Рус щелкал воображаемым "фотиком" и раскладывал "справочники" по нужным каталогам "библиотеки" гораздо дольше двух вечерних четвертей. Горлик при всем своем опыте не рассчитал. Сделали два перерыва на перекус, а под конец работы в комнату зашла донельзя уставшая Гелиния, успевшая посмотреть все достопримечательности. Подождала с полчетверти и только глубокой ночью они с Русом попали в спальню. Упрямый муж не ускорил тщательную сортировку координат, даже несмотря на навязчивые вздохи и демонстративную зевоту жены. А бедный секретарь! Он считал себя очень опытным в канцелярской работе, неутомимым, но и он поразился упорству и выносливости "пасынка Френома". Сам, хоть и являлся магом-Призывающим, добрался до спальни наощупь, запинаясь. Уснул, падая на кровать.
"Не зря его выделил Френом… Аргост бы его разорвал… двужильного…", - уставшие мысли вяло проползли по мозговым извилинам и соскользнули в царство Морфея.
Как и вчера, завтрак супругам принесли в спальню. Сегодня Гелиния все-таки одела предложенное ей легкое шелковое "утреннее" платье. Рус сидел в плотных походных штанах, которые называл непонятным словом "брезентухи".
- Рассказывай, - попросил он жену, наслаждаясь вкусом чая.
Да, самым натуральным, почти Земным. Этот напиток крепко прижился в холодной Этрусии, и закупали его целыми караванами. В Тире чай тоже встречался, но был не так популярен.
Гелиния чуть не поперхнулась.
"Вот наглец! Пока я собиралась с мыслями - опередил! За что мне это наказание, Величайшая!", - и продолжила возмущение уже вслух:
- Я?! Это ты говори! Рассказывай о себе! Я, оказывается, ни дарка о тебе не знаю!
- Шел, споткнулся, упал. Очнулся - гипс (по-русски). Тут помню, тут не помню, - и на полном серьезе показал места на голове где-как.
- Что?! - Гелиния вскочила, - ты меня за дурочку держишь?!
- Умная за меня бы не вышла, - подтвердил Рус.
- Да ты! Ты!!! - прокричала супруга, в сердцах разбивая свою чашку, и сразу сменила тактику. Вопреки утверждению мужа, она была умной женщиной.
Обворожительно улыбнулась, сверкнула глазками и с грацией ласковой кошечки присела мужу на колени. Аккуратно забрала из его руки чай и элегантно поставила на столик. Жидкость не шелохнулась.
"Однако!", - всплыло в голове удивленного супруга.
- Милый, - с придыханием прошептала она, - пожалуйста, удовлетвори мое любопытство, - говоря, нежно ерошила ему волосы, - я же должна знать, с кем я живу, - это произнесла уже чуть капризно, - иначе… я буду бояться с тобой спать! - поерзав упругими ягодицами по бедрам, слегка отстранилась и требовательно посмотрела в глаза ненаглядному, удерживая его голову руками.
Стала такой желанной и в то же время недоступно - манящей, что Рус невольно сглотнул:
"Шерон Стоун! Мать моя женщина, надо почаще её интриговать, мне это нравится! - Если честно, "Шерон Стоун" - аванс. Сексуальность - да, била через край, но девочке явно не хватало стервозности и опыта. - И дай бог, чтобы недоставало как можно дольше!", - пожелал удивленный муж.
- Солнышко! - прошептал он, - я хочу тебя сильнее, чем ты можешь представить в самых смелых мечтах! Иди ко мне, ненаглядная ты моя… - "дурочка" - умолчал, и Гелиния по неопытности не заметила недосказанности.
Она упрямо отстранялась, а он, поглаживая по спинке, не менее упрямо притягивал её к себе и шептал и шептал всякие нежные глупости. В конце концов, задышал прямо в ушко, легкими прикосновениями пощипывая губами мочку с небольшой золотой сережкой.
