- Хорошо. Приму. А какие? - Золотову было смешно наблюдать за мучениями собеседника. Но ничего не поделаешь, правила не ими придуманы, правила нужно соблюдать. А то какая же это игра - без правил и понятий?
Имелось в виду: а сколько это в конвертируемой валюте?
- Наше искреннее раскаяние и готовность загладить вину.
Ланцов достал из внутреннего кармана ручку и изобразил на бумажной салфетке стоимость вины.
- Вас устроит?
Золотов одобрил с первого взгляда. Даже пожалел, что им с Оваловым такие симпатичные цифры никогда не предлагались. И тут, кстати, приплыла замечательная цитата Макса: "Мы честных людей не обуваем. А вор пускай платит". Зачем отказываться от того, что само в руки плывет. Главное, грамотно сеть завести, чтобы ни одна рыбешка-бумажка не проскользнула. Поэтому пока соглашаться не стоит.
Лжеследователь сделал вид, что полностью поглощен кулинарными шедеврами местного шеф-повара.
Ланцову же было не до жратвы, он пребывал в состоянии игрока, наблюдавшего за рулеткой. Уж очень насторожило "но", небрежно брошенное московским гостем. Понятно, что изображенная на салфетке цифра за эти минуты существенно подросла и придется раскошеливаться, но таков ли масштаб проблемы? О том, что в ответ может последовать отказ, Иван Михайлович вообще не думал.
Прочитав по лицу заместителя мэра, что тот дозрел до того, чтобы согласиться со встречным предложением, Вячеслав Андреевич показал настоящий столичный мастер-класс. Прокурорским взглядом уставился визави прямо в переносицу и тихо поинтересовался:
- У вас как в школе с математикой было? Вот мне, знаете, всегда нравилось число "пи" - есть в нем что-то магическое, не правда ли? Я даже помню его до седьмого знака.
Лицо Золотова озарила при этих словах широкая, простодушная улыбка. Еще бы, кто не вспоминает школу с улыбкой?
Ну надо же, с виду свойский мужик, и Лузан его рекомендовал, а дерет безбожно! Совсем они там, в Москве, оборзели с расценками. Последнюю совесть потеряли! Надо же исходить из реальных возможностей! Великозельск - не Москва, такие деньжищи просто так из сейфа не вытащишь. Каждую копейку бюджетную выгрызать приходится. Если так пойдет, придется снова цены на лекарства повышать. Не только для льготников.
- До седьмого? Многовато, - нахмурился Иван Михайлович и снова пустил в ход батистовый платок. - Я вот дальше шестого никак не могу выучить.
Понимать следовало так: "Ты чего, начальник, поляны не сечешь?! Это где ж видано, в натуре, чтобы за какие-то "колеса" больше ляма требовать?! А по рогам?"
- Надо просто захотеть, - поучительно возразил начальник. - Будьте добры ручку. Я напишу. Подучите. Сумели напортачить - умейте и ответ держать.
Ланцов страдальчески поглядел на изображенную Золотовым на обороте салфетки цифру и с трудом выдавил:
- Я постараюсь.
Подстрочник читался легко - необходимо одобрение сверху получить. Сам он - человек маленький. Только пусть Антон Романыч не изволит беспокоиться: сумма серьезная, но они потянут. Детишкам собственным киндер-сюрприз недодадут, а сдюжат.
Полная и практически "бездоговорочная" победа. Золотов психологию "давателей" отлично знал. Опыт. Понимал, что возражать никто не посмеет. Поэтому спокойно продолжил наслаждаться высокой кухней. Отломил кусочек теплого хлеба, намазал маслом, пристроил поверх карпаччо из лосося и отправил в рот.
Ланцов же, наоборот, подальше отодвинул тарелку. Теперь, когда разобрались с этим числом пи, будь оно неладно, хотелось бы и гарантии получить.
- Вопрос второй, Антон Романович. Обычно вознаграждение следует после выполненной работы. Поэтому вы все получите, когда постановление об отказе в возбуждении уголовного дела увидит свет и будет утверждено в нашей прокуратуре.
