ШЕФ. А ну, дай сюда. (Берёт журнал, смотрит.) Пожалуй, вот этот подойдёт. (Читает рекламу.) "Низкий таз – радует глаз".
ВОВАН (подошёл, заглядывает в журнал). Вот это то, что надо. Глаз весёлый, радостный. Увидел нас и радуется, что попались, голубчики. А таз, думаю, можно выбросить. А может, за компанию взять и второй?
ШЕФ. Не. Два не подойдут. Оба, но разные.
КОЛУН. Кто разные?
ШЕФ. Ну, таз с глазом. (Продолжает рассматривать журнал.) Пожалуй, вот эти ноги тоже возьмём.
ВОВАН. Так они же бабские и голые. А что, свидетель был без штанов?
ШЕФ (продолжает рассматривать журнал. Рассеянно). Штаны всегда можно надеть. Всё. (Захлопывает журнал.) Всем понятно, кого искать?
СЕРЫЙ (берёт журнал, смотрит в него). Так нам искать его в штанах или без штанов? Шеф, может свидетель была девка?
ШЕФ. Я что, по-твоему, не мог отличить мужика от бабы?
СЕРЫЙ. Так это я к тому, что голые ноги.
ШЕФ. Всё. Оставьте ноги. Дай журнал. (Берёт, листает.) Ага, вот мужик. Вылитый свидетель…
КОЛУН (заглядывает в журнал). В штанах?
ШЕФ. Этот в штанах.
ВОВАН (заглядывает в журнал). О, тут про него чего-то написано. Может, какая наводка на фраера. (Читает рекламу.) "У нас для кривоногих мужчин продажа брюк с пятнадцатипроцентной скидкой". Точно, шеф, это он! Кривоногие – они всегда вредные.
ШЕФ. Так, с портретом разобрались. Теперь по поводу допроса. Прежде всего выясните: видел ли он нас когда мы шли на дело.
КОЛУН. И когда канали обратно.
ШЕФ. Да, да. Это тоже очень важно.
СЕРЫЙ. А если не видел?
ШЕФ. Намекните.
ВОВАН. Частично или подробно?
ШЕФ. Вначале намекните. Дескать, так и так. Шли на дело, а вы случайно не заметили нас?
КОЛУН. А если скажет, что не заметил?
ШЕФ. Тогда более подробно объясните, куда мы шли, и зачем. Дескать, шли грабить базу.
СЕРЫЙ. Зря только ломали стену. Шеф, а ему рассказывать, как мы её долбили и всё напрасно? Забрались вовнутрь, а там, оказалось, база на ремонте, и ворота с другой стороны настежь, только зря руки поотбивали. Внутри ничего полезного не оказалось, кроме ящика из-под бутылок, который я прихватил с собой, не хотелось возвращаться с пустыми руками.
ШЕФ. Этого можешь не говорить, потому как тот ящик ты всё равно потерял. Значит, всё ясно? Свидетеля отыскать и привести сюда. Но помните: меня он не должен видеть.
КОЛУН. А почему? Трухаешь, что ли?
ШЕФ. Я – глава фирмы…
СЕРЫЙ. Шеф, ты что фуфло гонишь? Когда это у тебя нарисовалась фирма? Ну ты, пацан, и шустряк. А нас, в натуре, в отстойник?
ШЕФ (с досадой). Я говорю о нашей фирме.
ВОВАН. Слушай, Шеф, я что-то не кумекую. Мы что, в фирме состоим?
ШЕФ. А вы как думали, просто так ходим на дело? Я, ваш шеф – глава фирмы, а вы…
КОЛУН (радостно). Тинейжеры! Во даёт, братан!
ШЕФ. Я тебе не братан. Предупреждаю ещё раз: будете ботать по фене – пойдёте в отстой.
СЕРЫЙ. Шеф, не гоношись. Мы всё поняли, короче, сифона не будет.
ВОВАН. А какое погоняло у нашей шарашки?
