- В принципе, так мне, разумеется, было бы удобнее, - согласился Виктор, - но поскольку, как я вижу, вы неловко себя чувствуете, можно и так. Хотя, если вы согласитесь немного приподнять кофту, будет прекрасно.
Петровна, к середине фразы запутавшаяся в силлогизмах городского специалиста, посмотрела на Алену:
- Чего он сказал?
- На скамейку ляг. На пузо, - пояснила та. - И кофту задери. Доктор хребет твой потискает.
- Только хребет! - поспешно добавил Виктор, обеспокоенный тем, как Петровна воспримет последнее слово.
- А, поняла, поняла, - закивала старушка.
Пройдя к кушетке, она послушно легла на живот, однако вывернула голову так, чтобы иметь возможность следить за действиями доктора.
Виктор Васильевич решил в этих обстоятельствах применить американскую методику, в соответствии с которой врач, перед тем как выполнить процедуру, обстоятельно комментирует пациенту все свои действия.
- Не волнуйтесь, - успокоил он Петровну, занося над ней руки. - Сейчас я буду пальпировать ваш позвоночник.
- Как? - старушка опять посмотрела не на доктора, а на Алену.
- Смирно лежи, - прокомментировала та.
- А, лежу, лежу, - успокоилась Петровна.
Виктор Всеволодович мысленно восхитился лаконичности и одновременной действенности реплик Алены. "Есть чему нам еще учиться у народной медицины".
- Что-нибудь чувствуете? - спросил он Петровну, ощупывая позвоночник.
- Чувствую.
- Что? - насторожился Виктор.
- Так эти… пальцы.
- А боли нет?
- Нету. Нету боли, - произнеся эти слова, Петровна вздрогнула и вскрикнула: - Ох, смертная сила!
Виктор немедленно приподнял руки.
- Все, все. Больше не буду. Достаточно. Можете вставать. - Подойдя к столу, он пояснил Алене: - Все ясно. Обычный поясничный остеохондроз.
- Чего это? - встрепенулась Петровна, услышав страшные слова.
- Прострел у тебя, - перевела Алена латинский диагноз на русский язык.
- А, верно, - кивнула старушка. - Прострел. - Она села на лавку и, несколько успокоившись, принялась ждать продолжения. Ей было немного странно, зачем пришлось терпеть такие муки. Если бы доктор спросил, она бы и так сказала, что у нее прострел. Но, видать, так у них, городских, положено.
Виктор достал из чемоданчика тюбик с мазью и протянул его Петровне.
- Вот вам мазь. Ее нужно втирать в поясницу. Это поможет.
- Спасибочки, - оживилась Петровна не столько от того, что ее одарили мазью, сколько от того, что прием закончился. В лечении она особенно не нуждалась, резонно полагая, что прострел - он и есть прострел. Как же без него? Зато любопытство удалось удовлетворить полностью. - Мне чего, идти можно? - на всякий случай спросила она, беря тюбик с мазью.
- Идите, - разрешил Виктор. - И пригласите следующую.
- Спасибочки, доктор, - поблагодарила Петровна.
Столкнувшись в сенях с Терентием, она не удержалась и похвасталась:
- Вот что значит городской. Мазюку дал. - Петровна показала деду тюбик с непонятными иностранными буквами. - Сказал, втерешь - и как рукой сымет. А мы тут живем в глуши, не знаем. - Вскоре с улицы послышался ее бодрый голос: - Салтычиха, заходь.
- Слава богу, лекарствами я на складе затарился под завязку, - поделился с Аленой Виктор. - Даже удивительно, откуда там столько всего. В городе бы с Петровны за эту мазь три шкуры содрали. Альтернативы-то нет. Лекарство прекрасное. Но пришлось бы основательно раскошелиться.
- Мы тут больше по-своему, - уклончиво заметила Алена.
- То-то и беда, - посочувствовал Виктор.
Дверь в горницу открылась, и на пороге показалась Салтычиха.
- Можно войти, али как?
- Разумеется, - пригласил Виктор.
Салтычиха, бросив быстрый взгляд в сторону односельчанки, пожаловалась доктору:
- Зуб у меня чегой-то дергает.