Ты не думай, что самый умный! Предоплаты не будет. Заряжаешь такие расценки - жди.
- А если прокуратура не утвердит? - с чистой улыбкой поинтересовался взятковзятель.
Так, для поддержания разговора спросил. Это что ж такое должно произойти, чтобы местная прокуратура против собственного мэра поперла? Черная оспа должна в Великозельске случиться, не меньше.
- Не волнуйтесь. Она утвердит, - тут же успокоил Ланцов.
Оспу давно на всей планете вывели!
- Хорошо. Но в любом случае, я не могу вынести постановление, никого не опросив. Хотя бы формально, - лишний раз показал собственную значимость Золотов.
Ланцов вздохнул с облегчением и мысленно перекрестился. Если начинается обсуждение деталей, значит, принципиально вопрос решен. А именно для этого он и встал ни свет ни заря. Вместо того чтобы дома каши овсяной поесть, которую ему по утрам жена варит, натрескался от волнения всяких вредных деликатесов и будет весь день желудком страдать. А куда денешься? Работа. Вредная.
- Это конечно, - с готовностью подтвердил Ланцов, пряча в карман натруженный батист. Он свое отработал. - Скажите, кого хотите видеть, мы пришлем без вопросов. Либо вызовите сами. Придут по первому требованию.
- Договорились, - подытожил Золотов.
На этом деловые вопросы были решены. А личных между Ланцовым и Золотовым, к счастью обоих, не существовало. Повисла неловкая пауза. Говорить было не о чем, сразу расходиться - неудобно.
- Может, еще раз на охоту? - предложил вельможный чиновник.
Что уж мелочиться? Когда такие бабки от себя отрывать нужно, дополнительная пьянка погоды не сделает. Пусть москвич прочувствует широту великозельской души и меткость глаза.
- Нет. Спасибо.
Неизвестно еще, чем история с медведем могла закончиться.
Покончив в неловкой тишине с завтраком, они вышли на улицу, пожали друг другу руки и расстались. Ланцов покатил в мэрию - отчитываться, а Золотов решил пешочком прогуляться до отдела полиции. Всего-то два квартала. Городок небольшой, все рядом.
Джентльменам, забывшим про осторожность, было невдомек, что за их деловым завтраком наблюдал совершенно неслучайный свидетель.
* * *
Прекрасным летним утром красна девица Настенька Журавлева отпила парного молочка из крынки, подпоясалась, повязала цветастую косынку, бросила в котомку второй айфон и отправилась мыть полы в избу-читальню. То есть - в библиотеку. Подработка. Клиринг.
Выспалась она превосходно. И сны ей снились про любовь. Словно в сериалах на канале "Россия". Потому не осерчала, заметив лица знакомый квадрат. Добр молодец Федоров караулил у калитки. С биноклем на шее.
- Привет, Дима.
- Привет…
- Неважно выглядишь. Пил?
Мелкий романтик и гражданский должник потер пальцами красные, воспаленные от отсутствия сна глаза и нерешительно взял Настю за руку. Красна девица была в таком чудесном настроении, что руки не отняла и пощечину не влепила.
Дима мялся, никак не решаясь начать тревожный разговор. Вдруг он что-то перепутал? Не так понял? А, впрочем, что тут можно неправильно понять? Все ясней ясного!
- Нет… Только квас… Насть, тот мужик, с которым ты в купе ехала… Он точно из Министерства культуры?
- Да, - Настя нахмурилась, - ищет, кому выделить гранты. А почему ты спрашиваешь?
Какое ему до Антона дело? Понятно, ревнует. Но только ревновать ее он никакого права не имеет. Она нахмурилась еще больше и выдернула руку.
- Боюсь, он другое ищет. Вот, глянь, - мелкий романтик протянул ей мобильник. На подлом снимке были запечатлены завтракающие Ланцов с Золотовым. - Это сегодня утром.
Дима потому и выглядел неважно, что вторые сутки не спал. Днем на службе трудился, а ночью московского красавчика пас. Не зря старался, получается. Пусть теперь Настя полюбуется. Пускай знает горькую правду.