ШЕФ. Значит, так. Не шарашка, а фирма – это во-первых. И во-вторых: мы публика культурная, и фирма наша называется "Незабудка".
КОЛУН (ржёт). Ну, шеф, ты даёшь! Я просто торчу от тебя! (Хохочет.) "Незабудка"! Это же надо такое заморочить!.
СЕРЫЙ. Слухай, Колун, заверни репу и замолкни. Шеф, меня интересует, а что…
ШЕФ. А вот интересоваться вам ни к чему. Короче, меньше будете интересоваться, целее репа будет. Итак: все разошлись в поисках свидетеля, и чтобы одна нога здесь, а вторая – рядом со свидетелем. Доставите его сюда, и проведёте допрос. Ясно? Старший – Вован.
(Все кивают головами).
КОЛУН. Слушай, шеф, чего лепишь? Как это мы с одной ногой будем ловить свидетеля?
СЕРЫЙ. Колун, заглохни, ты уже достал своим интересом. Шеф отвечает за базар. Если будет нужно, и с одной ногой похиляешь.
ШЕФ. Всё, всё, поскакали на ловлю! Я немного ещё здесь поработаю. Поймаете свидетеля, стукните мне на трубу, чтобы я успел слинять. Свидетель не должен меня видеть.
КОЛУН. А нас?
ШЕФ. А вы ему глаза и рот завяжите.
ВОВАН. Короче, кончай базарить. Похиляли, в натуре.
(Уходят).
ШЕФ (сидит за столом, подперев щёку кулаком, рассуждает). Разве с такой дремучестью сделаешь нормальное дело? Что ни рейд – то, блин, провал за провалом. Хорошо хоть вокзал близко, ночные разгрузки вагонов хоть как-то выручают сводить концы с концами. Неровен час, ноги протянешь. Того и гляди, пойдём в переходы с картузами. А последнее дело и вовсе провальное. База-то оказалась открытой, только зря стену долбили. Да ещё свидетель нарисовался. А вдруг возьмёт да и пойдёт в ментовку, а там заложит моих придурков и меня вместе с ними.
(Звонит сотовый, голос слышен зрителю)).
ВОВАН (радостно). Шеф, мы отловили свидетеля, завязали ему глаза и рот, ведём к нам в офис.
ШЕФ. Хвалю за службу! Я скрываюсь. (Уходит).
(Появляется троица, они ведут мужчину с завязанными глазами и ртом).
ВОВАН. Так, куда нам этого супчика пристроить? (Оглядывается.) Давайте на этот стул. Здесь есть к чему его прикрутить. (Усаживают, привязывают верёвками. Любуются работой, потирают руки).
СЕРЫЙ. Сразу признаешься, что видел нас, когда мы шли на дело? (Пленник, мычит, старается выпутаться.)
КОЛУН. И когда возвращались. Ага, молчит. Ладно, намекнём ему, где он нас мог видеть.
ВОВАН (втолковывает пленнику). Слушай. Мы шли на это… как его…
СЕРЫЙ. Вован, не говори ему сразу всего. Шеф сказал, сначала надо только намекнуть, куда мы шли.
ВОВАН (пленнику). Значит, так. Мы шли. Догадываешься, куда? (Пленник вертит головой, мычит.) Не хочет говорить. Ну ладно, посиди, подумай, куда мы могли идти, а ты на нас вылуплял свои зенки. Ну, вспомнил? (Пленник мычит, вырывается.) (К подельникам.) Что будем делать с ним? Может всё ему в подробностях рассказать?
СЕРЫЙ. Только про ящик не говори.
КОЛУН (Наклоняется к пленнику). Сейчас я тебе всё расскажу по порядку. Значит, так…
(Из двери высовывается ШЕФ. Он машет рукой, подзывая подельников. Те кидаются к нему).
ВОВАН. Шеф, он не желает говорить.
ШЕФ (Громким шёпотом). Тише кричите! Намекали?
