- В ванной. В свой стаканчик. А не в мой. Это негигиенично, - растолковал Козырев сожительнице.
- А целоваться гигиенично?
Нет, все-таки его фамилия от слова "коза". Она давно привыкла к его манере поведения. Даже объясняла это как-то научно, с использованием медицинских терминов.
- И помой потом плиту.
- Помою!
Из оценок Саши отчего-то вечно выходило, что Лера - тупица, неумеха и грязнуля. И внешне не Клаудиа Шиффер. А она совершенно точно знала, что это не так. На Шиффер, может, и не похожа, но мужчинам может понравиться. Между прочим, последний пациент с явным интересом на нее смотрит. И совсем не потому, что пытается узнать в ней жену.
- И что ты планируешь теперь делать? - вяло поинтересовался любитель чистоты и модельных блондинок. Он допил чай, промокнул губы крахмальной льняной салфеткой, встал и направился к дверям. Его не слишком интересовал Лерин ответ, как и ее профессиональные успехи. Он больше любил говорить о собственных. Но Лера в последние дни стала какой-то бездушной и невнимательной, его проблемами совершенно не интересовалась. Только и говорила о каком-то мужике без памяти и о своем псевдонаучном методе.
- Я хочу дописать диссертацию. Я должна защититься! Сколько можно быть вечной аспиранткой. Мне и так постоянно напоминают про сроки. И, кроме того, я не могу бросить человека на этапе реабилитации.
- Скажи лучше - подопытного кролика, - поправил Козырев из коридора.
В коридоре он придирчиво разглядывал начищенные Лерой ботинки. Хотел сказать ей, что шнурки нужно вынимать, если чистишь, но решил не нагнетать ситуацию.
- Возможно, он что-нибудь вспомнит, если сменит обстановку. Я обещала привезти его домой. В больнице договорилась.
- Домой - это сюда? - Впервые за утро в голосе сожителя прозвучал неподдельный интерес.
Лера опасалась этого разговора. Оттягивала, как могла. Но дальше отступать было некуда, больного нужно забирать из больницы. Она догадывалась, что нарвется на решительный отказ, возможно даже на грубость. А что поделаешь? Она действительно хотела снять квартиру в Бирюлево, но цены там, как выяснилось, просто грабительские. Аспирантке ни за что не потянуть. Бывают же в жизни чудеса? Вдруг Саша согласится?
- Ты мог бы пока пожить у мамы, - неуверенно напомнила Валерия без всякой надежды на успех. - Всего-то одну неделю.
Козырев разом забыл про зубную щетку, плохо начищенные ботинки и даже про сеточку на голове. Влетел на кухню, хлопая полами шелкового халата, словно пингвин крыльями.
- Лера, ты, вообще, соображаешь?!
Сожитель сорвался на крик, чего практически никогда не делал. Он занимался йогой и медитацией и утверждал, что прекрасно научился владеть собой.
- Ты хочешь привести какого-то бездомного, да еще на пару с Вассерманом? А я должен уматывать из собственной квартиры к маме? И как, скажи на милость, я ей это объясню? Не хватало только, чтобы этот подозрительный тип мылся в моей ванной, ел за этим столом, спал в моей кровати…
Козырев живо представил себе такую картину, и его передернуло.
- Погоди… спал? Как твой муж?
- Не волнуйся, Саша, до этого не дойдет, - поспешила успокоить Лера. Уж что-что, а чувство ревности Козыреву было незнакомо. По крайней мере ей так всегда казалось. Иногда даже обидно становилось. Настолько он был уверен в собственной неотразимости.
Она поставила тарелки в посудомойку и вспомнила, что нужно помыть плиту. А то Козырев потом будет ворчать, что она вечно за собой не убирает.
- Ну спасибо! Нет уж! Я не для того ремонт делал, - рассердился принц.
- Ремонт? Тебя что, волнует только ремонт? - Лера даже про плиту забыла, стараясь сдержать наворачивающиеся слезы.
Козырев понял, что перегнул палку. Да, некрасиво как-то вышло. То есть отказать бездомному и беспамятному пациенту в жилье, разумеется, следовало, не пускать же в дом всяких подзаборных. Наверняка напился где-то и по башке получил, сам виноват. Но слова надо было другие подобрать. Политкорректные. Ему ли как юристу не знать последствий неосторожно брошенного слова. Лерка ведь вправду верит, что этот ее противоестественный метод способен творить чудеса.
