* * *
Пока алхимик раскладывал атрибуты своего ремесла и готовил ингредиенты, Эмирабель помогала ему, а Илада разводила костер, Найз и Фалько закончили разгружать их маленькую флотилию.
- Мастер Горату, трубы как устанавливать? - гардекор тронул старика за плечо.
- Сейчас покажу, - буркнул алхимик, не отрываясь от наблюдения за чашечками весов размером с ладонь. В одном лежало несколько крохотных, словно игрушечных, гирек. Во вторую он медленно сыпал из колбы желтоватые кристаллы, чуть мерцавшие в бледном свете месяца. Когда несколько крупинок упали ему на край балахона, Белка, не дожидаясь команды, проворно смела их маленькой кисточкой на кусок пергамента и аккуратно добавила к кучке на весах. Те покачнулись и встали ровно.
Дед кивнул, то ли хваля, то ли давая понять, что доволен результатом, бережно опустил колбу на песок, и внучка моментально закрыла его плотно притертой крышкой. И только когда содержимое чашки было высыпано в ступку тонкой струйкой при непрерывном потряхивании, алхимик поднялся:
- Пойдем. Белка, отмерь пока звездной пыли два раза по столько и начни смешивать с кровью земли.
Девочка кивнула и уверенно потянулась за непомеченным керамическим кувшином в куче припасов. Старик, не оглядываясь, нетерпеливо махнул гардекору рукой и спешно зашагал к мысу.
Найз, не раздумывая, увязался за ними, и в первый раз увидел за плавным изгибом скалы барзоанские галеасы. Огромные, больше, чем любой из виденный им когда-либо кораблей, они едва заметно покачивались на бледной лунной дорожке в полудистанте от берега. С хищно выброшенными вперед длинными носами и чуть выглядывающими из воды таранами, скошенными назад мачтами, с задранными кормами, зазубренными как верхушки городской стены, они не были похожи ни на одно судно, хотя мальчик не слишком-то разбирался во всем, что не ходило по суше.
Увлеченный неожиданным зрелищем, Найз не сразу заметил, что от берега к борту каждого корабля плыли большие лодки, похожие на их, только с несколькими гребцами - нагруженные бочками, мешками и тюками. У бортов кораблей, едва заметные на фоне темных громад, такие же лодки покачивались на волнах, пока из них поднимались веревками на борт привезенные грузы. И только надивившись всласть на невиданное, он догадался перевести взгляд на берег, откуда отчаливали загруженные лодки и куда направлялись пустые.
И ахнул.
Потому что весь пляж - узкая полоска песка и гальки - был усеян награбленными ценностями и продуктами, точно городской рынок перед началом ярмарки, а по узкой тропинке, ведущей с холма к воде, в две цепочки, как муравьи, осторожно двигались люди: нагруженные - вниз, с пустыми руками - вверх. Другие люди стояли по пояс в воде, загружая порожние лодки. Тут и там между трофеями горели воткнутые в песок факелы, и новые люди - вооруженные и с кнутами - подгоняли тех, кто двигался слишком вяло, выкрикивая что-то безжалостно-мелодичное, как свист бича.
- Барзоанцы! - хрипло выдохнул мальчик, расширив глаза. - Их там десятки! А таскают наши!
И только спустя несколько секунд его озарила вторая мысль, от которой в районе желудка захолодело:
- Но там же пираты кругом! И лодки! Нас же сразу заметят!
И тут же фейерверком вспыхнула третья мысль, добившая все надежды:
- Нам не успеть облить все три корабля за двадцать минут!!!..
* * *
- …Может, обольем, сколько успеем? - неохотно предложила Илада в ответ на отчаянье Найза.
Костерок, разведенный ей, весело потрескивал, поедая их маскировочное сено не хуже любой лошади. Пламя сверкало то изумрудным, то сине-розовым, то плевалось лиловыми искрами - в зависимости от того, что мастер Горату ронял в огонь, ссыпая в котелок одну порцию ингредиентов за другой.