Это был "удар ниже пояса". Опытный Рус выучил "слабые места" своей женушки. Гелиния чувствовала, что проигрывает и ей все больше и больше хотелось такого "поражения", но она упрямо пыталась "не сдаваться":
- Ну, Русчик, ну признайся, ты был настоящим царем… правда? Я наблюдала за тобой… - связанная речь давалась все труднее и она предприняла последнюю попытку:
- Рус, негодяй! Признавайся, а то… - угроза так и осталась невыясненной - их уста слились. Но "негодяй" все же хрипло произнес:
- Я расскажу, обязательно расскажу… потом… придет время, и ты узнаешь все, верь мне, Солнышко!
В принципе, скрывать свое истинное происхождение от самых близких уже не имело особого смысла, но и рассказывать… это же объясняться, отвечать на вопросы, доказывать… Некогда, есть дела поважнее. Этруск - так этруск!
Во избежание испуга читательской аудитории дальнейшее описывать не стоит. И так бедным служанкам, юным дочерям благородных, но безземельных князей пришлось нелегко.
Услышав ритмичные звуки, сначала только одна заглянула в незапертую дверь ("Вдруг таким необычным способом они требуют убрать столик и помочь одеться?", - оправдывала себя хоть и невинная, но сведущая в любовных делах девица). Тихо ахнула, покраснела и вернулась в коридор:
- Девочки, там такое! Лучше не смотреть! - настоятельно порекомендовала подругам и отошла в сторону, освободив доступ к приоткрытой двери. Обе следующие служанки прислушались к совету и, конечно, лично убедились в правоте первой подруги. Ужас! От страха тоже покраснели и почему-то глупо захихикали.
Уходили Рус с Гелинией из "совещательной комнаты". "Пасынок Френома" отдал ценные указания, предупредил, что месяца через два-три вернется, явится в алтарный зал Главного Фрегорского Храма. Надо поддерживать реноме, Фридлант не одобрил его нынешнее нежелание "показаться народу". Рус бы показался, но торопился - скоро очередная "заброска" в пятно, а надо заглянуть в одно интересное его место.
- Так и не скажешь, куда идете? - поинтересовался Эрлан.
- Увы, не могу, - с сожалением сказал "пасынок", обращаясь и к Фридланту с Вавилианом. Горелика на проводы не пригласили.
Рус не выдержал и сердечно обнял каждого, а Эрлану прошептал:
- К Океану иду, в Кушинар. Для Гелинии это сюрприз.
- Там еще неспокойно, - царь счел своим долгом предупредить и досадно подумал: "Мог бы депеши захватить!", и словно услышал ответ Руса: "Ага, может тебе еще и ответ притащить? Может вовсе гонцом устроиться?". Хотя бумаги для этрусского посланника в Тире взял. Причем по собственной инициативе: "Все равно с оказией, давай, отвезу". Вот и пойми его.
- Готовь бумагу о передаче Кушинара мне в вотчину, в вечную аренду. Не дело выделяться от остальных князей, - и недослушав ответа, отстранился.
Обхватил Гелинию, которая, улыбаясь, махала на прощание, и они провалились в желтый круг.
- Мы стали "соратниками", - произнес вдруг старый, видавший виды Вавилиан, спустя несколько молчаливых мгновений после ухода "пасынка Френома", - как в "Божественном завещании". Только "товарищи" более точно. Он все-таки сын, а не сам Френом.
- Он останется в Этрусии, запросил вотчину в Кушинаре… - не стал скрывать царь.
Верховный жрец промолчал, но подумал:
"В этих серых плащах с капюшонами они похожи на жрецов", - эта мысль приятно грела, несмотря на то, что женщин - жрецов Френома попросту не существовало.
Эрлан позвонил колокольчиком. Вошел секретарь.
