- Это не прикол? - негромко уточнил Дима на всякий случай.
Если прикол, то нужно бежать - у метлы черенок поменять на более длинный. А то мести неудобно, спина потом болит. Хотя какой уже тут черенок? Игра пошла по-крупному.
- Как у вас регистрируются дела? - Золотов деловито дал понять, что нет, не прикол. Все серьезно. Метла отменяется.
- Как у всех. Через дежурку. Они свяжутся со штабом, там дадут номер, - пояснил Дима, когда сержант вытащил из кабинета ошалевшего Лузина.
По всему зданию разносились его вопли:
- Люди, поглядите! Беспредел ментовской! На параше сдохнете!!! Кишки на локоть намотаю! Адвоката!!!
Было слышно, как в коридоре распахиваются двери кабинетов, а кое-где раздались жидкие аплодисменты.
Романтик, с одной стороны, получил хотя бы легкую сатисфакцию, но с другой - тут же вспомнил про Анастасию. Акции майора Плетнева в ее карих глазах теперь взлетят до небес.
- Вообще-то оснований для задержания этого орла пока действительно нет. А значит, надо за два часа что-то найди. Поможешь? - Золотов не прятал взгляда.
Когнитивный диссонанс. Оба - враги. Один на личном фронте, другой на общественном. Кому помогать? Наверно, все-таки, первому. Метла до сих пор мела по сердцу и ранимой душе.
- У меня с ним свои счеты, - заверил Федоров.
- Раздобудь бланки постановления на обыск.
- Сделаю.
Оставшись один, липовый следователь перевел дух, ослабил показавшийся тугим галстучный узел, подошел к зеркалу и негромко поинтересовался у собственного отражения, не рехнулся ли Антон Романыч? То есть - Вячеслав Андреевич? Не нужно ли ему опохмелиться?
Чувство, похожее на совесть, подсказывало, что нельзя быть одновременно бескомпромиссным борцом с коррупцией и обладателем числа пи в денежном эквиваленте. Не получается. Обычно что-то одно выбирают. Хотя, если посмотреть на политиков или топ-чиновников… Или на… Тссс… Не надо смотреть. За себя решай.
А в дежурной части качал права племянник. Ему до зарезу нужно было позвонить дядюшке. Пусть подключает связи и решает вопрос. И так пришлось за всю честную компанию одному отдуваться.
- Позвонить дай, - в приказном тоне обратился он к дежурному. Тому самому, что в прошлый раз позвонить дал, благодаря чему остался в полицейских рядах.
Но на этот раз вершитель местных судеб получил хамский ответ, что деньги на счету кончились.
- Возьми у кого-нибудь трубу. Что, учить тебя? Мне позвонить нужно, срочно!
- У всех деньги кончились. Кризис в стране. Нефть дешевеет, бакс дорожает.
Как быстро люди хорошее забывают и неблагодарными становятся! Твари продажные!
Ему еще даже обвинение не предъявили, а люмпены уже задницей поворачиваются. Нет, надо времени не терять и на ближайших выборах куда-нибудь избраться. Все равно куда, только чтобы политическая крыша была. Чтобы достал из кармана корки, в рожу ткнул и заткнул. Лузин представил себя депутатом и, набрав в легкие побольше воздуха, заорал так, что на улице сработала автосигнализация:
- Я не понял! Позвонить, говорю, дай! Быстро! Все на Колыму поедете! В Сибирь! Подонки!
В стиле Владимира Вольфовича. Получалось похоже. Только дежурный и не думал пугаться. У него тоже теперь моральная защита есть.
- Тебя нынче не мы закрыли, а Москва, - спокойно напомнил он. - Так что извини.
* * *
В столице между тем тоже не дремали - там продолжались активные поиски умыкнувшего камни Плетнева. Человек с говорящей фамилией Деризубов поднял на ноги все свои криминальные и некриминальные связи. Но пока связи не помогали. Что и понятно. Антон Романович какой-никакой, а профессионал.
Надежда достать подлого крысеныша таяла на глазах. Николай Николаевич метал молнии покруче Зевса. Попадались даже шаровые. Подручные его старались на глаза громовержцу лишний раз не показываться.
Жена Антона Романовича, как и большинство участников драмы, тоже испытывала диссонанс. Даже, скорее, легкое недоумение, способное перерасти в тяжелую психологическую травму. С одной стороны - кем был ее Плетнев? Размазней. Местного калининградского разлива. Да, симпатичным, породистым, на что, собственно, и клюнула когда-то. Чтоб не стыдно в свет вывести. Да и замуж пора было. Но всю совместную жизнь ей приходилось его продвигать и подталкивать. Даже в ЗАГС она его притащила. А теперь получается, что не такой уж и размазня. Как ловко камушки умыкнул.