- Уйдут на остальных. При таком размере им и одного уцелевшего хватит, - хмуро проговорил Фалько, начищая лезвие меча.
- А если грести очень быстро? - вопросительно глянула на него Белка.
Она сидела рядом с дедом, помешивая адское зелье и время от времени то поднимая котелок на специальных выдвижных опорах, то опуская. Левую, распухшую и почерневшую половину лица она прикрывала свободной рукой, когда могла. А когда были заняты обе руки, как сейчас, девочка старалась повернуться к свету здоровой половиной, предупреждающе косясь на окружающих: "Только попробуйте, скажите что-нибудь!".
Гардекор покачал головой:
- Не выйдет. Даже если нас на веслах будет шестеро, как на пиратских шлюпках.
- А если… - глаза Найза, озаренного шальной идеей, вспыхнули ярче костра: - А если нам выстрелить из труб маслом с вашей смесью, а потом поджечь - тоже из труб, фейерверками?!
- Масло разбрызгается, - с сомнением моргнула служанка.
- Нет! Масло будет в бочках! Мы попадем бочкой в борт корабля, она разобьется…
- Или разобьет борт, получится дыра, и тогда продолжения не потребуется, - Эмирабель болезненно покривила в улыбке разбитые губы.
Алхимик расхохотался:
- А потом забьем мы заряд в трубу туго, и так угостим наших друзей, что посносит все мачты и поломает весла!
- Вы согласны?! Вы сможете?! - взволнованно подскочил мальчик.
- Если бы я был не алхимиком, а волшебником, который, к тому же, обучился на розмысла по осадным орудиям!.. Конечно, смог бы! - хохотнул старик.
Физиономия Найза вытянулась:
- А… что тут такого… невыполнимого?
- Ничего! - улыбаясь и покачивая головой, словно только что услышал самую удачную шутку за год, проговорил Горату. - Если не считать, что я не могу вычислить угол, под которым бочка со смесью должна быть заброшена, чтобы поразить корабль, что я не имею достаточного количества подрывного порошка, способного забросить хотя бы одну бочку хотя бы на десять клозов, что я не уверен, что бочка при поджигании такого порошка не загорится тоже - а уж чего-чего, а этого нам не надо и в страшном сне, поверьте мне на слово! Еще причины назвать, или достаточно этих?
Алхимик с покровительственной усмешкой глянул на мальчугана, точно победил в жаркой дискуссии оппонента на кафедре в гильдии - и неожиданно потрепал его по поникшим вихрам.
- Но это была занимательная и оригинальная идея, молодой человек. Которая, как все такие идеи, пришла вовремя - но абсолютно без средств к своему воплощению.
Найз приосанился и даже улыбнулся - хоть и кривовато.
- Идеи идеями, а делать-то что теперь? - ворчливо вернула их к угрюмой действительности Илада. - Поджигать один?
Улыбки на лицах диверсантов растаяли. Они переглянулись, пожимая плечами и отводя глаза: ответ казался слишком очевидным.
- Конечно, если очень постараться, может, получится облить два… - неуверенно протянул гардекор - и вдруг заметил, что взгляды внучки и деда не отпустили друг друга, втянувшись в какой-то свой, непонятный чужим разговор.
Брови девочки поднялись и опустились пару раз, взгляд метнулся на что-то, расположенное среди завала алхимических сосудов вокруг костра. Брови старика неодобрительно сдвинулись. Брови Белки взлетели и застыли, глаза прищурились, будто оценивая цель. Ее дед зыркнул на сосуды, на котелок, на огонь - и насупился. Голова его медленно качнулась справа налево. Глаза девочки резко расширились, сверкая бесшабашным азартом…
- А я тебе говорю, что на текущей стадии эндотермической диффузии смеси Питла интервенция альтернативных субстанций…
Девочка вскочила, рывком поднимая котелок до груди:
- Альтернативных - да! Но если при гомогенной реакции, каковую мы проводим сейчас, гидратация ингибиторов, привнесенных на текущей стадии, будет проходить интенсивно, а не экстенсивно, что станет возможным при добавке адекватного катализатора!.. В итоге мы получим, как минимум, еще десять минут ко времени начала распада! Максимум - пятнадцать!