Пора приступать к работе в свете распоряжений "высшего начальства". Нелегка царская доля…
Глава 4
Авантюра - она и в Африке авантюра. Сколько лет тем координатам, куда отправились Рус с Гелинией, не знал никто. Может четыреста (когда этруски освоили Звездные тропы), а может и пять лет. Скорее лет сто, потому как молодожены выпрыгнули в густых зарослях "сорняковых" осин на месте больших полусгнивших пней корабельных сосен. Не в городе, как надеялся Рус, поверив наскоро сляпанной карте.
Ругнувшись, объяснил жене о сюрпризе для неё и, выслушивая язвительные замечания, пошел к дороге, направление на которую "разглядел", сам не поняв каким способом. Как бы "унюхал", что ли. Опасность, по крайней мере, обращенная лично на них, не определялась, однако продвигались со всей осторожностью - слишком часто это пресловутое "звериное чувство опасности" его подводило.
Путь очищал короткими воздействиями Духа Слияния со Смертью, превращая заросли из тонких деревьев и цепких кустарников в прах. Походя, сделал настоящий жреческий посох. Духи высушили, отшлифовали и состарили прямой ствол молодой осинки, а из комля "вырезали" натуральное круглое навершие. Прошагали по серой тропинке, как по лужайке и всего за два статера вышли на наезженную, укрепленную утрамбованным грунтом дорогу. Добрались быстро: жена не успела исчерпать всё свое красноречие.
"Нет худа без добра, - жизнерадостно думал Рус, не обращая внимания на словесные издевательства Гелинии, - посоха мне как раз и не хватало. Теперь я в натуре жрец, соответствую виду…", - ну неохота ему было одеваться в кольчугу, вешать "близнецы" (именно так описывала его народная молва) и так далее. В плаще было гораздо удобнее.
- Нам туда, - взойдя на грунтовку, Рус торжественно показал направление, - нас ждут великие дела, мой верный Санчо-Пансо!
- Чего? - от неожиданности Гелиния заткнулась. А только-только подобрала очередное ругательство.
"К Дворцу он повел, видите ли, к нашему семейному гнездышку на берегу Океана! Сюрприз, дарки бы его порвали! Вымазалась вся, как рабыня после сбора кизяка!.. Дарки, еще и по дороге пешком идти придется?! Ну, дорогой, как я тебя еще не называла?.. Какой Пансо?..".
Вместо объяснения муж при помощи Духов Воды и Ветра быстро очистил их одежды, руки и лица. Кожу приятно пощипало.
- Неужели ты не чуешь пьянящий запах близкого моря, не слышишь крики голодных чаек? Неужели тебя не восторгают крики "Пиастры!", "Полундра!", "Эй, на фок-рее!". Или дикий возглас "Пираты!", что еще романтичней, - возвышенно говорил Рус, заканчивая чистку.
- Перестань шутить! - обиделась Гелиния, - обещал Дворец, а привел в какие-то заросли! Сюрприз! - язвительно передразнила, неизвестно который раз и успокоилась.
- Да, Русчик, морем пахнет, - согласилась она, - но до города еще идти и идти. Пешком, - сказала, горестно вздыхая.
- Эх, Гел! Если бы я знал, что в тебе нет ни капли воображения!.. - от хорошего настроения Рус продолжил издевку. "Последнюю", - решил для себя.
- То что?! - возмущенно переспросила Гелиния.
- Идем, Санчо, нечего терять время, - не удержался, еще разок пошутил, но "теперь стопудово - в последний раз", - тучи какие-то нехорошие, дождь напрашивается.
- Идем, мудрец ты мой, - с этими словами взяла его под руку и потянула по дороге. Вроде привыкла к его непонятным глупым выражениям, а все равно попадалась. "Все, хватит. Больше я на твои остроты не прореагирую!", - пообещала сама себе. Не в первый раз, кстати.
- А дождь нам не помеха - мы же в плащах. А если сильно припустит, то ты, - пихнула "гадкого мужа" локтем в бок, - создашь "тент"! - заявила абсолютно безапелляционно. Название структуры прозвучало по-русски.
