Отродясь не помышлял, что с этой "Глухаревой", навязшей в умах темой придётся всерьёз иметь дело. Хотя где-то подспудно мы были уже предрасположены к тому, что всё идёт к тому, что штурм нашей Селены в скором будущем возобновится. Но в коей мере будем задействованы мы? И доживём ли? Хотя столкнуться с "лунным делом" довелось гораздо раньше ожидаемого и совершенно случайно, непредвиденно. А втянуло оно нас своей почти средневековой потаённостью, соразмерной с легендой ордена Тамплиеров. Причём выпало сие мне и коллеге по станции дешифровки телеметрии от обеспечения МКС. Пожалуй, вначале ему и много кратно, пока не решился догадкой поделиться с нами. О таком прецеденте мы, корабельные инженеры в своих каждодневных буднях и не помышляли. Хотя не ханжествовали и с интересом следили за исследовательскими продвижениями к планетам нашей солнечной системы, и конечно прежде всего к нашей Селене. А узнанное нами уже с помощью своей, корабельной станции шокировало, даже напугало, ведь практически никто в мире и догадываться не мог о том, что мы с Мишкой уже держали в руках. Опасались, что наше случайное приобщение к неимоверным сведениям может навредить не только нам самим, но и всему государству Советов. Даже выйдя "на гражданку" мы помалкивали едва не более трёх десятков лет и не без основания. А тогда нас это тревожило настолько, что начали худеть от переживаний.
Ведь результаты наших официальных работ по космосу и так были секретными и магнитные ленты с записями по приходе в базу сдавались в органы. А прочее: "Не наше собачье дело!" Мы о своей-то работе не имели права что-либо разглашать. А тут… Разве что где-то там… поблизости от Красной Площади и иже с ней. Да хотя бы в том же ЦУПЕ (Центр управления полётами). И то, пожалуй, немногие знали о том, что стало известно нам. А ко всему почти все работы по Луне, частью обеспечиваемые нами, терпели фиаско. Кстати и у небезызвестного НАСА дела обстояли не намного краше наших. В довершении приведём статистику: практически 100 % попыток втиснуться в тайны Селены, сиречь – Луны были не ахти удачными, как минимум. С наиболее интересными материалами вы ознакомитесь на наших страницах. Да не так уж и много СМИ писали о станциях Луна от СССР или тех же Рейнджерах. Политика космических гонок больше походила на игру картёжников– профи, по лицу которых никогда не угадаешь: какие карты на самом деле у них в руках. Главное – вселить растерянность у визави и, блефуя, хапнуть "банк", сиречь – Луну. Но за "успешными" и "мягкими" посадками крылись по сути чистейшей воды провалы.
До сих пор в низах спорят о достоверности полёта на Луну американских астронавтов. Сие и сегодня всеми странами и учёными расценивается как 1:10. Если не ещё меньше. Дескать, мы (т. е. американцы) будем помалкивать о действительных причинах смерти "вождя народов" И. Сталина в купе с Л. Берия, а вы (Советы) держите язык за зубами о лжеполёте на Луну. Реванш тянул на десятки, а то и на сотни миллиардов долларов.
На деле же НИКТО на Земле не мог с достоверной вероятностью гарантировать БЕЗОПАСНОСТЬ посещения нашего естественного спутника. И есть ли там уже хозяин, для которого наш визит нежелателен ВОВСЕ? Вопрос более, чем деликатный.
И неспроста, как узнаем мы позже, пусть предположительно, Наше Правительство решило эту "амбразуру" закрыть грудью советских же героев-добровольцев. То есть сделан вероятно крайний шаг: решено послать на Луну долгосрочную автономную экспедицию. В конце концов МЫ ДОЛЖНЫ ЗНАТЬ, чего нам ожидать в будущем от соседства с нашей романтической спутницей. Вопрос ставился так: любой ценой. Следовательно, ценой жизни – тоже. Но и это могло вызвать бурю негодований у всевозможных глобалистов, квазидемократов и прочих "защитников" всех от всего неизвестно ради чего… Так что не без оснований опасаюсь гневных выпадок ко всему сообщаемому здесь вам мной. Проще выдать предлагаемые повествования за некую околофантастическую реальность. И взятки гладки.
