- Мы потеряли в Польше четырнадцать тысяч смертных убитыми, и тридцать тысяч было ранено, - уточнил Гиммлер. - При этом за двадцать восемь дней войны пшеков перебито семьдесят тысяч и тысяч двести ранено. Во Франции и Бельгии с прочей мелочью мы потеряли за сорок четыря дня войны сорок пять тысяч смертных и сто одиннадцать тысяч солдат было ранено. Французов и их прихвостней истреблено сто двадцать пять тысяч и двести девяносто тысячи ранено. На Балканах мы потеряли четыре тысячи смертных, в основном - при высадке на Крит. Шесть с половиной тысяч было ранено. Мы перебили семьдесят тысяч союзников и сто сорок тысяч ранили. Там были югославы, греки, британцы, австралийцы, новозеландцы - но силе Копья не смог противостоять никто! В общем и целом, мы воевали в Европе сто двадцать девять дней, полностью разгромили французскую, польскую, югославскую, греческую, норвежскую, датскую, бельгийскую и голландскую армии и три британских экспедиционных корпуса. За все время мы потеряли шестьдесят семь тысяч убитыми и сто пятьдесят тысяч - ранеными. Низшие расы утратили в боях двести семьдесят тысяч убитыми и шестьсот тысяч ранеными. И все это при том, что мы воевали против врага общей численностью восемь миллионов смертных силами в два с небольшим миллиона немцев. Так что сила Копья Судьбы увеличивает мощь армии как минимум в четыре раза. А скорее всего - раз в десять. Ведь для быстрого и полного уничтожения врага мало быть равным ему, нужно еще и превосходить его в несколько раз. Сегодня мы можем выставить против русских где-то три с лишним миллиона подготовленных для боя смертных. У русских армия составляет около шести-семи миллионов человек. Так что наше преимущество будет даже более подавляющим, нежели в Европе. Три против шести - это заметно больше, чем два против восьми. Даже если считать русских супервоинами, их командиров - невероятными гениями, а Московский Круг - колдунами, способными ослабить воздействие Копья в несколько раз, то даже в этом случае мы управимся с Советским Союзом… Ну, пусть будет немного дольше, чем с Францией: за два месяца. Ну, самое большое - за три.
- Мы избрали своим символом свастику, знак вечности и огня, русские - пентаграмму холода и ночи, - задумчиво произнес Гитлер. - Наш праздник - день солнцестояния, общий же праздник их страны - первое мая, праздник Вальпургиевой ночи. Словно сама судьба готовит русских для схватки с нами, они противостоят нам во всем, от символики до границ, от учений до праздников, от истории до военного искусства. И ныне они готовятся к большой войне. Мои генералы задергали меня сообщениями о новых танках, самолетах и дивизиях, о том, как быстро и жестоко расправились русские с нашими узкоглазыми друзьями на Дальнем Востоке. Еще никогда и никому не удавалось разгромить русских. У русских есть Круг опытных колдунов, какового до сего времени не имелось ни у кого в Европе. Стоит ли совать голову в пасть льву, если не уверен, что сможешь вытащить ее обратно? Не потеряем ли мы Германию ради вскрытия всего лишь одной могилы?
- Как смеешь ты сомневаться, Легионер?! - в возмущении вскочил со своего места желтолицый Агарти. - Ты забыл, что самый смысл создания Рейха состоит в возрождении расы ариев и заселении ими нашей планеты? Что мы обязаны найти и разбудить всех Перворожденных, где бы они ни были и чего бы это ни стоило?! Как смеешь ты ставить существование какой-то там Германии выше шанса прикоснуться к мудрости предков?! Даже если мы ошибемся, путь к поиску Перворожденного дороже жизни миллионов жалких смертных. Их удел - рождаться и умирать, давая нам пищу, служа нашим удобствам и нашим целям.
- Создать Германию было не так просто, чтобы отказываться от такого мощного инструмента ради сомнительного опыта, - спокойно возразил фюрер. - Не так часто магам удается напрямую руководить целой империей. Куда чаще нам приходится отсиживаться в тени, дабы не привлекать внимания к своему бессмертию.
- Ты? - задохнулся от ярости Агарти. - Ты еще будешь учить меня, как должен вести себя истинный маг? Не я ли нашел тебя в грязи и неизвестности и вытащил к славе? Не я ли указал тебе путь к силе и власти? Не я ли подарил тебе бессмертие? Не я ли допустил тебя к Копью Судьбы?
