- Да как же это они меня не предупредили, - сетовала Нина Сергеевна. - Да что же я теперь делать-то буду, Оля? Ну, с первым не беда, супа рыбного, положим, хватит на всех - только кипятком разбавить да соли добавить. А вот со вторым-то, со вторым-то что делать? Не голой же картошкой таких гостей угощать! Ведь отец Борис как раз на Коневец за припасами поехал, а в кладовой-то шаром покати!
- И капуста, что ли, уже кончилась? - спросила Оленька.
- Да какая это была капуста, мы ж ведро всего насолили! Настоящая капуста только через месяц будет. А этой полбанки осталось! Ума не приложу, как мне выкрутиться… И к чаю почти ничего нет, сегодня четыре сладкие булочки на поминовение принесли!
- Я могу тебе дать только сто рублей из кассы, сегодня мало выручки. Может, на рынок сходишь и купишь что-нибудь?
- А что теперь купишь на сто рублей да еще на рынке? Да и некогда уже идти, надо картошку ставить. Время обеда никто не благословлял пере носить.
- Беда! - сочувственно сказала Оленька и тут увидела остановившуюся в дверях Агнию Львов ну. - Ой, Агния Львовна! А я уж волновалась, чего это вы за подарком отца Бориса не зашли? - Она нагнулась и стала что-то доставать из-под прилавка.
- Вот, зашла… - немного смутившись, сказала Агния Львовна и подошла к прилавку. Оленька распрямилась, держа в руках прямоугольный пакет, завернутый в простую коричневую бумагу и перевязанный бечевкой. - Вот! Книга или икона, наверное. Но вы сейчас не разворачивайте, домой несите! Потом нам расскажете, что вам отец Борис подарил. И еще раз поздравляю вас с днем рожденья! Многая вам и благая лета, дорогая Агния Львовна!
- Спаси Господи, Оленька.
- Не православный праздник вообще-то, - поджав и без того сердитые губы, сказала Нина Сергеевна, - Мы, православные, только День ангела признаем, ну да ладно уж - поздравляю!
Агния Львовна поблагодарила повариху и приняла от Оленьки пакет. Она начала раздвигать и перекладывать продукты в сумке, чтобы освободить место для подарка.
- Все, нету больше сил моего терпения! Буду увольняться, - сказала Нина Сергеевна, продолжая прерванный разговор. - Сколько раз просила: ну предупреждайте, если гостей ожидаете! А отец Моисей говорит: "Бог посылает гостей - Он и угощенье пошлет!"
- Он и послал! - сказала Агния Львовна, снова возвращаясь к прилавку. - Принимай те, Нина Сергеевна! - И она принялась было выкладывать на прилавок пакеты с фруктами, лежавшие сверху.
- Да куда же выложите прямо на святые иконы? - воскликнула Нина Сергеевна. - Погодите-ка! - Она метнулась за прилавок и вынесла оттуда табуретку. - Сюда вот ложьте!
Агния Львовна начала опустошать сумку, а Нина Сергеевна принялась усердно ей помогать, даже вынесла из-за прилавка еще один табурет и поставила рядом. Агния Львовна собиралась поделить продукты поровну, но под радостно за сверкавшим жадным взглядом поварихи оробела и не решилась разворачивать пакеты и делить покупки. Она только оставила в сумке пирожки с мясом, колбасу с ветчиной да сыр "Сулугуни", объяснив Нине Сергеевне:
- Это скоромное!
- Скоромное?.. А, ну тогда ладно, оставьте себе на завтра.
- Ну, вот видите, Нина Сергеевна, все и вы шло, как отец Моисей говорит! - засмеялась Оленька, оглядев груду продуктов на двух табуретках. - Бог послал нежданных гостей, Он послал и неожиданное угощенье!
- Да уж вижу! Ох и спасибочко вам, Агния Львовна! То есть спаси Господи! - ласково пела Нина Сергеевна, придерживая подношения обеими руками. - Да вы сами-то на обед оставайтесь! Уж как-нибудь потеснятся монахи…
- Правда, оставайтесь, Агния Львовна! - сказала Оленька. - Они вам "Многая лета" про поют!
