Глава 3
БОЛЬНОЙ ЛИС
Первоначальный план Линды предусматривал обзаведение домом где-нибудь в новом квартале Райтсвилла; замысел возник сразу, как только она узнала, что для Дэви война, по всей видимости, закончилась. Линда представляла себе опрятный маленький коттедж, типичный для Новой Англии, окруженный цветочными клумбами, увитый розами и виноградом, чтобы рядом росли цветущие кусты, вишни и яблони и чтобы огород тоже был. В уме она уже обставила этот домик сверху донизу, не забыв о детской комнате. Детская стала для нее особенным испытанием. Требуется масса вещей, которые невозможно достать! Какое необыкновенное, странное и сладкое удовлетворение в том, чтобы расстраиваться из-за вещей, которые невозможно достать, для детской комнаты в доме, который даже не существует! И этот неведомый младенец, перспектива появления которого была очень, очень далекой. Ребенок, которого и вообще-то может не быть, это Линда понимала.
Но все это было до возвращения Дэви… до того, как Линде стало доподлинно известно, что через несколько месяцев капитан Дэви Фокс будет с почетом демобилизован из ВВС США из-за "психоневрологической травмы".
Воображаемый домик рухнул, оставив в душе у Линды разор и опустошение; однако внешне она ничем себя не выдала.
- Конечно, это была глупая идея, - бодро сказала Линда Эмили в тот же вечер, как вернулся Дэви. - Пусть Дэви сначала привыкнет к мирной жизни. Пусть он полностью окрепнет.
- Да, родная, конечно, - отозвалась Эмили, нахмурясь самую малость. - Сегодня же поговорю с отцом.
На следующее утро за завтраком Эмили радостно объявила:
- Ну, дети, все устроилось. Вчера вечером мы с Тальботом все решили. Правда, Тальбот?
- Что - устроилось? - медленно спросил Дэви.
- В первую очередь, Дэви, тебе нужно как следует отдохнуть, приятно провести время. Я имею в виду, чтобы тебе не надо было ни о чем беспокоиться, обо всяких там нудных мелочах. Правда, Тальбот?
Тальбот широко улыбнулся:
- Совершенно верно. Мы понятия не имели, Дэви, что ты так скоро окажешься дома, иначе бы уже все для тебя подготовили. Линни, вы со своим распрекрасным молодым юным героем получаете в полное распоряжение весь верхний этаж. Его можно занимать немедленно. Кто поддерживает такое предложение?
- О, папа! - крикнула Линда. - Дэви, ты слышал? Здорово, правда?
- Да, отлично, - буркнул Дэви.
- Если ты хочешь заняться домашним хозяйством, Линни, - продолжал Тальбот, - что же, можно по-быстрому раздобыть кухонное оборудование у Клинта Фосдика, а пустующую комнату с северной стороны превратить в кухню.
- Нет, Тальбот, - твердо заявила Эмили. - Я не хочу, чтобы Линда сразу попала в рабство, встала к горячей плите и занималась готовкой. Пусть они поживут как в отеле. Настоящий медовый месяц! И пусть он продолжается, сколько вы захотите, дети. Правда же, Тальбот?
- Ты права, как всегда, - искренне отозвался Тальбот. - Уф… Дэви. Может, поделишься мыслями о том, что собираешься делать?
- Делать? - Дэви поднял глаза от тарелки.
- Ты как, хочешь закончить свое инженерное образование или сразу пойдешь со мной на завод?
- Ох… - Дэви задумался, вертя на тарелке горячие блинчики. Наконец сказал: - Если ты не против, дядя Тальбот, - ни то, ни другое.
- Папа, что с тобой? - быстро вмешалась Линда. - Конечно, Дэви пока не знает, что он захочет делать! У него масса времени, чтобы принять правильное решение…
- Да он пошутил, - фыркнула Эмили, метнув в мужа выразительный взгляд.
- Ну разумеется, разумеется, - поспешил подать реплику смущенный Тальбот Фокс. - Я и не думал, что нужно решать прямо сейчас. Просто когда ты отдохнешь и будешь готов. Естественно.
- Спасибо, дядя Тальбот. Но я не могу жить за твой счет, как бездельник.
- Дэви Фокс, ты прямо нас пугаешь! - воскликнула тетка.