- И что? - На Настю снимок особого впечатления не произвел. - Ланцов его встречал. Понятно, что они знакомы.
Чего Дима пытается добиться? Она ни минуты не сомневалась, что воздыхатель и приехал к ней только для того, чтобы нового знакомого хоть как-то смешать с великозельской грязью.
- Послушай, Дима, тебе, конечно, не понять, что два человека могут просто позавтракать в ресторане. В твоем департаменте так не принято. Но, скорее всего, это просто деловая встреча. Ланцов - заместитель мэра, он многие вопросы у нас решает. К сожалению.
- Это точно. Деловая. Вот, - он достал салфетку, неосторожно выброшенную Ланцовым в ресторанную урну.
Мэрский зам никак не мог предположить, что в родном городе найдется полоумный мент, способный на такое рвение - следить за ним да по мусорным ведрам лазить.
- Сама гляди! Предложение, от которого невозможно отказаться. С корректировкой.
- Дима, ты шпионил за ним? - растерялась Настя. - Зачем? Кто тебе позволил?
Настя повертела в руках мятую исчерканную салфетку с цифрами. Ей не верилось.
Точнее, не хотелось верить. Цифры на салфетке, на ее взгляд, были астрономическими. Возможно, это вовсе и не денежные суммы. Для гранта слишком много. Не бывает таких грантов.
- А мне что, позволения спрашивать? Имею право. Чтоб ты знала: он действительно из министерства. Только не культуры.
И, поймав настороженный Настин взгляд, ехидно добавил:
- Из Следственного комитета. Приехал проверять материалы ревизии. Между прочим, по тем самым лекарствам для льготников. Ты же хотела, чтобы приехали и разобрались, да? Вот он и явился. Спаситель хренов.
- Откуда знаешь? - Она не могла поверить явно бредовой информации.
- Его в нашем отделе разместили. В кабинете со счастливым номером тринадцать. Зайди, проведай. А с Ланцовым они сто процентов обсуждали сумму взятки. Чтобы тему с лекарствами прикрыть.
Для Насти Антон, несмотря на очевидное, все еще оставался порядочным человеком из Москвы. И нравился он ей больше, чем Дима. И не только как чиновник, прибывший решать вопросы.
- Но… это еще ничего не значит. Просто цифры, - она отказывалась признавать факты. - Надо сначала разобраться…
- Ага, вот пойди и разберись, спроси у него. В ресторанах на салфетках обычно ведь расстояние от Земли до Солнца пишут, - съязвил обиженный недоверием Федоров. - Удивляюсь на тебя! Ты же журналист, где твоя профессиональная хватка? Где чутье? Здесь же все черным по белому! Кстати, деньги - это не всё.
Дима с превеликим удовольствием предъявил самый главный козырь в борьбе с московским соперником. Нашел в мобильнике фото, сделанное вчера вечером. Снимок был темный, нечеткий, но разобрать при желании можно. На пороге коттеджа Золотов впускал внутрь Зайку. С голубыми волосами.
- Это вчера в одиннадцать вечера. А в час она вышла. Тоже скажешь - деловая встреча?
Но это же невозможно! Абсолютно исключено! Ведь до десяти они с Антоном упоительно целовались на кургане! И он Настю к себе приглашал, только она отказалась, потому что маме обещала вечером помочь. Не мог "порядочный человек" так поступить! Сразу после Настиного отъезда вызвать проститутку.
- Это Мальвина. Кукла по вызову, - услужливо пояснил мелкий романтик. - На учете у нас состоит. Когда вышла, села в джип к Лешему - охраннику Ланцова.
Дима в душе торжествовал. По его мнению, московскому менту в плане романтики больше ничего не светило. Надо знать Настю, она такой подлости никогда не простит! Придется господину Плетневу довольствоваться утехами Мальвины. Для верности Дима решил добить Настю окончательно.
Натужно рассмеявшись, легкомысленно добавил, словно утешая:
- Да ты не расстраивайся, может, они там два часа в города играли.