Пришлось подойти, обнять за плечи и даже придать голосу оттенки нежности:
- Лера, я не то хотел сказать. Извини. Просто… Посторонний мужчина в доме. А что соседи подумают? Увидят, как ты из квартиры выходишь с чужим мужиком, и по всему дому будут мусолить, что ты мне рога наставляешь.
Он даже сделал попытку ее поцеловать, но Лера вырвалась и направилась к дверям. Господи, зачем она вообще с ним живет? Чтобы готовить, стирать и убирать, а потом выслушивать, как плохо она все это делает? Его ведь волнует только собственная драгоценная персона и то, что подумают про него соседи.
В прихожей Лера быстро сунула ноги в туфли, наскоро оглядела себя в зеркало. И что Козыреву нужно? Конечно, она не модель, но рост высокий, ноги длинные, фигура складная. Лицо симпатичное, можно даже не краситься. За ней на кафедре столько парней бегает, а она, дура, с чистюлей Сашенькой. Зачем? Детей он не хочет, собак не любит, на кошек у него аллергия. А Лере хочется, чтобы в доме были дети, кошки и собаки. И замуж не зовет. А ей ведь уже тридцать скоро. Чего она ждет? Так и будут вдвоем куковать, вечерами бесконечные новости по телевизору смотреть? С канала на канал переключать. Зачем переключать, зачем внимательно слушать, если новости-то одни и те же?
- Саша, не беспокойся. Я сниму квартиру, - холодно пообещала Лера, обувая босоножки.
Что ж! На успешный результат переговоров она не очень и рассчитывала. Придется у Любы денег занять и тащиться в Бирюлево.
Козырев вздрогнул, когда дверь за ней захлопнулась, и поморщился. Сколько раз просил ее громко не хлопать! Он не побежал догонять. Что толку догонять? Никуда не денется. Жилье в столице нынче дорого.
Он аккуратно протер плиту, тряпочку потом сложил и повесил на рейлинг. На то место, где ей положено висеть.
* * *
Тем же веселым утром следователь по прозвищу Фейк, что значит "Поддельный", с головой окунулся в работу. Такую же фейковую, как и он сам. Сидел за столом в чуждой ему форме и изображал бурную деятельность. Перекладывал с места на место бумаги, находил поводы и спускался вниз к дежурному, чтобы и того озадачить. По местному телефону вызвал к себе пару граждан, замешанных в оказии с лекарствами.
В одиннадцать позвонил человек с круглым лицом по фамилии Овалов. Друг казался возбужденным и чрезвычайно довольным ходом дел.
- Привет, Славка! Короче, все пучком, ты там держись, недолго осталось. Выход на судью я нашел железный, Слепень успокоился и затих пока. Надеюсь, что с судом никто тянуть не будет, а после мы с тобой все в белом и в шоколаде.
- Ты бы, Максимка, тачанку не гнал. В прошлый раз то же самое говорил. Давай после суда порадуемся.
Макс, казалось, ничуть не огорчился.
- Я в соцсетях поглядел, как ты просил. Плетнева нет. То есть Плетневых, как у дурака фантиков, но твоего точно нет. В поисковике на него всего одна ссылка - давал комментарий по поводу какого-то изнасилования. А фотки ни одной.
- Спасибо, Макс. Это добрая весть.
Действительно добрая. Мало ли кому взбредет в голову сведения о нем собирать? Народ сейчас такой - чуть что, сразу в интернет. Откроют страничку, а там фотография. Плетнев Антон Романович, место работы - Следственный комитет, город Москва, и фотка другого мужика. Поди потом объясняй, что ты - это он, только под легендой. Ланцов мужик грамотный, рассуждать не будет, мигом пришлет своих пристяжных. Лешего с Кишкой.
- Славка, очень тебя прошу, позвони своей Жанне, - сменил шарманку Макс. - Задолбала! По несколько раз в день достает, истерит. На меня уже Ленка косится, думает, моя любовница. Вчера мобильник посмотрела, а там куча звонков от какой-то Жанны. Я ее понимаю, что тут подумаешь? А я, Слава, проблем не хочу на пустом месте и разводиться из-за твоей дылды модельной не собираюсь.
