Между прочим, не сильно соврал насчет кургана. Он прекрасно знал, как под совершенно безумные проекты государственные деньги выбиваются. Скифские курганы - идея масштабная, надо только грамотно преподнести.
- Да. Если успеть, - язвительно ответила Настя и кивнула в сторону.
Золотов проследил взглядом. У подножия кургана, с другой стороны, два мужика шустро кидали лопатами землю в прицеп машины.
- Чернозем воруют, - с отчаянием пояснила она, - он здесь хороший. В огород к себе повезут, будут морковку выращивать. Или на продажу дачникам. А строители песок вывозят. Никого не волнует, что место историческое. Бесплатно же - приезжай и копай. Это доходней, чем история.
- А полиция куда смотрит?
Ах да! Она же рассказывала - полиция у них кроссы бегает и через козла прыгает. Могли бы здесь бегать и прыгать. Воздух свежий и за реликвией бы присмотрели между делом.
- Раньше смотрели, при старом мэре, а теперь никому не нужно. После того как мост обветшал, этот берег - вольница. Полиция сюда не заглядывает. Скоро садоводы все сроют. Кроты. И объяснять бесполезно.
Настя жила в Великозельске всю жизнь, здесь родилась. Уезжала в областной центр учиться, а потом снова вернулась. Город свой она любила так, как любят члена семьи. Больно было смотреть, как старинное русское поселение на глазах приходит в упадок, ветшает, нищает, разворовывается. Она старалась говорить о проблемах равнодушно, с иронией, но Золотов видел, как близко к сердцу принимает она происходящее. Не плачет только потому, что отлично понимает - бесполезно.
- Постой здесь, - попросил он и решительно направился в сторону копателей.
Подошел бесшумно, со спины, словно разведчик к часовым. Постоял в задумчивости, внимательно разглядывая землекопов. Ничего преступного и криминального в их облике не было. Обычные мужички, таскающие для огорода чернозем. Они и думать не думают об истории, они ее после средней школы сразу забыли. И о недрах, что принадлежат только государству российскому.
- День добрый. Что копаем, граждане? - деловито обратился Вячеслав Андреевич к копателям.
Один из них, не отрываясь от дела, повернул голову и недобро зыркнул.
- А тебе не все равно?
Ишь, городской! Ботинки на солнце блестят, шнурки из кожи. Сразу видно - командировочный. Что ему тут понадобилось? Девку с собой притащил. Наверно, хотел на природе за ляжки похватать, а тут - люди трудятся.
- Мне не все равно, - негромко, но жестко ответил городской. Незаметно для Насти достал из кармана удостоверение, помахал им перед носом работающих. - Следственный комитет. Москва. Это исторический памятник, охраняется государством. За разграбление - до двенадцати лет.
- Че? Какой памятник? - растерялся мужик.
Сколько раз здесь все копали, никто про разграбление не говорил. Совсем озверели - за прицеп с бесхозной землей двенадцать лет?! Пускай в Москву катится и там командует. Здесь свои порядки заведены. Для убедительности он взял лопату наперевес и угрожающе замер.
- Исторический, - упрямо повторил Золотов, - еще раз увижу вас здесь, пожалеете, что не умерли в первом веке до нашей эры.
- Так тут не написано, что это памятник, - примирительно вступил второй копатель, почуяв беду, - куча и куча. Чего чернозему пропадать?
Кто его знает, что за тип! В газете вчера читал: в соседний район приехали такие московские - быстро порядок навели. Вся верхушка под следствием. Может, и до Великозельска очередь дошла?
- Я не ясно объяснил? - Вооруженный волшебными корочками Золотов не собирался сдаваться. В целом, ему не было никакого дела до этой кучи земли. Но до Насти ему дело было. Он - Бэтмен, Человек-паук, Зорро.
- Ладно, - недовольно махнул рукой мужик.
Он прекратил копать, плюнул, бросил инструмент в прицеп. Черт его знает?! Упрешься рогом, а потом этот чернозем боком выйдет. Будет жена в нем морковку растить и на зону в передачах отправлять.
