- С днем рожденья! С днем рожденья! Поздравляем! Здоровья и долгих лет жизни! - Гости потянулись чокаться с хозяйкой, потом выпили и зазвенели, застучали вилками! Вмиг почти все тарелки с закусками опустели и даже заблестели, протертые напоследок кусочками хлеба. Агния Львовна встала, пошла на кухню и принесла из холодильника еще рыбы, колбасы и ветчины, а заодно поста вила на огонь кастрюлю с оставшейся картошкой.
- О! Подкрепление! - радостно закричал Гербалайф. - Ну, ребята, надо выручать хозяйку: закуски полно, а закусывать нечего! Ничего, Агния Львовна, не тушуйтесь! - И он, ободряюще подмигнув хозяйке, поднял с полу свой рюкзак и извлек из него бутылку водки. Агния Львовна растеряно глянула на Варвару Симеоновну: неожиданный пир грозил затянуться!
Он и затянулся. Через час гости сидели почти над пустыми тарелками и вели разговор о жизни.
- Я тут встретил нового хозяина своей бывшей квартиры, - рассказывал Иннокентий, - он интересовался, не собирается ли кто-нибудь на втором этаже продавать квартиру?
- Не собираемся! - отрезала Варвара Симеоновна. - Это наш дом, и мы все хотели бы жить в нем до самой смерти.
- Я вот так ему и сказал.
- Новому хозяину? Откуда он взялся-то? - спросила Агния Львовна.
- Старый ему продал. - Квартира Иннокентия уже в который раз меняла хозяина, причем цена ее каждый раз круто возрастала.
- А что собой представляет этот новый хозяин? - спросила Варвара Симеоновна.
- У! Большая шишка! Он академик, профессор чего-то там такого и вообще ученый с мировым именем. Он прямо так и представился.
- Ученый - и купил такую дорогую квартиру? - удивилась Варвара Симеоновна.
- Так если деньги есть? - пожал плечами Гербалайф. - Не все ж ученые без денег!
- Разве? Я полагала, что все…
Тут послышался звук открываемой двери, а затем со звонким лаем в комнату ворвался Титаник: он быстро обежал всех сидевших за столом и сунулся в ноги Агнии Львовне.
- Тоже поздравлять пришел, - растроганно сказал Василь-Ваныч. - Псина - а понимает!
Вслед за Титаником появилась Лика Казимировна Оглядев честную компанию, покосившись на бутылку водки, стоявшую в центре стола, она сказала:
- Агуня, а можно тебя на минуточку? У меня к тебе очень срочное дело! - повернулась и пошла на кухню.
Смущенная Агния Львовна двинулась за нею. Гости слегка тревожно поглядели им вслед.
- Наливайте, Андрюша, еще по одной! - успокаивающе сказала Варвара Симеоновна.
На кухне Агния Львовна сразу же попыталась объяснить подруге обстановку.
- Ты понимаешь, Лика, это вышло совсем неожиданно и нечаянно…
Но Лика Казимировна ее перебила:
- Агунюшка, я же ничего не спрашиваю!
Разве ты не имеешь права справить свой день рожденья в той компании, какая тебе по душе?
Агния Львовна покраснела и опять открыла было рот, но Лика Казимировна ее снова перебила:
- Ни слова! Я ничуть не обижена. И вообще я к тебе по делу. Понимаешь, доктор выписал нам с Танечкой рецепт на собачий мезим - ну, это такой препарат для улучшения пищеварения…
- Я знаю, что такое мезим, Лика, сама его принимала…
- Ах да, верно! В прошлом году, я теперь вспомнила. Мне стоит только напомнить - и я все что хочешь вспомню! Ну так вот, поехала я в ветеринарную аптеку на Римского-Корсакова, показала там рецепт. Мезим у них есть, но стоит он почти тысячу рублей. А у меня только пятьсот!
- Лика, но мезим стоит всего сорок рублей! - сказала Агния Львовна.
- Стоил в прошлом году, - поправила ее Лика. - С тех пор цены выросли. К тому же это был мезим для людей, а не для собак. Собачий стоит около тысячи.
"Ничего себе собачья жизнь!" - подумала Агния Львовна.