- Ну, положим, я тоже принял в этом некоторое участие, - заметил Черный Ангел, откинувшись на спинку кресла и сцепив руки за головой. - И, положим, владельца Копья выбрал именно я. В тебе слишком много самолюбия, желтолицый, и слишком мало здравого смысла. Да, я знаю, что ты хочешь возродить древний народ агарти, что нежился четыре тысячи лет назад в плодородной долине Гоби, а потом бежал от наступающей пустыни, теряя на своем пути вождей и жрецов. Наверное, самых первых и самых мудрых из них действительно можно возродить. Но при чем тут Германия? Ты думаешь, я пришел сюда ради твоего дикого племени? Ради каких-то жалких Перворожденных? Да плевать мне на них десять раз на каждого. Я пришел сюда, чтобы принести величие племенам Рейна! И не смей говорить о них свысока, желтомордый!
- Я создал эту Германию! - взмахнул четками Агарти. - Она моя!
- Ты лжешь, - покачал головой группенфюрер. - Ты всего лишь основал новый Круг. Все остальное сделали маги, что решились стать его членами. Или, может быть, ты собирался сам, со своей круглой желтой рожей, зелеными лапами и плешью в полголовы заворожить всю немецкую нацию? А? Или на такую работу согласится Гарпий? Что скажешь, рыцарь Черного Ордена?
- Ну, уж нет, - отмахнулся Генрих Гиммлер. - Предпочитаю общаться со смертными по одному. И хорошо бы при этом, чтобы смертный висел на дыбе, а под пятками у него стояла жаровня с углями. И тянуть, тянуть из него все, чего он может и не может отдать, пока не останется от туши тонкая, тонкая шкурочка…
- Вот так, Агарти, - подвел итог Черный Ангел. - Никто из вас, кроме Легионера, не способен заворожить миллионы людей и заставить их повиноваться. Никто, кроме него, не способен послать их с песнями на смерть или вознестись к власти на их любви. Именно он правитель Германии, Агарти. И именно ему, а не в Круг, и уж тем более не тебе я принес Копье Судьбы. И сам я вошел в твой Круг не ради твоих заклинаний, а только увидев, что Германия снова взлетает на вершину славы, и если ей помочь - она станет всем миром.
- Если ты хочешь, чтобы Германия стала всем миром, - тихо огрызнулся желтокожий колдун, усаживаясь обратно в кресло, - ей все равно придется сразиться с русскими и Московским Кругом.
- Может быть, - усмехнулся группенфюрер, - может быть. И все-таки Легионер прав. Русские не так просты. Могила Перворожденного - и об этом ты не можешь не знать - наполняет обитающее в священном месте племя силой правды и чести и делает непобедимым. Про это ты почему-то не упомянул. Копье Судьбы против Могилы Перворожденного. Оба они делают свою армию непобедимой. Сила против силы, магия против магии. Не все так просто, не все так просто. К тому же не стоит забывать, что никакая магия не способна заменить доблесть и отвагу воинов, их готовность идти в бой по приказу своего повелителя и с радостью принимать смерть ради его славы. Копье Судьбы еще может сделать японцев по своему духу равными испанцам, а испанцев - германцам. Но оно не способно принести победу тем, кто не имеет ни армии, ни доблести, ни готовности сражаться.
- К чему ты говоришь все это, Ангел? - хмуро поинтересовался Агарти.
- К тому, что Легионер прав дважды. Русские не проиграли ни одной войны. Они не французы или голландцы и всегда готовы драться. Ты, желтолицый, выбрал для своего плана Германию потому, что немецкий солдат тоже всегда готов сражаться, и сражаться отважно. Легионер смог заворожить немцев, заморочить их и заставить по первому его жесту кидаться на пулеметы и колючую проволоку. У русских такого правителя нет. Но способен ли один фюрер заменить армии три миллиона солдат, чтобы компенсировать численное преимущество врага?
Группенфюрер многозначительно замолчал.
- Я знал, что тут что-то не так, - кивнул Гитлер, разжав ладонь на древке Копья и водя ею вверх и вниз, словно лаская вожделенное оружие. - Я предчувствовал, что у однорукого хозяина Кремля что-то есть за пазухой. Какой-то секрет, талисман, что сделает его неуязвимым против Копья. Потому-то он и ведет себя так уверенно. Значит, я сделал правильно, что завел с ним дружбу и переговоры о разделе сфер влияния. Германии нужно сперва покорить весь мир, а уже потом, силами всей планеты, мы наведаемся в берлогу русского медведя.
- Если нам удастся пробудить от спячки Перворожденного, вывести его из состояния самадхи и прикоснуться к знаниям древних, - перебирая четки, спокойно напомнил Агарти, - мы овладеем энергией тонких материй. Арийцы смогут взглядом поднимать огромные камни и обрушивать их на врага, они взглядом станут переворачивать танки и останавливать самолеты.