Второй мужик, наверно, подумал что-то похожее, потому что тоже закинул лопату в кузов. Сел за руль, завел машину.
Золотов проследил, чтобы они уехали, и только после этого вернулся к Анастасии.
- Все, они больше не приедут. Я пристыдил.
- Другие приедут.
Он надеялся, что она обрадуется, а она не поверила. Неужели в этом городе все такие - в хорошее верить отказываются?
- Не волнуйся. Я постараюсь, чтобы не приехали.
- Как ты их быстро убедил.
- Это наследственное. От папы. Он, бывало, троих уболтать мог. Если, конечно, они первыми начинали.
Золотов поднял голову, посмотрел на вершину кургана. Солнце клонилось к закату и как будто лежало на его макушке, словно Колобок на носу у Лисицы. Это было очень красиво.
- А давай залезем, - предложил он, протягивая Насте руку, - оттуда вид, наверно, обалденный.
На самой вершине Настя немного потеряла равновесие, оступившись, и Золотов с удовольствием поддержал ее за талию. Рука его легла на округлый бок и словно приклеилась. Убрать ее не было никаких сил. Она не возражала.
Внизу под ними серебрилась в лучах заходящего солнца речка, зеленели некошеные луга, темнел на горизонте лес.
- Да. Обалдеть, - глядя вниз, протянул Золотов, - скифы знали, где жить.
Когда они ехали обратно, он, чтобы упрочить в ее глазах свои позиции работника культуры, предложил:
- Потом еще раз приедем. Я поснимаю для отчета.
Настя не успела ответить, у нее зазвонил телефон.
- Да, - с явным раздражением ответила она, - Дим, я не могу сегодня… Занята… Нет, не дома… Хорошо, перезвоню. Пока.
- Я заметил, что тебя тоже встречали, - осторожно напомнил Золотов.
Присутствие на горизонте некоего Димы слегка нервировало.
- Да, Димка, - нехотя ответила она, - в нашей школе учился, в старшем классе. Сейчас в полиции работает, опером. Я у него информацию беру для статей.
- И он этим цинично пользуется.
Если все так, то этот опер в личном плане не слишком опасен.
- Ничего подобного, - слегка возмутилась Настя, - говорит, все серьезно. Уже год ухаживает.
- Врет, - жестко заявил Золотов.
- Что - врет? - не поняла Настя.
- Серьезно - это когда серьезно. А где год, там и десять. Принципиального значения не имеет. Поверь, я знаю.
Да, он знал. Опыт отношений с Жанной не прошел даром. В смысле - бесплатно. Настя не возразила, только с сомнением повела плечами.
И это Золотову тоже понравилось. То, что не бросилась с пеной у рта своего ухажера защищать.
В этот момент из придорожного куста вылез инспектор ГИБДД с радаром наперевес, махнул жезлом, призывая остановиться.
Настя без возражений притормозила, открыла окно. На лице девушки читалось плохо скрываемое удивление. Ехали себе спокойно, ничего не нарушали…
- Сержант Кузьмин. Превышаем, - с нескрываемым удовольствием одышливый инспектор продемонстрировал радар, на котором застыли цифры 81, - населенный пункт.
Солнце еще только собиралось на покой, поэтому за кустом было жарко, как в сауне. Под мышками инспектора на форменной рубашке чернели пахучие пятна. Но инспектор терпел - дело того стоило. Под населенным пунктом подразумевалась пара заброшенных домов метрах в ста от дороги, утонувших в бурьяне.
- Пройдемте в мою машину.
- А можно я тоже пройду? - подал голос Золотов.
- Зачем? Вы ничего не нарушали, - попытался отказать инспектор Козлов. Мужик какой-то левый, зачем он нужен? Да и лишние свидетели абсолютно ни к чему. На фига ему в машине двое? Штраф - дело интимное. Если, конечно, разбираться полюбовно.
- Зато у меня деньги есть, - ласково улыбнулся Золотов инспектору и строго велел девушке: - Сиди, Настя, я сам.
