Совсем недалеко от меня через два стола двое мужчин обсуждали недавнее ограбление. Я постаралась как можно незаметнее развернуться к ним спиной и стала слушать. Они говорили шепотом, периодически прихлебывая пиво, и от того нить их разговора постоянно прерывалась, а потом, через несколько мгновений, разговор возобновлялся.
- Знаешь, ребята хорошо работают. За полгода ни одного трупа, и никто о них ничего не знает, но бриллианты продолжают припадать.
- Брось, я не думаю, что они воруют только камни. Скорее всего, берут то, что удается найти без лишнего шума. А в Берне много состоятельных старых кошелок, у которых точно есть чем поживиться. Все это знают. Ребята просто ловки как черти.
- Нет, знаешь, люди говорят, что пропадают только определенные камни. Камни, которые искал он.
- Ну, хоть ты не неси чепухи! Его нет уже больше десяти лет. Кому нужны его камни, да и откуда они могли взяться у старух?
- Не такие уж они и старые. Эй, Мальком, принеси-ка мне еще пива!
Шустрый пацан поставил на стол две большие кружки с пивом и ждал, пока с ним рассчитаются.
- Пошел вон!
- Но, сэр, вы не заплатили за пиво.
- Не заплатил? Точно, как я мог забыть.
Он с силой стукнул мальчика по уху. Ребенок упал. Люди начинали вставать со своих мест и пробираться к выходу. Трактирщика не было за стойкой, и, судя по всему, никто не собирался вступаться за мальчишку. Выругавшись, я потянулась за кинжалом, висевшим на перевязи.
- Вы не заплатили за выпивку, - мой нож аккуратно уперся в его сонную артерию. Его собеседник встал и попытался схватить меня за руку, но тут в дверях таверны появился начальник полиции собственной персоной.
- Что здесь происходит? - он был как всегда уставший и спокойный. За его спиной громоздились конвойные, ожидающие указаний, кого хватать.
Откуда ни возьмись появился трактирщик.
- Эти посетители не хотели расплачиваться за выпивку и напали на моего сына, - трактирщик говорил быстро и как-то по-бабьи.
- Эти? - начальник полиции кивнул в сторону моих невольных информаторов и дал знак конвойным. Мужчин вывели. Напоследок мне было обещано множество неприятностей.
- Добрый вечер, господин начальник полиции!
Я саркастично улыбнулась.
- Здравствуй, Селин! Как успехи?
Я задумчиво пожала плечами.
- Эль закончился, а жаркое так и не принесли, - картинно вздохнула я.
Трактирщик хлопнул себя по лбу и унесся на кухню. Пять минут спустя на моем столе дымилась миска с аппетитным жарким и стояла дополнительная кружка эля за счет заведения.
- Не хотите присесть, начальник полиции?
Он сухо кивнул и сел напротив меня.
- Меня зовут Николай.
- Не слишком распространенное имя в этих краях.
- Возможно. Ты что-то хотела сообщить мне?
- Скорее спросить. Люди говорят, что все ограбления связывают некие камни, принадлежащие ему. Я бы хотела понять, что это за камни и кто такой он?
- Это очень давняя история. Лично я не думаю, что тут дело в камнях.
- И все же.
- Хорошо, зайди ко мне после того, как поужинаешь. Кабак не самое лучшее место для обсуждения подобных вещей.
- Сожалею, но я не потащусь пешком к вашему дому, Николай. Моя лошадь осталась в моей конюшне, а я терпеть не могу ходить пешком.
- Один из конвойных оставит для тебя лошадь, - он кивнул, надел шляпу и вышел, оставив меня наедине с моим жарким.
Мальком, сын трактирщика, крутился рядом и всячески старался мне угодить.
- Спасибо, мисс. Тут редко кто заступается за меня. Как вас зовут?
Я сделала вид, что не услышала вопроса. Мальчик обиженно моргнул, но на долгую обиду его не хватило.
- Что вас привело сюда?
- Дело.