Если бы Эмирабель заговорила сейчас по-барзоански, или отрастила рога и копыта, или вознеслась на небо вместе с котелком, костром и куском пляжа, ошеломление и тишина не были бы столь полными - хотя и по разным причинам.
- Белка… - первым нашел, что сказать, старик. - Белка… Если ты не переживешь эту ночь… Наука тебе не простит.
- В первую очередь, меня не простишь ты, - скромно потупилась девочка, постреливая лукавым взором из-под ресниц. - А это для меня важнее того, что обо мне подумает какая-то старая грымза в прожженном реактивами фартуке.
Мастер Горату хотел что-то сказать - но только зыркнул на внучку с шутовской сердитостью и махнул рукой.
- Я тебя люблю, дедулечка! - просияла Эмирабель как солнышко - правда, чрезвычайно худое, ассиметричное и с огромным синяком на полдиска, но, как известно, и на солнце бывают пятна. - Вот увидишь, всё обязательно получится!
И она, вручив опешившему деду котелок, бросилась откупоривать реторты и склянки.
- "Вот увидишь"?.. "Получится"? - нашел голос и Фалько, и с не совсем наигранным ужасом воззрился на Найза и Иладу: - Что этот маленький алхимический монстр имел в виду?
* * *
Лодка неслась к корме первого галеаса с небывалой скоростью, рассекая волны. Поджарая мускулистая фигура в зеленой кольчуге на голое тело сгибалась пополам и распрямлялась едва не в полный рост при каждом гребке. Найз вцепился руками в край банки, сосредоточив немигающий взгляд на бочонке, стиснутом между колен, и монотонно твердил:
- …пятьдесят восемь… пятьдесят девять… шестьдесят - одиннадцатый раз… один… два… три…
С десяток минут назад он сделал довольно неприятное открытие: оказывается, человек может отсчитывать минуты вслух и одновременно мысленно изводить себя возможными вариантами катастрофы.
"Пираты нас увидят и убьют. Или потопят лодку. Или возьмут в плен. Или обстреляют, ранят и возьмут в плен. Или возьмут в плен и утопят. Или…"
Единственный вариант, не приходивший ему еще ни разу в голову, был "Пираты ничего нам не сделают, и мы всё успеем и спасемся", потому что с каждой секундой он все яснее понимал, что такого исхода быть у их авантюры не могло по определению.
Было ли ему страшно?
Нет. Ему было жутко, до дрожи, до головокружения, до тошноты.
Если бы ему предложили вернуться, согласился бы он?
Нет.
Если бы его спросили, отчего, смог бы он ответить?
Тоже нет.
Потому что единственным ответом, пришедшим ему на ум, был бы "так надо", но что это объясняло, и объясняло ли хоть что-то, Найз не знал, и поэтому упрямо промолчал бы, сжимая пальцами теплый край доски до белизны костяшек.
Но никто его ни о чем не спрашивал, и вернуться не предлагал, и поэтому оставалось ему лишь твердить счет, как заведенному, и расширившимися глазами ощупывать пустынный левый борт галеаса: не заметили? не обратили внимания? не стреляют? не пустились в погоню?..
Обратили ли внимания пираты, занятые разгрузкой трофеев с правого борта, на выскочившую из темноты лодку с одиноким барзоанцем и мальчиком, было не понятно, но выяснять саботажники не стали. Лодка, выскочив из-за форштевня, плавно завернула и скользнула по обшивке носа, останавливаясь. Не дожидаясь команды, мальчик вытянул зубами пробку из донышка бочонка, приподнял его и перевалил через борт. С глухим плеском бочка скрылась с глаз, но через несколько секунд медленно всплыла, точно больная рыба, и закачалась на волнах, постукивая о борт. Экспериментальная жидкость алхимиков стала разбегаться по воде нежно-бирюзовым маслянистым пятном. Дойдя до обшивки, оно прикрепилось к дереву хрупким краешком и, словно плющ, зацепившийся усиком за шпалеру, поползло вдоль борта. Волны вздымались и опускались, и вместе с ними поднималась и опускалась жидкость Эмирабель, рисуя на темном мокром дереве странную ватерлинию.