- Погоди, Эмили. - Тальбот снова почувствовал твердую почву под ногами. - Мне понятны чувства Дэви. Но ты кое-что забыл, сынок. Мы тебя воспитывали, пока ты был несовершеннолетним. Доверительный фонд, которым я управлял от твоего имени - фонд твоего отца, - теперь твой, Дэви.
Вилка выпала из руки Дэви с негромким, но резким стуком.
- Ах да, - выдавил он. - Вот как? - Помолчал удрученно, потом спросил: - А что ты думаешь, Линни? - Его запавшие глаза о чем-то ее умоляли.
- Все, что скажешь, дорогой. Что захочешь.
- Ну, я не думаю… ничего пока не надумал, Лин. Если мы останемся здесь, мы могли бы оплачивать дяде Тальботу и тете Эмили аренду из моего фонда…
- Арендная плата! - Эмили всплеснула руками и вдруг расплакалась.
- Уймись, Эмили, - строго сказал Тальбот. - Открывать все краны с водой только потому, что Дэви мужчина и обладает мужским характером! Понимаю тебя, Дэви. Ты все решишь сам. Я переоформлю эти средства на твое имя…
Дэви съежился:
- Лучше и дальше сам управляй ими, дядя. Я ничего не смыслю в деньгах.
- Из тебя получится отличный партнер по бизнесу, - проворчал Тальбот Фокс, заставив Дэви усмехнуться, после чего все принялись смеяться - и Линда, и Эмили, и Тальбот, - и завтрак закончился на ноте возбужденной веселости.
А дом-мечта Линды воплотился в четырех комнатах на верхнем этаже громадного старого дома, в котором она жила с того самого момента, как папа Тальбот привез ее, четырехлетнюю, в старом "додже"-универсале из сиротского приюта Слоукема и передал на руки мамы Эмили.
* * *
Дэви был болен. В этом никто не сомневался. Особенно тяжело для Линды и ее приемных родителей было то, что против этой хвори старый доктор Уиллоби не мог выписать рецепта, ее нельзя было увидеть на рентгенограмме или отправить в запечатанной бутылке на анализ в лабораторию. Вообще-то благодаря мягкому прессингу жениной заботы и нескончаемому потоку "вкусненького для Дэви" из теткиной кухни Дэви даже поправился и выглядел просто хорошо.
Нет, его недуг имел не физическую природу. Но и душевным расстройством это тоже не назовешь: в Райтсвилле разбирались в таких вещах. "Душевнобольной" была, например, Эстрелла Эйкин - старая дева, сестра заведующей библиотеки Карнеги. Однажды, когда ей было далеко за сорок, ее застукали за милым занятием: она танцевала в вечернем платье среди могил на кладбище Твин-Хилл. Потом ее поместили в палату для "тронутых" окружной больницы в Слоукеме. Но Дэви обладал абсолютно ясным мышлением. Пожалуй, даже чересчур. Такое впечатление, что после возвращения он стал воспринимать действительность с апокалиптической четкостью, словно провел последний год не в Китае, а в Царствии Господнем. В нем развился антиобщественный дар добираться в любой теме до самой сути, раскладывать ее по косточкам. С ним было равно трудно завязать и пустячный мимолетный разговор, и обсуждать простые истины из редакторской колонки "Архива". В таких случаях Дэви молча сидел с обычной своей приклеенной улыбкой, не втягиваясь в беседу, а то вдруг необъяснимо выходил из себя и набрасывался на ошарашенную семью.
Короче, с ума сойти. Один день он мог быть заинтересованным, энергичным, общительным и даже веселым. А на другой погружался в глубочайшую меланхолию, и из этого состояния даже Линде не удавалось его вытянуть. В такое время он проявлял пугающую потребность в одиночестве. Бродил целыми днями по лесу, засунув руки в карманы, безразличный к погоде. Бывало, что Линда заставала его на берегу озера в сосновой роще: раскинется в высокой траве и спит на солнцепеке. Как шпионка, она наблюдала за ним из-за дерева, а когда он начинал шевелиться и просыпался, то смотрела сквозь слезы, как он нетвердым шагом бредет через рощу. Потом промокала глаза, пудрила нос и припускалась бегом, чтобы "случайно" столкнуться с ним.
- Что ты делал, дорогой?
- Ничего.