- Зуб? - нахмурился Виктор. - Хм… Вообще-то я не стоматолог. К тому же, боюсь, у меня может не оказаться подходящих инструментов… Впрочем, посмотрим, - решился он, не желая допускать падения собственного авторитета.
Виктор достал из чемоданчика маленький фонарик, подошел к Салтычихе и попросил:
- Откройте рот.
Салтычиха послушно выполнила его просьбу. Виктор заглянул в приоткрывшийся черный провал и тут же непроизвольно отшатнулся.
- Чего там? - с беспокойством спросила Салтычиха.
- Будьте добры, попробуйте некоторое время не дышать.
Салтычиха вновь раскрыла рот и замерла. Виктор, сам задержав дыхание, еще раз заглянул внутрь, светя себе фонариком.
- Ну, с этим мы справимся, - с облегчением произнес он и пояснил для Алены: - Десна нагноилась… Небольшой флюс. Вскроем нарыв - и все быстро заживет. Будьте добры, сядьте на лавку поближе к свету, - попросил Виктор Салтычиху, возвращаясь к столу.
Алена оставила его речь без комментариев.
- Значит так… - Виктор принялся копошиться в чемоданчике, готовя необходимый инструментарий и втайне дивясь тому, что предложение пусть о небольшой, но все же операции было воспринято пациенткой столь безразлично. "Вот ведь, сварливая баба, а понимает, в отличие от остальных", - мысленно похвалил он Салтычиху. - Теперь надеваем масочку, - прокомментировал Виктор свои действия. "Маска будет очень кстати. Запах изо рта у нее - хоть святых выноси". - Готовим новокаинчик… - доктор ловко обезглавил ампулу и набрал в шприц необходимую дозу.
Салтычиха равнодушно следила за его действиями, но вовсе не по причине недюжинного мужества, как наивно предполагал Виктор. Она просто не догадывалась, что они имеют к ней самое непосредственное отношение. Салтычиха терпеливо ждала, пока лекарь закончит суету и вернется к осмотру. "Дело бы сделал, а уж потом", - неодобрительно подумала она.
- Вроде бы все, - Виктор сбросил из шприца воздух и подошел к Салтычихе. - Откройте рот.
Та с недоумением посмотрела на него.
- Опять, что ли?
- Конечно. Сейчас начнем ваше лечение. Для начала вколем обезболивающее, а потом разрежем нарыв.
Тут только до старушки дошло, что с ней собираются делать. Салтычиха мгновенно вскочила со скамьи.
- Резать не дамся!
- Ну-ну, - успокоительно произнес Виктор, дивясь столь резкому изменению настроения пациентки. - Больно не будет, - заверил он.
Салтычиха, не имея возможности попятиться, выставила вперед руки.
- А ну, отойди. Ишь чего удумал!
Виктор опустил шприц.
"Похоже, это будет непросто", - с досадой подумал он, принимаясь за очередные увещевания:
- Послушайте, если не вскрыть этот нарыв, будет только хуже.
- А ты меня не пужай! - задиристо бросила старуха. - Пуганая уже.
Виктор повернулся к Алене.
- Может быть, вы поможете?
- Могу и помочь, - согласилась та. Однако действия, которые она предприняла, оказались вовсе не теми, которых ожидал доктор.
Алена скомандовала Салтычихе:
- Сядь.
Та, косясь на доктора, так и стоявшего со шприцем в поднятой руке, села на лавку.
- Открой хлебалку.
Салтычиха послушно открыла рот. Алена, придвинувшись к ней, принялась что-то тихо шептать, водя руками вокруг ее головы. Доктор с удивлением следил за странной церемонией. Закончив шептать, Алена неожиданно трижды плюнула прямо в открытый рот бабки, что та снесла совершенно безропотно.
- Все. Иди.
Салтычиха захлопнула рот и победно посмотрела на Виктора.
- То-то, городской. Набирайся пока уму-разуму. А то сразу иголками махать. Я-то думала… - Она пренебрежительно махнула рукой и покинула избу.
Виктор положил на стол шприц, снял маску, открыл дверь в сени и крикнул Терентию:
- Перерыв пять минут.