В этот момент из комнаты донеслось недружное пение, ведомое голосом Варвары Симеоновны: "Степь да степь круго-о-ом!.."
- Что водка-то с людьми делает! - заметила Лика Казимировна. - Так ты можешь одолжить мне деньги на лекарство?
- Лика, а нельзя купить для Титаника человеческий мезим? Это же будет раз в двадцать дешевле! - робко предложила Агния Львовна.
Но Лика так на нее посмотрела, что Агния Львовна тут же поправилась:
- Конечно, Ликуня, я дам тебе пятьсот рублей - о чем разговор?
- Спасибо, я была уверена, что ты нам с Танечкой не откажешь. Да вот еще что! Я ненадолго подкину тебе Титаника, можно?
- Ну конечно, дорогая! - Агния Львовна достала из стоявшей возле стола сумки на колесиках свой кошелек, извлекла из него последние пятьсот рублей и протянула их Лике.
- Спасибо, с пенсии отдам. Ну, так я поехала. Следи за Танечкой. Смотри, чтобы ему со стола ничего не давали, а то у него будет несварение!
Агния Львовна вернулась в комнату. Компания уже почти допила водку и сейчас увлеченно допевала песню. Титаник стоял возле стула Василь-Ваныча и жадно доедал остатки холодца прямо с блюда; его мохнатый хвостик от удовольствия так и ходил ходуном.
Песню допели до конца и стали прощаться.
- Ну, спасибо тебе, Агния Львовна, - сердечно сказал Василь-Ваныч, - давно я не гулял в такой компании и за таким столом! Человеком себя почувствовал!
Иннокентий подошел к Агнии Львовне, протянул обе руки, а когда та протянула ему свою руку для прощального рукопожатия, наклонился и поцеловал ее.
- Пошли мы, Агния Львовна! - объявил Гербалайф. - Если что понадобится - ты нас только позови! Мы тебе… Мы за тебя… - Тут в его голосе зазвенели слезы, причем, как показалось Агнии Львовне, вовсе не пьяные слезы. - В общем, все для тебя сделаем!
- Очень тронута, Андрей, - сказала Агния Львовна. - Спасибо вам, дорогие, что нашли время поздравить меня, старуху. Я тоже никогда не забуду этот мой день рожденья!
Варвара сидела молча и никому ничего не сказала. С нею впопыхах как-то забыли попрощаться.
Агния Львовна проводила гостей и вернулась в комнату. И только тут Варвару Симеоновну прорвало. Она хохотала, наверное, минут пятнадцать, до слез. Агния Львовна поглядела, поглядела на нее, сначала усмехнулась, а потом тоже зашлась смехом.
- Ну что, хозяюшка, подмели гости твой стол? Теперь что будем делать?
- А что мы должны делать?
- Ну, я пойду опять картошку чистить, а тебе, по всей видимости, надо опять топать в своих зеленых туфельках на рынок, пока он не закрылся, да снова покупать угощенье - скоро же твои дети появятся!
- Варенька, картошка у меня кончилась, чистить нечего. Хуже того, что и деньги тоже кончились. Подчистую!
- А деньги летят, наши деньги как птицы летят!.. - запела подвыпившая Варвара Симеоновна, но тут же оборвала себя. - Постой, Агуня! Так у тебя что, и к столу ничего не осталось? А как же твои настоящие гости?
- Сейчас проведу ревизию, но, по-моему, ни чего, кроме половинки холодца.
Она пошла на кухню к холодильнику. Титаник вскочил и побежал за нею. Опережая ее, он сунулся к холодильнику и поскреб его лапой, умильно свесив голову с красным бантиком в горошек.
- Ты что, знаешь, где у меня стоит холодец? Ну конечно, я же его второй раз при тебе доставала. Так холодец тебе понравился?
Титаник тявкнул, выразительно на нее глядя.
- Понимаю, холодец из телячьих ножек - это не морковка в йогурте!
Агния Львовна открыла дверцу холодильника, глянула на стоявшее в нем одинокое блюдо с половиной холодца. Титаник втянул носом воздух, выпустил длинную слюну и восторженно взвизгнул, виляя хвостом.
Агния Львовна решительно вынула холодец и поставила его перед Титаником, прямо на праздничном блюде.
