* * *
В большом сомнении и неуверенности вышла на свидание Варвара Симеоновна. Да что это за глупости - в семьдесят с лишком по свиданиям бегать? Она до последней минуты пыталась отвертеться от этого задания, но Лика, со свойственным ей нежным напором, все-таки выставила ее из дома.
"В кино, что ли, сходить вместо того, чтобы глупости творить? - подумала она, выходя из подъезда. - Или просто на лавочке во дворе посидеть?"
Но лавочка была занята: ее занимали клиенты Иннокентия и Гербалайфа - ждали, когда откроется после обеденного перерыва фотоателье "Лицо собаки". С ними были, конечно, и собаки: одни, воспитанные и послушные, сидели смирно и терпеливо рядом с хозяевами, а другие носились по двору и знакомились, а то и ссорились друг с другом. Посреди двора стояла Клавдия, бывшая жена Гербалайфа, ассистента знаменитого собачьего портретиста, и по-черному пиарила предприятие Иннокентия и своего бывшего супруга:
- Двор превратили в незаконный паркинг и в собачью площадку! Житья не стало! - будто бы ни к кому не обращаясь, но так, чтобы все слышали, вещала она. - И хоть бы настоящий фотограф был Кешка, а то ведь бывший бомж, как и мой бывший муженек Гербалайф!
Клиенты внимали ей молча и делали вид, что не слушают: они ей не очень-то и верили, так велик был престиж "Лица собаки" среди собаковладельцев. Иннокентия Петровича они глубоко уважали, а кто такой упоминаемый Клавдией Гербалайф, они и вовсе не ведали, ибо хорошо знали, что ассистента знаменитого фотографа зовут Андрей Семенович. В очередь к ним записывались заранее, за месяц, а то и за два. Если бы недалекая и скандальная Клавдия могла читать мысли клиентов, она бы тут же, в досаде и ярости, плюнула и ушла со двора. По большей части клиенты были люди деловые, хорошо знавшие законы большого бизнеса, и они расценивали ее демарш по этим законам: "Ишь, конкуренты Иннокентия Петровича как стараются! И где они только такую бабу выискали? Артистка, наверное, и высокого класса артистка! Больших тысяч такая игра стоит!" Клиенты знали, почем нынче черный пиар.
Но и Варвара Симеоновна мыслей клиентов по их непроницаемых лицам прочесть не могла, а потому расстроилась. "Вот ведь отравительница жизни!" - подумала она про Клавдию и поскорее поспешила выйти со двора, пробираясь между густо стоявшими иномарками.
Растягивая время, она дошла пешком до Невского, чтобы там сесть на троллейбус и доехать до Марсова поля: оттуда к месту встречи она решила тоже прогуляться пешочком. Но честно опоздать и вернуться ни с чем ей не удалось: нужный троллейбус подошел сразу же, как заказанный, и неожиданных пробок на дороге тоже не случилось. На место свидания Варвара Симеоновна прибыла за полчаса. Но она не задержалась на мостике через Лебяжью канавку, а прошла дальше, вошла в заснеженный Летний сад, села неподалеку от заколоченных в ящик Амура и Психеи (все статуи Летнего сада на зиму прячут в специальные ящики, ибо мрамор не морозоустойчив) и стала оттуда наблюдать за мостиком.
Орхидеин кавалер явился на свидание ровно за пятнадцать минут до назначенного времени. Явился и стал нервно расхаживать по горбатому мостику - от одного края до другого: в одной руке он держал какую-то, как издали показалось Варваре Симеоновне, стеклянную коробку, а другой четко размахивал при ходьбе. "Явно военная выправка! - одобрительно отметила про себя Варвара. Она достала из сумочки театральный бинокль, приблизила его к глазам, подкрутила колесико и стала рассматривать лицо кавалера вблизи. - Определенно бывший военный, какой-нибудь генерал или полковник в отставке!" - решила она, разглядев аккуратные белые усы и загорелое лицо под высокой каракулевой шапкой. А вот что там у него было в руке, в длинной, бликующей на солнце коробке, - она разглядеть не смогла, для этого бинокль был слабоват, но что-то розовое… "Неужели шарфик в подарок принес? Это на первое-то свиданье? Лика была бы возмущена…" Кавалер поглядывал на часы примерно каждые пять минут. А еще через полчаса, так и не дождавшись своей дамы, он решительным шагом направился прочь, в сторону Марсова поля. Но перед тем как уйти, положил свое таинственное приношение на широкий парапет мостика.
