- Мы были в безопасности, пребывая в союзе с эльфами! И нашей безопасности, кроме орков и их подручных - никто и никогда не угрожал! А в "союзе" с орками - вас оденут в доспех и сапоги, и отправят убивать эльфов, гномов, других людей - всех, кого прикажут орки! И так - пока вас всех не перебьют! Если вас до этого не перебьют "стороннички". Они хотят воевать вашими руками, неужели вы такие тупые, что не понимаете? - голос Дона усилился и окреп. - Потому что орки стремятся захватить весь мир, и весь мир их за это ненавидит! Их - и их подручных!
- А оркский уровень жизни?… - бросил на стол последний козырь староста.
- У нас - выше, - перебил его Дон.
- Лжёшь! - окончательно потерял самообладание староста. - Жалкий оркский солдат получает золотую монету в неделю!
Да, серьёзный аргумент. На золотую монету наш обычный крестьянин может безбедно прожить несколько месяцев. И если бы я там не был, не нашёлся бы, что ответить. Но я там был…
- А самое паршивое жильё стоит там - четыре золотых в месяц! Это в котором спят вповалку на полу, где полно крыс и прочей живности помельче! А наша обычная крестьянская изба - у них это элитное жильё, роскошь! Очень мало кто может себе позволить…
- За мною - народ! Народ, который стремится к оркской интеграции, - голос старосты внезапно изменился, стал густым и гулким. Толпа в ответ глухо заворчала. - Ты пойдёшь против воли народа? А кто же за тобою?
- Народ? А где вы видите народ? - как ни в чём не бывало поинтересовался Дон.
Толпа ответила протяжным рёвом и начала медленно двигаться в сторону Дона. Он понимал, что в случае схватки с толпой шансов нет никаких. Можно отбиться от отряда воинов - ведь воины ценят и личную безопасность, так что они атакуют, а не наваливаются, как обезумевшая толпа, согласная расстаться с несколькими из своих представителей.
- Это не народ! - выкрикнул Дон. - Это пьяный сброд, опоенный… непонятно чем!
- Ещё скажи, что мы добавили зелья в бочки с пивом и вином! - предложил голос старосты.
Хороший ход. Зелье там, я уверен, но после этого заявления я не могу объявить об этом во всеуслышание - мне никто не поверит…
- Народ сейчас работает, а не шляется по площадям! Вы - в лучшем случае его часть - очень малая часть!
- Работает? Да ты хочешь превратить нас в эльфов! Эти квенди - лишь прислуга ими проклятых господ, жалкая пародия на истинный народ! - стихами, странным вибрирующим голосом заговорил староста, толпа загудела, и Дон прочёл зарождающуюся ненависть в лицах, обращённых к нему.
Неужели это… нет, не может быть! Песня Силы в исполнении старосты - смешно! Наверное, показалось…
- Квенди - лишь прислуга для господ, - зачем-то повторил староста.
Ну ты и мразь, - с отвращением подумал Дон. - Употреблять презрительное прозвище, данное эльфам самим Врагом… Жаль я тебя не могу во всеуслышанье назвать так, как ты того заслуживаешь - здесь дамы… пусть и не самого тяжёлого поведения, но тем не менее язык у меня не повернётся…
- Забудем бремя эльфийской оккупации! Забудем прошлое! Бремя горькой памяти - по силам ли оно? - восклицал голос старосты, и лица стоящих людей - нет, уже не людей, а частичек толпы - исказились в гримасах злобы. Они двинулись вперёд, с целью крушить, ломать, убивать… И последняя деталь, испугавшая Дона больше всего - их глаза осветились багровым огнём. Огнём ненависти.
Это Песня Силы. Он их повернул ко злу… Повернул… Что же, примем бой! Рука выхватывает лютню и берёт аккорд. О свет, помоги мне!
Где нет забвенья,
Там по камню вьются руны,
И струны лиры
Молчат о власти лет.
За мною юность
Незапятнанного мира
Встала, как рассвет!
Забвенья нет,
А память стала силой,
Что хранит от бед, -
Она жива,
И взгляд не замутнен,
А морок и наветы
Сгинули, как сон, -
Таков закон,
Пока нетленным светом
Полон небосклон…
По зову памяти былой
О днях до солнца и луны
Я поднимаю голос свой,
Чтоб силы сделались равны…
сделались равны…
Правая рука взяла последний аккорд и возлетела вверх, в противовес свинцовой усталости, тянущей книзу - вознеслась, словно осеняя толпу, хотя нет, не толпу - уже не толпу, а людей, заворожено слушающих и начинающих уже растерянно озираться - а что мы, собственно, здесь делаем? Причём озираться обычными - обычными! глазами, с выражением растерянности на лицах - но не злобы! Сейчас ещё аккорд - ну же!