Грядущее начало 78-го года не сулило веселья команде моего корабля напрочь. Хотя наша детвора с визгом и смехом рассекала зеркало свежезалитого новогоднего катка. Во всей красе сияла городская ёлка. Да и мы, завзятые мореходы КИК ТОГЭ-5 (корабли измерительного комплекса Тихоокеанской гидрографической экспедиции № 5), загорелые аки негры только что вернувшиеся из похода. Кстати, приведённая аббревиатура к фактическим действиям кораблей соединения почти не относилась. А вот у Стругацких нечто схожее описано и именовалось НИИЧАВО – НИИ Чародейства и волшебства. А уж чудили мы по всему земному шару немало, только наше "волшебство" по приходе сдавалось в соответствующие органы безвозвратно в виде магнитофонных лент с записью добытого.
Обидно, но некоторые даже отгулы за предыдущий поход не истратили, как начальство упорно задолдонило об очередном выходе в океан. Обстоятельства складывались в одно, вечное для соединения слово: "надо". Замполит "ободрял": "В океане догуляете. Один чёрт на политзанятиях спите!" Ему-то можно и подъегоривать: побегал бы 4 часа через четыре по трапам, да на сон те же 4 часа. Так вообще бы на ходу спал. Либо в шторм не отсиживался в каюте, а найтовал по штормовому шлюпки и прочее имущество…
Наш пёс Тобик как чувствовал, что не долог визит корабля в Приморский на рейд Авачи: сшибая сходящих по трапу спрыгнул в первый же отходящий на берег катер. Он не мы: постоянной самки не имел и никто его приютить не спешил. Мало того, Тобсону (это его уважительная кличка – звание) представлялось право на случку отвоёвывать у местных многочисленных кобелей. Тем более, что приказы на вечерней поверке он, хотя и слышал, но уразуметь дату отхода не мог. Но со схода на берег он каким-то образом НИКОГДА не опаздывал. Причём заявлялся на борт корабля именно ПРЕДПОСЛЕДНИМ катером. Затем отсыпался в кубрике боцкоманды минимум сутки. Во сне пёс всё ещё продолжал свои похождения: он рычал, сучил лапами и умилительно повизгивал в любовной истоме. Старпом к. 2 Бобачев на вечерней поверке интересовался: "Тобсон на борту? Ах, да, спит, бедолага… Видно по полной оторвался!?" Экипаж дружно ржал, явно завидуя вольнице кобеля.
Срок отхода корабля на работы был как всегда "секретным". Уточнения следовало ожидать по ОБС (одна баба сказала), ну и по приходу Тобсона к месту проживания, т. е. на Чумикан. Исходя из всего, уже дня за три до отхода все припёрли запасы как минимум на полгода. Дело в том, что начальство часто творило "конфузию", говоря, что сей поход "не более, чем на…". Хотя на деле чаще случалось и "на", и "после", и ещё месячишко в плюсе.
В конце 70-х работ у КИК (в обиходе – "шарики") было более, чем достаточно. Даже шкафуты красили чуть ли не поверх льда: лета не видели третий год. И вроде всё вкусили: запуск "Союзов", "Прогрессов", МКСА а уж баллистическим межконтинентальным и счёта не вели.
"Чумикан" и "Чажма" крутились по принципу: "Фигаро здесь, Фигаро там…" От пролива Беринга до южной оконечности Новой Зеландии и далее. Работы по обеспечению связи с космонавтами чаще приходились на ночь. Хотя об этом – потом. А трюма всё грузили и грузили. И вот… В одной из грузовых сеток на борт доставили ёлочку.
– Ох, ёб…, вернее, ох, ёлочка! – Знать встречать Новый год опять в океане, а не дома.
Вот тут мы охренели "под зеро": надежда встретить Новый год в кругу семьи блыснула, кантанулась, смайналась за борт и накрылась медным тазом. Ко всему примчался Тобик с ободранным хвостом. Всё! Многие отозвались эмоциональнее: "Ох, ё… мать! Писец гуляньям!"