- Но прежде нам придется сразиться с русскими, Агарти, - покачал головой фюрер. - Ангел только что сказал тебе, что это невозможно.
- Да ну! - заливисто рассмеялся группенфюрер, хлопнув себя плетью по ладони. - Разве я это говорил? Я всего лишь заметил, что народ, живущий возле могилы Перворожденного, - непобедим. Представь себе, Легионер, что земли вокруг могилы будут зачищены от славянских селений, и туда переселятся избранные из племен Рейна. Народ, составляющий костяк твоей армии и твоей страны. Копье Судьбы и могила Перворожденного, - резко наклонился он вперед, - что в этом мире сможет противостоять подобному тандему? Весь мир падет перед Германией и будет лизать тевтонские сапоги, в то время как вы станете истреблять народы, освобождая земли для истинных хозяев. Пожалуй, после такого я решусь оставить земную суету и уйти в сон. В конце концов, я слишком долго топчу эти дороги и уже порядком устал. Почему бы мне, подобно Такгуту, не хлопнуть напоследок могильной плитой?
- Такгут… - расплылся Агарти в мечтательной улыбке. - Я помню этого степняка. Вместе с монголами он брал Иерусалим по просьбе этого русского… Как его?.. В общем, какого-то Невского. Они утащили могильную плиту с усыпальницы пророка Исы и еще кучу всяких христианских колдовских атрибутов. Крестоносцы тогда чуть не утопились от ярости! Правда, к этому времени Такгут был уже в изрядном возрасте и говаривал о желании отдохнуть. Спустя пару веков он встряхнулся, создал свое государство, а потом начал копить энергию, выпивая ее у всех, кто только оказывался в его власти. Рассказывали, что он складывал из голов пирамиды и строил крепостные стены из свежих черепов, мостил ими улицы и заваливал горные расселины. За полвека он накопил такую силу, что мог, подобно Перворожденным, вызывать ураганы и гасить солнце, передвигать горы и осушать моря. Когда силы его стали бесконечны, он дал волю усталости. Но не стал скрываться в тайном убежище или глухом урочище, подобно другим магам, а улегся спать в центре своей столицы, закрыв могилу самым страшным проклятием, которое смог придумать.
- Да, - подтвердил Черный Ангел, - это было именно так. Такгут лег отдыхать в центре Самарканда, провозгласив, что тот, кто вскроет его усыпальницу, не просто навлечет на себя беду. В тот же час на страну нечестивца обрушится страшнейшая война. Государство будет разгромлено и уничтожено до основания, народ его будет истреблен до последнего человека, а память о нем истерта из страниц истории.
- Самарканд? - встрепенулся Гарпий. - Но ведь это земли нынешнего Союза? Значит, если могилу вскрыть сейчас, то проклятие обрушится на русских!
- Хорошо замечено, - одобрительно кивнул Ангел. - Если русские вскроют могилу Такгута, то проклятие обрушится на их голову и их страну. Тогда на стороне Союза будут могила Перворожденного и шесть миллионов солдат, а на стороне Рейха - Копье Судьбы, проклятие Такгута и три с половиной миллиона воинов. При подобном раскладе у русских остается не так много шансов на успех…
- Думаю, организовать такую операцию не составит труда, - пожал плечами Гитлер. - Послать недорогого лазутчика с надежными документами, он вскроет могилу.
- Не все так просто, мой фюрер, - почесал себе хлыстом подбородок Черный Ангел. - Проклятие обычно не имеет привычки спрашивать документы. Оно просто обрушивается на виновника. А в данном случае виновником окажется Германия.
- Тогда что делать?
- Нужно, чтобы русские сделали это сами.
- Как?
- Понимаете, господа, - зажмурившись от удовольствия, буквально расплылся в кресле группенфюрер, - возвращаясь с Тибета в Германию, я проезжал через Москву и неожиданно встретил одного удивительного знакомого по имени Изекиль.
- Я знаю такого, - удивился Гарпий. - Во времена моего ученичества под его командой мы славно выжгли все местные поселения в Прибалтике. Точнее, выморозили, выбив славян в зимние леса из теплых деревень. Тогда мы тоже могли мостить улицы черепами и складывать из них башни. Энергия умирающих текла ручьями, собираясь в настоящие озера. Именно в те славные годы я отказался от вещественной пищи и питья и перешел в когорту бессмертных.
- А я застал его в Китае, во время опиумной войны, - кивнул Агарти. - Правда, он показался мне французом.
- Он может быть кем угодно, - пожал плечами группенфюрер, - поскольку уже забыл, кем является на самом деле. Ходили слухи, что он знаком с самой богиней Амамат и должен был подчинить ей земли Гипербореи, но братья Словен и Рос выгнали его из этих мест и с тех пор он затаил ненависть ко всем их потомкам. Именно поэтому я сильно удивился, когда узнал, что Изекилю удалось купить себе место в Московском Круге.