- А ты забей ее в черный список и не парься, - подсказал выход "Фейк" и сам себе удивился. Кто бы ему сказал несколько дней назад, что Жанчик будет обрывать телефон, а ему не захочется с ней разговаривать?
Овалов не отставал. Максимке тоже было непонятно, с чего это Славка со своей вешалкой поговорить не хочет? Характер, что ли, дрессирует?
- Я-то забью, не вопрос, но боюсь, тогда живьем явится. Она еще постоянно про какие-то деньги напоминает. Ты ей что-то обещал?
- Да ерунда, подождет. Только сам ничего не давай.
Увы, он напрасно тешил себя иллюзиями, что является для Жанночки объектом чистой любви. Не чистой. А замешанной на материальных бонусах. Что, впрочем, не должно вызывать у делового человека никаких комплексов. Да. Он ее купил. И точка. В данном случае любовь тоже "фейк".
- Наконец я слышу речь не мальчика, но мужа, - одобрил человек с круглым лицом. - Главное, когда вернешься, снова башку не потеряй. Нашему с тобой предприятию она еще пригодится. Башка, а не Жанна. Кстати, такое дело вчера было вкусное, но, как назло, ты вне зоны доступа. Пришлось деликатно отказать. А, сам понимаешь, один раз откажешь - в другой не предложат.
Овалов неожиданно нервно заржал:
- Слушай, Славка, тебе не кажется, что у нас от Слепня серьезные убытки? И надо бы восстановить кислотно-щелочной баланс.
Раз уж перешли к разговору о делах, об их совместном маленьком свечном заводике по облапошиванию проворовавшихся граждан, Золотов не выдержал, поделился с другом:
- Максимка, погоди печалиться, у меня здесь тоже интересный вариант намечается. Сильно положительный. Не поверишь, но Слепень рядом не стоял. Думаю, что за неделю справлюсь. Но это пока так, без подробностей.
- А говорил - ничего! - одобрил компаньон, мысленно восхищаясь оборотистостью Золотова. Не обманулся он в напарнике. Есть потенциал. - Я чувствовал, что ты там не просто так сидишь. Меня не обманешь! Ха-ха-ха…
- Ты мне к приезду сними квартирку где-нибудь на отшибе. Вернусь - отсижусь…
Дружеский разговор нарушил громкий стук в дверь.
- Все, пока, ко мне люди, - скороговоркой выпалил беглый чиновник и собирался нажать отбой, но в ответ услышал дружеское:
- Может, за тобой уже пришли? Ха-ха-ха!
Вячеслав Андреевич шутку не оценил.
- Пошел ты! - Он бросил телефон на стол и крикнул в сторону двери. - Не заперто! Входите!
Никто не зашел. Что ж, это даже хорошо: те, кого он опасался, не стали бы мяться под дверью. Они вообще не привыкли стучать.
Вячеслав Андреевич не поленился встать, дойти до двери и открыть. И не успел отвернуться, получив по лицу чем-то холодным и жестким. Ощутимо и неприятно. Как оказалось при ближайшем рассмотрении букетом. Хорошенькая у них тут техника дарения цветов!
На пороге стояла Великозельская пастушка. В одной руке букет, во второй цветочная корзина, подаренная ей им, а ему Ланцовым. Подвяли уже цветочки. Взгляд как у девчонки с известной картины Караваджо "Горгона Медуза".
- Ой, привет… Ты чего здесь?
- Здравствуйте, - холодно и официально ответила Анастасия, тяжелой поступью приближаясь к рабочему столу. С громким стуком определила на него корзину. - Как достопримечательности? Много нашли?
Золотов поспешно вытянул руки вдоль туловища. Со стороны выглядело как нелепый взмах или как загадочный пасс экстрасенса. Лицу он придал выражение самое покаянное изо всех возможных, существующих в мировом каталоге выражений.