Вернувшись, он присел на скамью рядом с Аленой.
- Послушайте, при ней я ничего не сказал. Не хотел ставить под сомнение ваш авторитет. Но неужели вы не понимаете: от того, что вы ей, извиняюсь, плюнули в рожу, нарыв не рассосется.
Алена пожала плечами.
- Может, и не рассосется. А может, и да.
- Ну, знаете ли! - возмутился Виктор. - Вот когда ей понадобится срочная операция…
В дверь постучали.
- Я же сказал, перерыв пять минут… - с досадой начал он, но на пороге с тюбиком мази в руках уже стояла Петровна. - Что вам? - спросил Виктор.
- Извиняйте, люди добрые, - попросила прощения старушка, заметив хмурое лицо врача. - Только чего-то, дохтур, мазь твоя не помогает. Уж я обмазалась вся, а как по воду-то пошла, так снова стрельнуло.
Виктор улыбнулся. Несмотря на все еще испытываемое им раздражение, наивность Петровны его развеселила.
- Что же вы хотите? Естественно. Лечение - дело не быстрое. Мазаться надо минимум десять дней. Тогда почувствуете улучшение.
- Десять дней?
- Как минимум. Если не хватит мази, приходите, дам еще.
- Вон оно как. Тогда спасибочки.
К удивлению Виктора, старушка подошла к столу и положила тюбик.
- Погодите. Вы что? - не понял он.
- Зачем же добро зазря переводить? Я думала - раз городское лекарство, может, облегчение даст. А так, что ж…
Виктор почувствовал, как его снова охватывает волна бессильной злобы. "Боже, какая дремучесть! - с досадой подумал он. - И Алена еще. Вместо того чтобы помочь…" - Петровна, поймите, - с тоской в голосе произнес он, - при вашей болезни нет лекарства, которое могло бы подействовать быстрее. - Он вновь протянул ей тюбик. - Берите. Это очень хороший препарат.
- Как же нету? - Вместо того чтобы взять лекарство, Петровна посмотрела на доктора чуть ли не с жалостью, дивясь тому, что городской врач не знает простых вещей. - Как же - нету? - повторила она. - Аленкины-то травки привяжешь - и к утру будто молоденькая. Так что, спасибочки. Извиняйте, что побеспокоила.
Еще раз поклонившись, Петровна покинула избу. Тюбик с дорогой импортной мазью так и остался в руках у Виктора. Он повернулся к Алене:
- Что она несет? Это правда? Действительно к утру?
- Чего ж ей врать? - вопросом на вопрос ответила Алена.
- И что это за травы?
- Есть такие.
- Понимаю, - кивнул Виктор. - Семейный секрет. - Он с горечью развел руками. - Похоже, в моих услугах здесь не нуждаются. В таком случае…
- Погодите, доктор… - с непонятным смущением в голосе прервала его Алена.
Тот посмотрел на нее.
- Что?
Под его взглядом Алена еще больше смутилась.
- Может… вы бабушку мою глянете? - попросила она с неожиданной робостью.
- Бабушку? Это Марфу, что ли? - Виктор пристально глядел на Алену, ожидая подвоха, но, похоже, просьба была искренней. - А сами что ж? - не в силах сдержать язвительности, спросил он. - Травками… или плюнуть куда.
- Так чего - я. Она сама меня и учила. Не подпускает. Говорит: к концу моя жизненная дорога подошла, внучка.
В голосе Алены прозвучала столь откровенная тревога, что Виктор моментально устыдился своего ернического тона. К тому же в нем вновь проснулся профессионал.
- Идемте, посмотрим, - согласился он.
- Спасибо, - обрадовалась Алена. - Только вы не обижайтесь, она на вас ругаться будет.
- Ладно, - усмехнулся доктор. - Уже опыт есть.
Сложив все причиндалы обратно в чемоданчик, он вместе с Аленой покинул "анбулаторию". Сидевший на скамеечке Терентий спросил:
- Я вам не нужон? Мне бы к Бодуну наведаться. Туда да обратно.
- Конечно, конечно, - кивнул Виктор. - Я здесь сегодня до вечера. Так что вы вполне успеете вернуться.