Вячеслав Андреевич неспешно выбрался из салона, проследовал за Кузьминым, сел в его "жигуль". Разомлевший от вечерней жары инспектор не стал тянуть резину и сразу поинтересовался: будут ли они составлять протокол? Или как? Золотов в свою очередь поспешил узнать, во что оценивается в этих краях "или как". Приятно иметь дело с понимающими людьми, даже приезжими. Сержант, ничуть не смущаясь, озвучил требуемую сумму. Для провинции, где на работу не устроиться и зарплаты мизерные, цифра была солидной. Не переставая улыбаться, Золотов полез во внутренний карман, но вместо вожделенного бумажника неспешно достал из кармана красную книжицу, помахал ею перед носом мгновенно побледневшего Кузьмина.
- А правда, сегодня хорошая погода? Гулять и гулять, - дипломатично заметил Золотов. - Места у вас красивые. А сидя, ничего не увидишь.
Пятна под мышками инспектора увеличились в два раза.
Но, на его счастье, московский следователь оказался мужиком с понятием. Никаких далеко идущих действий не последовало. Следователь отпустил в адрес незадачливого инспектора пару шуток, погрозил пальцем да вернулся в машину.
Действует волшебная книжица, ох как действует!
На обратном пути он намекнул Насте на ресторан. Поужинать после приятной прогулки. Она не отказалась. Не ломалась и не ссылалась на дела, что было хорошим знаком. Он очень надеялся, что после она не откажется и заглянуть в его двухэтажный домик.
Ресторан, по меркам Великозельска, был шикарный, самый лучший, с живой музыкой и певицей, поющей про "Синий туман". И контингент подобрался соответствующий - командированные из мегаполисов да местные "сливки".
Воспитанная Настя на предложение Золотова что-нибудь заказать, ограничилась чаем. Не хотела разорять скромного работника культуры - понял он. Ресторанные цены, которые любой москвич воспринял бы как копеечные, по мнению журналистки, ощутимо покусывались. А как ей объяснить, что "работник культуры" не слишком стеснен в средствах.
- Ну возьми хотя бы лимончик… Насть, тебе не скучно здесь?
- В ресторане?
- Вообще.
Настя посмотрела на Золотова кошачьим взглядом. То ли ластиться начнет, то ли когтями по лицу.
- Если лежать на диване или сидеть на форумах, скучно станет везде.
Определенная правда в ее словах была.
- А тебе в Москве - весело?
Золотову в Москве действительно было не весело. Совсем. И даже до побега.
- Хм… Не очень. Хотя и не лежу на диване. Да, ты права - место ни при чем. Я сюда, если честно, у начальства напросился. Развеяться. Как-то я в столице затосковал.
Да уж, затоскуешь тут. С одной стороны Слепень с братвой, с другой Следственный комитет с обысками. Не знаешь что и выбрать.
- Нам серьезно могут выделить грант? Может, написать? Отличный информационный повод.
Только этого не хватало.
- Нет-нет, пока не надо.
- Почему? Это ведь не повредит. Наоборот. Сделаю интервью, ты расскажешь, как здесь здорово. Раскидаем по региональным издательствам, что-то дойдет до федеральных. Плюс интернет. Ты же хочешь, чтоб нам дали грант?
Хотеть-то хочу, но…
- Понимаешь ли, Настя… Просто так, из-за одних курганов, никто ничего не даст. Нужно обоснование. Ну типа - здесь родина Змея Горыныча или зарыт клад Колчака…
Настя чуть нахмурилась, от чего у ценителя истинной женской красоты участился пульс.
- Хорошо, я подумаю… А ты надолго к нам?
Да кто б знал? Как Макс со Слепнем договорится.
- Как получится… Но неделю точно пробуду.
В этот самый момент, когда пульс возвращался к нормальному числу ударов, за Настиной спиной появилась пара ресторанных гостей мужеского пола. С явственными признаками алкогольной передозировки, при которой весьма проблематично пройти по прямой линии и попасть указательным пальцем в кончик носа. Один в гавайской рубахе попугайской расцветки, второй - в спортивных штанах и обтягивающей накачанную грудь футболке с надписью: "Не пью из мелкой посуды". Парочка отделилась от шумной компании в центре зала и совершила героический переход до столика, где вели светскую беседу девушка Настенька с московским гостем Славочкой-Антошкой.
