимая столб дыма прямо к отверстию в крыше. Здесь, за время его отсутствия, ничего не изменилось. Олав огляделся, ища взглядом сестру, но ее тут не оказалось. Тогда предложив Трору и Свенду отдохнуть и присесть на лавку, сам сын Гуннара поспешил из зала в сторону маленькой комнатки Кири. Трор провел его задумчивым тяжелым взглядом. Когда молодой воин вышел из зала, вождь подозвал одну из молоденьких рабынь, чистившую стол. Девушка с поклоном приблизилась. Трор разглядел в настороженных голубых глазах налет страха и одновременно море любопытства. А еще он понял, что заинтересовал ее.
Трор медленным движением достал из кошеля на поясе длинные яркие бусы, протянул их рабыне. Она удивленно посмотрела на него, не понимая, что от нее требуется взамен.
- Я давно не был здесь, - сказал Трор, - Но помнится мне, в прошлый мой приезд здесь не было такой красавицы. Держи, - и он вложил украшение в ее руку.
Девушка схватила бусы и улыбнулась на комплимент. Нежный румянец окрасил ее щеки.
- Это потому что меня купили только месяц назад, - ответила она, - Что угодно господину? - у нее оказался звонкий, почти детский голосок.
- Расскажи мне последние новости. Что здесь происходило интересного за время нашего отсутствия, - попросил Трор и подмигнул ей, - Ты же наверняка знаешь!
Девушка еще сильнее покраснела и принялась говорить.
Первыми ее словами была новость о скором замужестве дочери Гуннара.