- Сработало, - хрипло прошептал Найз, и впервые заметил, что позабыл не только считать, но и дышать.
- Да. Поехали дальше, - равнодушно кивнул Фалько.
Только человек, давно и хорошо его знавший, мог понять по его обманчиво-бесстрастному лицу, что гардекор только что сделал первый вдох после минуты затаенного дыхания - но не по неверию в искусство Эмирабель.
Фалько с высоты своего роста мог разглядеть то, что не увидел Найз: точно такую же бирюзовую ватерлинию волна нарисовала на обшивке и их лодки.
- Один, два, три!.. - спохватился мальчик, с усилием подвигая поближе следующую бочку.
Фалько ободряюще подмигнул: "Давай, не спи!" - и снова налег на весла.
Второй галеас тоже стоял правым бортом вдоль берега, и погрузка награбленного также шла вовсю. Пираты на борту сноровисто тянули веревки, к которым были привязаны коровьи туши, мешки, сундуки, узлы, бочки - всё съедобное и несъедобное, приглянувшееся барзоанцам за их короткий, но плодотворный рейд. Сколько Найз ни всматривался в сновавшие фигуры, никого, хоть отдаленно похожего на эрегорцев или благородных гостей приметить не удалось. Не было или уже погрузили? А если погрузили, то когда мастер Горату подожжет корабли…
Эта мысль, простая, но страшная, снова заставила мальчика сбиться со счета. Он хотел спросить у Тигра, что тот думает, и не замечал ли где-нибудь пленных - но увидел пот, льющий с лица, ритмично вздувавшиеся мускулы на голых руках, сжатые от напряжения губы, сосредоточенно полузакрытые глаза - и прикусил язык.
С корабля что-то закричали.
Им?
Мальчик вскинул голову, но заметить кого-либо на фоне мешанины из снастей, почти сливавшейся с ночным небом, было невозможно. Оставалось только надеяться, что окликали не их. Просто один пират вздумал что-то громко сказать другому. Или…
Тот же голос рявкнул с высоты нараспев что-то непроизносимое нормальными людьми - и в нос лодки вонзилась стрела.
Фалько выругался - тихо и без апломба, точно ждал этого. Найз побледнел и съежился, забыв все цифры разом, будто ожидал, что с секунды на секунду станет мишенью для десятка барзоанских арбалетчиков. Но вместо второй стрелы с кормы долетел всего лишь новый окрик, требовательный и раздраженный. Мальчик глянул на Тигра: что делать? И тут гардекор поднял голову и, не замедляя ни на мгновение ход их судна, выкрикнул что-то в ответ.
По-барзоански.
Найз изумленно моргнул, думая, что ослышался:
- Что… вы сказали?
- Не тебе… не отвлекайся… - сквозь стиснутые зубы пробормотал Фалько.
- Но это был не эрегорский язык!
- Не может быть! - фыркнул гардекор и сурово зыркнул на мальчика: - Сколько… времени… прошло?
- …десять, двадцать, тридцать!.. - лихорадочным заговорил пацан, со стыдом соображая, сколько секунд или минут он потратил на пустяки - и сколько у них осталось. - Тридцать один, тридцать два…
С борта долетел новый окрик - правда, уже не гневный, скорее недоуменный.
Фалько поднял голову, снова проорал что-то певучее и быстрое, и зыркнул на Найза:
- Готов?
- Сорок один… сорок… да!
- Будем проходить мимо шлюпок… - стараясь не сбить дыхание, заговорил он, - втяни голову в плечи. Сделай испуганное лицо. Сбрасывай у носа. Останавливаться не буду. У следующего… сбрасывай две. Сразу у кормы. Плавать умеешь?
- Да! - соврал от неожиданности Найз.