Варвара Симеоновна убрала бинокль, встала со скамейки и быстро пошла к выходу из сада: ей захотелось посмотреть, что же он там такое принес на несостоявшееся свидание? Моветонный шарфик или все-таки что-то пристойное? Народу в это время на набережной Невы было немного, и никто, к счастью, таинственной коробкой не заинтересовался и не упер ее. Варвара Симеоновна подошла и увидела, что коробка вовсе не стеклянная, а из тонкого прозрачного пластика и в ней лежит большая ветка орхидеи с крупными розовыми цветами в мелкую крапинку. Варвара Симеоновна решила отнести коробку с орхидеей по назначению, то есть Лике Казимировне: не оставлять же ни в чем не повинный цветок замерзать на морозе!
А в это время кавалер в отставке уже успел сесть на Марсовом поле в нужный ему автобус и теперь обратным путем ехал в нем по набережной. Автобус переезжал мостик через Лебяжью канавку в тот самый момент, когда Варвара с улыбкой взяла в руки коробку с орхидеей. "Да она красавица! - подумал Егор Александрович, так звали кавалера. То ли мостик был крут, то ли он заволновался - но сердце его так и ухнуло вниз. - А какая коса! И холода не боится: шаль почти съехала с головы, а она ее даже не поправляет… И щеки румяные! Жаль, что она опоздала на свидание. Может, выйти на остановке да вернуться?". Но почему-то пошел не к дверям, а на заднюю площадку, чтобы еще раз издали взглянуть на седую красавицу.
Остановка была возле самых ворот Летнего сада, и тут многие пассажиры выходили из автобуса, а другие собирались на него сесть: и вот пока одни выходили, а другие входили, и все друг другу мешали и друг дружку задерживали в дверях, Егор Александрович еще раз вблизи увидел седую красавицу, шедшую по тротуару скорым широким шагом, но все с той же задумчивой и милой улыбкой на румяном лице. А в руках она несла, бережно прижимая к груди, его орхидею.
* * *
- Какой ужас! - закричала вечером Лика, вбегая к Варваре Симеоновне. - Он тебя видел! Он подумал, что ты - это я! Он огорчен, что я, то есть ты, конечно, опоздала на свиданье и умоляет назначить новую встречу. Варенька, тебе придется идти!
- Положим, идти придется не мне, а тебе, и в добрый путь, дорогая! Это твой кавалер.
- Но он-то видел тебя! Значит, тебя он и ждет на новое свиданье.
- Ох, девочки, вы меня уморите! Придет на свиданье Лика - он удивится и скажет: "Это не она!" Придет Варя, а он вдруг попросит ее прочесть последние стихи - что читать будем, Варенька? Придется тебе выучить все стихи Лики из последнего цикла, чтобы не ударить в грязь лицом и не разочаровать вашего кавалера! - смеясь, сказала Агния Львовна.
- Ну уж нет, на такую жертву я точно не пойду! - засмеялась Варвара Симеоновна.
- Так и так - выхода нет! Придется мне просто покинуть "Кастальский ключ", ничего никому не объясняя, - замогильным голосом произнесла Лика.
- Варенька, мы не можем требовать от Ликуни такой жертвы. Придется тебе еще раз встретиться с вашим галантным кавалером и все ему объяснить.
- Это невозможно! Тогда мне все равно придется уходить с форума! - воскликнула Лика. - Он же мне не простит, когда узнает, что это не я приходила на свиданье и не я взяла оставленную им орхидею!
- Да, пропавшая с места свиданья орхидея - это ужасно! Ох, девочки, горе мне с вами, - сказала Агния Львовна. - Неужели вы обе не видите, как выйти из положения?
- А как? - эхом и дуэтом спросили подруги.
- Вы просто должны пойти на новую встречу вдвоем, вот и все.
- Тогда уж втроем! - тут же подхватила Лика. - Это будет не любовное свиданье, а дружеская встреча.
- В этом что-то есть… - сказала Варвара. - Агуня, пойдешь с нами?
- Ладно, нерешительные вы мои, быть по сему - пойду! - подвела итоги совещания Агния Львовна. - Пойду главным образом для того, чтобы приглядеть за вами. А то вы еще рассоритесь из-за своего проблематичного ухажера.
* * *
Дружеский визит состоялся через несколько дней. Отправились на него все три старушки, не считая собаки. Квартира кавалера располагалась в бельэтаже, прямо над высоким цоколем старинного здания, и вход в нее был прямо с набережной - отдельный вход: у дверей висела табличка с номером квартиры и звонком над короткой надписью "Зубовы". На звонок дверь коротко прогудела и отворилась. Они вошли в парадную и увидели широкую лестницу в один пролет, ступени которой были наполовину закрыты деревянным настилом. На площадке их поджидал улыбающийся Егор Александрович. При входе подруг в квартиру Егора Александровича и Павла Зубовых сразу же разразился скандал, погасивший в зародыше возможную неловкость первых минут знакомства. Кот Василий, вышедший встречать гостей в прихожую, при виде Титаника превратился в огромный черно-белый пушистый футбольный мяч и грозно зашипел; Титаник звонко и весело залаял и рванулся к коту - знакомиться. С детства воспитанный ориновскими кошками в уважении к их племени, он хотел всего лишь продемонстрировать дружеские чувства, но кот Василий его не понял и рванул по пальто и курткам на шляпную полку высокой старинной вешалки. Вниз полетела барашковая папаха Егора Александровича. Титаник решил, что кот подарил ему ее для игры, подхватил папаху на лету и помчался по коридору прямо к раскрытой двери гостиной.
