- Нет, Воронов, именно чудовища. И это название теперь тоже закреплено приказом. У меня сейчас голова и так гудит от воплей капитанов речной гвардии. Хотя в этом случае, может быть, все даже к лучшему. Посидят за веслами и растрясут жирок, а то привыкли кататься на буксире акаяси, словно барышни на лодочке. Как я понял из бумаг королевской канцелярии, теперь ты являешься единственным владетелем магических зверей? - все же смягчил терминологию верховный воевода.
- Да, и хоть убейте, не знаю, как к этому относиться, - грустно вздохнул я.
Моя откровенность чуть смягчила старого воина.
- Знаешь, Воронов, давай поступим так. Я не стану пихать тебя в тяжелую конницу, хоть ты и живешь в кельтской провинции. Будешь служить под рукой старого знакомца, князя Путимировича, но уже на постоянной основе. Все же приноровиться к княжеской дружине тебе будет легче. К тому же появятся дополнительные возможности, - хитро прищурился кельт.
- Какие?
- Все тебе нужно разжевать, Воронов, - сморщился от моей непонятливости Мак Юдеирн. - В общем, поговори с Возгарем, вы ж теперь дружите…
- Ну не то чтобы дружим, но сейчас тянем одну телегу.
- Вот и славно. Он сам догадается, как не загубить тебя на первой же войне. Больше я говорить не стану, - припечатал ярл и выжидающе посмотрел на меня.
- В ответ на эту любезность вы хотите, чтобы что-то сказал я? Простите, ярл, у меня сегодня башка плохо варит.
- Хорошо, - почти до шепота снизил голос верховный воевода. - Теперь звери в твоей собственности, и я хочу, чтобы ты постарался их сохранить, особенно акаяси. У меня все патрулирование Дольги разваливается.
- Думаете, что-то может поменяться? - спросил я, надеясь, что воевода знает больше меня.
- Сынок, - улыбнулся старый воин, - жизнь вообще очень часто меняется. Кто бы мог подумать, что в моих тысячах больше не будет они? Мало того, монахи уже косятся на магов, но этого я тебе не говорил. И все же делай выводы.
- Уже сделал. - Моя голова наконец-то заработала на полную мощность, избавившись от остатков утреннего дурмана. Женщины - это однозначно зло для мужских дел.
- Ну, если сделал, давай заканчивать с нашими делами. - Воевода присел за заваленный бумагами стол, который на фоне завешенной оружием и щитами стены смотрелся нелепо. - Вот документы на владение всеми они и хорохами, теперь осталось договориться о времени и месте передачи золота. Сколько ты согласился отдать за все?
- Шестьдесят четыре тысячи.
- Даже не знаю, назвать тебя дураком или мудрецом, - озадаченно почесал бровь ярл, сверяясь с бумагами. - Так когда будет золото?
- Да прямо сейчас, - сказал я, вытаскивая из сумки пачку векселей с магическими печатями.
- Ну ты и даешь, - оторопел ярл, - таскать такие богатства в сумке без охраны…
- Охрана есть, и более чем надежная.
- Тебе лучше знать, - пожал плечами воевода и наконец-то разрешил для меня вопрос, зачем на его столе лежит боевая булава, а на стене за спиной среди нарядных щитов с гербами находится один весь побитый.
Похожая на ковш экскаватора рука старого воина с легкостью подняла шипастую булаву и саданула ею по щиту. От дребезжащего звона у меня свело зубы, а вот ярлу это действо явно нравилось. В кабинет влетел молодой ординарец.
- Казначея сюда, быстро!
Из кабинета верховного воеводы я выходил нищим, как церковная мышь, поэтому кроме как в школу идти мне было некуда, да и оттуда придется убираться уже к вечеру. Хорошо хоть удалось договориться с викингами, и до Ониборга нас доставят с полным комфортом, а затем наши пути с бородатыми островитянами опять разойдутся. А жаль, я уже привык к их немного грубоватой, но надежной заботе.
Школа буквально гудела от напряжения. Учителя и служители с вороватым видом носились по комнатам, пытаясь решить, что из прихваченных вещей тянет на обвинение в воровстве, а что нет. Ведь нам продали только магических зверей и хорохов.
И вот момент, который я откладывал сколько мог, наступил. Выгнав всех из учебного класса, я подтащил стул к учительскому месту инструктора и уставился в большие глаза замершего на "жердочке" верховного хороха.
- Поговорим начистоту?
- Что именно хочет узнать новый хозяин? - прочирикал хорох, и в его словах почудилась усмешка.
- Не называй меня хозяином, "господина Воронова" будет достаточно. К тому же пока непонятно, кто здесь хозяин. Не надо играть со мной, хорох; или лучше называть тебя яхном?
На удивление, мои слова не вызвали у птицелюда никакой особенной реакции.