Но вечером, 28 декабря по "громкой" прозвучало заветное: "Имеющим право на сход, прибыть в ПСК у правого борта. На решетчатой площадке трапа с лицом сфинкса стоял помощник. Стоило ему сказать любому из сходящих (было бы): "А Вам, товарищ… Сегодня схода нету!" И тут же оглашалась вполголоса причина-приговор. Далее следовал взмах "серпом по гениталиям" и это окончательно "снимало половое напряжение" на сутки, а то и до конца похода. Кошмар!! Прилюдно Вас превращали в евнухоподобное существо. Это означало, что Вашу милость будут сношать сутки напролёт практически все, кому не попадя. Это гнусно, но вахтенная служба предусматривает сие регулярно. Ибо есть УСТАВ неписанный.
УСТАВ НЕПИСАННЫЙ
(основной ежедневный)
Статья первая базовая – начальник всегда прав.
Статья вторая пояснительная – если начальник не прав, читай ст. 1.
Статья третья закрепляющая – если в Ст. 1 и Ст. 2 возникли вопросы, указанные статьи следует выучить наизусть и запомнить, пока носишь погоны.
Статья четвёртая околоюридическая – считать УНП главенствующим для CA и ВМФ как в мирное, так и в военное время. Текст разглашению не подлежит.
2. Навстречу неизведанному
Значит уходим с утречка. Да оно и так было видно: ледоколы "Ермак" и "Вьюга" уже с обеда месили лёд в бухте вплоть до Трёх Братьев. Повезло кому-то: последнюю ночь дома проведут.
Катер подрабатывал к трапу. Прибывшую с берега публику с натяжкой можно было принять за военморов. За плечами у них была усиленная отходная дома между двумя комингсами (порогами). А это следует понимать так: зашёл, скинул шинель и тут же за стол. Из-за стола заполночь – к супруге в альков на ложе. К утру, едва размяв и побрив обвисшиеланиты, наспех опрокинув отходной стопарь, военмор мчался к дежурившему автобусу. Рядом стоял другой, но совершенно пустой – для "задержавшихся" по ту сторону комингса.
Как правило, это были холостяки, лобызавшиеся и поддававшие "копоти" с любовницами впритык к отбытию. Тут вся недолга была в том, что пассажиров второго авто и препровождали на наш корвет со второго захода катера. Затем они поимённо "чествовались" помощником командира для препровождения на вахту в первую же смену. Тоска наизеленеющая. Ведь львиная часть офицеров и мичманов после авральной суеты и подъёма якоря расходились по каютам почти до дня грядущего.
Хотя на вечернем построении многие как бы заново узнавали друг друга и беспардонно высмеивали визави. Ведь пока они блаженно вдавливали подушки на коечках, их соседи по каюте укорачивали спящим "наживульку" штанину брюк, заменяли лейтенантские звёзды на полковничьи, перецепляли "краба" на затылок, пристёгивали по два хлястика… Впопыхах разомлевшие бедолаги выскакивали на "большой сбор" как есть. Наш старпом к. 2 р. Бобачёв "мимоходом" делал замечания испытуемым, что непременно вызывало гомерический хохот. Например, подходя к лейтенанту с большими звёздами, "душевно" говорил: "Уважаемый коллега, когда будет фуршет по случаю беспримерного повышения в звании?"
Так мы выходили в океан на долгие месяцы. А смех – это всегда хорошее настроение. А впервые выходившие в открытый океан матросы глазели на скалы Трёх Братьев и уходящий в дымку порт Петропавловск – Камчатский. На следующие сутки они же с удивлением выползали на верхнюю палубу вглядываясь в удаляющиеся камчатские вулканы. Кто из любопытства, а кто и банально поблевать за корму. "Буратино" в тулупе, а вернее вахтенный на юте отслеживал, чтобы кто ненароком не "сыграл" за борт в бурун за кормой. Он же совал укачанным по огурцу из бочки у грибковой вьюшки. Чего греха таить – тошнило практически всех при первой качке. Потом проходило до конца похода, реже – до следующего шторма. Такие чаще списывались на берег.