Рука Дона была уже на полпути к струнам, как её остановил пронзительный звон, который издаёт только лопнувшая струна.
Неужели порвалась струна? - молнией сверкнула паническая мысль.
Взгляд бросился к левой руке, сжимающей гриф, растерянно заблудился в лохматящихся обрывках струн вокруг… вокруг… обломка грифа, удерживаемой левой рукой. Взгляд растерянно мечется от струн к обломкам корпуса лютни, который разлетелся… разлетелся, потому что… Взгляд спускается и замирает, увидев причину этого - арбалетную стрелу, так называемый болт, пылающий чёрным пламенем, разбивший корпус лютни на кусочки и воткнувшийся Дону в грудь, пачкая рубаху ручьём текущей крови.
Ноги ослабли, не в силах выдержать груз тела, из которого вместе с кровью вытекала жизнь - и правая рука рванулась к бортику, чтобы уцепиться за него и продержаться на ногах ещё в течение хотя бы нескольких ударов сердца. Ведь каждое мгновение - это больше шансов спастись Грахелю и Миралиссе… Вдруг рука остановиласься и устремилась к груди, чтобы вынуть чёрный болт и спасти свою жизнь во исполнение обещания Миралиссе… Остановилась - и к бортику! Вновь остановилась - и к груди! Несколько раз метнувшись, рука сделала свой нелёгкий выбор, намертво уцепившись в бортик трибуны и помогая непослушным ногам удерживать тело в вертикальном положении. Хотя бы на некоторое время…
Только после этого пришла боль.
* * *
Миралисса дёрнулась и резко замерла, прижав руки к груди, издав при этом слабый жалобный стон.
- Что с тобой? - участливо подхватил её гном. - Что случилось? Не молчи!
- Дон… - с отчаяньем простонала эльфийка. - Он… он ранен, умирает…
- Держи его! - воскликнул гном, поддерживая её. - Возьми мою энергию, возьми…
Гном осекся, почувствовав мощный всплеск магии, знакомый всплеск…
Откуда здесь маг, владеющий магией земли? - возникла изумлённая мысль, но выяснение этого вопроса гном отбросил на потом, в будущее, а сейчас нужно было действовать быстро и безошибочно…
Гном резко выбросил руку вверх, и небольшая гранитная глыба - величиной всего лишь с голову тролля, летящая точнёхонько в лицо Миралиссе, замерла на расстоянии десятка локтей от него. Гном чувствовал этот кусок гранита - так, как чувствуют свою руку, и управлял им ничуть не хуже. Он попытался двинуть глыбу назад, в то место, откуда та прилетела, но она, пройдя несколько локтей, вдруг замедлилась, встретив нешуточное сопротивление. Гном охнул и припал на одно колено. А глыба, преодолевая его сопротивление, вновь понеслась к эльфийке. Ставшая непослушной рука гнома отгибалась всё дальше и дальше, сильнее и сильнее…
Силы на исходе, - констатировал гном, извлекая свободной рукой молот и прикасаясь его навершием к земле, приобщаясь к потокам силы, к источнику энергии. Под действием этой силы камень замедлил своё движение, остановился, и даже начал движение в обратном направлении - медленное, но движение. Но вдруг давление с той стороны усилилось - и камень вновь начал своё неотвратимое, как судьба, движение к цели.
Гном чувствовал себя так, как во время поединка на руках с гномом из клана Воинов в бытность свою подростком - там тоже противостояла Сила, по сравнению с которой усилий молодого Грахеля просто не существовало. Но сейчас отступать было нельзя - на кону жизнь прекрасной эльфийской принцессы, к которой гном успел привязаться со всем пылом восхищения! Даже тоска по любимой, оставшейся в далёких горах, иногда отступала под действием жизненной энергии и веселья, ключом бьющей из прекрасной эльфийки.
Ради её спасения и счастья я пойду на всё! - решил гном и опустил обе руки на молот, с силой вгоняя его в землю и подключаясь к потокам Силы напрямую. Каменюка замерла в каких-то пяти локтях от ничего не видящей, озабоченно шепчущей заклинания Миралиссы, и в течение дюжины ударов сердца за него происходила нешуточная борьба, не позволяющая ни одному из противников взять верх. Давление усиливалось, ещё усиливалось, ещё… и когда гному уже казалось, что больше он не выдержит, что страшная сила его раздавит в лепёшку - гранитная глыба не выдержала такого напряжения и взорвалась облаком мутной пыли, разлетевшись на мельчайшие осколки.