"Тент" - Русовская вариация "сухого шатра" из арсенала Хранящих. Из "новых" он по случаю придумал только эту простенькую структуру в виде купола над головами. Вышло бы и много других, но некогда было заниматься разной мелочевкой, которая в большинстве своем уже была реализована старыми, немногим более сложными структурами. И без них дел навалилось "выше крыши": Пиренгул поверил и не слезает с "забросок" в Кальварион; много непрочитанного оставалось в библиотеке ордена; необходимо походить к алхимикам и главное - надо переделать "обтекатель", чему в местной магии вовсе аналогов не существовало.
Опасность, как водится, почуялась вдруг. Шагах в пятидесяти по ходу движения скрывались неизвестно кто. Рус оскалился, "включив" Зверя "на полную мощность", но цели не подсветились - тщательно прятались. Вот когда он остро жалел о недоступности "общего астрала".
- Впереди засада, - предупредил Гелинию, - идем, как ни в чем не бывало, но готовь "пыльную стену".
Девушка серьезно кивнула. С Русом она ни дарка не боялась, но и просто балластом быть не желала. Идя в Этрусию, пообещала, что будет слушаться четко и без вопросов. Прикажет лечь голой в снег - ляжет, скажет обнаженной станцевать на столе перед толпой оборванцев - спляшет! "Дубины", "кубы" и "пыльная стена" - и говорить нечего, исполнит с максимальной скоростью.
А Рус взял с собой супругу только из-за одного: он довел время создания "зыбучей ямы" до пяти секунд и мог, при помощи Каменного Духа, поддерживать её в астрале целых четыре статера, совершенно не отвлекаясь от работы с иными структурами. Пять ударов сердца точно продержится, защитит жену, а далее по обстоятельствам. Главное - можно смыться в любой момент.
Трое разбойников вышли на дорогу ровно через пятьдесят шагов, когда неведомая опасность нависла четко с флангов. Она странным образом не усилилась, да и разбойники больше походили не на классических "джентльменов удачи", а на поизносившихся в лесах воинов-кочевников. Впрочем, как поговаривает мудрый народ: "Хрен редьки не слаще".
- Приветствую вас, жрецы, - вежливо поздоровался молодой воин. Он, несомненно, являлся главным. По крайней мере, в их троице. Носил аккуратно подстриженную бородку и был одет в тщательно заштопанный кожаный доспех, обшитый на груди и плечах металлическими пластинами с символами оскаленного хищника из семейства кошачьих, в которых прослеживались остатки Знаков, принадлежащих трудно определяемой Силе. Его спутники выглядели более потрепано, но в них чувствовался воинский опыт гораздо больший, чем у молодого лидера. Оружие, у всех одинаковое - кавалерийские сабли, покоилось в ножнах, круглые щиты висели за спинами. Явная демонстрация мирных намерений.
- Я не склонный к Силе, - продолжал меж тем "вождь" (так окрестил его Рус), - поэтому не могу понять, каким богам вы служите - не примите это за неуважение, - его "телохранители" при этих словах презрительно скривились. Они явно не жаловали любых жрецов. - Но позвольте узнать одно: не встречали ли вы воинских подразделений этрусков?
- О, юный вождь! - нараспев, подражая самым фанатичным жрецам, - заговорил Рус, - мы имеем честь служить Богине Гее, идем с юной жрицей в славный город Кушинар и имеем намерение нести местным жителям свет веры в Величайшую! - И прозаично добавил, - Говорят, этруски не преследуют жрецов традиционных Богов, в коих веруют в просвещенных странах.
Гелинию коробило от вранья мужа. Выдать себя за жрецов, причем подтвердив это словами - великая наглость.