- У тебя пятна от травы на брюках.
- Ох. Да, немного вздремнул у озера.
- Ничего удивительного, - со смехом говорила Линда. - Прошлую ночь ты почти глаз не сомкнул.
- Да ну тебя. Откуда ты знаешь? Ты же сны смотрела.
- Понимаешь, Дэви Фокс, женщины, любящие своих мужей, знают о них… очень много.
Дэви бросил на нее подозрительный взгляд, и они под руку молча шли домой.
Уже давно Линда решила не донимать его расспросами. Но однажды, когда они в привычном молчании тащились к себе на Холм, она вдруг сорвалась и с ужасом услышала собственный крик:
- Дэви, ради бога, объясни, что не так?
Она почувствовала, как он напрягся, и заплакала от злости на себя.
- Не так? - Губы Дэви сложились в ту милую, приторную улыбку, которую Линда стала бояться и ненавидеть.
Но что-то ее подталкивало, и она не захотела отступать:
- В чем дело? Дэви, ты меня больше не любишь?
Ничего не поделаешь. Пора все-таки выяснить. Она должна знать, было ли это то самое или что-то другое.
- Я - тебя?! Черт меня побери, люблю, конечно. И как я догадываюсь, всегда буду любить.
- О, Дэви!
- Не знаю, Лин, как ты меня терпишь. От меня тебе одни огорчения. Я пытался сказать в тот день, когда вернулся домой: я уже не тот человек, какой от тебя уезжал. Или, может быть, тот же самый, только еще более… А, что толку! Я беспокоюсь, что твоя жизнь уходит.
- Перестань, Дэви! - в отчаянии крикнула Линда. - Послушай меня! Не смей так говорить! Не смей так думать. Дорогой ты мой, ну почему ты не доверишься мне? Зачем тогда жена? Я могу помочь, Дэви! В чем дело?
- Ни в чем. В нервах. У меня нервы расшатаны.
- А-а… ничего другого нет, Дэви? Не старайся скрывать от меня, если тебя что-то гнетет. Расскажи мне, милый. Может быть, это… просто в твоих мыслях. Может быть, если ты поделишься со мной… все наладится.
Дэви шел молча. Линда даже подумала, что он ее не слушает. Но потом он пробормотал:
- Все будет со мной в порядке, Линни.
Вот и все, что она смогла из него вытянуть, и больше эту тему она не затрагивала. Они опять соскользнули в ту же все углубляющуюся колею… Она следила, как он уходит в какое-нибудь уединенное место, они "случайно" встречались, брели домой в напряженном, рвущем душу молчании и уносили это напряжение и горе в свои комнаты. На прогулках, если Дэви был не слишком отчужден, Линда могла взять его руку и размахивать ею. Это явно доставляло ему удовольствие, и тогда походка у Линды делалась легкой.
Вот на таких крохах Линда Фокс просуществовала целых три месяца.
* * *
Однажды вечером, отчаявшись, Линда предложила сходить в кино.
- Давайте пойдем все, - сказала она. - Дэви, не хочешь для разнообразия посмотреть фильм?
- Это тебе ведь хочется пойти, Линни, разве нет? - Он пребывал в апатии.
- Нет-нет, - быстро ответила Линда. - Если тебе не интересно, то я не хочу.
- Что показывают?
- Новую версию "Подозрения" с Кэри Грантом и…
- Нет! - крикнул Дэви. Все уставились на него в испуге. Он вспыхнул и забормотал: - Мне кажется, я не смогу так долго высидеть на одном месте. Линни, сходи с тетей Эмили и дядей Тальботом.
- Оставить тебя одного? Ну нет, - прикрыв глаза, отозвалась Линда. - Но мама с папой месяцами не выходят никуда. Им хорошо бы сходить.
- Ты хочешь, Тальбот? - довольно жалобно спросила Эмили мужа. Действительно, после возвращения Дэви из-за его необъяснимого поведения все оказались крепко привязаны к дому.
- Да, днем я забегал к Луи Кейхану, - робко сообщил Тальбот, - и он сказал, что купил билеты на отличный новый диснеевский мультфильм, будут крутить с сегодняшнего дня…
Кончилось тем, что Эмили и Тальбот пошли-таки в кино.
- Дэви, а почему ты не захотел смотреть "Подозрение"? - спокойно спросила Линда, когда они остались наедине.