ВСЕ. Ещё как!
ШЕФ. И что?
КОЛУН. Молчит, как немец. Я решил всё ему рассказать: куда и зачем мы шли, но тут появился ты. Может, сам ему всё растолкуешь?
ШЕФ. Ты что?! Я же инкогнито.
СЕРЫЙ. Чего ты? Заболел, что ли?
ШЕФ. Нет, я вроде есть, но меня нет.
ВОВАН. Ты, шеф, шибко головастый. Советуй, что с ним делать дальше, если он не хочет отвечать на наши вопросы. (Шеф заглядывает на свидетеля из-за спины Колуна).
ШЕФ. Отлепите ему рот, идиоты! Как же он может говорить, если у него завязан рот. (Все обернулись на пленника).
КОЛУН. Ну ты, шеф, в натуре, голова! Я тащусь от тебя. Это же надо до такого додуматься! А мы…
ШЕФ (гордо). Потому я и шеф. Всё, я пошёл. Работайте. Чтобы был результат. (Скрывается за дверью.)
ВОВАН (подходя к пленнику). Значит, так. Я открываю тебе зенки и хлебалово. А ты нам всё выкладываешь как на духу.
СЕРЫЙ. Может, ему пока открыть только один глаз, а рот попридержать?
КОЛУН. Во, сказал. А чем же он будет нам признаваться?
СЕРЫЙ. Тогда развяжем ему рот, а бельмаки оставим завязанными. А то увидит нас, и заложит за милую душу.
КОЛУН. А кому заложит?
ВОВАН. Найдёт, кому. Ладно, убираю кляп, а гляделки оставляем. (Убирает повязку со рта.)
СВИДЕТЕЛЬ. Вы что, мужики, вообще белены объелись? Для чего вы меня сюда притащили?
ВОВАН (солидно). Ответишь на наши вопросы и можешь быть свободным.
КОЛУН. Как это свободным? А это? (Проводит характерным жестом по шее.)
СЕРЫЙ. Шеф сказал, пока не пускать в расход. Надо выяснить, что он видел.
СВИДЕТЕЛЬ (возмущённо). Вы скажете мне, наконец, по-человечески, чего я такого должен видеть?
ВОВАН. Короче. Шли мы на дело…
КОЛУН… и между прочим, напрасно…
ВОВАН… а ты, вылупив зенки, глядел, куда мы пошли…
СЕРЫЙ. И, между прочим, откуда возвращались.
ВОВАН. Так видел ты нас или нет?
КОЛУН. Да, да, голубчик. Признавайся.
СВИДЕТЕЛЬ. Я не врубаюсь, в чём должен признаваться?
ВОВАН. Повторяю ещё раз для непонятливых: мы шли на дело, чтобы почистить базу…
СВИДЕТЕЛЬ. Вы что, решили там заняться уборкой?
ВОВАН (уклончиво). Ну, вроде того.
СВИДЕТЕЛЬ. А я тут при чём? Видел я вас или не видел? Какое для меня это имеет значение?
КОЛУН. Для тебя может и не имеет, а вот для нас очень даже.
СВИДЕТЕЛЬ. Идите вы все подальше со своей глупостью. Я вам больше ничего не скажу.
СЕРЫЙ (к подельникам). Может посоветоваться с Шефом и его… того? Прикончить? (Жест по горлу).
СВИДЕТЕЛЬ. Кого это вы решили кончать? Своего шефа? Меня от такого дела увольте. Я не желаю быть свидетелем мокрого дела.
ВОВАН. О чём это он?
СВИДЕТЕЛЬ. Я скажу вашему шефу, что вы решили его замочить.
КОЛУН. У тебя что, охламон, совсем крышу снесло? Кто тебе сказал, что мы решили шефа завалить?
СВИДЕТЕЛЬ. Я не видел, но на суде по голосу узнаю, кто это сказал.
ВОВАН. Ты что, козёл, не понял? Мы тебя решили прикончить.