И в итоге Ирочка вынуждена кривляться перед этой гориллой Деризубом. Одна фамилия чего стоит. Но только он способен отыскать Антошу. А уж она придумает, как вернуть мужа и камушки. Или хотя бы камушки, без мужа. Муж - дело наживное. Деризубов же, похоже, плотно на нее подсел - пылинки сдувает.
Сейчас они сидели в его джипе, на заднем сиденье, дожидаясь Кадкина, добывавшего распечатку звонков Антоши, говоря по-русски - биллинг. Ирина прикинулась спящей, прислонив голову к могучему плечу Николя, как звала она на французский манер Деризубова. Кадкин вернулся с победой:
- Есть контакт! Мобила его всплыла! С другой симкой, как и думали.
Подельник распахнул дверь, радостно запрыгнул на переднее сиденье.
- Жмот, Ирка, твой муж! Не мог с таким баблом новый телефон купить, урод!
- Тихо ты! - осадил его Николя, скосив трепетный взор на спящую Ирину. Ирина от крика проснулась, сонно потерлась щекой о каменное плечо, от чего у великана на лице появилась идиотская улыбка.
- Сам ты урод, - промурлыкала она в адрес Кадкина. - Как Тоша мог выбросить? Это же я ему подарила. На Новый год, под елочкой.
- Где?
- Я же говорю - под елочкой.
Он что, тупой? Нельзя быть таким тупым и еще тупее тупого, как в ее любимом кино. У такого последнее из-под носа уведут.
- Я спрашиваю, где этот кидальщик?
- В Турции! - по-военному отрапортовал Кадкин. - Видать, морем свалил! Есть там у него кто?
- Никого… Правда, один раз мы туда ездили. По путевке.
- Может, он с местной братвой снюхался? Пока ты у бассейна в бикини плющилась? - подал голос проснувшийся Лютый, сидевший за рулем.
- Дурак! Нет в Турции никакой братвы!
- Братва везде есть.
- По-любому придется лететь, - заметил Лютый и простодушно добавил: - Хоть покупаемся.
Деризубову надоело слушать бестолковый диспут. Он вдруг заподозрил окружающих в идиотизме и засомневался в их пользе для общества. Любимая не в счет, ей мозги по определению не нужны. Он рявкнул на всю машину, приказывая заткнуться, и велел Гудкову ехать, брать билеты.
- На всех? - уточнил тот.
Ирина поскучнела и скривилась. Эти тупые тоже с ними полетят? Лютый с Кадкиным? Что туристы подумают? А местные? Придется всем говорить, что это ее охрана. Деризубов, словно прочитав ее мысли, ответил отрицательно:
- Нет. Ты летишь и мы с Ириной. Но отдельно, чтобы меньше подозрений.
* * *
Когда у тебя в семье есть кто-то из сильных мира, по жизни это - настоящий гандикап. То есть фора, говоря по-русски. Папа в Совете Федерации - чем не гандикап? Или мама на верхушке Центробанка? Форы поменьше тоже бывают неплохи. Дядя в местном ГИБДД, теща в билетной кассе, невестка в налоговой - оч-чень достойные родственники. С их помощью и себе не навредишь, и знакомым поможешь, а у знакомых ведь тоже гандикапы есть. Подруга детства из районо, шурин в больнице начмед, племянница, которая вообще со всеми на свете знакома…
Вадику Лузину однажды Дед Мороз принес в подарок дядюшку вице-мэра. Почему Дед Мороз? Потому что выборы были как раз под Новый год. Вадик, к тому времени достаточно подросший бездельник, сюрпризу чрезвычайно обрадовался и регулярно им пользовался.
Лет пять назад, например, стрельбу открыл в кабаке. Из левого ствола человека ранил. В ухо. Человек сам, конечно, козел - бабу свою для танца пожалел. Такое нельзя безнаказанным оставлять. Даже в ментовке согласились. В другой раз слушок по городу пошел, что Вадик местный наркобизнес крышует. Но слух - дело тонкое. Собака лает - ветер носит, доказательств никаких. Да и что значит - крышует? Если они сами приносят. Как-то в народе проскочила сплетня, что зондеркоманда своя у него имеется. Разбойничают. Налеты на ювелирку, зажиточных граждан и просто пролетариат. Но тоже не факт. Сплетня - это не улика. Зачем ему это, если на одних лекарствах можно больше поднять? На что голимым криминалом мараться, когда есть бюджет? Сейчас Лузин официально - честный бизнесмен, стволы только легальные носит. Не подкопаешься. Да никому и в голову не придет под него копать.