- Настя, извини. Я не мог представиться сразу, - он еще не догадывался об истинной цели ее визита, - я же не знал, кто ты. А когда узнал, что именно с твоей подачи меня направили, тогда уже совсем не мог. Наша работа болтливых не любит. Прости, но пришлось соврать первое, что взбрело в неразумную голову. То есть патриотизм, он сейчас на слуху. Согласен, получилось глупо.
- Глупо получилось не с патриотизмом, - ехидно возразила Настя, кидая рядом с корзиной чуть подвядший букет ромашек, - глупо получилось со всем остальным. То есть с моей стороны глупо. Я бы даже сказала, что поверила, как последняя дура. А с вашей стороны очень даже ловко, Антон Романович!.. Или вы, может, не Антон Романович?
- Антон, Антон, - поспешил Золотов развеять подозрения, махнув удостоверением, не раскрывая корочек.
- Ладно сразу не сказали, а потом почему не смогли?
- Ну так получилось… - пробурчал Золотов, глядя в пол, как спалившийся в самоволке курсант.
Но, тем не менее, отметил про себя, что в гневе Настя еще прекрасней. Щеки раскраснелись, глаза горят, волосы растрепаны. Как девчонка с другой картины. "Свобода на баррикадах" Делакруа.
- Не мучайтесь. Хотите скажу - зачем? Кому хочется признаться, что он - взяточник, приехавший решать вопрос? И вызывающий проституток!
- Насть, ты о чем?
- О Мальвине. С голубыми волосами!
Блин, а она-то откуда знает? Да, конфуз. Любое оправдание - в молоко.
Настя же, похоже, меньше всего на свете думала в эту минуту о его оправданиях. Просто прицеливалась, чтобы дать оплеуху. Отомстить за поруганную девичью честь. Точнее, к счастью, еще не до конца поруганную.
- Да мы с ней просто так… болтали, пиво пили… Это не то, о чем ты подумала!
Золотов вдруг рассмеялся. Это не имело прямого отношения к проблеме неверности. Просто подумал о том, какая шикарная банальная фраза. Как в каждой второй песне на английском - "Tell me why?" (Скажи мне почему?) Эту банальную фразу "Это не то, о чем ты подумала!" почему-то чрезвычайно любят в кино. Практически в каждом втором фильме, когда возникает особо нелепая ситуация. Золотов всегда над ней прикалывался и был уверен, что ему в жизни она точно не пригодится. И надо же, произнес!
Настя не умела читать мысли, но со зрением у нее было в порядке. Ах, он еще и прикалывается! Оборотень! Тварь продажная!
- Мы форму ушивали, в города играли, веришь?
Он сделал шаг к ней, но Настя тут же отскочила к двери, словно он был Персеем, вооруженный мечом. Змеи на голове зашевелились, готовые ужалить.
- Ну да! Ага, он так и сказал - в города играли! А со мной поиграешь? Я говорю - Москва. Теперь ты.
- Астрахань, - послушно выдавил из себя растерянный Золотов. Сказал и тут же пожалел.
Настя героически справилась с чувствами и со слезами. Только голову подняла высоко, словно Петр Первый с картины "Утро стрелецкой казни" Сурикова. Потом безнадежно махнула рукой:
- Не имеет значения. Меня вообще все это мало волнует. Хоть хороводы водите!
Она извлекла из кармана мятую бумажку и швырнула в стрельца:
- А это, господин культурный министр, передайте Ланцову! Скажите, чтобы убирал за собой!
Вячеслав Андреевич поймал скомканную бумажку. Салфетка. Знакомая ресторанная салфетка с цифрами, начертанными Ланцовым. Ласкающее взгляд число пи с семью нулями.
Да уж, прокол по полной! Никакого у них здесь чувства самосохранения. Кто ж так поступает? Аккуратнее надо быть, тем более когда такую должность занимаешь. А она, интересно, где ее взяла?
- Ты что? Следила за мной? - догадался разоблаченный мистер Фейк.
Как знать, вдруг она со своим журналистским рвением еще что ненужное про него узнает? Или уже узнала. Самым разумным в такой ситуации было бы - собрать вещи, взять билет на первый проходящий поезд и рвать когти. Если не в Москву, то в какой-нибудь другой Великозельск. А самым неразумным - пристукнуть ее прямо тут.