- Стой, стой, мерзавец! - закричала Варвара Симеоновна. - Сейчас же отдай шапку!
- Танечка, верни чужой головной убор! - крикнула Лика Казимировна, и они обе кинулись за песиком.
Агния Львовна осталась в прихожей, слегка смущаясь и кусая губы от смеха.
- Позвольте представиться - Егор Александрович Зубов, полковник авиации в отставке, - сказал хозяин.
- Агния Львовна Пчелинцева, - сказала Агния Львовна и подала руку.
- Разрешите, я за вами поухаживаю, пока они там отнимают добычу у вашего охотника, - поцеловав ей руку, сказал Егор Александрович.
- Извольте!
Скинув ему на руки шубку, Агния Львовна сняла песцовую шапочку, хозяин повесил шубу на вешалку, а шапочку положил на полку рядом с котом. Но Василий, зашипев, тут же брезгливо поддел ее лапой и скинул.
- Василий, что за манеры? Вот я тебя сейчас самого оттуда сброшу ко всем собакам!
- Ах, оставьте! - сказала, смеясь, Агния Львовна. - Да суньте вы ее в рукав, ничего ей не сделается! И помогите мне, пока они там воюют, разгрузить нашу сумку: там горячие пирожки. То есть они по идее должны быть еще горячими - мы их укутали. Я сама их раскутаю и уложу на блюдо, только покажите мне, где у вас кухня и где там что.
- Пирожки?! - радостно изумился Егор Александрович. - Неужто, в самом деле, настоящие домашние пирожки? А с чем, позвольте полюбопытствовать?
- С капустой, с рисом и грибами и с малиновым вареньем. Из лесной малины - мы ее сами собирали.
- Ушам не верю и уже вырабатываю желудочный сок! Идемте, я вам покажу наше с Павлом кухонное хозяйство. - Играючи подхватив тяжелую сумку на колесиках, он понес ее по коридору на кухню.
Кухонное хозяйство оказалось небогатым, но тем проще было Агнии Львовне сразу за него приняться, надев предложенный хозяином огромный фартук защитного цвета. Включив электрочайник, Егор Александрович извинился и пошел в комнаты - знакомиться с двумя другими гостьями и наводить порядок.
В гостиной уже был относительный порядок. Полулежа в инвалидном кресле, Павел успокаивающе гладил прибежавшего к нему в поисках спасения Василия и, сияя, рассказывал гостьям, какой это фантастически умный котяра: все понимает и только что не говорит.
- А вот и мой дедушка Егор Александрович! - сказал он, заговорщически улыбаясь. - Знакомься, дед: это Лика Казимировна, а это Варвара Симеоновна. А куда ты дел Агнию Львовну?
- Уже отвел на кухню и приставил к нашему холостяцкому хозяйству. - И добавил громким шепотом: - Пашка! Нам там горячие домашние пирожки к чаю привезли!
- Ой, быть не может! Бабушкины пирожки!
- Тс-с! Какие бабушки? Ты что?
- Да я имел в виду мою бабушку. С тех пор как ее не стало, я домашние пирожки только во сне вижу! - смутившись, сказал Павел и тут же перевел разговор на другое. - Дед, а тебе задача на весь вечер: ты должен угадать, кто из наших гостий Орхидея. Угадаешь - последний пирожок твой, не угадаешь - я сам его съем!
Все засмеялись, правда, все еще несколько натянуто и смущенно.
Вошла Агния Львовна с первым блюдом не остывших за дорогу пирожков, их даже не пришлось подогревать. Она сразу же отметила и чинный, явно недавно наведенный порядок все-таки холостяцкого жилья, и висевший в переднем углу большой образ святого Георгия Победоносца - с горящей лампадой! У нее сразу стало спокойно на душе - здесь жили свои люди.
И было чудесное чаепитие, и пирожки имели грандиозный успех, и никто не чувствовал себя не в своей тарелке. Даже кот Василий. Для Титаника Лика Казимировна захватила корм и мисочку под него, но Василий, уже пришедший в себя и переставший опасаться Титаника, показал ему, кто в этом доме хозяин: вскоре он сидел возле его миски и нахально грыз собачьи хрустики. Титаник же сидел напротив и дружелюбно на него смотрел, наклоняя голову то на одну сторону, то на другую: хрустиков он не жалел, а вот кот ему явно нравился.