На гостя они даже не посмотрели - так, скользнули брезгливым взглядом.
- Ну привет, независимый репортер, - недобро усмехнулся тот, что в рубахе, тяжело опустившись на стул рядом с Настенькой, - сколько твоя независимость стоит?
Настя заметно напряглась и побледнела. Золотов сделал вывод, что с мужичками она знакома. И знакомство это чревато взаимными оскорблениями, а то и увечьями, некоторые из которых могут достаться и ему. Не хотелось бы, однако.
Официант принес на подносе заказ. С опаской поставил на край стола чайник с чаем, тарелку с десертами, мясное ассорти. Поспешил ретироваться, чтобы не попасть под обстрел. Он прекрасно знал выпивших господ.
- Так сколько, сколько? Ответь, Настенька, глядя людям в глаза. Иначе к тебе Морозко придет. С большим посохом.
Сколько раз в жизни Вячеслав Андреевич мечтал спасти симпатичную девушку от уличных хулиганов, вытащить из горящего дома или, на худой конец, из проруби. И, услышав вопрос о награде, скромно потупить глаза и прошептать: "Ну что вы… Не стоит… Так на моем месте поступил бы каждый…" И тем же вечером иметь незапланированный благодарный секс.
И вот сбылось! Есть девушка, есть хулиганы… Но… Как-то тревожно. И даже секс не прельщает… Хорошо, что в кармане прячется волшебная книжица, исполняющая любые желания. Или почти любые… Правда, придется расшифроваться…
- Молодые люди, здороваться надо и представляться…
Синхронный поворот голов, одинаковые по "интонации" взгляды. В принципе, можно уже ничего не говорить. "Пришел туман, постучал в дома…"
- Да ну? Это не ты, случайно, про нас статейку заказал, вежливый? - Сидящая возле Насти гавайская рубаха протянула через стол клешню и ткнула Золотова пальцем в грудь. Это было ощутимо, даже больно.
Телесный контакт случился. Настя еще заметнее напряглась. На родине Змея Горыныча подобными легкими тычками дело никогда не ограничивалось. Напряжение передалось и спутнику. Десерт и мясная нарезка как-то сразу превратились в помои, а "Синий туман" в "Раммштайн".
- Антон, пойдем отсюда! - Она попыталась встать.
Попытку пресекли.
- Сиди, - резко дернул ее за руку пришелец в рубахе, усадил на место, - водки с нами выпей, угощаю.
И тут наступил звездный час Вячеслава Андреевича! Он резко встал, оперся правой рукой на стол и в прыжке нанес красивый удар ногой в челюсть подонку, словно Ван Дамм в эпоху киноренессанса. Подонок не менее красиво улетел в оркестр. Второй не успел ничего прокомментировать, ибо лицо его целиком погрузилось в десерт под воздействием твердой умелой руки. Тут же пара граждан бросилась на поможение, но метко брошенный стул оптом пресек попытку. И понеслась душа в рай…
Эх, мечты, мечты… В реальной жизни кина не будет…
- Руку убери, - жестко, по-полицейски приказал Вячеслав Андреевич, пытаясь одновременно достать спасительный оберег с гербом на обложке.
Парнишка руку тут же убрал. Но не положил ее на коленку или на стол, а выбросил резко вперед, в направлении носа собеседника. И удар, что удивительно, цели достиг. Ибо чужой нос - это не кончик своего. Тут при наличии опыта попадешь при любом промилле.
И нос был только началом. Замелькали перед глазами Ван Дамма кулаки, стулья, тарелки, ботинки. Без монтажа и перебивок. Краем глаза и остатком сознания последний герой боевика успел заметить, что никто на помощь ему не торопится и копов вызывать не спешит. Даже вышибалы застыли в углу вместе с официантами, словно часовые у Мавзолея. Полнотелая певица в обтягивающем платье, похожем на рыбью чешую, продолжала исполнять великую песню, бесцеремонно фальшивя на высоких нотах.