Беседа как-то не клеилась. Поняв, что гораздо лучше оставить меня в покое и дать спокойно поесть, Мальком скрылся в неизвестном направлении. Когда я доела и допила эль, громко стукнув кружкой об стол, ко мне неспешно подошел трактирщик. Он скромно присел рядом и аккуратно положил передо мной тот золотой, что я оставила в качестве оплаты за ужин.
- Сегодня для вас все за счет заведения.
- Спасибо, - я улыбнулась ему и направилась к выходу, где, как и обещал начальник полиции, была привязана лошадь одного из конвойных. Конь был так себе, если честно. Моя лошадь была куда лучше и по породе, и по характеру.
Я уже забралась в седло, когда рядом со мной снова возник Мальком.
- Не подскажешь, в какой стороне я могу найти начальника полиции?
Он приветливо улыбнулся и махнул рукой в неопределенном направлении.
- А поточнее?
- Езжайте до церкви, а потом налево, потом проедете еще чуть-чуть и свернете направо, и там будет его дом.
- Спасибо. Но хочешь добрый совет? Никогда не устраивайся работать гидом.
Произнеся эту напутственную тираду, я пришпорила лошадь, надеясь не перепутать, когда именно мне надо сворачивать направо, а когда налево.
Дом начальника полиции ничем не отличался от других домов. Внутри все тоже (либо без все, либо то же - раздельно) было очень просто, но чисто. У него даже была пожилая экономка, неодобрительно фыркнувшая при моем появлении. Она фыркала все то время, которое мне пришлось ожидать Николая.
Наконец он появился, уже одетый в домашний халат и брюки.
- Еще раз здравствуй, Селин! Пойдем в кабинет.
Мы молча прошли по длинному пустому коридору и оказались в небольшой комнате, обставленной как кабинет. Мебель, правда, была разномастная, но я старалась не разглядывать этого, чтобы не смущать Николая.
- Что ты хотела узнать?
- Кому принадлежали камни, которые объединяют эти ограбления?
- Я бы не был так уверен, что ограбления объединяют именно камни. Я вообще не уверен, что эти преступления связаны. Каждый раз разный почерк и ни одной зацепки. Работают несколько профессионалов. Причем мне кажется, что, совершив ограбление, они уезжают из города, и на их место приезжают другие.
- Все возможно. Так что там с камнями?
- Хорошо, слушай. Лет пятнадцать назад здесь объявился мужчина средних лет, который остановился у одной из горожанок. Про мужчину говорили разные вещи, но все сводилось к тому, что люди начали считать его колдуном. Слишком уж нетрадиционные методы он применял в своем лечении. Что-то он с кем-то в итоге не поделил, и дело закончилось кровью. Его хотели линчевать прямо на площади, но вмешалась полиция. Пока растаскивали толпу и спасали самого колдуна, кто-то по-тихому вынес все ценное, что умудрились найти в его вещах. Ценного было не много, разве что маленькая шкатулка с камнями. Когда он все это обнаружил, он уехал из города, оставив после себя записку. В записке говорилось, что воры понесут наказание.
- Очень интересно. И что, воры понесли наказание?
- Никто не знает. Ведь кто именно были воры, мы так и не узнали. Город словно сговорился. Все молчали. За тот год от холеры умерло много мужчин.
- Ясно. Мне нужны имена ограбленных женщин и вдов, чьи мужья умерли в тот год.
- Хорошо. Я попрошу, чтобы архивариус занес тебе завтра бумаги по этому периоду. Лошадь можешь взять, чтобы доехать до дома, утром он также ее заберет.
- Спасибо, я прогуляюсь пешком. Говорят, что это полезно перед сном. Доброй ночи, Николай!
- Будь осторожна, Селин Баст. В этом городе не любят чужих.
Я кивнула, демонстративно коснувшись рукояти кинжала, висевшего на поясе.