Старая Марфа с безучастным видом лежала на кровати, протянув вдоль тела худые морщинистые руки.
- Бабуля, - почтительно сказала Алена, подойдя к ней. - Я вам доктора привела. Городского.
Виктор предупредительно стоял чуть поодаль. И не зря. Услышав о городском докторе, Марфа с усилием приподнялась на кровати и вперила в него страшные черные глаза.
- Изыди, сатана! - произнеся эту короткую фразу, старуха откинулась обратно на подушки, хватаясь за горло.
- И вам здравствуйте, - невозмутимо сказал Виктор. - Что с ней? - спросил он Алену, подходя.
- Горло. Еле дышит уже. Я и отвар пробовала, и заговоры…
- Заговоры - это потом, - Виктор с сомнением посмотрел на старуху, которая, потеряв последние силы, лишь злобно стреляла в него глазами. - А рот она сама откроет?
- Бабуля, рот открой, - попросила Алена.
В ответ на эту просьбу Марфа лишь теснее сжала губы. Взволнованная Алена подумала уже о том, чтобы пойти на крайние меры и применить силу, как вдруг Виктор неожиданно гаркнул во весь голос:
- Кончай дурака валять, дура старая!
Старуха, налившись гневом, распахнула рот, чтобы ответить. В этот момент доктор ловко ухватил ее за челюсти и заглянул в рот. Его действия оказались столь неожиданными для строптивой бабки, что та просто не успела ничего предпринять.
- Так-так… - произнес Виктор.
- Что? - забеспокоилась Алена.
- Некогда объяснять. - Пришедшая в себя Марфа попыталась закрыть рот, но Виктор был начеку. - Держи, Алена. Только не отпускай.
Алена ловко перехватила бабкины челюсти. Та попробовала оторвать от себя ее руки, но справиться с молодой внучкой оказалось ей не по силам. Увидев подбежавшего с пинцетом в руках врача, бабка отпустила Алену и попыталась осенить доктора крестным знамением. Виктор, не обращая на это внимания, храбро засунул пинцет в глубь ее рта. Бабка принялась тихо выть.
- Виктор… - взволновалась Алена.
- Некогда! - резко ответил тот. - Ты, главное, держи… Есть! - торжествующе воскликнул он, выдергивая пинцет и показывая его Алене. На конце пинцета была зажата большая рыбья кость. - Вот. Пожалуйста. А ты - заговоры. Все, можешь отпустить.
Алена отпустила бабкины челюсти.
- Что ж ты, внученька? - немедленно заголосила Марфа. - Бабку родную не пожалела. Не дала без позору помереть. - Сгоряча Марфа даже не заметила, что мучившая ее боль исчезла. Осознав наконец это обстоятельство, бабка схватила себя за горло, ощупала его со всех сторон и произнесла: - Ох, ты…
- Вот вам и "ох ты", - Виктор не отказал себе в удовольствии искупаться в собственном триумфе. - Рыбку осторожнее кушать надо. А то - заговоры…
Алена подбежала к нему.
- Господи. Спасибо вам большое!
- Давайте на "ты", коллега. В виде вознаграждения, - не упустил возможности Виктор.
- Спасибо, Витя! - искренне поблагодарила Алена.
- Да чего уж там, - несколько смутился тот и, дабы побороть внезапное смущение, назидательно произнес: - Пойми, Алена. Для своего же блага. Есть медицина - и есть все остальное.
На лавочке напротив дома старой Марфы сидели Петровна и Никаноровна. Петровна обстоятельно рассказывала подруге подробности недавнего визита к городскому врачу, безбожно привирая при этом. Никаноровна ахала.
Дверь в избу Марфы распахнулась, на крыльце появилась Алена. Заметив соседок, она поделилась с ними радостной вестью:
- Виктор бабушку вылечил!
Марфа, уже более недели не казавшая носа на белый свет, выкарабкалась из дома вслед за ней.
- Доброго дня, соседки.
- Здравствуй, здравствуй, - закивали в ответ те.