Обо всем этом узнал Вячеслав Андреевич от мелкого романтика, пока они тряслись на стареньком "козлике" для производства следственного действия, известного в народе как "обыск".
Глубокое заблуждение, что для обыска нужна санкция суда. В особо срочных случаях не нужна. Следователь сам выносит постановление, а после обыска уже и санкцию получает. Этим правом Вячеслав Андреевич и воспользовался, благо случай был срочный.
Утром прошел дождь, а приклеенный кусок полиэтиленовой пленки под днищем "козлика" отклеился, поэтому на ноги им то и дело плескало грязью через дыру в днище. Но Вячеслав Андреевич уже не обращал на это внимания.
- Одно другому не мешает, - развеял он Димины сомнения, - своя группировка еще никому не помешала. Авторитет опять-таки. А какой авторитет без группы поддержки?
- Человек, который информацию слил, сам под статьей ходил. Мог очки зарабатывать. Все они общительные, когда пятнашка светит. И с Лузиным у него вечные тёрки. Мог блефовать. А проверить все равно никто бы не дал. Поэтому я и не заморачивался. Все, приехали, вон его берлога.
Дима притормозил у знакомого ему дома со сплошным высоким забором. Они выбрались из "козлика". Ворота, как и предполагалось, оказались на замке.
- Если дома никого, ломать придется.
Он очень хотел сломать, раз уж право имеет. С превеликим удовольствием и собственноручно. Если родина прикажет, даже окна перебьет.
Но Золотов ничего ломать не дал. Легким движением руки извлек из кармана связку изъятых у Лузина ключей:
- Ломают дураки, а умные берут ключи. Охрана есть, не знаешь?
- Кто к нему сунется? А лишние люди в доме - лишние глаза и уши. А народ сейчас какой? Народ меркантильный. Заплати больше - и все секреты выдадут, сдадут с потрохами. Он хоть и Лузин, но каждому ведь рот не зашьешь…
- Понятых ищи, философ! Будем работать строго в рамках УПК.
Если не считать, конечно, левого удостоверения.
- Не, никто не пойдет, - со знанием вопроса возразил мелкий романтик, - бесполезно. Дрейфят все.
- А ты попробуй. Нельзя в нашем деле без понятых.
Дима взглядом Терминатора просканировал территорию. Два маргинала развлекались возле элитного мусорного бака. С двух сторон ныряли в бак, замирали там на некоторое время и показывались обратно, словно синхронные пловцы.
Господа выглядели не совсем опустившимися. Скорей всего из либеральных интеллигентов в далеком или недалеком прошлом.
- Здравствуйте, джентльмены. Полиция, - вежливо представился романтик. - Не желаете ли посидеть в приятной обстановке и отведать качественного алкоголя?
От такого не откажутся даже стойкие демократы, находящиеся в резкой оппозиции к действующей власти.
- Желаем. Очень сильно желаем.
Усадив маргиналов в гостиной на белый кожаный диван и выдав по банке эксклюзивного пива из хозяйских запасов, отчаянные поборники справедливости принялись за осмотр-обыск жилища. А поглядеть здесь было на что. Лузин на себя бюджетных средств не жалел.
Дима не слишком вникал, а Вячеслав Андреевич сразу отметил, что мебель у товарища сплошь из массива красного дерева - никакого заменителя. Знатная мебель, итальянских мастеров (примерно как у него в Москве). Чтобы такой домик отгрохать и обставить, одного тендера на лекарства мало.
Федоров оценивал интерьер с другой точки зрения. Одних шкафов штук десять. Не считая тумбочек и ящичков. Пока все обыщешь! В этой хате бригадой целый день трудиться можно.
Ничего криминального в избушке, на первый взгляд, не было. Даже в бачке унитаза, куда на всякий случай заглянул мелкий романтик. На второй взгляд тоже. Да и что, собственно, они хотели найти? Мешок героина или девушку в подвале на цепи? В лучшем случае незарегистрированный ствол или домашнюю порнушку. Вячеслав Андреевич поехал сюда скорее от безысходности. Сказал "М", говори и "Ж". Не хотелось даже в глазах великозельского истеблишмента выглядеть слабаком, не отвечающим за слова.