- Очень надо! - презрительно бросила свобода на баррикадах. - Во что ж вы превратились все?! Сволочи!
Ей так много всего хотелось сказать! И по морде дать! Но нет. Уже дала. Хватит. Громкого хлопка дверью и упавшего в коридоре огнетушителя вполне достаточно.
Золотов, похожий на поникшего стрельца на картине, только без бороды, снова поглядел на салфетку, разорвал улику на мелкие кусочки и выбросил в ведро. Столичный опыт научил - подобные салфеточки следует уничтожать на месте, а лучше сжигать.
Да, неудобно получилось. Можно, конечно, плюнуть. Кто такая для него эта Настя? Провинциальная дурочка, пусть даже и симпатичная.
Но что-то не давало плюнуть… Сильно не давало.
Вернулся за стол, попытался в очередной раз прочитать материалы проверки по лекарствам, вникнуть в документы. А то вызванные свидетели придут, а ему и спросить нечего. Читал и ничего не понимал, ни одна толковая мысль в голову не шла. Все мысли - странное дело! - занимала девушка Медуза Анастасия.
Он набрал ее номер, но в ответ услышал холодное, как лед, "Абонент временно недоступен". Временно… Да нет, уже постоянно.
Закрыл папку с материалами, запер кабинет и вышел во двор. Там за рулем джипа играл на телефоне в танчики личный водитель - Кишка. Ланцовым был приставлен, чтобы обеспечивать удобство передвижения, а попутно - следить. Или наоборот - во-первых следить, а во-вторых обеспечивать.
- Прокатиться надо, - коротко известил Золотов, распахнув водительскую дверь.
- Всегда пожалуйста. Куда? - Кишка убрал телефон и потянулся рукой к ключу зажигания.
- Я сам. Ключ дай.
Это решительно не входило в поставленную перед Кишкой задачу. А как он потом отчитываться должен о передвижении клиента? Вдруг с ним что-нибудь случится по дороге? Начальник сказал, чтобы пылинки сдували.
- Так, может, я отвезу?
- Если тебе велели за мной присматривать, так делай это не так явно. Ключ!
- А вы у меня в полис не вписаны на машину. - Ничего лучшего Кишке в голову не пришло. - Вдруг гайцы остановят?
- Твою машину? - усмехнулся Золотов. - Со столичным следователем? Остановят сотрудники ДПС? Ты не переиграл?
- Правила соблюдать надо, у нас в городе с этим строго, - подстраховывался телохранитель.
- Ага, это я уже понял. - Золотов вспомнил, как их с Настей пытались оштрафовать за превышение скорости. - Ты не переживай. Если что, позвоню куда надо.
Пришлось ключ отдать и из машины выматывать. Кишка проследил в какую сторону поехал Золотов и бросился звонить Ланцову. Сообщать, что московский деятель вышел из-под контроля. Вопреки ожиданиям, купидон орать и обзывать не стал, спокойно сказал "пусть катится, не денется никуда". Из этого Кишка сделал единственный вывод - абсолютно, кстати, верный! - что Ланцов с москвичом обо всем договорились.
Мистер Фейк свернул за угол, проехал два квартала и остановился рядом с библиотекой. Хорошо в маленьком городе - все рядом, в двух шагах. Подъехать к самой двери ему помешала припаркованная у входа пара грузовиков. Хмурые запойные грузчики выносили обшарпанную, колченогую мебелишку и безжалостно закидывали в кузов. Туда же летели наспех перевязанные стопки книг. Растрепанная пожилая библиотекарша металась между ними, суетясь и мешая.
- Осторожней! Это же уникальные издания! - тщетно увещевала она грузчиков.
Мужики сладко матерились и требовали не мешать.
- Здравствуйте. А как найти Настю? - обратил на себя внимание библиотекарши человек.
- Нет ее сегодня, дома, наверно.
От несчастной пахло свежим коктейлем из валерьянки и корвалола.
- Господи, куда же мы все это денем?
- А что случилось?
- Выселяют нас! На произвол судьбы. Давно обещали, и вот, дошли руки. Магазин здесь теперь будет. Сетевой.
- Это же вроде муниципальная собственность? - удивился Вячеслав Андреевич, вспомнив Настин рассказ.