- Я уже видел. В Китае или в Индии - где-то там, забыл сейчас.
- Причина-то не в этом, Дэви.
- Причина не хуже других.
- Хорошо, Дэви, хорошо.
Они молча сидели в гостиной. Линда штопала носки Дэви, а он листал старый номер "Лайф". Листал слишком быстро.
Втыкая иголку и откусывая нитку, Линда прикидывала, долго ли еще она сможет выдерживать такое давление тишины в замкнутом пространстве. Что-то должно случиться, что-то проявится. И тогда… Но Линда старалась не думать, что может произойти тогда. Уже несколько недель она прикладывала весьма серьезные усилия, чтобы вообще ни о чем не думать.
Раздался звонок в дверь.
Дэви подскочил и уронил журнал с колен.
- Господи помилуй, Дэви, - усмехнулась Линда. - Ты нервный, прямо как кобыла Бесси у старика Ханкера.
- Кто это, кто это? - залопотал Дэви.
- Откуда мне знать? Вдруг папа вернулся - забыл бумажник или что-нибудь еще. Открой дверь, Дэви.
- Это какая-то ищейка. Я никого не хочу видеть, Лин!
- Ну, это уже чистое ребячество, - спокойно возразила Линда. - Тебе только на пользу было бы встречаться с людьми, разговаривать. С твоего возвращения мы живем отшельниками. Пойди открой, Дэви.
Дэви кивнул и двинулся, волоча ноги.
Линда перестала шить и прислушалась. Наверное, это Пэтти Брэдфорд с Картом. Было бы здорово. Пэтти несколько раз звонила, но Линда придумывала отговорки. Наверное, это ей показалось странным, вот она и вытащила Карта из дому, посмотреть, какие такие проблемы возникли у Линды. Это как раз в духе Пэт… Очень странно. Вот именно!
Она услышала голоса в коридоре и, борясь со слезами, снова склонилась над работой. Когда Дэви возник между портьерами, Линда уже улыбалась. Дэви тоже улыбался. Линда бросила взгляд ему за спину.
Эмелин Дюпре и мисс Эйкин.
- О, как мило! - воскликнула Линда, вскакивая на ноги. Беда. Эмелин Дюпре зря не придет. Жди неприятностей.
- Ну действительно! - поддержал ее Дэви. - Просто по-соседски. Садитесь, мисс Дюпре. Вот сюда, это очень удобное кресло.
На мисс Эйкин, имевшую несколько испуганный вид, он не обращал внимания.
- Да вы прекрасно смотритесь, капитан. Все теткина стряпня, я уверена, - сказала Эмелин Дюпре. Блестящие глазки быстро ощупали изящную фигурку Линды. - А вы, Линда? Не набираете вес? В районе талии?
- Если вы интересуетесь, жду ли я ребенка, мисс Дюпре, - парировала Линда, - то отвечу: пока нет. Уж извините!
Дамы захихикали. На щеках у Линды выступили красные пятна. Она прикусила губу - нужно держать себя в руках. Спокойнее, Линда, она еще и пушку не зарядила.
- Мы с мисс Эйкин случайно проходили мимо… - начала мисс Дюпре.
Мисс Эйкин нервно кивнула.
- О, не надо извинений. Я рад, что вы зашли, мисс Дюпре, - обратился Дэви к костлявой быстроглазой даме. - А у вас, случайно, нет с собой каких-нибудь старых газетных вырезок?
- Газетных вырезок? - Мисс Дюпре помолчала. - О чем это вы, капитан?
Дэви сказал грубо:
- Я еще не отблагодарил вас за ту пачку, которую вы прислали мне в Куньмин, в Китай.
Она как была серая, так и осталась. Но глаза ее выдали - злорадная вспышка и сразу спасительные шторки век.
- Даже не представляю себе, что вы имеете в виду, Дэви Фокс. Я? Я посылала вам газетные вырезки?
- А, так, заскок, - сказал Дэви. Его интерес к гостье уже угас. Он обернулся к библиотекарше: - Простите меня, мисс Эйкин. Я читаю важную статью.
После чего устало прошаркал в другой конец комнаты, подобрал с пола журнал и ссутулился над ним. Мисс Дюпре взглянула на мисс Эйкин. Ее взгляд говорил: "Вот видите? Я была права, он ведет себя очень странно".