После чая Павел попросил:
- Дед, сыграй нам что-нибудь! - и сразу же объявил гостьям: - Вы только не удивляйтесь, мой дедушка все свои концерты начинает с одной своей полковой песенки, а заканчивает - другой!
- Ну, сегодня можно сделать исключение… - с некоторым смущением проговорил Егор Александрович, садясь к пианино и открывая крышку.
- Никаких исключений! - возразил Павел. - Традиция есть традиция.
- Да, традиции нарушать не следует, - сказала Варвара Симеоновна и слегка похлопала в ладоши. - Просим!
- Ну, как прикажете! - пожал плечами Егор Александрович. Он ударил по клавишам и запел приятным мягким баритоном:
Мы, друзья, перелетные птицы,
Только быт наш одним нехорош:
На земле не успели жениться,
А на небе жены не найдешь!
К полнейшему восторгу Павла, все три гостьи дружно подхватили припев песни:
Потому, потому что мы пилоты,
Небо наш, небо наш родимый дом.
Первым делом, первым делом- самолеты.
- Ну а девушки?
- А девушки - потом.
Закончив песню и дождавшись конца аплодисментов, Егор Александрович снова заиграл - на этот раз нежный "Славянский танец" Дворжика. - Пока он играл, Павел вполголоса тихо рассказывал сидевшей с ним рядом Агнии Львовне:
- А знаете, вы не смотрите, что дед мой такой молодой: он ведь и повоевать успел, он в Отечественную летчиком был!
- Сколько же ему лет?
- Он двадцать седьмого года рождения. Его отец, мой прадед, тоже летчиком был и воевал, конечно. Погиб в сорок втором. Дед с матерью в это время в эвакуации были. Как все мальчишки, он рвался на фронт, а когда пришла похоронка на геройски погибшего отца, он сбежал из дому, подделал документы и поступил в летную школу. Стал летчиком в шестнадцать лет и отправился на фронт. Если бы не его подвиг, то все так бы и обошлось и был бы он сейчас по документам на два года старше.
- А что за подвиг совершил ваш дедушка?
- Повторил подвиг Гастелло - тараном пошел на "мессер". Фашист не выдержал и свернул в последнюю секунду, но все равно оба сорвались в пике. Только дед из пике вышел, а немец в землю воткнулся ну и… Деда представили к Герою Советского Союза. Но в те годы, прежде чем представить героя к такой высокой награде, его тщательно проверяло НКВД. Ну вот тут проделка деда с документами и обнаружилась. Наказывать его не стали, но вместо Героя дали только орден Красной Звезды. Да он не унывал: орден Красной Звезды ведь давали только за личные подвиги. Так он и довоевал до самого конца войны, потом поступил в Академию авиации, окончил ее уже чин по чину и почти до конца служил в военной авиации. А за десять лет до пенсии пошел преподавать в ту же Академию. Геройский был у меня дед, правда?
- Он и сейчас хоть куда! А кто была ваша бабушка?
- Бабушка моя была врачом. Сначала просто терапевтом, а потом, когда я вот такой родился - то есть родился-то я еще хуже, у меня и руки тогда не двигались, - так вот бабушка ради меня стала педиатром-невропатологом. Это она меня подлечила, заставила мои руки двигаться.
- А… - начала было Агния Львовна, но вдруг осеклась.
- Вы хотите спросить, где мои родители? Про отца я почти ничего не знаю. А мать жива, но с нами не живет. У нее давно другой муж и другие дети, удачные. Сначала меня взяли домой из родильного дома, мать со мной возилась, но отец не вынес горя и сбежал, бросил нас. А потом и мать не выдержала и сдала меня в детский дом для детей-хроников. Там бы я и оставался до сих пор… если бы жив остался. Но дед про это дело узнал, приехал и забрал меня к себе. Так они с бабушкой меня и воспитывали, до самой ее смерти: она уже семь лет как умерла. А теперь вот мы с дедом одни остались и воспитываем друг друга.
Агния Львовна ничего на это не сказала, только погладила Павла по руке. Он в ответ пожал ее руку.
Пока они разговаривали, Егор Александрович кончил играть Дворжака.
- А теперь, если позволите, я спою вам романс. - И запел: - Гори, гори, моя звезда… - И опять все три гостьи подпевали ему.
- Какие вы все, оказывается, певуньи! - восхищенно сказал Егор Александрович, когда романс был допет.
- Ну что вы! - пробормотала смущенно Лика Казимировна. - Настоящая певица у нас только Варенька, а мы что… Мы просто за столько-то лет дружбы научились ей подпевать. Мы ведь с самого детства дружим.