- Можете называть хоть так, хоть этак. Я старейшина нашего рода, поэтому могу называться яхном.
- Значит, не будешь отрицать?
- Зачем отрицать очевидное? - вопросом на вопрос ответил хорох и по-птичьи склонил голову набок.
- Вы были настоящими хозяевами Хоккайдо, и вы виноваты в его гибели, - не спрашивая, а утверждая, сказал я.
- Немного не так, господин. Нихонцы были нашими партнерами. Но в гибели острова и множества разумных существ виноваты все же мои предки, и наказание за их гордыню будут нести многие поколения хорохов.
- Если вы согласны отвечать за ошибки предков, зачем прятаться за вымышленной расой?
- Чтобы выжить, - вскинул маленькую головку хорох. - Мы, как все разумные существа, хотим жить, Укротитель.
- Только жить, - или править человечеством?
- Поверьте, господин, мы извлекли урок из трагедии Хоккайдо. Вы взвалили на себя ответственность за наш народ и поэтому имеете право знать. Во времена расцвета Хоккайдо верховный совет яхнов позволил себе лишнего. - По мере развития рассказа хорох начал использовать кроме звуковой речи и мыслесвязь, но очень осторожно. Я не стал возражать, потому что в таком сочетании информация шла в оформлении образов, становясь более полной. - Наши предки не контролировали нихонского императора, им это не было нужно. Яхны лишь направляли и подстегивали разум нихонских правителей и ученых. Этот союз оказался необычайно плодотворным и позволил достичь небывалых высот. Были созданы они и побеждены большинство болезней. Люди оказались намного восприимчивее к магии, чем мы, и под ментальным подстегиванием создали поражающие воображение методики. Теперь большая часть этих знаний утеряна и маги на материке - лишь жалкая тень былых властителей стихий.
- Красивая сказка, - иронично подметил я.
- Да, красивая, - грустно согласился хорох. - И как у любой, слишком оторванной от жизни сказки, у нее был плохой конец. На Хоккайдо одновременно происходило множество экспериментов, и, когда один из них вышел из-под контроля, все обрушилось словно костяной домик.
Хорох, скорее всего, имел в виду аналог карточного домика из китайских игральных костей.
- Что же это за эксперименты, которые способны загадить целый остров?
- Мы не знаем, господин, потому что нынешнее племя хорохов - всего лишь потомки жалкой горстки беженцев. Совет брадарских и аравийских яхнов принял решение подчиниться человеческому племени.
- Что значит "подчиниться"? - жестко уточнил я.
- Мы стали рабами не только для вида. Умения нашего племени дают слишком большие возможности для подчинения других и слишком слабый контроль над собственными желаниями. Мы отдали все решения в руки людей.
- И я должен этому верить?
- Это правда, господин. Иной правды у меня нет.
Над этим следовало подумать. Мое отношение к хорохам скакало из стороны в сторону, как убегающий от охотника заяц. При первом знакомстве я был чуть напуган, но вместе с тем восхищен знаниями и мудростью нечеловеческого племени. Затем Хоккайдо переменил это отношение на диаметрально противоположное. Новый скачок восприятия произошел пару часов назад, когда я увидел сборы находящихся в школе хорохов. Полтора десятка существ напоминали перепуганную стайку цыплят, особенно было жалко смотреть на малышню, которых в школе использовали для развития навыков управления у будущих поводырей.
Возможно, это была талантливая игра, но тогда зачем, имея контроль над людьми, они отдали своих детей на опыты неумелых учеников? А я точно знал, что иногда уроки по управлению приносили "птенцам" массу мучений.
- Хорошо, - кивнул я и впился взглядом в глаза хороха, - будем считать, что все это правда. С этой минуты вы можете рассчитывать на мою защиту, но если почувствую хоть тень попытки управлять моими людьми или тем более мной, вырежу весь ваш курятник.
- Этого не будет, господин. Тем более даже мне не удастся взять под контроль Укротителя. - Похожий на попугая размером с пятилетнего ребенка птицелюд качнулся на своем насесте в поклоне.
Мне даже стало немного стыдно из-за своей грубости к существу, мудростью и знаниями несомненно превосходящему меня в десятки раз, но седмица выдалась не самая простая, хотя это и не является оправданием грубости.
- Что ж, верховный, в таком случае мы с вами сможем сохранить дружбу поводырей и хорохов. А насчет тайны Хоккайдо - пусть она останется тайной, незачем лишний раз будоражить простых людей. - Я с максимальным уважением поклонился хороху и вышел из класса.
Казалось, на сегодня тяжелые разговоры закончились, но в самый последний момент выяснилось, что это не так. Мы уже заканчивали погрузку решившего остаться в корпусе персонала школы на дракар и две торговые ладьи, когда я поинтересовался у своего наставника по управлению, как там дела у моих старых друзей. В ответ учитель огорошил меня неприятной новостью:
- Ни Олана, ни Берислава в корпусе больше нет.