Это была прекрасная тихая ночь. Я брела по мощеным булыжником улицам и думала о таинственном колдуне, о Николае, о Максе, о больнице и прочей ерунде. Никогда бы не подумала, что мне придется работать частным детективом. Я остановилась под ближайшим газовым фонарем в поиске самокрутки, когда на мостовой мелькнула чья-то тень. Все это время я была не одна. Мой провожатый умудрился не попасть ни в одно пятно света и ничем не выдать себя. Видимо, он так же, как и я, задумался и очень опрометчиво позволил тени упасть.
Я свернула в ближайший поворот и притаилась. Некто следивший за мной явно задумался, потому что мой дом находился в другой стороне, и сворачивать здесь мне было совершенно не надо. Помедлив пару минут, он все же свернул следом за мной и был цепко пойман за шиворот.
- Ты следишь за мной? - одной рукой я зажимала ему рот, чтобы он, не дай бог, не заорал, а второй медленно поднесла кинжал к горлу. Он помотал головой, но это мало что объяснило. Приглядевшись внимательнее, я узнала Малкольма сына давешнего трактирщика.
Какого черта ты тащишься за мной? Ну! Отвечай!
Я убрала ладонь от его рта, но нож у горла предусмотрительно оставила.
- Я просто хотел проводить вас! Ничего больше! Клянусь!
Он был напуган, но было очевидно, что он лгал. Я решила подыграть ему и отпустила. Несколько секунд он озадаченно тер горло, а потом улыбнулся. То ли мне, то ли возможности свободно дышать.
Мы шли рядом, и я старалась выбрать путь, в котором будет максимальное количество поворотов в разные переулки. Пробродив почти час, я наобум ткнула в ближайший дом и сказала, что мы пришли. На его лице появилась гримаса великого облегчения, и он, кивнув мне на прощание, скрылся в тени ночной улицы.
Мысленно досчитав до десяти, я отправилась следом, надеясь, что он не юркнул ни в какую дверь по пути. Малькольм бежал довольно медленно, громко топая и выдыхая. Следить за ним можно было даже с закрытыми глазами. Внезапно он остановился и побежал обратно, я еле успела нырнуть в нишу между зданиями. Он остановился напротив меня, огляделся, словно догадываясь о моем присутствии. Я затаила дыхание, надеясь не выдать себя. Наконец он постучал. Два раза медленно и три быстро. Пару минут спустя дверь открылась, и мальчишка скользнул внутрь.
Я прокралась к тяжелой дубовой двери и прижалась к ней ухом. К несчастью, мне мало удалось расслышать. Только звук стаканов, с треском опускающихся на стол. И звук мелких предметов, по этому столу передвигаемых. Люди, а людей там было по меньшей мере пятеро, говорили практически шепотом, и я разбирала лишь тембр голоса, но не отдельные слова.
Поняв, что никакого толку от моих объятий с дверью не будет, я заняла свою прежнюю наблюдательную позицию и стала ждать. Ждать пришлось долго. Больше получаса. Я уже подумывала о том, чтобы отправиться домой и отдаться Морфею, как дверь открылась, и на улицу вышло шесть высоких мужчин в плащах с капюшонами, закрывающими лица. Кивнув друг другу, они направились в сторону того дома, который я показала Малькольму. На поясе каждого висел добротный короткий клинок для ближнего боя. Через пять минут на улице показался сын трактирщика. Воровато оглянувшись, он запер дверь и уже собирался уходить, но рукоять моего кинжала, стукнувшая его в висок, не дала ему уйти слишком далеко.
Я подхватила мальчишку и, проклиная все и всех, потащилась с ним в сторону широкой улицы, противоположной той, куда направились мужчины в капюшонах. Мне повезло. Совсем неподалеку стоял закрытый дилижанс, который подъехал, как только я махнула рукой.
- Мальчик немного перебрал, помогите доставить его домой, - я старалась улыбаться как можно невиннее, но вряд ли женщина с длинным кинжалом на поясе, одетая в костюм наемника и с бездыханным телом на плече, может сойти за няньку.