- Нырять?
- Д-да…
- Сбросишь последнюю - сразу ныряем. Плывем от берега прямо. Не выныривай… пока не станет невмоготу. Вынырнул - снова ныряй. Понял?
- Но почему от берега?! И в лодке нам…
- Понял? - сквозь стиснутые зубы прорычал Фалько.
Мальчик проглотил рвущиеся возражения и кивнул.
Чтоб выполнить указание Тигра по части лица, много усилий ему прикладывать не пришлось. Кожей чувствуя на себе взгляды всех пиратов, где бы они ни находились, очень просто было представить себя в толпе рабов или проткнутым стрелой подозрительного часового. А когда лодка приблизилась к месту разгрузки и до слуха мальчишки долетели барзоанские слова, то ощущение приближающейся стрелы стало почти невыносимым. Вот-вот, еще секунда, еще мгновение, и… И как будто простого страха смерти было мало, в голову пришла самая жуткая мысль: - "Мы не успеем!"
Спохватившись, что бросил счет, Найз попытался начать хотя бы с того места, где остановился, но тут они поравнялись со шлюпками у борта галеаса. Судорожно сглотнув сухим горлом, мальчик изобразил на лице высшую степень ужаса, поднял руки, закрывая ими голову - и, не в силах преодолеть любопытство, исподтишка скосил глаза на пиратов.
Под разгрузкой стояло две шлюпки. Одна только подошла, проседая едва не до края бортов под тяжестью трофеев. Вторая уже была почти пустая: шестеро барзоанцев - гребцов и грузчиков - привязывали последние мешки к свисавшим с борта веревкам и весело перекликались между собой. В тусклом свете фонарей Тигра было не отличить от настоящего пирата: все были с непокрытыми головами, коротко стрижены, на всех надеты одинаковые зеленые кольчуги на голое тело и наручи из такого же металла - какие Тигр позаимствовал у одной из последних своих жертв, хотя назвать пиратов жертвами не поворачивался язык. "Они же не знали, что встретят здесь Фалько", - неожиданно проскочила мысль, полная гордости и тепла, и Найз улыбнулся, беззаботно разрушая образ маленького испуганного раба. И хоть остались пираты, осталась перспектива плавания и даже ныряния, остались арбалетчики, выцеливающие их с борта, но на душе у мальчишки сразу стало необъяснимо спокойно.
Фалько здесь. Фалько с нами. А если Фалько с нами - кто против нас?
Со шлюпок долетел новый выкрик, и мальчик прикусил язык. Гардекор коротко ответил что-то, но пират, окликнувший их, не унимался. К нему присоединились другие. Новые вопросы - один за другим - посыпались словно град, и тишина, воцарившаяся вдруг на галеасе и шлюпке, резанула по ушам больнее, чем рев сотен голосов.
- Кажется… сейчас будет… весело… - шало ухмыльнулся Фалько. - Эй, не уснул?
Найз пристыженно вскинул взгляд - и вовремя. Выдернув пробку, он торопливо перевалил бочку через борт. Та нырнула, грузно всплыла у форштевня, и мальчик увидел, как вокруг нее стало медленно расползаться яркое бирюзовое пятно.
"Раньше оно не светилось…" - с холодком в душе подумал Найз и глянул на Тигра. Тот, словно прочитав мысли, нахмурился:
- Дозревает? Скоро начнет… разлагаться? Или как они… объясняли?
Сердце мальчика пропустило такт:
- Мы должны успеть! Скорей!
- Подтолкни, - фыркнул гардекор.
Найз вспыхнул, наклонился, чтобы подкатить оставшиеся бочонки, а еще больше - скрыть конфуз… и стрела, просвистев там, где была его голова, с мерзким дребезжанием впилась в борт.
- Лежи! - прохрипел Фалько. - Стрельбище открывается!
- А вы?
- Как только найду… гребца на замену… сразу присоединюсь… к тебе, - серьезно кивнул гардекор, и Найз почувствовал, как губы его растянулись в невольной улыбке.