- Да нет уж, ну что уж, - опять застеснялась Агния Львовна. - Не стану я монахам мешать… Пусть помолятся за меня, если можно!
- Вот пусть-ка только попробуют мне не помолиться! - сказала Нина Сергеевна. - И "Многая лета" пропоют как миленькие!
- Да что вы, не надо "Многая лета"! Вы же сами сказали, что день рожденья - не православный праздник, - тут Агния Львовна совсем засмущалась и поспешила ретироваться.
Выходя из храма, она еще слышала умиротворенное гудение Нины Сергеевны и радостный голосок Оленьки. Она шла по Загородному, везя за собой почти пустую тележку. Теперь идти было совсем легко, и поясницу не дергало, и на душе тоже было легко и радостно, а уж как хорошо шагалось ногам в мягких зеленых башмаках! Она шла и напевала невесть откуда взявшиеся слова:
Был славный город Пушкин
С крестами в облаках,
А в нем жила старушка
В зеленых башмаках…
На углу Агния Львовна снова приостановилась у лотка с пирожками, но выбрала на этот раз только десяток капустных пирожков и один большой пирог с рыбой. На рынке она благоразумно отказалась от покупки солений и маринадов, взяв только полкило свежих огурчиков и один большой помидор. Но рыбу закупила почти в том же, как говорится, ассортименте, только в меньшем количестве, да от покупки севрюги пришлось воздержаться. Однако после фруктов и третья тысяча подошла у нее к концу. Она остановилась, напоследок прихватив только зелень: "Все! Дома всего пятьсот рублей осталось, а ведь еще надо купить вино и торт". И хотя эти пятьсот рублей было все, что у Агнии Львовны осталось от полученной позавчера пенсии, она ни капельки не унывала: придет на день рожденья сын Артем (Артемий в крещении) и обязательно, как и всегда, подарит ей денежку в конверте. Катя с Марком тоже обычно на праздники дарят ей деньги - вот она и проживет!.. А тележка снова потяжелела, хотя и не так, как прежде, и тут же в спине опять началось покалывание и потягивание. "Ничего! Ведь это я как-никак для всех моих любимых людей стараюсь! - думала она дорогой. - А тортик я по позже куплю. Сначала спину завяжу теплым плат ком и прилягу на часок: полежу и опять буду как огурчик!" Мимо музея Достоевского она на этот раз прошла, так ничего и не вспомнив.
Во дворе дома Агния Львовна не увидела Гербалайфа с компанией на привычном месте, и мелькнула у нее лукавая мыслишка, что теперь не надо отдавать им пирожки с мясом, можно для гостей оставить. Но она тут же устыдилась и сказала себе: "И думать не смей, экономщица! Увидишь их в окно, спустишься и отдашь!" Сделав себе выговор, она успокоилась и прошла в подъезд. Но только собралась, оставив внизу тележку, подняться наверх за Варенькой, чтобы та помогла ей поднять сумку на второй этаж, как открылась дверь Гербалайфовой квартиры, и сам Гербалайф возник на пороге.
- Агния Львовна, мое почтение! Давайте-ка я вам колясочку наверх закину!
- Закиньте, Андрюша! - сказала Агния Львовна. - Буду вам очень благодарна.
Гербалайф браво вскинул тележку ручкой на плечо и попер вверх по лестнице с таким видом, будто делает это играючи; однако уже после первого пролета Агния Львовна услышала впереди его сиплое натужное дыхание.
- Ничего… ничего себе сумочку вы нагрузи ли… Агния Львовна! Это что, угощенье на день рожденья? - пропыхтел он, одолев второй пролет и ставя тележку возле ее дверей.
- Да, это я для гостей закупила, - сказала Агния Львовна, поднимаясь за ним на свою площадку. - Спасибо вам большое, Андрей! И знаете что? Вы зайдите ко мне, я вас тоже угощу.