Насте хотелось сорвать косынку и уткнуться в нее, дав волю слезам. Заголосить на всю улицу: "Ой, ма-ма-мочки-и-и-и…" (Поплачь, доча, поплачь, легче будет! Я же говорила, что все они, столичные, извращенцы!) Но нет. Не такая она. Кремень! Не хватало только, чтобы Федоров увидел, насколько ей небезразличен Антон. И тут вдруг до нее, наконец, дошло, что он мог засечь большой поцелуй на высоком кургане. Неизвестно ведь, когда свою подлую слежку затеял.
- Ты… Ты и за мной шпионил?! - Две крупные слезины не смогли удержаться в железах.
Романтик растерялся. Он, конечно, добился блестящих результатов в компроматном деле, но до слез Настеньку доводить совершенно не собирался. Пока придумывал, что соврать, любимая понемногу пришла в себя и жестко напомнила:
- Я задала вопрос. Повторить?
- Да нет, Настя. Ты не подумай, я не хотел. Просто случайно вас с ним увидел.
Только этого не хватало! Он где, за кустом прятался? Или с табельным биноклем с дороги наблюдал, который у него до сих пор на шее висит? Гадость какая!
- Знаешь что?! - На сей раз Анастасия осерчала не по-детски: - Я тебе не подозреваемая, чтобы за мной шпионить! Ясно?!
- Ты чего, Настя! Не шпионил я за тобой… Случайно…
Эх, кабы знать! Кто их разберет, этих женщин?! Так удачно проведенная операция по разоблачению вдруг на глазах стала оборачиваться какой-то малоприятной изнанкой. Разоблачитель-то наделся, что она в этом столичном выскочке разочаруется и Димины достоинства на его фоне, наконец разглядит. Но оказалось, что он еще и виноват.
- Все, Дима, мне это надоело! Считай, что между нами исключительно деловые отношения! Не ходи за мной больше. И цветов не носи!
Настя не дала ему шанса объясниться или оправдаться. Развернулась и быстро пошла прочь, смешно шлепая черевичками. Только подол кокетливого платья озорно подпрыгивал на ходу.
- Настя, погоди! Ну чего ты? Из-за этого козла, что ли?
Утро обещало быть томным, но не стало.
* * *
Новая жена Плетнева, более известного теперь как Юрий Иванов, на просторной хайтековской кухне жарила блинчики и кормила ими любимого мужчину. Но не Плетнева. И не Иванова.
Мужчина, заложив за воротник салфетку, неторопливо отрезал ножом ровные кусочки блина, пронзал их вилкой точно по центру, аккуратно клал в рот и тщательно пережевывал. Каждый блин, прежде чем удостоиться чести быть съеденным, тщательно и придирчиво осматривался. Если попадался неровный, то отбраковывался на другую тарелку. Со стороны это напоминало какую-то госприемку на заводе.
Что роднило педантичного мужчину с мужем Юрием Ивановым? Да ничего.
Точно так же, как и модерновая обстановка квартиры нисколько не вязалась со съемным жильем в Бирюлево.
Да и Лера никогда фамилию Иванова не носила. Лера уродилась Ивлевой. И ее настоящий мужчина, поглощающий сейчас блинчики, тоже не Иванов. Козырев. Саша. И не от слова "коза".
Мужчина, покончив с блинами, крест-накрест сложил на тарелке приборы, давая понять, что посуду можно убирать. Лера тут же метнулась от плиты поменять тарелку на чашку. За это время он успел промокнуть салфеткой губы и поправить на голове сеточку, фиксирующую прическу.
- С Вассерманом тоже ты придумала? - поинтересовался он в продолжение утреннего разговора.
- Нет, конечно! - Лера эмоционально махнула тефлоновой лопаткой, и жирная капля упала на столешницу. - У него действительно положительная реакция. Но там и без того хватало стрессов! И никакого просвета, представляешь? У меня впервые такое!
- Жарь поаккуратней, пожалуйста, - бесцветным голосом попросил Козырев, кидая в чай заменитель сахара, - и не брызгай на стену, там новый кафель.
- Самое обидное, что для подтверждения моего метода осталось реабилитировать всего одного больного! И ничего не получается! - не обращая внимания на замечание, увлеченно продолжала она.