- Ешь, собака, пользуйся случаем! Лопай! Жри! Но если у тебя после этого заболит живот, не жалуйся на меня своей хозяйке!
Титаник упоенно зачавкал. Она вернулась в комнату.
- Знаешь, Варенька, остается один-единственный выход. Ты мне сейчас поможешь все убрать, чтобы никаких следов от этого нашего пира не осталось. Посуду надо всю перемыть, а мусор вы нести, чтобы ни одной обертки, ни одного пакета из-под закусок нигде не было.
- А потом что?
- А потом я лягу в постель и больше уже не встану.
- Это как понять?
- Болеть буду! Может старушка в семьдесят пять лет приболеть в свой день рожденья? Гости придут, поздравят меня, посидят немного и вежливо разойдутся.
- Смотри, чтоб они тебе до того скорую не вызвали!
- Не вызовут. Я скажу, что у меня радикулит разыгрался.
- Родных детей и внучек обманывать нехорошо!
- А у меня и вправду спина побаливает. Она и совсем разболится, когда я все тут закончу убирать!
- Ну, разве что так…
И они вдвоем принялись за уборку квартиры.
- Тут еще полбутылки кагора осталось! Оста вить ее на столе? - спросила Варвара.
- Боже упаси! Что обо мне дети подумают? Спрячь в буфет на кухне да засунь поглубже.
- Как скажешь.
Через час уборка была закончена, и комната приобрела привычный и будничный вид: только громадный букет роз остался стоять посреди пустого, накрытого свежей скатертью стола.
- Ложись давай! Нечего тут расхаживать, обнимая себя за поясницу! - скомандовала Варвара. - Таньку я забираю с собой. У-у, наел пузень! Отожрался, отвел душу!
- Тебя бы месяц держать на одной морковке… Ты смотри Лике не проболтайся, что он тут холодцом объедался!
- Да уж сегодня не скажу, не бойся. Я его сейчас еще и погулять выведу - авось он немного похудеет! Лика жаловалась, что у него три дня стула не было. Стула! Какой у собаки может быть стул с морковно-йогуртовой диеты? Тьфу! Но если с Танькой все обойдется, я Лике обязательно скажу, чтобы перестала дурью маяться и здоровую собаку на кроличьем корме больше не держала! Вон он какой довольный, давно я у него такого счастливого выражения лица на морде не видела.
- Ой, а ведь правда, Варенька! Абсолютно счастливая собака, а не ходячая укоризна человечеству!
Варвара с Титаником ушли. Агния Львовна обмотала спину пуховым платком и улеглась в постель - читать "Иоанна Дамаскина". Книга ей с первых же страниц так понравилась, что она и о гостях забыла, зачиталась.
Первой появилась младшая внучка Наталья, Наташка. Когда Агния Львовна открыла дверь на ее звонок, Наталья сразу же протянула ей красную розу на длинном стебле:
- Бабушка, Булочка моя любимая, поздравляю тебя! Ой, а что это с тобой? На тебе лица нет! Опять поясница, да, Булочка? - В детстве Наташа слышала, как старшая сестра Катя звала бабушку "бабулечкой", но у нее так не выговаривалось, а получалось - "булочка", так и осталась бабушка для нее Булочкой.
- Да, детка, радикулит разыгрался. - Для убедительности Агния Львовна потерла свободной от розы рукой поясницу и даже слегка постонала. И тут же подумала: "Вот ведь как странно устроен человек! Спину ломит в самом деле, натрудила за день - так зачем еще и подыгрывать? А вот, выходит, если есть в болезни хоть капелька лукавства - чувствуешь себя симулянткой. Ох, прости меня, Господи!" - вздохнула она.
- Ты ведь лежала, да, Булочка?
- Лежала.
- Ну, так и ложись обратно в постель!
Они прошли в комнату. В руках у Натальи была большая коробка с тортом. Агния Львовна сразу же Подумала, что все не так плохо - можно будет угостить всех чаем с тортиком. Молодец Наташка!
- Ой, какие у тебя розы, Булочка! Класс! Соседки подарили?
- Не соседки, а соседи - молодые люди с нашего двора.