Гербалайф вдруг напыжился и изрек важно:
- Нет, Агния Львовна, не зайду! Мы с друзьями так и так собирались зайти вас поздравить: семьдесят пять лет - это ж юбилейная дата! Они в Таврический сад за букетом для вас отправились: вернутся с цветами - я им и передам ваше приглашение. Так что мы все вместе к вам заявимся - с цветами и с поздравлениями, как полагается, - вот вы тогда нас всех и угостите! А то что ж я один, вроде как тайком от друзей пойду к вам угощаться… Не, я так не могу.
- Ну что ж… Тогда милости прошу вместе с друзьями, - растерянно ответила Агния Львов на. - Только, если можно, Андрюша, приходите попозже - я на пару часиков прилечь хочу. Часа в три, хорошо?
- Это уж как виновница торжества прикажет! - учтиво ответил Гербалайф, поклонился Агнии Львовне и весело и неуклюже затопал вниз по лестнице.
"Вот тебе, Агния, и первые гости! - подумала виновница торжества. - А хорошо, что я холодец догадалась приготовить, вот он-то меня и выручит! Однако сначала - спать, спать, спать…"
Она сняла свои замечательные зеленые туфли и надела старые разношенные тапочки. Потом достала подарок отца Бориса и развернула его. В пакете была книга отца Николая Агафонова "Иоанн Дамаскин". Ей уже прежде доводилось читать рассказы священника, и нравились они ей чрезвычайно! Она об этом отцу Борису говорила, вот он и постарался ей угодить. Хороший подарок. Агния Львовна положила книгу на тумбочку возле кровати: "Сегодня же начну читать, если силы будут…" После этого она отвезла тележку с продуктами на кухню, там аккуратно разложила все по полкам холодильника, вернулась в комнату, завязала поясницу пуховым платком, легла в постель и мгновенно уснула.
Через час Агния Львовна проснулась свежей и отдохнувшей. Пошла на кухню - взглянуть, а как там обстоит дело с обещанной картошкой? Она про нее и забыла… Но подруги ее не подвели: большая кастрюля была почти доверху наполнена вычищенным картофелем. Она отложила полови ну в кастрюлю поменьше, залила водой и поставила на огонь. Потом занялась приготовлением стола для первой партии приглашенных, то есть для Гербалайфа со товарищи: прикинув в голове общее число гостей, она отделила от всех закупленных закусок примерно треть; что положено резать - порезала и разложила по тарелочкам. Вынула из холодильника одну из трех мисок холодца, выло жила его на большое блюдо, поставила на стол и украсила зеленью. Достала одну из двух банок маринованных маслят, а другую оставила на вечер, и положила грибочки в хрустальную вазочку. Пи рожки с мясом, конечно, тоже выложила на блюдо. В общем, решила она, стол для Гербалайфа с его командой был готов и получился не бедным. И она пошла на кухню готовить салат. Как раз и картошка закипела: она ее посолила, прикрутила газ и начала резать овощи. Приготовив салат, отнесла салатницу на стол, снова вернулась на кухню и принялась за клюквенный морс.
Только она поставила стеклянный кувшин с морсом на стол, как и звонок прозвенел. Выйдя в прихожую на звонок, Агния Львовна сначала сбросила с ног разношенные тапочки невразумительного цвета и фасона и надела свои замечательные зеленые туфли, а уж потом открыла дверь. Из-за двери на нее пахнуло густой смесью шампуня и какого-то пронзительного одеколона. На пороге стояли Гербалайф, Василь-Ваныч и Иннокентий - все с прилизанными мокры ми волосами, в чистых футболках и каждый с букетом роз: у Гербалайфа розы были красные, у Василь-Ваныча розовые, а у Иннокентия - белые. Каждый букет снизу был аккуратно завернут в газетку.
- Это мне?! - всплеснула руками Агния Львовна. - Боже мой, какие роскошные розы! Откуда такая прелесть?
- А это ребята из Таврического слям… - начал было Гербалайф, но Иннокентий его одернул - то есть просто дернул сзади за футболку.
- Не надо увлекаться мелкими подробностями, друг Андрей! - предостерегающе сказал он. - У цветов не бывает биографии. Примите, дорогая Агния Львовна!