"Хвала Величайшей, хоть не поклялся! Но она и на эту ложь она может обидеться… Прости его, Величайшая! Ну, такой уж у него характер, прости ради нашей любви, ты же помогала нам!", - боялась, молилась, но ни один мускул не дрогнул не её лице. Кстати, она до сих пор не знала, что её муж "играл роль Бога", думала, что во время "Ссоры Богов" Гея всё устроила сама и бескорыстно подарила ей супруга - из-за их большой любви.
А Рус продолжал разглагольствовать:
- Два месяца мы в пути, с тех пор, как варвары пошли на варварские земли… простите, уважаемые, не хотел вас обидеть, - и с достоинством, но уважительно поклонился молодому, - как зовут твой род, который ты волею Богов возглавил в столь юном возрасте?
Молодой порывался было ответить, но его остановил опытный воин:
- Ты так и не ответил, жрец, - по-гелински он говорил с чудовищным акцентом и глаза его злобно сверкали, - видел этрусские разъезды? Как далеко, где?
- И почему вы подозрительно чистые, - прохрипел второй воин, с еще большим акцентом, - будто только что из купальни! И на плащи посмотри, - сказал, обращаясь к "вождю", - они как новенькие! Не шли они два месяца…
- А где ваши дорожные котомки? - подозрительность, наконец, обуяла и самого вождя и он, зыркнув исподлобья, поднял левую руку, правой взявшись за рукоять сабли. Градус опасности резко подскочил и Русу "подсветились" восемь целей, по четыре с обеих сторон дороги - лучники вышли из-за деревьев.
"Ловко прятались!", - восхитился новоявленный жрец Величайшей Геи.
- Не горячитесь, славные воины! - воскликнул Рус, воздев руки, - Величайшая дала нам Силу чиститься и умываться! Смотрите, недоверчивые язычники! Я медленно опускаю посох, клянусь Геей, это просто структура "очищения" - она не навредит вам!
Во время опускания посоха, он быстро (в экстремальных ситуациях его мысли летали со скоростью молнии) собрал в астрале пылесос из нитей Силы: вентилятор, шланг, фильтр, аккумулятор. "Заработает, куда он денется!", - уверил себя и вытолкнул это произведение в реальный мир, направив на второго телохранителя. Он показался менее нервным.
Не поверить клятве Богиней не могли жители любой страны. Ни вождь, ни его телохранители исключением не оказались. Молодой воин так и застыл, не дав отмашку лучникам и с удивлением взирал, как из его старшего кузена вылетела практически вековая пыль и исчезла. Тот тоже замер, отрыв рот. Его всклоченные волосы и борода смотрелись весьма потешно, а одежда и лицо буквально сверкали чистотой. Только молодому вождю, ставшему таковым буквально полдекады назад, после того, как лично закрыл глаза умершему от страшных ран отцу, было не до смеха. Странный жрец обратился к нему:
- А ты, вождь, не желаешь почиститься? - на навершии его посоха продолжала светиться небольшая тускло-желтая совершенно неопасная на вид структура.
Но молодому не дали ответить, его закрыл собой второй кузен и гаркнул на незнакомом Русу наречии:
- Тарик, ты как, в порядке?!
Брат ответил с небольшой заминкой:
- Вроде… да… да я две декады таким чистым не был! Да, в порядке. Отлично себя чувствую! - и добавил после небольшой паузы, - жрецы почем зря не клянутся…
- Меня, жрец, почисти… - и Фарик, первый телохранитель, задохнулся от налетевшего ветра. Нет, не ветра. Структура тянула пыль и грязь неизвестно как, а воздух, будто прилипнув, шел за мельчайшими частицами.
Опомнившись, старший брат остановил "умывание":
- Хватит, жрец! - крикнул он по-гелински, сверкая, как начищенный казан, - вождя не надо, он и так чистый. Служитель Геи в знак согласия слегка склонил голову и его посох перестал светиться.
- Но я хочу! - возмутился вождь и… опустил руку.
Следующие действия пролетели так быстро, что Аграник, волею Предков ставший главой небольшого рода Пангирров, с трудом вспоминал последовательность тех событий.