- И куда они подевались?
- По приказу принца их контракты были разорваны. А после этого, как мне известно, они поступили в Орден Чистых.
- Вот это номер! Вы уверены?
- Да, я уточнял. Ученики все же… - грустно вздохнул учитель.
Действительно, приятного мало. Ладно Берислав - этот мутный тип всегда искал неприятности на свою, да и на наши с Оланом пятые точки. И постоянно находил. У меня до сих пор остался осадок после последней встречи с однокашниками, на которой Берислав обвинил меня в том, что наверняка совершил сам. После этого на нашем товариществе можно было ставить крест, но отказаться от неплохого парня Олана без последнего разговора было бы нечестно.
Самым последним местом в Лугусе, которое я посетил бы по своей воле, было логово Ордена Чистых. Брат Врадак и здание подобрал под стать себе - такое же мрачное, с готическими крышами, которые своими шпилями словно раздирали чистое небо.
После моего стука в окошке ворот появилась недовольная физиономия.
- Позовите Олана Мак Тарниса.
Некоторое время глаза в окошке сверлили меня, а затем заслонка захлопнулась.
Ну и как это понимать? Ждать мне появления Олана или нет? Ладно, подожду минут десять, а там - пошло оно все лесом!
Через пять минут створки ворот со скрипом приоткрылись, и в образовавшийся проем протиснулся Олан, а за ним следовал хмурый Берислав.
Оба моих бывших однокашника были облачены в широкое монашеское одеяние светло-серого цвета. Вместо привычных для ордена веревок они были подпоясаны широкими ремнями с тонкими кинжалами на них. Из-под спускающегося до середины голени одеяния выглядывали брюки, заправленные в короткие сапожки.
Что ж, не в веригах ходят - и то ладно.
- Тебя никто не звал, - тут же вызверился купеческий сын.
- Тебя, кстати, тоже. - Напряжение тяжелого дня дало о себе знать, и я вспыхнул как пук сухой соломы. - Берислав, валил бы ты отсюда. Твоя харя вызывает во мне желание плюнуть. Догадайся куда?
Купеческий сын и новый член очень мутной организации сжал кулаки и шагнул вперед, но заворчавший словно медведь Клепп остудил его порыв.
- Олан, - я перевел взгляд на кельта, - если теперь Берислав говорит тебе, как поступать и с кем говорить, мне здесь делать нечего. Если же все не так плохо, давай отойдем в сторону.
Мак Тарнис тяжело вздохнул, но, несмотря на возможные проблемы, пошел за мной. Нам вслед полетел скрип зубов Берислава.
- Олан, что, блин, происходит? - спросил я, когда мы отошли на полсотни метров от ворот. - Как тебя угораздило влезть в эту мерзость?
- Тебе не понять, - попытался отмахнуться от вопроса мой старый товарищ.
- А ты попробуй объяснить, я не тупее других; или это не мое собачье дело?
На него было жалко смотреть. Олан - явно не заблудшая овечка и понимал, в какую передрягу попал, но что-то мешало ему плюнуть и уйти вместе со мной.
- Молчун, - назвал меня старым прозвищем Олан, - все очень сложно. Берислав ищет выгоду, я же вынужден подчиниться воле отца.
- А объяснить ему, какие на самом деле эти ваши Чистые, - что, не вариант?
- Да не поймет он! - вдруг психанул Олан. - Я и в поводыри попал только потому, что отец ищет протекции при дворе. А сейчас там правят бал религия и монахи. Уже сейчас клан Мак Тарнисов благодаря мне стал намного сильнее.
- Ты хоть понимаешь, чем это может для тебя закончиться?
- Да ничем особенным, - горько улыбнулся Олан. - Пройдет мода на Чистых - и я опять куда-нибудь поступлю.
- Нет, друг; боюсь, что не все так просто и, возможно, скоро тебе прикажут штурмовать мое поместье для того, чтобы уничтожить всех поводырей и они. Мы будем драться, и мне бы очень не хотелось, чтобы один из нас убил другого.
- Мне этого тоже не хочется, - оживился Олан. - А почему твое поместье?
- Потому что теперь я владелец всех они и хорохов.
- Да ну?!
- Ну да. Вот такие офигевшие хомяки. Кстати, не знаешь, зачем Чистым понадобились поводыри? Ваш психованный вождь даже меня сватал в Орден.
- Пытался выяснить, но все молчат. Честно, я говорю правду.
Даже если бы он врал, это бы ничего не изменило.