СЕРЫЙ. Ладно, что с ним разговаривать. Пусть сидит и думает, где и как он нас видел.
СВИДЕТЕЛЬ. Как я мог вас видеть, если у меня завязаны глаза?
КОЛУН (смотрит на ручные часы). Пацаны! По ящику начинается футбол. Всё, кончай с ним валандаться, пусть сидит, пока не посинеет. (Включает телевизор).
(Начинается трансляция футбольного матча.)
СВИДЕТЕЛЬ (возмущённо), Как это пусть сидит?! Я что, по-вашему, не человек?! Они, видите ли, будут матч смотреть, а я сидеть до посинения. Немедленно снимите повязку!!! Развяжите глаза!!! (Старается на привязанном стуле приблизиться к телевизору). Сегодня играет моя любимая команда. Я два месяца ждал этого матча!!!
ВОВАН (вкрадчиво). А за какую команду ты болеешь?
СВИДЕТЕЛЬ. За "Динамо"!!! Естественно!!!
ВСЕ. Во!!! И мы за "Динамо"!!! (Матч набирает силу.)
СВИДЕТЕЛЬ (орёт, не давая слушать трансляцию). Аааа-а-а!!! "Динамо" – чемпион"!!! "Динамо" – чемпион!!!
("Гоо-л!! – кричит комментатор в телевизоре).
СВИДЕТЕЛЬ. Изуверы!!! Садисты!!! Фашисты!!! Развяжите глаза!!! Ааа-аа!!!
ВОВАН. Колун, да развяжи ты ему глаза. Видишь, как мучается человек. (Колун снимает повязку.)
СВИДЕТЕЛЬ (со стулом припрыгал к телевизору). Кто забил гол?
СЕРЫЙ. Двенадцатый номер. (К свидетелю.) Представляешь, обошёл защитника, нападающего и… бац головой прямо в ворота!
СВИДЕТЕЛЬ. Да ты что?! И я пропустил такой гол! Нет, такого я не переживу.
ВОВАН. Ты что, собрался помирать от этого?
СВИДЕТЕЛЬ. А ты как думаешь, если твой любимый футболист проделывает такой финт, а ты его не смог увидеть из-за таких вот фашистов, как вы.
КОЛУН. Да ты не расстраивайся. Впереди ещё целый тайм.
СВИДЕТЕЛЬ. Ну да, тайм, когда сейчас матч передают в записи.
ВСЕ. Да ты чего?
СВИДЕТЕЛЬ. Голом клянусь!
ВОВАН. И ты знаешь, с каким счётом победила "Динамо"?
СВИДЕТЕЛЬ. Эт-то и дело, что я не смог посмотреть матч в прямой трансляции. Меня не было в городе. Был в командировке.
СЕРЫЙ (с сожалением). А мы тоже не смогли посмотреть. Ходили на дело.
ВОВАН. Постой, так тебя не было в городе, когда транслировали игру?
СВИДЕТЕЛЬ (расстроено). Я же сказал, что был в командировке.
КОЛУН. Вырисовывается не очень красивая ситуация. Свидетель не мог нас видеть, когда мы шли на дело. Оказывается, он был совсем в другом месте. Ты где был, когда шёл матч?
СВИДЕТЕЛЬ. Отвозил комбикорм в Михайловский район по заявке фермера. У меня такая фирма по реализации кормов для животных.
СЕРЫЙ (встал и принялся распутывать пленника). Выходит, действительно ты нас не видел. Прости, братан, за насилие.
ВОВАН И КОЛУН. Да, да, прости нас. Выходит, мы лопухнулись с тобой, короче, допустили ошибку.
СВИДЕТЕЛЬ. Да ладно. Я ж понимаю, всякое может случиться. А чего вам нужно было от меня?
ВОВАН. Да мы тут иногда делаем набеги на кое-какие объекты. А в последний раз нашему шефу показалось, что кто-то за нами зыркал.