- Только не уколитесь, - добавил Василь-Ваныч. - Шипы у них - будь здоров! Специально такие, что ли, выводят?
- Ага, от воров, - хихикнул Гербалайф.
- Да вы проходите сначала, проходите, милые! - сказала Агния Львовна. - Разуваться не надо.
- Да отчего ж не надо? Мы и разуться можем, мы только что из баньки, носки сменили! - сказал Гербалайф.
- Да у меня тапок для всех не найдется, так что проходите уж прямо так!
Гости все-таки разулись, причем разулись они прямо на лестничной площадке, а уже потом вошли в дверь квартиры.
- Андрюша, вы можете свой рюкзак здесь оставить, под вешалкой.
- Рюкзак мой всегда со мной! - непонятно почему хихикнув, ответил Гербалайф.
- Ладно, можете взять его в комнату. Хотя он и в прихожей был бы в полной безопасности.
Гости прошли один за другим в комнату, и каждый, проходя мимо Агнии Львовны, вручил ей свой букет.
- Прошу прямо к столу, гости дорогие, и рассаживайтесь, кому где понравится.
Дорогие гости чинно расселись за столом.
- Вы начинайте угощаться, а я сейчас розы поставлю и присоединюсь к вам.
Агния Львовна нарочно долго возилась с розами, не желая смущать гостей - наверняка же явились голодные! Но, когда она вошла в комнату, неся в обеих руках большую вазу с цветами, гости ее сидели все в тех же позах над пустыми закусочными тарелками и молчали.
- Ну что же вы не кушаете? - спросила она. - Вот закуски… Пирожки…
- Так ведь закуска… - начал было Гербалайф, но Иннокентий на него покосился, и тот умолк. И снова замер, сложив руки перед тарелкой.
- Может, вам сначала горячее подать? - догадалась Агния Львовна. - Ну конечно! Я сей час, я мигом!
Она пошла на кухню, слила воду с картошки, переложила ее в большую суповую миску, посыпала петрушкой и укропом и вынесла в комнату.
- Ну, вот вам горячая картошечка! А вот грибочки к ней, а вот тут масло… Давайте вашу тарелку, Василь-Ваныч, я поухаживаю за вами. - Она разложила по тарелкам дымящийся картофель.
Но гости к картошке не притронулись, а продолжали все так же чинно и молча сидеть. Агния Львовна занервничала.
- Ой, вы тут посидите минутку, а я зайду к соседкам: может быть, они уже пришли, так я их тоже приглашу!
Она выскочила за дверь и с минуту постояла в нерешительности на площадке. Да что это случилось с Гербалайфом и его товарищами? Сроду они так не стеснялись! Сидят, молчат и ничего не едят…
Она подошла к двери Варвары Симеоновны и позвонила. Варенька, к счастью, оказалась дома.
- Слушай, Варежка, я в полном недоумении! Пришли ко мне в гости Андрей, Василь-Ваныч и Иннокентий…
- Ты что, пригласила, их на свой день рожденья?
- Ну да…
- А почему сейчас, а не вечером? А, понимаю, не хочешь смешивать компании… - В голосе Варвары прозвучал отголосок неодобрения. - И что же?
- Нет-нет, вовсе я их не хотела приглашать отдельно, это просто так уж получилось само собой. Но, понимаешь, с ними что-то странное творится: они сидят за столом как истуканы и ничего, совсем ничего не едят! И молчат. Слушай, Варенька, может, они накурились марихуаны или еще что-нибудь такое приняли? Тогда я уж и не знаю, что делать…
- Они не наркоманы, Агния. Они обыкновенные пьяницы.
- Да нет, они не пьяные… Они только что из бани.
- Из бани? Все трое? Ты не врешь?
- Не вру: у них волосы мокрые и шампунем каким-то ужасным от них за версту несет. И футболки на всех чистые, и даже носки…
- Ну так а я-то что должна делать? Пойти и поздравить их с легким паром?
- Ты бы пошла взглянуть на них, Варенька. Какие-то они странные. Мне что-то даже страшно стало, знаешь… Я сейчас еще Лику позову.