- Какая ты у нас бабулечка-красотулечка, молодые люди тебе в день рожденья тысячерублевые букеты дарят. Ой, тут роз не на одну тысячу! А запах какой! Булочка, а ты мне дашь несколько! розочек, когда я домой пойду? Я у себя в комнате поставлю.
- Конечно, милая! Забери хоть все.
- Да нет, все забрать мне совесть не велит и мама не одобрит. Я половину возьму, если тебе не жалко, ладно?
- Разве мне может быть что-нибудь жалко для моей любимой младшей внученьки?
- Булочка, а я у тебя правда любимая внучка?
- Да, ты у меня самая любимая младшая внучка. А Катенька - моя самая любимая старшая внучка.
- Ну, так неинтересно!
Впрочем, это была их очень старая игра, и Наталья заигрываться не стала.
- Да ладно, это я так, Булочка! Я знаю, что ты нас любишь одинаково, но только по-разному: Катерину за то, что она умная и послушная, а меня, наоборот, за то, что я глупая и озорная. Ведь так?
- Приблизительно так.
- Дай-ка я тебя за это еще разочек поцелую! - Наташка привалилась к Агнии Львовне и принялась обцеловывать ее лицо, приговаривая: - Булочка моя мяконькая, сладенькая, кругленькая, сдобненькая и с изюмчиком! У-у, какая симпатичная изюминка! Ты у нас приятная во всех отношениях старушка с изюминкой! - "Изюминкой" Наташка называла круглую родинку на щеке бабушки, в которой, на взгляд самой Агнии Львовны, ровным счетом ничего симпатичного не было, да еще и волоски из нее торчали. Наташка вдруг вскочила с постели.
- Ой, Булочка! А ведь я тебе подарок испекла! - Она стала развязывать коробку с тортом. - Только он, знаешь, не очень у меня получился. Но я так старалась, так старалась!
Она сняла крышку, и под ней оказался пирог. С одной стороны поднявшийся каким-то пористым утесом, а с другой совершенно осевший, но зато подгорелый почти до черноты; а посередине пирог был вроде и ничего, нормально пропечен, но почему-то корочка на нем лопнула и из трещины лезла капустная начинка.
- Мда-а… - протянула Агния Львовна. - Вид неказистый… Но, может, он на вкус зато хорош.
- Знаешь, Булочка, он и на вкус, по-моему, не очень… Хочешь, попробуем?
- Ну конечно хочу!
- Ты лежи, лежи! Я тебе в кровать подам! Пирог был ничего, местами даже съедобный - там, где он пропекся, но не подгорел, вот только начинка была повсеместно пересолена!
- Понимаешь, Булочка, я ведь из кислой капусты начинку делала, ну и просчиталась с солью…
- А ты соль клала по частям и пробовала при этом?
- Ну что ты, Булочка! Я же торопилась!
- Вот и результат. Ну ничего, детка, благодаря тебе у меня есть все-таки номинальный пирог для гостей. Что за день рожденья без пирога, верно?
- Верно, Булочка! Только ты Катерине не говори, что это я его пекла, ладно? И вообще никому не говори: пусть думают, что это ты по болезни с пирогом не справилась. Ведь могла ты один; раз в жизни неправильный пирог испечь?
- Теоретически могла. Что взять с больного человека, верно?
- Ве-е-ерно!
- Возьми на кухне большое блюдо и выложи на него этот "мой" пирог.
- Булочка! Я тебя ужасно люблю!
- Взаимно, дорогая, взаимно.
Пирог был выложен на блюдо, и стол снова приобрел почти праздничный вид. Тут зазвенел звонок.
- Ой, это или мама с папой, или Катюха со своим Марковкиным! Я открою, не вставай, Булочка!
- Открой. А по пути занеси на кухню коробку из-под пирога и запихни ее куда-нибудь с глаз подальше.
Наташка послала бабушке воздушный поцелуй, потом метнулась на кухню прятать улики и только после этого отправилась открывать дверь.
Вошла старшая внучка Екатерина со своим мужем Марком. Катюша несла в руке букет, а Марк - торт, на этот раз определенно настоящий, потому что верхняя крышка у него была прозрачной и сквозь нее было видно что-то пышное, белое с розовым.