Меня самого в шторм тянуло наверх подышать свежим воздушком и полюбоваться разгулом стихии. А то и попросту зайти в кубрик к матросам. Уж там-то всегда было весело. Молодёжь, высунувшись наружу рыгала, отдраив иллюминаторы (что категорически вообще запрещалось делать на ходу, а тем более в шторм). Другие сдёргивали у страждущих трусы, кои они не могли даже подтянуть: обе руки были заняты по ту сторону проёма. И был обозреваем лишь конвульсивно дёргающийся голый зад. Такая "терапия" хотя и злила, но отвлекала от морской болезни. Чаще молодому болящему вручали наждачку и препоручали драить медь: барашки на иллюминаторах (полезное с неприятным) и медяшки на комингсах. "Тяжелобольных" и явных симулянтов отправляли лечиться в "санаторий пузотерапии", то бишь в трюма для их очистки от мазута и грязи. Факт излечения – 100 %. Прямо скажем, что у офицеров с мичманами дела обстояли если не ещё хуже: "отходная" напрочь рвалась из желудков наружу. Но вахту при этом никто не отменял. Так что "сороковые ревущие" очень даже многие встречали с жёлтыми, а то и вовсе зелёными лицами. Но "радость" неотвратимо рвалась к нам навстречу по мере приближения к Северному тропику. Конечно же, это был Новый 1979 год. Меня вызвал "боыной зам", то бишь замполит.
– Ты позапрошлый Новый год помнишь?
– Отчего же не помню! Век так "весело" не было. Ведь в океане же…
– Так вот суток эдак через пять ляжем в дрейф на переодевание в тропформу, а заодно и праздник того… отметим. Да глядите у меня! Это вам не по баллистике работать! На Международную идём! (МКС-международная космическая станция). И никаких у меня пьянок!(Как же: все недели за две "горючку" заготовили по рундукам! А матросы наверняка брагу затырили по выгородкам, одним им известным.)
Так это… будешь и на этот раз Дедом Морозом. И Снегурку тебе присмотрели из БЧ-5: Ваня Костиков. Без грима на девку смахивает. Ну а персии с булочками приладите. Только не переусердствуйте! Чтобы никакой эротики!
Ну зам, ну и юморист! На тропике, пусть даже Северном, под сорок жара, а я в шубе и валенках– они у Геночки в корабельной лавке отлёживались с прошлого новогодья. Но тогда действо было у мыса Африка, а это почти у Берингова пролива. Там неподалёку тоже Северный, но только Полярный круг, а это куда холоднее. Кто был у Берингова пролива в декабре, от жары не страдал. Глыбы льда скалывали с надстроек, мачт, со шкафутов. Но очередная волна и лютая стужа восстанавливали ледовый панцирь, грозя перевернуть корабль вверх дном, то есть свершить оверкиль. Такое вот было новогоднее "развлечение". Но по кубрикам я, то бишь Дед Мороз, и Снегурочка визиты всё-таки наносили. Содержимое столов лежало на мокрых полотенцах, чтобы не скатиться при очередном крене под ноги. Это не всегда удавалось и пойманное рассовывали по карманам, держась за пиллерсы и коечки. Тосты орали сквозь грохот волн, а питие в рот второпях не всегда попадало: либо себе за шиворот, а то и вовсе соседу в глаз. Откровенно смеялись все. Хотя, когда винты оголялись и корабль содрогался в судорогах, выбираясь из очередного провала, все замолкали с открытыми ртами. Не спали всю ночь и кололи, кололи лёд по очереди, чтобы не околеть напрочь в промокшей и промёрзшей одежде.
И вот этот костюм – напоминание я принёс в каюту для реставрации. Зам дал нам со "Снегурочкой" пару дней на подготовку. Дело почти плёвое и можно было отдохнуть. Взял у лавочника Генки (он же почтальон и библиотекарь) газеты, журналы. Всё равно их читать было некому: в походе едва хватает времени на поспать и помыться. Верхом развлечения было латанное-перелатанное кино трижды списанное и изученное покадрово. Годное разве что для кинопопури, где дозволялось сочетать несочитаемое, то есть всё, но чтобы было смешно. Можно было смонтировать Брежнева, целующего лошадь или киноактрису, несущуюся в сортир. Лишь бы непременно было смешно. Большой зам эдакую полупохабную абракадабру не запрещал. Ибо все без исключения "шедевры" в конце похода он уничтожал лично: за борт и за сутки до базы. Но киношник Лёха умудрялся "самое клёвое" и самопальный секс умыкнуть "для поколений". Кое-что из "Каина 18-го" и "Фан-Фана" смешило нас не один год. А я взялся за чтиво. Книги были из разряда "Витя Малеев в школе и дома" и "Подвиг разведчика": прочитанные и зачитанные. Сгрёб подшивки "Наука и жизнь", "Комсомолку" и "Аргументы".