- Лики нет, она Титаника к ветеринару потащила. Ну, пойдем, посмотрим, что там такое с твоими гостями.
Варвара тихонько вошла в прихожую и заглянула в комнату. Агния Львовна тоже выглянула из-за ее плеча. Гости сидели за столом все в тех же позах, а перед ними в тарелках стыла картошка.
- Привет, ребятки! - сказала Варвара Симеоновна, стоя в дверях. - Поздравить пришли соседку?
- Здравствуйте, Варвара Симеоновна! Здрась-те… Да, поздравить… - вразнобой ответили гости и тут же снова скромно опустили глаза.
- Ясно!
Варвара Симеоновна молча повернулась и пошла за дверь, волоча за собой Агнию Львовну за руку. Та в растерянности семенила за нею.
- Ну, Варенька, что такое с ними, как ты полагаешь?
- Не с ними, а с тобой! Дура ты, Агния, вот что! Сейчас все будет в порядке. Жди тут.
Варвара Симеоновна скрылась за дверью своей квартиры и через полминуты вернулась с бутылкой в одной руке и штопором в другой.
- Ой! Так они ждали, что я им выпить дам?
- Ну конечно! Они же на день рожденья при шли! А ты закуски выставила - а закусывать-то что? Порядка ты не знаешь, Агния. Иди вперед и ставь рюмки!
- Так я поставила бокалы для морса…
- А вот бокалы лучше убери и поставь вместо них рюмки, тебе говорят!
- Неудобно как-то…
- Смотри сама. Это твой день рожденья. Чтоб потом ко мне претензий не было!
Варвара Симеоновна протопала вперед, Агния Львовна - за нею. Она сразу же подошла к серванту, достала оттуда пять небольших рюмок и рас ставила их на столе.
- Ну, молодые люди, кто из вас умеет управляться со штопором? - бодро спросила Варвара Симеоновна.
- Обижаешь, соседка! Да мы и без штопора умеем! - весело воскликнул Гербалайф.
- Давайте я открою! - вскочил Василь-Ваныч. - Убери руки, Гербалайф, я старше, у меня практика больше.
Иннокентий остался сидеть, но тоже весьма заметно оживился.
- Ты уж садись тоже с нами, - шепнула Агния Львовна подруге.
- Придется! - шепнула та в ответ.
Пока Василь-Ваныч пытался открыть бутылку, постукивая ее донышком сначала о собственную пятку, а затем о мягкое сиденье стула, приободрившиеся Иннокентий и Гербалайф бросились накладывать в тарелки грибы, салат и все закуски подряд и навалом.
- Давай, Варенька, я за тобой поухаживаю! - сказала повеселевшая и порозовевшая Агния Львовна.
- Ухаживай! - пробасила Варвара Симеоновна.
Василь-Ваныч открыл бутылку все-таки с помощью штопора и стал разливать вино: дамам он налил в маленькие рюмочки, а себе и друзьям - в бокалы для морса.
- А я тебе что говорила? - шепнула Варвара Симеоновна и подмигнула подруге.
- А, да ладно! - ответила та. - Им так привычней.
- Им привычней из горла или из одного стакана на троих, - тоже шепотом ответила Варвара. - А сегодня у них праздник - из бокалов пьют!
Иннокентий встал, элегантно держа бокал в поднятой на уровень плеча руке.
- Дорогая наша соседка, милейшая наша Агния Львовна! Мы вас уважаем больше всех других в этом доме… Гм… Ну и не менее уважаемую Варвару Симеоновну и отсутствующую по причине болезни уважаемого Титаника Лику Казимировну мы уважаем тоже. Мы ценим вашу всегдашнюю деликатность, вашу вежливость по отношению к нам, отщепенцам мира сего…
- Ах, ну что вы, Иннокентий! - воскликнула Агния Львовна. - Какие же вы, помилуйте, отщепенцы?
- Агуня, не мешай человеку тост говорить! - одернула ее Варвара Симеоновна. - Продолжайте, Иннокентий, прошу вас!
- А еще больше мы ценим вашу редкостную доброту, дорогая наша Агния Львовна. Многая вам, как говорится, лета и с днем рожденья!