- Значит, метод не действует, - спокойно вынес приговор сожитель.
- Но раньше-то действовал!
- Случайность, - бросил он равнодушно, продолжая методично размешивать в чашке таблетки сукразита.
- Саша, как ты можешь так говорить? - Она расстроилась и даже немного обиделась. - Я потратила на это два года. Почти доказала, что метод работает. Видел бы ты, каких больных я выводила из амнезии! Мне люди до сих пор звонят и благодарят. Никто не смог, а я смогла!
- Я, конечно, ничего не понимаю в психиатрии, но, по-моему, твой метод - полный бред, - Козырев вылавливал из чашки микроскопическую ворсинку. - Заставлять людей сходить с ума, чтобы они очухались. Бред, бред…
- Зачем ты так? Я никого с ума не свожу. - Лера присела за стол и положила к себе в тарелку блины из бракованной кучки. - Я всего лишь создаю управляемые стрессовые ситуации для активизации работы мозга! И плюс медикаментозная терапия. А ты, если не понимаешь, то и не говори. Я ведь никогда не критикую твою работу, потому что не в теме. И потом - тебе-то я помогла?
Лера познакомилась с Козыревым, когда по протекции знакомой лечила его от бессонницы. Он показался ей мачо, сошедшим со страниц модного журнала. У нее никогда не было таких поклонников. В идеально отутюженных брюках, выбритый так, словно после бритья его еще час шкурили супердорогой наждачкой и смазывали кремом за двести евро. К тому же у него были невероятные для мужчины ресницы - длинные и пушистые, ни одного прыщика на гладком как у младенца лице. Лишь вертикальная морщинка у переносицы, которая сообщала ему вид вдумчивого и серьезного человека. Фасад немного портили тонковатые губы, зато нос абсолютно правильной формы, с маленькой горбинкой, навевавшей мысли о римских патрициях, умных и полных неги. Именно такого спутника Лера представляла в своих ночных фантазиях, именно он фигурировал в девичьих грезах. Прекрасный принц, пусть не на белом коне, - белый "порш" был вполне достойным дополнением к образу. Пусть не белый - серебристый или даже черный. И необязательно "порш". Когда она увидела его впервые, ее трепетное сердечко больно сжалось: "Почему такой мужчинка не со мной?" Ее ведь окружали ботаники в серых свитерах с катышками или в рубашках с потертыми воротниками. И воспринимала она их лишь как друзей или коллег. А тут такой герой. Не мужчина - Бонд. К тому же он оказался образованным и содержательным - не в смысле способным содержать кого-то помимо себя, а в смысле вполне достойного образования и интеллекта.
Лера и представить не могла, что понравится такому красавцу, а между тем ее смутная мечта сбылась, и даже быстрей, чем она ожидала. Принц клюнул на нее, а вскоре и запал. Дурнушкой она себя никогда считала, ее отражение в зеркале не разочаровывало, а число поклонников в свитерах с катышками увеличивалось с каждым годом. И она с радостью тратила на Козырева часы своего рабочего, а потом и нерабочего времени. Принца она от бессонницы исцелила, но заболела сама. Подцепила любовь. К счастью или несчастью, он ее увлечение разделил. Поскольку принадлежал к числу тех нарциссических натур, которые воспринимают мир через призму собственной значимости. До поры она ему искренне подыгрывала, отгоняя от себя мысль, что жизнь с таким мужчиной подразумевает полное подчинение своих интересов его интересам. Но постепенно эта жертва стала даваться ей все тяжелее. Она не могла бросить к его ногам собственную жизнь, помимо него она была увлечена наукой, а он требовал к себе все больше внимания. Одни эти его педантичные привычки чего стоят. То, что раньше очаровывало, теперь приносило неудобство и вызывало раздражение, которое она до поры научилась скрывать.
- Будь добра, в следующий раз ставь зубную щетку в свой стаканчик, - он внимательно разглядел выловленную соринку, проигнорировав вопрос.
- Что? - разочарованно переспросила Лера. Она ведь надеялась, что он вспомнит, как она помогла ему избавиться от бессонницы - и не только как врач, но и как…