- Привет, Наталья! - сказала Катюша. Увидев Агнию Львовну в постели, она кинулась к ней. - Бабулечка, что с тобой? Приболела? Надеюсь, ничего серьезного?
- Спина.
- А врач у тебя был?
- Да не нужен мне врач, Катюша. Это я про сто устала… пока пирог пекла.
- Так зачем же ты с ним возилась? Позвонила бы мне - я бы сама тебе испекла! Бедненькая ты моя старушенька! А теплым поясницу завязала?
- Завязала.
- А покажи!
Агния Львовна послушно откинула одеяло и продемонстрировала пуховый платок на талии.
- Молодец! Ну а стол мы тебе сейчас сами устроим. Ты только лежи и ни о чем не переживай. Марк, пошли в магазин и на рынок!
- Я с вами! - закричала Наташка.
- А кто с бабушкой останется?
- А кто вкусности выбирать будет? Вы же без меня не справитесь.
- Ладно, давай и ты. Как же без тебя.
- Ура! Марковкин, там на кухне стоит сумка на колесиках, захвати ее!
- Наташенька, да разве можно зятя, мужа старшей сестры, звать Марковкиным? - спросила Агния Львовна.
- Какого-нибудь зятя, может, и нельзя, а Марковкина - можно! Катерина сама его так зовет!
- Пусть зовут как хотят, Агния Львовна, лишь бы уважали, - сказал Марк.
- Когда заслуживаешь - уважаем! - сказала Наталья и показала Марку язык.
- Бабулечка, а где ключ от квартиры, чтобы нам не звонить и тебя не подымать с постели? - спросила Катюша, выглядывая из прихожей.
- А там же, в сумке, в боковом кармашке! Нашла?
- Нашла. Тут еще кошелек и очки. Они тебе нужны?
- Нет, это уличные очки, а кошелек пустой.
- Понятно… Ну, ты не скучай, мы скоро!
- Катюша, если будете заходить на рынок, возьмите немного сулугуни, хорошо?
- А разве?.. Ладно, мы не забудем, бабулечка, купим тебе сулугуни!
Молодежь отправилась за покупками, и Агния Львовна снова принялась за "Иоанна Дамаскина". Ей было немножко стыдно, что так получилось: внуки об угощении хлопочут, а она лежит-полеживает, книжечку почитывает! Но книга уж очень ей нравилась, и вскоре она увлеклась чтением и опять про все забыла.
Через час она услышала, как в дверном замке поворачивается ключ. Она подумала, что это Лика или Варвара, и продолжала читать. Но вошли Артем и Надежда, сын с невесткой, с пакетами в руках. Артем подошел к матери.
- Мам, с днем рожденья тебя! Расти большая, слушайся детей и внуков! - пробасил он, целуя мать и осторожно приподнимая ее вместе с по душкой и "Иоанном Дамаскиным". - Мы возле рынка встретили наших ребят, и они дали нам ключ. Они следом идут, только еще в булочную хотят заглянуть. Чего это ты болеть надумала?
- Да это только спина, не волнуйся, Артюша!
- Ну, смотри… Ладно, я пошел на кухню воду для пельменей ставить.
Наденька положила пакеты у дверей и тоже подошла к Агнии Львовне, наклонилась, поцеловала.
- С днем рожденья, мама! Что с вами? Только спина, больше ничего?
- Нет-нет, это только радикулит.
- Уборку делали?
- Ну, как же без уборки ко дню рожденья?
- А позвонить и позвать?
- Ну что ты, Наденька! Вы все работаете, Наташка учится. Вот только того не хватало, чтобы вы ко мне приходили полы мыть!
- Так вы еще и пол с больной спиной мыли, мама?! Ну, тогда все понятно! Нет, надо вам переезжать к нам. Есть же место, Катюшина комната освободилась - ну почему бы вам к нам не переселиться?
- Наденька, золотко, а на кого ж я своих подружек оставлю? У них же никого, кроме меня, близких нет!
- Как это - нет близких? У Варвары Симеоновны, помнится, тоже есть сын и невестка а также двое вполне взрослых внуков.
- Милая моя, ну какие же это близкие, если они проживают в Германии?
- Она могла бы к ним переехать.