"Район, закрытый для плавания" был обозначен за прошлый поход. За нынешний огласят дня через четыре, перед запуском. Так что идём незнамо куда и невесть для чего. Штурмана отвечали любопытным: "Ты чё, мореман, ай не видишь, – теплее становится, летучие рыбы шастают, – знать на юга идем, пока горючка не ополовинится. А тогда сразу взад полопатим. Уразумел!?" Замполит и того не чище: "Вы чё, тупые на оба полушария? Идём выполнять важное правительственное… в заданный район". Тьфу, секретчики хреновы!
Хотя ещё в базе по ОБС знали, что идём на крайние юга. А полетят двое ребят – космонавтов на МКС. Да может чего, а то и кого на Луну забросят. Такие вот "секреты".
А шторм, теперь "тропический", уже почти ритмично мотал корабль с борта на борт четвёртые сутки. Волны то и дело лупили корпус по скулам. Экзотика океана напрочь отрицала что-либо присущее Новому году. Но тучи куда-то исчезли. Ветер и солнце играли со штормовыми волнами, повсеместно расцвечиваясь радугами. Курс пересекали то стайки летучих рыбок, то целые хороводы синхронных пловцов-дельфинов.
А с наступлением сумерек дежурный по низам разгонял молодых матросов с юта и вертолётки: те глазели на мириады огней-всполохов в буруне за кормой и вдоль бортов. Это светились микроорганизмы, потревоженные штормом и ходом корабля. Они напоминали изумрудные салюты, когда вспышка рассыпалась на мириады мелких светлячков. У самого горизонта, а то чуть ли не рядышком мигали среди волн ходовыми огнями и прожекторами огромные лайнеры, а то и попросту некие кораблики вездесущих японских рыбаков. Случались и целые города средь океана, невесть откуда взявшиеся. Бывалые штурмана и те бросались к лоциям: откуда? Хотя потом смеялись: это были целые флотилии ловцов сайры. Где косяк, – там и они с лампами-юпитерами. А рыбка эта на свет идёт. Тут её и "будьте любезны" к японскому столу. Хотя в эдаких флотилиях флагов не счесть. Но японцев всегда больше.
Газеты и журналы снёс в каюту без приключений: шторм перешёл в зыбь. Ещё недавняя стужа позабылась под лучами явно южного солнца. Вроде неделю назад в шинелях было зябко, а тут…
Листаю, читаю: "26 ноября 1956 года чуть ли не во весь диск Луны высветился Большой Мальтийский крест". Здесь же нахожу деяния дней минувших, когда экспедиция КИК лишь зарождалась:
Со 2-го по января по сентябрь 1959 года в сторону Луны были запущены первые беспилотные корабли "Луна-1" и "Луна-2". Их полёт даже не корректировался. Но по тому времени их успех был бесспорным: доказано отсутствие магнитного поля планеты и сделаны впервые фотографии обратной стороны спутника!
В США космическая программа контролировалась лично Президентом Джоном Кеннеди и в неё вложили огромные по тем временам деньги. Только для осуществления высадки на Луну Америка не пожалела 30 млрд. долларов.
Шла безудержная космическая гонка за обладание Космосом и Луной. СССР 14 октября 1957 года СССР запустил первый искусственный спутник, а 12 апреля 1961 года вся Америка была в трансе: в Космос полетел советский космонавт!! Но тогда НИГДЕ не говорилось об участии в этом событии кораблей под командованием адмирала Максюты. Хотя это было ВЕЛИКОЕ начало титанической и поистине героической работе кораблей КИК ТОГЭ-4,5.