Гном устало опёрся на рукоять молота, устремив свой взор сквозь рассеивающуюся пыль на Рассветную Башню, у подножия которой всё чётче и чётче, по мере того, как рассеивалась пыль, было видно тёмную фигуру. Грахель быстро сплёл заклинание Каменного Щита, чтобы одним движением его можно было активировать, и приготовился к битве.
- Ба! Да это же мой старый знакомый! - довольно оскалилась фигура, в которой гном не без внутреннего содрогания узнал Младшего Шамана. Теперь он не был похож на того неумёху, получившего яблоком по макушке и выставленного на смех перед всеми людьми и орками. Теперь вся его фигура излучала неприкрытое удовлетворение, прямо-таки сочилась от предвкушения, а лихорадочный блеск в глазах свидетельствовал о сильном желании отомстить, поквитаться с виновниками происшедшего, главным из которых Младший Шаман наверняка и не без оснований считал гнома.
- Ну что, недомерок, вижу, ты не очень рад встрече? - протянул Младший Шаман, явно стремясь продлить предвкушение мести. - Что же ты не приветствуешь старого знакомого?
- Проходите, батенька, присаживайтесь, - в гноме проснулась его обычная язвительность, - как ваше здоровье? Как ваш лобик - не болит ли? На ровном месте - часто ли спотыкаетесь? Кошмары по ночам - не беспокоят? Да, батенька - плохи ваши дела… Кто-нибудь! Доктора сюда! Или лучше - ветеринара! Тут шаману плохо!
- Кошмары сейчас начнут мучить тебя - пока совсем не замучают! - прошипел Младший Шаман, раздуваясь от злости - гному всё-таки удалось его задеть. - Вы сейчас умрёте - оба, - и Младший Шаман потряс рукой, в которой что-то блеснуло.
Гном присмотрелся и похолодел от страха - в руке Младшего Шамана раскачивались на железных цепочках два камушка, сияющие ровным светом, похожим на свет звёзд - только во сто крат более сильным. Гном в отчаянии молча застонал - опоздали…
- Ну что, коротышка, выбирай - от чего хочешь умереть? - потряс Сильмариллами Младший Шаман.
- От старости, - буркнул гном.
- При должной подготовке - это можно организовать, - оскалился орк. - Но на это нет времени. Так что выбирай одну из четырёх стихий… Как насчёт Огня? - и в гнома полетел огненный шар. Небольшой - чуть больше локтя в диаметре, чтобы не сразу убить, а помучить. Летел он так быстро, что гном едва успел активировать Каменный Щит. Щит дрогнул, прогнулся - но выдержал.
- Вижу, Огонь тебя не устраивает, - ухмыльнулся довольный Младший Шаман. - А как насчёт Воздуха?
Воздушная Волна, сгущаясь, понеслась к гному. Тот едва успел добавить энергии в Каменный Щит и прикрыть собой Миралиссу, как от удара Воздушной волны Щит разлетелся на куски. Гном сжался, приготовившись к удару - который не замедлил последовать, но, ослабленный Щитом, он лишь опрокинул Грахеля на спину, не нанеся ему никаких существенных повреждений. Пара синяков - не в счёт…
Гном вскочил на ноги, срочно создавая плетение, понимая, что сила ударов растёт от раза к разу, и необходимо нечто намного более мощное, чем Каменный Щит. Гранитный Щит - за его плетение гном и принялся, понимая, что не успевает, что орк давно имел возможность добить его - если бы не ставил перед собой целью не только убить, но и унизить противника, всласть его помучив, поиграв с ним, как кот с мышью.
- Похоже, и Воздух тебе не нравится, - радостно приплясывал Младший Шаман. - А вот как насчёт Воды?
Из плавного взмаха руки Младшего Шамана родилась Ледяная Стрела и понеслась к противнику. Едва гном активировал недоплетённый Гранитный Щит, как стрела расколола его на кусочки, породив вихрь, развернувший гнома спиной к орку, и тут же в спину последовал удар.
Гном на некоторое время даже потерял сознание, придя в себя от лютого холода. Он вскочил на ноги и первым делом сбросил со спины мешок со снедью, превратившийся в глыбу льда и тем самым спасший гному жизнь. После этого Грахель полным достоинства жестом отряхнул покрытый инеем доспех и извлёк молот, приготовившись красиво умереть с оружием в руках.
- И Вода тебе не по душе! - воскликнул так и расплывшийся от удовольствия Младший Шаман. - Но я думаю, тебе приятнее всего будет умереть от сродственной тебе стихии Земли, - и Младший Шаман воздел руку. Земля качнулась под ногами.