Кучер раздумывал. Я чертыхнулась и сказала, что плачу золотом по приезду. Это убедило его окончательно. Он помог мне погрузить парня в дилижанс и тронул пегую кобылу, выруливая в одну из узких улочек.
- Что парнишка перебрал, да? - сказал он и подмигнул мне.
- Что-то вроде этого.
- Немудрено в его-то годы, а?
- Верно, - произнесла я и еще раз приложила Малькольма, который начал приходить в себя. Он застонал и снова отключился, уронив голову мне на грудь.
- Ай, ну разве можно так напиваться в его-то годы? - кучер уже практически хохотал в голос.
Через десять или пятнадцать минут мы прибыли к моему новому дому. Я достала золотую монету и протянула ее кучеру. Он кивнул и снова ухмыльнулся.
- Кого и куда вы отвозили, уважаемый?
- О, я отвез пожилую даму в дом рядом с кабаре.
Я кивнула и протянула еще одну монету. Он слегла тронул шляпу в знак прощания, и дилижанс скрылся.
А я тем временем взвалила на себя тело Малькольма и поволокла его в дом.
- Уф… а стульчик-то пригодится, - пропыхтела я, сгружая свою ношу на стул, который не так давно приволокла в подвал.
Пока я прикидывала: окатить его водой или не стоит, он и сам открыл глаза. Мальчишка застонал и попытался обхватить голову руками, но они оказались надежно связаны за спинкой стула.
- Ну, здравствуй, Малькольм! - я села напротив него прямо на стол.
- Вы… Вы все не так поняли, - он заикался и бегающими глазами осматривал стены подвала.
- Неужели?
Нервы мальчонки не выдержали, и он сорвался на крик:
- Меня найдут! За мной очень скоро придут! Вы не знаете, кто мои друзья!
- Действительно, не знаю, но очень хочу с ними познакомиться. Жаль, что сейчас они заняты моими поисками по тому адресу, который ты им назвал. Правда?
- Вы… Вы обманули меня!
Я разочарованно зацокала языком:
- Нет, мой милый. Это ты обманул меня, когда сказал, что просто хочешь меня проводить. А я как честный наемник отплатила тебе тем же.
Он опустил голову, словно ожидая своей участи, но через секунду он уже поднял на меня свои голубые, совсем еще детские глаза, и спросил:
- Что мне надо сделать, чтобы вы меня отпустили?
- Твой отец знает, что ты связался с преступниками?
Он побледнел. Значит, не знает.
- Я полагаю, что если я отволоку тебя в полицейский участок, то кроме допроса там тебя ожидают неприятности дома. Большие неприятности.
Он молчал.
- Расскажи мне, кто эти люди, которые пошли убивать меня?
- Берн - маленький город. Практически все здесь приходятся родственниками друг другу. О вашем приезде узнали сразу, как вы переступили границу фермера. Вы странно одеты, у вас с собой много золота и оружия. Это с самого начала привлекло внимание. А после ваших бесед с Николаем вы стали мешать.
- Мешать помощникам колдуна разыскивать оставшиеся камни?
- Откуда вы знаете про колдуна? Начальник полиции не верит в это.
- И вам это на руку, верно?
Малькольм молчал. Он сверлил меня взглядом своих голубых глаз. И были в этом взгляде и ненависть, и страх, и восхищение, и еще черт знает что.
- Малькольм если ты не расскажешь мне все сам, мне придется применить другие методы убеждения. Например, я сломаю тебе что-нибудь или посажу тебе на нос древесную лягушку.
Даже не знаю, что испугало его больше: перелом или соседство с земноводным, но он задумался, а потом начал говорить. Он говорил довольно долго, опасливо косясь то на меня, то на дверь. Он назвал шесть имен тех, кто пытался меня убить, и еще три тех, кто уже свое отработал и уехал из города. Когда он закончил говорить, а я записывать имена, он спросил:
- Что будет с колдуном?
Признаться, я удивилась этому вопросу. О колдуне я как-то не думала.
- Думаю, что ничего. Полиции он не интересен.