Дима же хоть и жаждал мести, но сюда приехал по несколько иной причине. Лучшей возможности решить личную проблему может и не представиться. Служба службой, а за любимую женщину необходимо бороться.
- Послушай… Мы люди прямые. Давай договоримся. Я тебе во всем помогаю. Увезти, привезти, на обыск съездить, допросить, закопать и прочее. Но с одним условием. Ты оставляешь Настю в покое.
- Не понял, - Золотов выглянул из-за створки распахнутого шкафа.
Не переутомился ли коллега, вороша чужое имущество?
- Чего тебе, ты ж из Москвы! Уедешь и через неделю про нее забудешь.
- Я из Калининграда, - поправил майор Фейк, свято помня о легенде.
- Да какая разница?! У тебя там женщин, что ли, мало? Не хватает для коллекции? Видали мы таких, командировочных! По всей стране мотаются, в каждом городе баба ждет. Ты тут порезвишься, поиграешь и свалишь. А нам здесь жить!
- А с чего ты взял, что я с ней играю? Мы просто в одном купе ехали.
- Настя рассказала, - в голосе романтика зазвучали фальшивые нотки, - как вы по курганам гуляли.
- И что еще она тебе рассказала? А может, наоборот, ты ей рассказал? Про завтрак в ресторане, про салфетку. Про Мальвину, которая ко мне приходила. Кстати, я ее не вызывал, сама пришла.
- Слушай, это - твое личное дело. Резвишься ты с проститутками или в города играешь, меня не касается. Только от Насти отстань, - продолжал бороться за счастье Федоров.
Да она, похоже, сама уже отстала.
- Пас меня, что ли? - Вячеслав Андреевич смерил соперника презрительным взглядом истинного арийца.
- Сдался ты мне! Если бы не Настя, я бы тебя в упор не заметил. Я её пас, - эмоционально признался горе-ухажер и тут же поправился: - В смысле следил. В смысле интересовался, как и с кем проводит время. В смысле чтобы оградить ее от ненужных связей.
- В смысле! В смысле! - передразнил Золотов и фыркнул. - Это у вас тут, прямых людей, обычное дело, да? А в ресторане как оказался? Завтракал? Так там один завтрак половина твоего оклада.
- Случайно, - неуверенно соврал романтик, слегка краснея, - думал, вы туда вместе пойдете. Короче… Люблю я ее.
- А она?
Романтик вздохнул так, как вздыхают проигравшие миллионный процесс адвокаты и палачи, не отрубившие голову с одного удара. Опустился на итальянский стул.
- Она мне, прикинь, не говорит ничего! Ни да, ни нет. Больше года эта ерунда тянется. Я уж и так и эдак. Ты скажи прямо - пошел вон или… не пошел. Так ведь нет! И не посылает, и "да" не говорит. У нее мама - золотая женщина, мне сочувствует…
- Дима, не любит она тебя, - осторожно, но со знанием дела просветил Золотов. - А не посылает, потому что, наверно, жалеет. Такое бывает.
- Она сама тебе сказала? - тоном обманутого вкладчика тут же спросил романтик.
- Нет, подружку попросила!
Вячеслав Андреевич вдруг вспомнил себя в Димином положении. Было это совсем недавно, а кажется, что вечность назад. Он тогда как раз универ окончил, в Москве зацепился.
Славе Золотову, уроженцу Тульской области, остаться в златоглавой и во сне не могло присниться, предпосылки к этому отсутствовали полностью. Мешал всем знакомый замкнутый круг. Жилье не снять, потому что денег мало - зарплата у юрисконсульта невеликая. Как и у молодого адвоката без рекомендаций и выигранных дел. Как и у следователя-первогодка. А куда еще устроиться, если связей нет? Связей же нет, потому что сам не местный, откуда им в Москве взяться? В Туле у матери имелись связи, да и то не железные. Слава и думать не думал, чтобы в Москве остаться, хоть и очень бы хотелось.
Но судьба улыбнулась - очень вовремя всплыл старый товарищ отца, пропавшего без вести в геологической экспедиции. Приехал в их Алексин по делам, решил найти друга молодости. Слава как раз дома на каникулах отдыхал. Мама на стол собрала, посидели, выпили, разговорились. Приятель отца, оказалось, давно в Москве, по партийной, единороссной линии резво передвигался. Пообещал похлопотать, чтобы Славку на работу пристроили в хорошее место.