КОЛУН. Без штанов.
СВИДЕТЕЛЬ. Чего?
ВОВАН. Да это он из журнала. Короче, кончай базар, в натуре, про дела. Давайте-ка лучше поспорим, с каким счётом наша любимая команда закончит игру.
СВИДЕТЕЛЬ. А приз?
СЕРЫЙ. Кто проиграет, тому бежать за пивом.
(Идёт трансляция. "Гоо-л"! – кричит диктор и публика в телевизоре.
Вован, Серый и Колун пустились в пляс, а Свидетель закричал "Ура"!).
В дверном проёме появилась голова Шефа, а потом и сам. Он увидел танцующих и освобождённого пленника и приблизился к компании.
ШЕФ. В чём дело, молодые люди?
ВСЕ (возбуждённо). Наши выиграли!!!
ШЕФ. Не может быть?!
ВСЕ. Может! Может! (Принялись подбрасывать шефа.)
ШЕФ. Всё, всё, довольно, уморили. (Его опускают на пол.)
ВОВАН. Дорогой шеф, наш свидетель вовсе и не свидетель, а просто хороший пацан, он тоже болеет за нашу любимую команду.
ШЕФ. Вы точно разобрались? Осечки не допустили?
КОЛУН. Какая может быть осечка, если он болеет за "Динамо"!
ШЕФ. Ну что же, баба с воза – мужику радость.
ВОВАН. Это ты к чему?
ШЕФ. К тому, коль нет свидетеля, то нет и дела.
СВИДЕТЕЛЬ. Слушайте, я понял, что вы тут хорошие ребята, а дурью мучаетесь. Видать, от безделья. Лазаете по пустым базам…
СЕРЫЙ. Бывает и не по пустым.
СВИДЕТЕЛЬ. Это не меняет дела. Вы рискуете свободой, а возможно и жизнью. Постоянно ходите по лезвию ножа. Вот, например, я, вернувшись из армии, организовал фирму по доставки кормов для животных, по заявкам фермеров. И, между прочим, неплохо зарабатываю на этом. А главное, не хожу на дело. Вы здоровые молодые мужики, а занимаетесь ерундой. Идите ко мне в фирму, будем вести совместное дело, деньги заколачивать.
ШЕФ. А какой штат у тебя в фирме?
СВИДЕТЕЛЬ. Две единицы: я – директор фирмы и мой грузовик. А если присоединитесь ко мне, то у нас будет настоящее производство, собственная фирма.
СЕРЫЙ. Я, например, согласен. Мне надоело ходить по делам.
СВИДЕТЕЛЬ. Кто из вас водит машину?
ВСЕ. Да все! Не зря же мы в Армии служили. Там нас научили кое-чему.
КОЛУН. А я могу и трактором управлять. В армии был танкистом, а после работал у частника, но его фирму государство разорило долгами, а я, как все, остался без работы.
ШЕФ. А я вообще-то бухгалтер. У меня подобная история. Тоже остался не удел.
СЕРЫЙ. А я два года в Армии баранку крутил, таскал "Сигары".
СВИДЕТЕЛЬ. Так это же замечательно! В заброшенной деревне купим усадьбу и развернёмся так, что мама не горюй.
ВОВАН. Вот это свидетеля мы поймали! Оказывается, не зря его отлавливали.
КОЛУН. Вязали верёвками и затыкали рот…
СЕРЫЙ. И завязывали глаза.
ШЕФ. Всё, молодёжь, кончай болтовню, пошли ко мне в каптёрку, там и будем вести серьёзные разговоры.
ВОВАН. Шеф, на радостях, что наша команда победила, мы решили сгонять за пивом. Может, сбегаю?
ШЕФ. Никуда не нужно бежать. У меня всё имеется в каптёрке. Полный холодильник питья и еды. Припас заранее. Приготовился к торжественному закрытию нашей фирмы. Всё, была фирма, и нет её. Отпускаю я вас, ребята, на вольные хлеба. Довольно дурью маяться.