- Дэви, - позвала Линда.
Он послал ей улыбку, но с места не сдвинулся. Линда повернулась к дамам:
- С вашей стороны было очень любезно зайти нас проведать, но Дэви еще не полностью восстановился после того, что пережил в Китае…
- Мы знаем, - затараторила мисс Эйкин. - Мы бы не стали вас беспокоить, Линда, если бы не…
- Мисс Эйкин имеет в виду, дорогая, - вмешалась Эми Дюпре, - что мы зашли с целью.
Еще бы, мрачно подумала Линда.
- Понимаете, Линда, мисс Эйкин нуждается в вашем содействии. - Мисс Дюпре редко употребляла короткое слово, если его можно было заменить длинным.
- Моем? - Линда нахмурилась.
- Это касается моей коллекции, - с жаром затараторила библиотекарша, - и Эми подумала…
- Позвольте мне объяснить, Долорес, - пропела Эми. - Вы знаете, конечно, что мисс Эйкин собирает автографы знаменитых райтсвиллцев. - Линда кивнула с растущим недоумением. - Так вот, у нее имеются автографы всех членов семьи Райт, начиная с Джезрила Райта, основателя нашего города…
- Это поистине бриллиант моей коллекции! - вставила мисс Эйкин благоговейно.
- Короче говоря, коллекция мисс Эйкин в разделе семьи Райт была бы полна, если бы она смогла в нее добавить еще один автограф. - Змеиное личико мисс Дюпре дернулось вперед, опасно вытянув кожистую шею. - Отсутствует подпись Шокли Райта, - со свистом прошипела она.
Только-то и всего! Линде сразу стало легко и весело. О том, как мисс Эйкин старалась раздобыть для скучнейшей своей коллекции подлинную подпись Шокли Райта, в Райтсвилле слагались легенды. Годами она ищет образец его почерка, и все ей не везет. От Джона Ф. и Гермионы Райт толку не было. Шокли Райт, приходившийся Джону Ф. дядей, был плейбой, беспутный парень и отчасти художник. Во время своего долгого пребывания в городе прославленных предков дядя Шокли довольно опрометчиво позволил своей кисти увлечься красным цветом; в результате ему пришлось однажды холодной зимней ночью срочно отбыть из города на товарном поезде, проявив изрядную ловкость в свои-то шестьдесят с гаком, да-а… но так или иначе, а шерифа округа он удержал от выполнения долга. С тех пор, к великой радости клана Райтов, о дяде Шокли ничего не было слышно.
А для мисс Эйкин была уготована злая доля: Шокли Райт, по всей видимости, так и не собрался выучиться хорошо писать вплоть до весьма почтенных лет, - в юности жаль было времени для подобной чепухи, а потом чего уж… Существовали какие-то бумажки, конечно, однако Герми Райт сожгла их сразу после благоразумного исчезновения дяди Шокли.
И вот, в самый свой безрадостный час, мисс Эйкин чудесным образом нападает на след одного образчика.
Это случилось два года назад. Мисс Эйкин, исчерпав все очевидные источники, пошла копать глубже: она решила опросить старый торговый люд Райтсвилла. В конце концов она добралась до Майрона Гарбека, владельца аптеки на Площади, в Хай-Виллидж. И у Майрона оказался нужный образец! Он вспомнил, что много лет назад Шокли Райт зашел возобновить рецепт, а поскольку данное лекарство содержало сильное снотворное, аптекарь должен был иметь расписку Шокли в регистрационной книге, которую Гарбек называл своим архивом. Мисс Эйкин была близка к обмороку, но ухитрилась совладать с собой. Она спросила, можно ли получить этот автограф. Она была готова заплатить любую - любую сумму! Майрон Гарбек улыбнулся. Для него эта расписка не имела никакой ценности, и он мог ее просто подарить мисс Эйкин. Однако на поиски требовалось время - он не помнил точно год, когда была сделана эта запись, а "архив" его охватывал более двух десятилетий - поэтому он должен был на выходной взять книгу домой, найти подпись Шокли Райта, аккуратно ее вырезать, а уж в следующий понедельник презентовать ее мисс Эйкин.
Но в субботу Майрон Гарбек скоропостижно скончался прямо в рецептурном отделе своей аптеки.