- А говорили: отходит Марфа, - шепнула Никаноровна на ухо Петровне. - Почитай, дней десять не вставала. Неужто и вправду городской доктор вылечил?
- Надо бы нашим сказать, - Петровна поднялась с лавки, надеясь опередить Никаноровну с этой сногсшибательной новостью. Но не тут-то было. Та резво отправилась вслед за ней.
Виктор посмотрел на часы.
- Пожалуй, хватит на сегодня. Выздоравливайте. И осторожнее впредь с рыбой.
- Спасибо, сынок, - поблагодарила бабка. Чудесное избавление от смерти привело ее в благодушное настроение. - Прямо чудо какое.
- Никакое не чудо - просто медицина в действии, - назидательно сказал Виктор. - В противовес всяким суевериям, - не удержался он.
На улице показалась Салтычиха с узелком в руках. Завидев стоящих на крыльце людей, она свернула к ним, подошла к Алене и с поклоном протянула ей узелок.
- Возьми, соседка, не побрезгуй.
- Что? Помогло? - спросила Алена.
- Помогло. Еще как помогло. Уж и не нарадуюсь. Как рукой сняло.
Виктор недоуменно посмотрел на нее, потом на Алену:
- Ты дала ей обезболивающее?
- Какое? Сам же видел. Так, поворожила чуток.
Доктор вновь посмотрел на Салтычиху и без особой уверенности в голосе попросил:
- Рот откроете?
- А и открою, - неожиданно согласилась та. - Глянь, городской.
Виктор, заранее поморщившись, заглянул в открытый рот Салтычихи. Лицо его немедленно вытянулось. Он присмотрелся повнимательней, потом нерешительно протянул палец. Салтычиха немедленно отпрыгнула.
- Еще чего удумал. Пальцы совать.
- Опухоли нет, - не веря самому себе, произнес доктор. - И нарыва тоже.
- То-то и оно. А ты - резать. - Салтычиха в очередной раз поклонилась Алене. - Спасибо тебе, соседка. Век буду благодарная.
Когда она ушла со двора, Виктор честно признался:
- Ничего не понимаю.
- А это еще чего? - вдруг сказала Алена. - Никак пожар?
Доктор проследил за направлением ее взгляда. Там, куда смотрела Алена, над лесом восходил вверх густой столб дыма.
- Ого! - моментально забеспокоился Виктор. - Тревога.
- Что? - не поняла Алена.
- Общий сбор. На базу бежать надо. Может, случилось чего. До свидания, еще увидимся. - Сбежав с крыльца, он быстро устремился вперед по дороге, досадуя, что так некстати отпустил Терентия.
Алена посмотрела ему вслед.
- Хороший он, правда, бабушка?
- Ведьмак, чисто ведьмак, - согласилась Марфа и деловито спросила: - Женатый, али как?
- Да вроде женатый, - вздохнула Алена.
Глава шестая
Любовь нечаянно, быть может…
Катя копошилась на кухне, когда в гостиной раздался звонок. Подбежав к телефону, она взяла трубку.
- Юрий Борисович? Здравствуйте.
- Здравствуйте, Катерина Сергеевна. - Генерал в бархатном халате с кистями сидел в кресле у себя дома, держа в руке стакан. На донышке стакана плескался дорогой, судя по благородному цвету, напиток. - У меня есть для вас новости.
- Правда? А я уже, признаться, стала думать, что вы обо мне забыли, - Катя действительно полагала, что генерал, вот уже четыре дня как не дававший о себе знать, забыл о ее проблемах.
- О вас? Это невозможно. Я думаю о вас каждый день.
- Юрий Борисович, ваша галантность иногда меня смущает.
- И совершенно напрасно, я вас уверяю. Совершенно напрасно.
- Вы сказали: есть какие-то новости? - напомнила Катя.
- Да. Я могу устроить вам встречу с человеком, от которого во многом зависит судьба Юрия.
- В самом деле? - обрадовалась Катя. - Это действительно хорошая новость. Очень вам признательна.
- Так вы согласны на встречу?
- Разумеется.
- Очень хорошо. В таком случае сегодня вечером, в семь часов, в ресторане "Кутузов".
- Где? В ресторане? - удивилась Катя.