ВОВАН. Я что-то не врубаюсь, Шеф. Ты что, приготовил отвальную? А как же мы? Ты бросаешь нас?
СЕРЫЙ. Мы ведь пропадём без тебя.
КОЛУН. А я думаю, зачем нам расставаться, если у нас есть теперь новый шеф, вернее, директор фирмы. Кстати, как называется твоя богадельня?
СВИДЕТЕЛЬ. А как называлась ваша?
ШЕФ. "Незабудка".
СВИДЕТЕЛЬ. Хорошее название. Если не возражаете, мы так и назовём нашу новую фирму, а её директором буду я – собственной персоной, а главным бухгалтером нашей "Незабудки" назначается ваш уважаемый ШЕФ, если, конечно, вы не возражаете.
ВСЕ. Не возражаем!!!
СВИДЕТЕЛЬ. Вот и ладушки. Считаем первое заседание "Совета директоров" ООО "Незабудка" состоявшимся, а производственные текущие вопросы единогласно решёнными, по этому случаю заседание объявляется закрытым. А теперь веди, нас, главбух, в каптёрку, на закрытие отжившей и вредоносной фирмы и торжественное открытие нового совместного производства с поэтическим названием "Незабудка".
ШЕФ. Господа! Прошу всех к столу! (Приглашающим жестом, указывает на выход, к двери).
Все уходят.
Подготовка к встрече японской делегации
Харитон Кузьмич Загоруйко, пятидесяти лет от роду, с обветренным лицом, физически сильный мужик, с густыми сросшимися над переносицей косматыми бровями, неизменный председатель рыболовецкой артели "Нерпа", шумнул в каптёрку своих "генералов" для серьёзнейшего разговора, причиной которому послужил звонок из Краевого центра.
Артельщики уселись по обе стороны облезлого стола на продавленные замызганные стулья. Другую мебель не держали по причине экономии и постоянного воровства из-за беспробудного пьянства конторского сторожа Евсеича, старика древнего, скрюченного как годами, так и самогонкой. На его должность претендентов не находилось. Оклад был смешным даже по деревенским меркам, а ответственность всё же имелась, хотя бы за ту же мебель.
Из каптёрки председателя недавно украли два почти новых стула. Их выбросил за ненадобностью на свалку Федюнин Вован, местный олигарх, читай – бандит и отморозок, браконьер по рыбным запасам и красной икре.
Федюнинский криминальный промысел был бетонно застрахован как от поползновений преследования со стороны местных властей, так и органов полиции браконьерскими запасами копчёной и вяленой рыбы, не считая икры, а также наличием дензнаков.
Явившаяся комиссия лепила "изобличающий" документ в виде страшенного акта о безобразиях, творимых неуправляемым Вованом, подробно перечисляя его злодейские противоправности.
Однако на этом контролирующая угроза исчерпывалась. Попугав Федюнина "козой", сотворённой из пальцев, и в назидание оставив на столе "грозную" бумагу, "контролирующий орган" отбывал с чувством исполненного долга, растворяясь во мраке ночи "аки тати", утаскивая в собственных кошелях "вещественные" улики преступника в виде балыков и красной икры.
Харитон Кузьмич из-под густых бровей тяжёлым взглядом пронзительно оглядел каждого из своих "генералов", замызганных и обветренных, как и он сам, рыбаков, сидевших напротив него за ободранным столом. Те, внутренне похолодев, перепугались не на шутку.
За каждым из них водились грешки, и даже не грешки, а великие противоправные деяния. Всякий раз, совершая их, "генералы" просили у небесного Заступника прощения. Мужики тайно от Кузьмича потаскивали ценную рыбу, а бывало и икорку, а потом всё это отвозили во Владивосток, либо в Находку, по месту жительства родственников, на реализацию. Полученный барыш между поставщиком и продавцом делился честно, поровну.