- Не может быть! - подпрыгнули одновременно все присутствующие колдуны.
- Полностью согласен, - кивнул Ангел, довольный произведенным впечатлением.
- Но как, почему? - взволнованно спросил Гарпий. - Он отказался от мести и теперь служит русским?
- Нас с вами не должен интересовать вопрос "почему?", - поморщился группенфюрер. - Как может подтвердить наш друг Агарти, каждый идет к своей цели своим путем. И иногда путь оказывается удивительно замысловатым. Мог ли подумать родовой колдун страны Агарти, что для возрождения своего племени ему придется сперва выстроить и привести к славе далекую лесистую Германию? Мог ли знать Изекиль, что ему удастся проникнуть в Круг самой ненавистной для него страны? Главное - что он вошел в этот Круг. И хотя он всего лишь один из троих - но на то, чтобы организовать вскрытие могилы Такгута, его власти хватит.
- Когда? - потребовал ответа Агарти. - Когда он сможет это сделать?
- Когда получит согласие на свои условия, - пожал плечами группенфюрер.
- Какие?
- После разгрома Союза он становится членом нашего Круга и получает в свое распоряжение души и энергию всех обитателей нынешней России. Их надлежит истребить до последнего, но делать это только в его присутствии, и чтобы только он мог поглощать энергию умирающих.
- Ничего себе! - возмутился Гарпий. - Если вся добыча достанется ему, то какой нам смысл вообще затевать эту битву?
- Он получит души русских, энергию потомков Словена и Роса, мы же - могилу Перворожденного, а значит - весь остальной мир. И потом, включение в Круг такого сильного колдуна, как Изекиль, как минимум утроит нашу мощь. Даже если я решу уйти на отдых.
- Но выжрать энергию целой страны?! - не унимался Гарпий. - Это просто наглость! Изекиль - сильный колдун и здорово поможет, если выпустит проклятие, но он должен принять нас в долю, хотя бы пополам. Иначе я не соглашусь!
- А я от своего имени согласился, - усмехнулся группенфюрер. - Энергию можно получить там или тут, ее бывает много или мало. Но уйти в сон, создав всемирную Германию - мне нравится такое окончание пути.
- Души - не самое главное, - согласился Агарти. - Главное - это завладеть могилой Перворожденного. Мы поднимем его из спячки, возродим расу ариев и сделаем ее могучей как никогда. Все остальное - мелочи. Ты сможешь получить свою энергию мертвых, когда мы станем зачищать землю для новой расы.
- Двое за, один против, - подвел предварительный итог Черный Ангел. - Похоже, решающее слово остается за Легионером. Что скажете, мой фюрер?
- Души или Германия? - Гитлер перевел взгляд на сияющее Копье, огладил его древко, словно спрашивая совета. - Энергия или будущее? За все нужно платить, Гарпий. Будущее Третьего Рейха - это ценность, за которую можно отдать все.
- Сделка принята! - рассек воздух хлыстом группенфюрер. - Две самые храбрые из земных рас, проклятие и Копье против могилы. Самые сильные заклинания и самые могучие из народов сойдутся в этой битве! Это будет величайшее зрелище в истории человечества. Воистину, ради того, чтобы увидеть подобное, стоило появиться на свет. Я рад за тебя, Легионер. В самый важный момент истории ты не сплоховал.
- Постой, - вскинул руку Адольф Гитлер. - Когда Изекиль хочет вскрыть могилу?
- Ты недооцениваешь силу проклятия, Легионер, - покачал головой Ангел. - Оно предвещает войну, а значит, могила будет вскрыта именно в тот момент, когда ты решишь начать битву.
- Я верю в силу проклятия и в свое Копье, - вздохнул фюрер, - но без доблести воинов они все равно не смогут ничего изменить. Я хочу получить время на подготовку к этой войне. Немецкие войска должны быть сильны как никогда. Речь идет о будущем нашей расы!
- Сколько ты хочешь времени?
- Хотя бы год!
- Мы сделаем проще, - кивнул Черный Ангел. - Просто назови дату, мой фюрер.
- Дату? - Гитлер задумался. - Год. Это должно случиться летом - наш амулет, символ вечности и жара, наиболее силен летом. Мы должны разгромить русских до холодов, когда сила переходит к их пентаграмме. Значит, начинать следует в начале лета. Пусть это будет день летнего солнцестояния, день нашей наибольшей силы, главный праздник наших предков. Двадцать второго июня сорок первого года.
* * *
Санкт-Петербург, набережная реки Монастырки,