Только Настенька громко и безуспешно звала на помощь неведомо кого. Пыталась влезть в потасовку, оттащить от безвинного деятеля культуры нападавших. Хватала за ноги, царапалась, даже кусалась.
Закончилось кино грустно. Не по-голливудски. Без хеппи-энда. Без "счастья-конца". "Обесточенного" Вячеслава Андреевича получившие команду вышибалы за руки и за ноги вынесли на воздух и уложили на грязный асфальт. Следом затеявшие драчку джентльмены выволокли Настю, швырнули рядом.
- В следующий раз ноги переломаем, - пообещал первый, - а они у тебя красивые. Жалко будет. Ползите-ползите отсюда…
Вячеслав Андреевич пришел в себя примерно через минуту, что при подобных обстоятельствах можно признать мужеством и героизмом.
- Кто это?
- Ты спрашивал про ближний круг? - Настя сидела рядом под звездным небом и размазывала по щекам черные от туши слезы. - Вот достойный представитель. Подонок! Это я на него материал собирала… Ты извини, что тоже досталось…
- Это ты извини, - Золотову все же было неловко, что не смог защитить даму, - но тут и папа мой не смог бы уболтать. Да, городок у вас не скучный. Родина Змея Горыныча… А почему, кстати, Горыныч? У него батя Горын, что ли, был?
- С тобой все в порядке? Может, в больницу? - Настя достала из сумки платок, приложила к его окровавленному носу.
Он отреагировал мужественно. Не ойкал и не морщился.
- Терпимо. Поехали домой.
Но Настенька домой не поехала… По пути завернула в полицейский участок. Московского гостя с собой не взяла, оставила в машине. Вручила бутылку с целебной родниковой водицей, велела прикладывать к опухшему носу.
Вернулась она скоро и еще более расстроенная. Поведала, что ее ухажер Дима трусливо ушел в тень, вместо того чтоб отправить в ресторан вооруженный экипаж быстрого реагирования. Или хотя бы посочувствовать.
- Это просто беспредел! Мне ноги грозились переломать, а он: "Что я могу сделать? Ни один свидетель против Лузина не подпишется. Его даже на пятнадцать суток не отправят". А я что, не свидетель? Или меня мало? Ты представляешь, он сказал, что я с другой планеты!
Она перестала хлюпать носом и повернулась к Золотову. Возмущение ей очень шло.
- Это они все с другой планеты! Скоро и их всех примутся лицом по асфальту возить! А они будут опускать глаза и извиняться, да? Это называется полиция! Только пьяных на улице могут забирать. Да и то не всех. Сериалы про них надо снимать. Комедийные!
Она завела мотор и резко сорвалась с места. Так, что у Золотова чуть не выпрыгнула из рук нагретая щекой бутылка.
- Господи, ну найдется здесь хоть один смелый человек?
Промчавшись метров двести, она резко остановилась.
- Ну-ка, покажи…
Золотов послушно убрал от лица бутылку, она осторожно дотронулась до носа.
- Почти не видно, - виновато заверила она, - к утру пройдет. Антон, мне так неудобно. Правда. Блин, показала город.
Избитый по ее милости "Антон" великодушно улыбнулся.
- Вообще-то, это я тебя в ресторан пригласил. Не переживай. В Москве то же самое. Только на высоком уровне.
Золотов вспомнил цветоводов - и сразу сегодняшний инцидент в ресторане показался ему мелким и незначительным. Настя снова завела машину и на этот раз довезла Золотова до коттеджа без приключений. Он, как полагается в таких случаях, пригласил на чашку чая. И, что удивительно, при этом имел в виду действительно чай. Посидели бы немного в спокойной и безопасной обстановке. Еще поболтали. Повозмущались бы, потом успокоились. Не хотелось, чтобы она уезжала.
Но Настя отказалась. Заменжевалась, почти было согласилась, а потом все же отказалась. Объяснять ничего не стала. Пообещала завтра позвонить.
Вячеслав Андреевич, получивший за последний день массу впечатлений и эмоций, сразу проследовал к холодильнику и припал к чарке с живым пивом.