- Ладно, Олан, - улыбнулся я товарищу и положил руку ему на плечо, - ты взрослый матьчик, так что решай сам. Но помни: если сильно прижмет, в поместье Мен тебя всегда ждут кусок хлеба с мясом, большая кружка пива и крыша над головой.
- Спасибо, Молчун, буду помнить. Прости, что не могу тебе ответить тем же: как видишь, я сам себе не хозяин.
- Ты не прав и, надеюсь, поймешь это не слишком поздно, - сказал я, протягивая Олану руку.
Наше рукопожатие поставило точку в разговоре. И какой-то внутренний холодок внутри меня подсказывал, что это наша последняя встреча.
Все, теперь на дракар и подальше от этого пропитанного страхом города, а там гори оно все ярким пламенем. Хотя нет - пусть Лугус справится и с этой напастью, потому что город мне нравился.
Нет лучшего лекарства от тревоги и усталости, чем неспешное путешествие по широкой реке. Мы добирались до ближайшего к Ониборгу речного городка почти двое суток, и этого времени вполне хватило, чтобы привести мысли в порядок. Будущее перестало казаться настолько уж мрачным.
Пока плыли, верховный хорох едва ли не облизывал три добытых мною яйца сагара. Он подтвердил мои предположения о том, что инициировать можно только одно яйцо, но и двум другим тоже нашлось применение - хорох выпросил диких сагарчиков на эксперименты. Мне же оставалось лишь предупредить, чтобы не переусердствовал. А что касается инициированного хорохом яйца, оно теперь постоянно находилось рядом со мной.
Обычно вылупившихся они еще долго опекали хорохи, и только за пару месяцев до того, как зверь набирал необходимые габариты, с ним начинал работать поводырь. И все же, как только инициированное яйцо попало в мои руки, я почувствовал зарождающуюся внутри жизнь. Как бы это дико ни звучало, между нами установился какой-то ментальный контакт, поэтому я решил выращивать будущего короля всех они самостоятельно. Королем моего пока еще не вылупившегося зверя назвал верховный хорох, но даже он знал о сагарах очень мало. Так что о том, кто вылупится в итоге, можно было только догадываться, ведь инициация запускала в зародыше серьезные изменения и боевые они сильно отличались от диких.
В небольшом городке, даже можно сказать деревне с парой больших причалов мы разбежались в разные стороны. Викинги засобирались обратно к столице и дальше - домой на острова. Возгарь со своим штабом поспешил в Ониборг для подготовки переселения, а мне там делать было нечего, поэтому я пересел на небольшую ладью, которую поводыри использовали для срочных путешествий.
Это, скажу я вам, нечто. Обычно небольшое суденышко под десяток пассажиров транспортировал один акаяси. Сейчас же мы "запрягли" настоящую тройку. Подобные ощущения мне доводилось испытывать только в прогулках на катере. В голове мелькнула мысль заказать у корабелов некую одноместную "колесницу" на подводных крыльях, но это желание пришлось оставить на отдаленное будущее. Впрочем, впечатлений хватило и так.
До левого притока Дольги - реки под названием Овернь наше судно добралось часов за семь. Сразу после поворота мы попали в провинцию Генава, еще через сутки хода "тройки" вошли в пределы округа Дин Гуард.
Стоящую на берегу реки столицу округа с одноименным названием мы миновали изрядно за полдень. Я решил не будоражить небольшой городок, в котором еще наверняка помнят мое феерическое появление верхом на ковае. До озера, расположенного рядом с долиной Мен, оставалось еще пара часов хода, а беспокойство уже грызло душу, словно червь яблоко. Как там мои новые подчиненные и не переоценил ли я возможности поместья Мен в плане размещения корпуса? А вдруг там сейчас царят запустение и разруха?
Овернь вытекала из небольшого озерца, которое в свою очередь питало сразу с десяток речушек и ручейков. К тому же судя по исходящему потоку, со дна озера били мощные ключи. Поросшее камышом озеро было очень красивым, особенно встретив нас на закате. Каменистые берега горного района поросли невысокими деревцами и хранили водную жемчужину как бесценное сокровище. С берега были видны скалы в устье ущелья, из которого выбегал стремительный поток речушки, названной мной Малкой.
Так, озерцо нужно как-то отжать.
Я окинул окрестности хозяйским взглядом и убедился, что без озера не обойтись. Овернь была судоходной почти до самого озера, но от него до долины Мен еще километра полтора. Верховный воевода просил о сохранении акаяси, а их будет не один десяток. И как прикажете содержать угрей-переростков вдали от нормальной воды? Малку я всерьез не воспринимал.
Оставив экипаж лодки на озере, я с охраной едва не вприпрыжку побежал к ущелью.
Так, а почему я не взял из Ониборга верхового ковая? Почему владетель всех они в королевстве сбивает ноги о камни? Классическая ситуация - сапожник без сапог.