Подчиняясь властному окрику интуиции, к которой каждый маг старается прислушиваться, гном схватил эльфийку и отскочил вместе с ней назад. Вовремя - неподалёку от них из земли вырвалась огромнейшая каменная глыба, перевернулась и шлёпнулась как раз на то место, где гном с эльфийкой только что пребывали. Но не успел гном перевести дыхание, как глыба вновь взмыла вверх - примерно на локоть и поплыла на гнома с эльфийкой, прижимая их к гранитной стене. Глыба двигалась достаточно неторопливо, чтобы жертвы успели проникнуться всем ужасом их положения, но в то же время гном прекрасно понимал, что противник не даст им возможности улизнуть и при первой же попытке этого впечатает глыбу вместе с ними в стену. Поэтому остался единственный возможный выход - даже не выход, а так - отсрочка… Но, тем не менее, Грахель решил использовать её на полную катушку. Он рванулся наперерез глыбе, упёрся в неё своими огромными мускулистыми руками и напряг все мышцы до предела.
Гному вспомнилось, как в далёком детстве, когда он помогал дядюшке работать в забое (хотя, по совести, больше мешал) - в этом забое произошёл обвал. И дядюшка Миранах встал под оседающую кровлю, напряг плечи - и продержался до прибытия спасателей, разбиравших по пути завалы. Когда их с дядюшкой спасли, то чтобы оторвать руки дядюшки от кровли, пришлось ободрать ему всю кожу с ладоней - плоть гнома и наседающий камень сроднились, глубоко проникли друг в друга.
- Гномы - плоть от плоти гор, - сказал потом он племяннику. - Поэтому мы можем быть прочнее, чем самая твёрдая в мире скала, можем удержать почти всю гору - но для этого потребуются все силы души.
Тогда юный Грахель не понял, при чём тут душа, он мечтал быть сильным, как дядюшка, усиленно тренировал мышцы и зубрил заклинания…
Прости, дядюшка, - я понял твою правоту лишь сейчас. Тело не может удержать то, что удержать невозможно - но душа может всё. Жаль, что я понял это только сейчас, незадолго до… Незадолго до смерти.
Грахель издал короткий рык, проник душою внутрь каменной глыбы, почувствовал её всю, сроднился с нею, став таким же тяжёлым, слежавшимся, прочным, как камень - и глыба остановилась.
Обострённым чутьём слившийся с камнем Грахель чувствовал и Младшего Шамана, его удовлетворение, сменяющееся растерянностью, потом злостью. Видел, как Шаман пьёт Силу из Звёздных камней, усиливая давление, удваивая его, утраивая… удесятеряя. Грахель почувствовал, что глыба вновь пришла в движение - за счёт того, что по камню начали скользить подошвы его сапог - гномьих сапог, между прочим, о которых говорят, что сцепление у них с любой поверхностью абсолютное… Подошвы гномьих сапог оставляли на камне две чёрные дымящиеся полосы. В этот миг, когда уже, казалось бы, всё кончено и надежды нет, у Грахеля появилась идея - достаточно безумная, и поэтому имеющая все шансы на успех. Всё ещё сопротивляясь глыбе, гном принялся плести сложное заклинание.
Миралисса видела надвигающуюся глыбу и отчаянно вцепившегося в неё Грахеля лишь как бы со стороны. Она была там, возле Дона, удерживая его на грани между жизнью и смертью, вливая в него жизненную силу, свою силу - которая тут же вытекала через рану в груди. Одновременно эльфийка пыталась хоть как-то остановить это истечение, залатать рану хотя бы поверхностно - но процесс шёл медленно, и вытекало жизненной энергии больше, чем эльфийке удавалось протолкнуть по узкому энергетическому каналу. Миралисса прекрасно видела, что ей самой грозит смерть - но попытка удержать жизнь в любимом человеке была для неё важнее не только своей жизни, но и всей остальной Вселенной.
Гномьи подошвы коснулись стены, о которую глыба намеревалась расплющить Грахеля и Миралиссу, и в этот момент гном активировал своё сложное заклинание. Он прекрасно понимал, что никакая прямая атака на орка успеха не принесёт - орки очень трясутся за свои жизни, так что наверняка Шаман навешал на себя с десяток различных Щитов всяких стихий и веществ… Но зачем же атаковать прямо, если можно - опосредованно?
Внезапно земля под каждой из подошв орка разошлась, и он внезапно ухнул в образовавшиеся норы. Неглубоко - по колено. Но от неожиданности орк сделал самую естественную вещь - взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, разжав, разумеется, при этом ладони - и Сильмариллы, сверкнув гранями, полетели на землю. Орк дёрнулся, чтобы их достать, но было уже поздно - Земляная Волна, вторая компонента гномьего заклинания, подхватила весь верхний пласт Земли с того места, куда они упали, и повлекла весь этот пласт вместе с камнями по направлению к гному.