- А что будет со мной?
- Хм… С тобой? Как только я сделаю то, что задумала, я тебя отпущу. Но если ты проболтаешься кому-нибудь, я тебя найду и припомню все. Да и последний вопрос. Они собираются в том доме каждый день?
Он кивнул. Я подошла к нему и сняла платок, повязанный вокруг его шеи. Скомкав его наподобие кляпа, я засунула его ему в рот и зафиксировала веревкой.
- Сиди тихо. Когда все закончится, я тебя отпущу.
После этого я покинула подвал, предварительно заперев дверь на ключ, и отправилась в конюшню. Моя лошадь стояла и нервно била копытом. Быстро оседлав ее, я помчалась к Николаю. Начальник полиции пребывал в отвратительном настроении и в пижаме. Он долго хмыкал, выслушав мой рассказ.
- Хорошо, Селин. Все это звучит безумно удивительно. Вот ты приезжаешь и за один день раскрываешь преступление, которое вся местная полиция не могла раскрыть в течение нескольких месяцев. Назови имена.
- Не так быстро. Их шестеро. А мы договаривались по пять сотен золотом за каждого. И того с вас три тысячи золотых монет, начальник полиции.
- Где гарантия, что ты не обманешь меня?
- Вы хозяин в этом городе. Когда-то именно вы сказали, что я не могу уехать из него против вашей воли, разве нет?
- Хорошо, завтра я запрошу деньги у казначея.
- Отлично, тогда завтра в это же время я буду здесь.
Я уже собралась убраться восвояси, прикидывая, что мне делать с моим информатором, как Николай перехватил меня за локоть.
- Мы сейчас же вызываем гвардейцев и едем туда!
- Я все сказала. Сначала деньги - потом я говорю, куда и зачем ехать.
- А если завтра их там не будет, что тогда?!
Действительно. После неудачной попытки меня убить и исчезновения мальчишки они могут исчезнуть. Проклиная себя за глупость, я согласилась.
- Только прежде тебе придется написать мне расписку, чтобы я не осталась с носом.
Он хмыкнул, но, кажется, не удивился. Продолжая ухмыляться, он подошел к секретеру, достал гербовую бумагу и начал писать. Буквально через минуту он протянул мне расписку, в которой обещал выплатить шестьсот золотых монет, как только мы арестуем преступников.
- Николай, аналоговая бумага запрещена, разве нет?
- Чушь собачья. Во-первых, никто давно не рубит деревья, чтобы получить бумагу. Мы получаем ее из переработанных продуктов или делаем искусственную в лабораториях. Хотя да, бумага, на которой пишешь ты, запрещена. Она более высокого качества и сделана еще в то время, когда о мемуарах заботились больше, чем о природе. Но это время давно закончилось. Да и редко кто теперь пользуется бумагой. В основном это чиновники и преступники. Все остальные давно используют другие материалы. Но что-то мы заговорились. Нам пора.
Как только он договорил, в комнату вошли двое гвардейцев (или полицейских, черт их разберет) и отдали честь начальнику полиции (гвардии?). Меня они упорно не замечали, представляя на моем месте, скажем, стул. Я громко кашлянула.
- Доброй ночи, мальчики!
Они оглянулись практически синхронно и сухо кивнули мне в качестве приветствия. Несколько минут спустя мы уже тащились по улицам ловить незадачливых воришек. Мы прибыли на место и затаились. Вернее сказать, затаилась только я, за ближайшей оградой. Я задремала, а гвардейцы топали, ругались и гремели оружием. Николай же в основном занимался тем, что пытался угомонить своих подчиненных.
- Послушайте, ребятки. Ваш топот может разбудить даже годичного покойника, не то что спугнуть преступника. Заткнулись бы вы, а?
Солдаты обиженно крякнули, но приутихли, а Николай смотрел на меня широко раскрытыми от удивления глазами. Правда, молчание продлилось недолго. Начальник полиции начал громко чихать, жалуясь, что простывает от утренних туманов.